Люди всегда умирают вовремя! Как бы жестоко это не звучало. И не надо из меня делать монстра! Жестокости во мне не больше чем в вас! Вот, к примеру, чья смерть трагичнее: молодого человека или пожилого? Многие ответят, что молодого. Как никак, вся жизнь впереди, нереализованные планы, мечты и так далее! То есть старикам, после их смерти, конечно же, достанется законная порция слез, но горе это, вполне ожидаемо, поэтому будет перенесено легче и быстрее. По моему личному убеждению, разным людям, приходящим в этот мир, нужно разное количество времени, чтобы осознать цель своего существования. Называйте это предназначением, если хотите! Кто-то исполняет свое предназначение в двадцать лет, а кому-то нужно восемьдесят… Но и в том, и в другом случае смерть должна восприниматься одинаково. И трагичность должна опираться вовсе не на возраст… Кто-то в двадцать может умереть с улыбкой на губах, а кому-то и века мало будет, чтобы допустить саму мысль о смерти. Порой предназначение многих заключается непосредственно в их кончине. Так происходит в тех случаях, когда этот мир исчерпал все возможные варианты и другим способом не может достучаться до людей, которым необходимо изменить свой образ жизни и мыслей… И видеть в этом только жестокость нельзя. Никто не отнимает право на горе, и никто не стыдит за его проявление. Главное не обесценивать смерть людей, ограничиваясь лишь душевной болью и тоской. Лучшее, что мы можем сделать - это начать ценить каждый день, а не призрачное «завтра» и отказаться от самой сладкой иллюзии - планов на будущее и благих намерений в отношении всего мира, прежде чем, не перестанем врать самим себе. Так что, проститься с вашим другом вы можете хоть прямо сейчас, хоть завтра, поехав на кладбище, если вам при этом обязательно лицезреть надгробие. Ему уже все равно…
Это будет холодная осень.
Представляешь, дыхание пряча,
Ты идёшь по продрогшей аллее.
А когда я умру, ты заплачешь?
Это будет прекрасное утро.
Утром кто-то тебя поцелует,
Только я буду гордой, как будто
Тот, кто умер, совсем не ревнует.
Это будет совсем понедельник -
Не люблю понедельники с детства,
Целый день ты проходишь бездельник,
Будешь путать и цели, и средства.
Обстоятельства - гаже не скажешь,
Ни одной разрешённой задачи.
Ты устал от обыденной лажи,
Ну, а я… умерла. Ты заплачешь?
Застоявшаяся радость - в детях,
В телевизоре, в кухне за плиткой.
Мой счастливый, я путалась в сетях,
И вот - нет этой гордой улитки.
Все амбиции, видишь, спасли ли?
Искололась и алкоголичка?
Нет, с тобою и врозь мы же - жили,
Только я прогорела, как спичка.
Ты заплачешь и выйдешь из дома,
Остановится сердце? Едва ли,
Никогда не узнавшие, кто мы,
Мы не любим, чтоб нас узнавали.
Ты навзрыд, на коленки, к вокзалу
Побежишь, задымишь сигаретой,
Почему же тебе не сказали,
Что навеки закончилось лето?
Позвонишь - недоступна, разбилась
Или просто не стало со скуки,
Не проверивший, что же случилось,
Ты в бессилье заламывать руки
Станешь. Скажут: «а кем приходились?»
Замолчишь и сломается датчик.
И какие мечты там не сбылись,
Разве важно?.. Конечно, заплачешь.
Вот за это, почти и не помня,
Ненавижу тебя, ненавижу,
СладкогОлосный, выдранный с корнем,
На кого-то зачем-то обижен.
Не пускаешь меня, не пускаешь,
Умереть и забыть не пускаешь,
Не поёшь меня, не презираешь,
Только жадно глазами читаешь.
Это будет холодная осень.
Тёплой осени больше не будет.
Только я буду знать, эта проседь -
Обо мне. И меня не забудет.
Да, когда я умру - ты заплачешь
И поймёшь, каково расставаться.
Только, взрослый и глупый мой мальчик,
Обещай и тогда - не сдаваться…
Смысл жизни, как говорил М. Горький: В совершенствовании человека-смысл жизни. Но для каждого он разный, поэтому объясняют его все по разному. Смысл заключается в том, что надо всегда подниматься, стремиться к своей цели. Не быть зависимым от чего-либо.Не быть похожим на других. Ведь жизнь, можно сравнить как альбом, где кладем фотографии. Когда наступают последние минуты, понимаем чего стоили в этой жизни…
Есть ли смысл искать лекарство от рака, спида, если параллельно другие учёные создают сейчас какую-нибудь мощнейшую бомбу?
Чем больше я общаюсь с людьми, тем больше я убеждаюсь в том, что в целом у них есть одна цель - стать самым богатым покойником на кладбище.
Звезда скатилась прошуршав
И ночь звезду смахнула
Вот и ещё одна душа
В последний раз вздохнула
Но в мире в тот же самый миг
Святой и молчаливый
Возник младенца первый крик
И женский стон счастливый
Если бы каждый раз, когда мы о тебе вспоминаем, с неба падала бы звезда, луна узнала бы, что такое одиночество, а небо познало бы пустоту…
Ведь совсем неважно - от чего умрёшь,
Куда важней - для чего родился.
Бояться надо не смерти, а пустой жизни!
Волей судьбы одна юная мамаСына родила на полюшке прямо. Еле сумела добраться к мосту, Но ни одной здесь души на версту! Некого было на помощь позвать. Интуитивно несчастная мать, Роды сама у себя принимала. В пышные юбки дитя пеленала, И, согревая, к груди прижимала. Кофту последнюю снявши с себя, Сына укрыла, обняла любя… Это объятье разнять не могли, Утром супруги, что мертвой нашли. Маму, согревшую сына собой, И удивительно: был он живой! Маму они у моста схоронили, А того мальчика усыновили. Эта чета никому не открыла, Что то дитя не родное им было. Заговорил удивленный квартал,-Вот и бездетным Бог сына послал! Мальчик счастливым у них подрастал, Волю любил, часто в поле гулял. Только куда б он гулять не ходил, Мост его старый все время манил. Долго сидел он здесь, рыбу ловил. Речка заросшей была, небольшой, Но ему здесь было так хорошо С церкви идя, все к мосту он стремился. Будто здесь Богом благословился, Тихо смеялся и, плача молился, Цветы к незнакомой могилке ложил: Ведь жил человек и кого-то любил Когда, повзрослев, серьезным он стал, Отец в поле чистое сына позвал:"Я должен тебе одну тайну открыть, Дабы спокойно мне старость прожить. Мать умерла уж, не сможет сказать, Да я- не отец, а она и не мать!"Повел к той знакомой могиле, к мосту, И рассказал всю историю ту:"Годиков двадцать назад, в январе, Было такая ж метель на дворе. Мы на повозке с женой проезжали, Возле моста здесь, вдруг увидали-Женщина сына к сердцу прижала, Новорожденного И не дышала Мы схоронили- вот холмик в тиши, Здесь твоя мама родная лежит Тайну от всех мы тогда схоронили, Из-за того, что бездетными были! Жизнью обязан не нам ты, сынок,-Богу, что в материнских объятьях сберег! Нас же послал Он тебе, чтоб спасти, Взяв от холодной, замерзшей земли. Помню, мы плакали, как увидали, Что матери руки тебя обвивали, Теплом своей нежной любви согревали. Она ведь все сняла, и даже белье-Укутала тельце, сыночек, твое. И, полуголая, очень любя, Дыханьем своим согревала тебя. Вот и пришел ты к ней на свиданье, На место вашего расставания Покоится мама, сынок, здесь твоя, Постой, поклонись. Домой пойду я!"Над полем кружилась метельная мгла. Но громче кричал он: «Меня ты спасла,-Любимая, добрая, мама моя! О, чем же, родная, воздам тебе я!? Тебе было зябко, ты замерзала, Но, все сняв с себя, меня ты спасала. Любовь твоя жертвена, бедная мать, Тебя не могу оживить я, поднять! Хоть сделать уже ничего не сумею, Но холмик твой я согрею! Согрею!"А рядом прохожий дивился, застыв, Как плачущий, сняв всю одежду, укрыв, Тот холмик могильный обонял и рыдал,-Маму собою, как мог, согревал! О, дети, спешите, спешите скорей, И маму свою обнимите сильней! Пока живет мама и ждет вас всегда, Согрейте ее, как согрела она! Во всем вам поможет, вовек не придаст, Все лучшее вам, своим детям, отдаст. А если час трудный однажды придет, То мама собой защитит и спасет!
давно расстались
чтоб не пришлось прощаться
рвать на куски живое сердце…
и говорить я буду помнить…
я позвоню когда-то
ночью…
в ответ я жду тебя всегда…
уйду часа в три ночи…
проводишь тихо не спеша…
я оглянусь в глазах
твоих лишь крик останься…
я позвоню тебе…, когда-то …
ночью…
в ответ лишь тишина…
гудков, автоответчик…
ушел я навсегда…
- Почему вы решили совершить самоубийство?
- Мне скучно жить.
- И вы думали, что самоубийство вас развеселит?
В сыром подвале было тихо,
Осколки битого стекла,
Бумага, палки, штукатурка
И пепел детского костра
А он сидел, поджав колени,
Не в силах что-то предпринять,
Смешались вместе дни, недели:
«За что?» - он силился понять.
Пытался вспомнить все, чем жил он,
И правда горькая всплыла:
Он вспомнил все, но слишком поздно
Сошла дурмана пелена.
Хорош собой, душа компаний -
Он так легко, бездумно жил,
Менял девиц без колебаний,
С кем вместе пил, с тем и дружил.
Под шутки, хохот и насмешки
Впервые шприц он в руки взял,
Иглою проколол он вены,
Нажал на поручень. Упал.
Жизнь закружилась в адской пляске:
Игла, вокзальные путаны
И анонимный кабинет.
Узнали все: друзья, соседи;
Все отвернулись от него,
Он больше никому не нужен,
И не осталось ничего…
Петля готова, встал на ящик
И вспомнил маму в смертный час.
Не зная жизни, как заказчик
Он свой последний сделал шаг.
В сыром подвале было тихо,
Осколки битого стекла,
Бумага, палки, штукатурка
И пепел детского костра.
Попытка.
«Думаете, мне хотелось умирать?» - Сева нервно кружил из угла в угол церкви, не переставая смотреть на своё безжизненное тело, лежащее прямо по центру в гробу. Лицо у покойника было каким-то неестественным, видимо, от посмертного грима, и Севе самому, почему-то, было страшно от его выражения. Хотелось войти в своё такое привычное тело, подняться, но это было уже невозможно! Какое же страшное это слово - невозможно! Ведь, пока живёшь, оно недоступно для твоего понимания, как и недоступно слово вечность. «А я, теперь, даже и не знаю, сколько мне здесь быть», - размышлял Сева. «В этом тонком мире редко попадаются такие же неприкаянные души, как я. И у кого из них ни спроси, все только пожимают плечами: «Не знаем. Сами ждём». А чего и сколько ждут, не хотят и говорить! А некоторые, вообще, такие злые! Просто, нелюди, какие-то! И страшные такие! Вся сущность чёрная-чёрная, аж смотреть ужасно! Говорят, и я таким буду! Если, ничего не произойдёт! Говорю: «А что? Что должно произойти? Ну, скажите, бога ради?» - «Что??? О боге вспомнил??? А чего не вспоминал, когда с балкона прыгал? Забудь о нём! Он тебя уже точно вычеркнул из списков своих номинантов на премию «лучший ангел года»! А как они ужасно воют!!! Если вы только знали! Вся душа сворачивается в клубочек и начинает судорожно колотиться от одного только их крика! Это такое мучение, и не передать!..
И о чём я только думал, когда решил вдруг свести счёты с жизнью?! Да, ни о чём! Это было, как, какая-то глупая компьютерная игра, где можно снова перезагрузиться и начать всё с новыми жизнями! Представлял, как она придёт, вся в чёрном, будет рыдать над моим безжизненным телом и причитать: «Мой миленький Сева! Что же наделал? Ты ведь ещё такой молодой! Я не смогу без тебя жить! Я тоже хочу к тебе!» А я буду лежать молча, такой холодный-холодный, и она не сможет меня разбудить, уже никогда-никогда! Я был так растроган этими мыслями, и слёзы наворачивались у меня на глазах от жалости к себе и торжества справедливости! А теперь, я не могу плакать! Нет тела - нет и слёз! Какой ужас, не уметь плакать, когда хочется рыдать в три ручья! Хочешь плакать - а получается какой-то страшный вой! Ещё не такой страшный, как у некоторых здесь, но, боюсь, это не за горами! Горы! Я вижу горы, но выше земли не могу оторваться ни на полшага! Она не отпускает меня! Я думаю, она притягивает мою сущность, как когда-то притягивала моё тело! И, возможно, скоро совсем его утянет под землю… Когда? Надо ждать… Все говорят, надо ждать… Я, и представить себе не мог, что это такое: оказаться по ту сторону экрана фильма, под названием «Жизнь»! Только такой дурак, как я, мог подумать, что смерть может решить проблемы несчастной любви!
Мама! Милая моя! Забери меня отсюда, прошу тебя, забери! Как же я хочу к тебе, к твоим теплым и заботливым рукам, твоим понимающим всё глазам, твоей доброй улыбке! Мама! Слышишь меня, мама?!! Нет. Никто меня здесь не слышит, не видит, не чувствует. Я брожу между вами, проникаю через вас, вижу ваши души и знаю, что далеко не у всех их настроение соответствует вашему скорбному лицу. Многих из вас я уже боюсь. Если бы я только мог видеть ваши души раньше, когда я ещё был жив? А хотел ли я видеть их? И что я для этого сделал, чтобы разглядеть души некоторых за масками приветливости и доброты?!"
Сева решил хоть как-то попробовать дать о себе знать собравшимся, и, собрав, всю свою волю в кулак, опрокинул, стоявшую на боку, крышку гроба! В тишине маленькой церкви, которую нарушал лишь монотонный голос батюшки и всхлипывания родных покойника, раздался глухой звук удара дубовой крышки о бетонный пол…
«Что это? Где я?» - в сумерках утра ясно проступили стол, опрокинутый стул, кровать вместе с тумбочкой. Всё это напоминала комнату Севы… Страшно болела голова… «Блин! Так это я так упал вместе со стулом и грохнулся башкой об угол тумбочки!» - дошло вдруг до него. И вдруг воспоминания вчерашнего вечера сразу навалились на его болевшую голову: расставание с Аней, литровая бутылка водки, пьяные слёзы на её фото, море СМС-ок и звонков без ответа, пока не кончились деньги на телефоне и терпение. И сон. Страшный сон. А может, и не сон вовсе? Сева вдруг ясно вспомнил, как вдрызг пьяный волочил ноги на балкон лестничной клетки последнего этажа, как стоял над ночным городом и смотрел на огни, как мысленно прощался с родными… А потом? Что было потом?..
Сева встал и огляделся: на столе стояла практически пустая бутылка водки, разорванная в клочья фотография Ани, недопитая рюмка и листик бумаги. Взяв записку с надписью: «В моей смерти прошу винить только Аню», Сева, не раздумывая, пошёл на кухню, поставил на плиту чайник, поджёг листик, выбросил его в мойку, закурил и подумал: «Боже! Я, всё же, тебя дождался! Спасибо, что не оставил меня! Жизнь так прекрасна!»
Мы смеемся над смертью и покупаем килограммы таблеток в аптеке.
Мы говорим, что жизнь прекрасна и идем в магазин за еще одной бутылкой водки.
Нам насрать на общественное мнение и мы постоянно спрашиваем: «как я выгляжу?».
Мы любим одиночество и крепко сжимаем в руке мобильник
Мы уверенны, что абсолютно спокойны и тянемся за очередной сигаретой.
Мы шокируем людей и боимся сказать «люблю».
Мы живем сегодняшним днем и строим планы на завтрашний.
Мы выбираем, что нам слушать, и не вольно подпеваем «фабрике» на улице.
Мы говорим то, что думаем и почти разучились искренне улыбаться.
Мы хотим, чтобы люди принимали нас такими, какие мы есть и торчим часами у зеркала.
Мы любим умные фразы и не понимаем сами себя.
У нас куча не раскрытых талантов и мы не делаем ничего, чтобы они раскрылись.
Мы ненавидим день рождения и всегда их отмечаем.
Мы обожаем спать до полудня и ставим будильник на шесть утра