Ты помнишь, ночь спускалась с гор,
Стирая тени в одночасье,
И темной горницы притвор,
И хлеб, разломленный на части.
И мы, в Его не веря смерть,
Вопрос заветный повторяли:
«Не я ли, Господи, не я ли?
Ответь мне, Господи, ответь!»
Вином Он чашу наполнял,
Смотря в глаза твои в печали.
И вместе с нами ты сказал:
«Не я ли, Господи, не я ли?»
Мы были в горнице одни,
И, как вино, стекало время.
И Он омыл твои ступни,
Как раб, вставая на колени…
Ты помнишь сребреников звон,
Где отчеканен профиль царский?
К как тебе навстречу Он В долине вышел Гефсиманской.
В ту ночь в глаза Ему смотреть
Без страха ты посмел едва ли.
«Не я ли, Господи, не я ли?
Ответь мне, Господи, ответь!»
Я к ногам твоим брошу жизнь: Без тебя в ней мне места нет. Я хочу каждый час, каждый миг Много-много безумных лет Говорить тебе о любви. Кто-то скажет :" Какой это бред!" Ты как хочешь всё назови. Без тебя мне нечем дышать, Без тебя не виден мне свет, Крикнув громко о нашей Любви, Я хочу услышать в ответ: «Я к ногам твоим брошу жизнь: Без тебя в ней мне места нет. Я тебе скажу о любви Через много безумных лет!»
Уже никто не верит, что можно спокойно состариться, живя на свои сбережения.
Каждый чует запах гари и старается урвать от жизни все, что только может.
Над могилой не плачь моей,
Я не там, не уснула в ней.
Я у тысяч ветров навек,
Я пушистый и мягкий снег.
Я обильным дождём пройду,
Я созрею в твоём саду.
Я в заутренней тишине,
Я в безудержной трескотне
Птиц, кружащих над головой,
Я в ночи загорюсь звездой,
Я фиалкою расцвету,
Я в молчаньи к тебе приду,
Я по-птичьи спою про мечты,
Я во всём, что так любишь ты.
Над могилой моей не стой,
Я не там. Я всегда с тобой.
Она была наивна и глупа,
Потом со временем на жизнь остервенела.
Ушла наивность, глупость улетела,
Остались только признаки для стервы.
Хотя внимания мужчин дано сполна,
Но все они лгуны и лицемеры.
Ему запала в душу лишь она,
А ей лишь флирт, ну как она умела.
По улыбалась, ну и, что теперь
Не знала же, что сильно зацепила.
Ведь у него работа и семья,
Такого бы к себе не подпустила.
Забыла про него совсем она,
Но вот судьба их вновь соединила.
Он рассказал, как сильно он скучал,
Что с мыслей него не выходила.
Что по ночам о ней одной мечтал
И, что так сильно зацепила.
Она же улыбалась лишь в ответ.
Очередные сказки как обычно,
Устала слушать этот бред,
Все это для нее уж так привычно.
И как же принципы, которые она
Придерживалась жизнью наслаждаясь.
Ведь у него ребенок и жена,
И влазить в их семью не собиралась.
Но одного увидеть не смогла.
Не только он попал в ее ловушку,
Сама запуталась в нее она,
Ведь знала же, что сердце не игрушка.
И вот теперь они уже вдвоем.
И принципам она же уступила,
Не знают, что им делать ни она, ни он.
Мозги же ведь обоим отключило.
Ведь понимают, что никто их не поймет.
Осудят, будут пальцем тыкать.
Любовница она теперь его,
И вроде милый рядом, но не мило.
Осознавать, что он не только твой,
Ему же тоже в тягость, но так случилось.
И хочется рыдать порой.
От безысходности, что в жизни приключилась.
И что же будет дальше не знает ни она, ни он.
Но знают, что нужны друг другу.
И как судьба устроит свой закон,
Быть вместе им или по дальше друг от друга.
Спешат, как на пожар года,
Горят, как свечи.
Убудет время навсегда
И будет вечность.
Каких-то семь десятков лет,
Отчетность канет.
Не станет временных отмет,
Исчезнут грани.
Не будет завтра и вчера,
Одно сегодня.
Траву отделит от зерна,
Рука Господня.
И меркнут планы и мечты,
Тускнеют вещи.
Все вижу блеклым и пустым,
А смыслом вечность.
Земное - фальш и мишура,
Все люди тленны.
Реальны только ад и рай
Во всей Вселенной.
Часы опять двенадцать бьют,
Погасли свечи.
Меня в небесный мир зовут,
Христос и вечность.
Человек приобретает деревянную дощечку. Покупает её в магазине. Платит за неё сумму, указанную на ценнике. На дощечке - изображение. Нанесено краской. Или напечатано цветным принтером. Не очень реалистичное изображение человеческой фигуры. Похоже на анимацию. Или детский рисунок. Человек вешает эту дощечку на одну из стен своего дома. Он верит - изображённый на дощечке - создал всё окружающее. Весь видимый мир. Человек встаёт на колени перед дощечкой и начинает просить у неё богатства. здоровья себе и детям, долголетия престарелым родителям и мира во всём мире. Человек знает, как устроен компьютер. Как работает сенсорный экран. Как функционирует мобильный телефон. Знает, куда позвонить, если отключился интернет. Умеет вызывать сантехника. Ловко пользуется автомобилем. Знает, что будет, если в кислоту добавить щёлочь. Может сам починить проводку. И регулярно встаёт на колени перед деревянной дощечкой. Трогает себя за лоб, плечи и живот. Старательно выговаривает неудобные слова, смысл которых понимает не полностью. Просит счастья, здоровья, богатства. У дощечки, которая создала этот мир. Или у того, кто создал этот мир, и теперь зачем-то сидит в маленькой дощечке. Человек знает - дощечка следит за ним. Каждый проступок - фиксируется. И само понятие «проступок» тоже сформулировано ей. Она решает, что такое хорошо, а что такое - ёбаный пиздец, делать который - нехорошо. Дощечка довлеет и повелевает. И человек добровольно признаёт её власть над собой. Он согласен с таким порядком вещей. Дощечка - главная. При этом человек регулярно смотрит в интернете и по телевизору различные передачи. Например, про дикие африканские племена. Тамошние люди вставляют себе в губы глиняные блюдца, едят друг друга и используют вместо дощечки черепа, пёстро раскрашенные ракушки, камушки и сушёные хвостики крыс. Человек находит это очень смешным, глупым и несерьёзным. Как можно верить в то, что дух предка живёт в его же закопчённом черепе? Абсурд! Как можно поклоняться пню, с вырезанными на нём глазами и злобной пастью? Бред! Ненормальность! Дикость! Толи дело - дощечка. Это так естественно - встать перед ней на колени, потрогать себя за лоб, плечи и живот, и, старательно выговаривая неудобные слова, попросить у неё здоровья, богатства и счастья. Это абсолютно нормально и правильно.
Повсюду вижу Бога моего,
Он чад своих отец - и не покинет,
Нет, не отвергнет никогда того,
В ком вера в Милосердного не стынет.
Господь, мой Бог - на суше, на водах,
И в шумном множестве, в мирском волненьи,
И в хижине, и в пышных теремах,
И в пристани души - в уединеньи…
Нет места, коего лучом Своим
Не озарял бы Он, повсюду-сущий;
Нет мрака, нет затменья перед Ним:
Всем близок Благостный и Всемогущий.
.
Человек и растения чем-то схожи друг с другом. И те и другие нуждаются в воде, но только у человека особенная вода- вера, надежда, любовь и смысл жизни.
Все мы родом из детства
Из фантазий и грёз,
Там, где девочка Герда
И горшок белых роз.
Там, где маленький мальчик,
Принц из звёздной страны,
Там, где добрый волшебник
Из седой старины.
Там, где Деды Морозы,
Новогодняя ель,
Там, где радость и слёзы,
Птичек звонкая трель.
Все мы родом из сказки,
Где горят огоньки,
Под рождественской ёлкой
Снег и снеговики.
Где широкое поле,
Где Преголя - река,
Где бездонное небо
И плывут облака.
Где индюшки и куры,
Стадо бурых коров,
Где колодец с ведёрком
И вязаночка дров.
Разве можно забыть мне:
Шли на речку гурьбой,
Как играли, дразнились
И вели шумный бой.
Как же можно не помнить
Давних лет вечера,
Запах липы и мяты
Будто было вчера.
Разве можно утратить
Память тех детских лет.
По весенней распутице
Детский, маленький след.
Все мы родом из сердца,
Где стоит отчий дом,
Мы делами, заботами,
Оплатили трудом.
Мы из детства, из сердца,
Из родного гнезда,
Там где мама и папа,
И над крышей звезда.
В конце 90-х годов прошлого века в электрической компании в Детройте работал молодой механик за 11 долларов в неделю. Трудился он по 10 часов в день, а приходя домой, зачастую по полночи работал у себя в сарае, пытаясь изобрести новый тип двигателя. Его отец считал, что парень тратит время впустую, соседи называли сумасшедшим, никто не верил, что из этих занятий выйдет что-либо путное. Никто, кроме его жены…
Она помогала ему работать по ночам, по нескольку часов держа над его головой керосиновую лампу. Синели руки, зубы стучали от холода, она то и дело простужалась, но… Она так верила в мужа!!! Спустя годы из сарая раздался шум. Соседи увидели, как по дороге без лошади, в одной телеге ехали сумасшедший и его жена. Чудака звали Генри Форд…
Когда, беря интервью у Форда, некий журналист поинтересовался, кем бы Форд хотел быть в другой жизни, гений ответил просто: «Кем угодно… Лишь бы рядом со мной была моя жена»…
В нашей жизни так много хорошего,
Только сердце покрыто коростою…
И забывчивость, гостьей непрошенной,
Отвлекает наш разум от Господа.
Благодарности некуда втиснуться
Там, где суетность мысли заполнила,
Там, где Богом зажжённая искорка,
Угашается мрачными волнами.
В нашей жизни так много хорошего,
Только мы, почему-то не делимся
Этой радостью с теми прохожими,
Кто особо нуждается в верности.
Мы так часто не видим прекрасного,
Оградившись своими стремленьями,
И в глаза не заглянем участливо,
И в любви не покажем спасения…
Нам молить о прозрении надобно,
Чтоб лицо просветлело восторженно,
И хвалы разноцветная радуга,
В наших душах бесчувственных ожила.
Чтоб рыдать не хотелось безудержно,
И молчать не хотелось бессмысленно,
Чтоб расчётливых слов равнодушие
Не скрывало бесценную истину.
В нашей жизни так много хорошего
Остаётся никем незамеченным,
Увядает травою покошенной
И уходит от нас искалеченным.
Возвратиться, подумать нет времени,
Заросли закоулочки памяти
Непролазным бурьяном сомнения,
И колючей крапивою зависти…
Черные ризы. Тихое пенье.
Ласковый отблеск алых лампад.
Боже всесильный! Дай мне терпенья:
Борятся в сердце Небо и ад.
Шепот молитвы. Строгие лики.
Звонких кадильниц дым голубой.
Дай мне растаять, Боже Великий,
Ладаном синим перед Тобой!
Выйду из храма - снова нарушу
Святость обетов, данных Тебе.
Боже, очисти грешную душу,
Дай ей окрепнуть в вечной борьбе!
В цепких объятьях жизненных терний
Дай мне отвагу смелых речей.
Черные ризы. Сумрак вечерний.
Скорбные очи желтых свечей.
Не судите людей по поступкам,
По словам, по одежде и лицам,
Каждый жизнь проживет, как умеет,
Каждый сам перед Богом ответит.
Я верю в дьявола !!!
Потому что в моей девушке нет ничего святого))))))))))))))))))))))))))))))))