вот, так и жил себе, на свете человек. жил-не тужил, не ведая печали, не замечая времени разбег, смотрел вперёд, в неведомые дали… «- да, что там жизнь? чего уж тут гадать? жить надо ежедневным карнавалом. отец поможет, любящая мать накормит, постирает одеяло.
зачем семья? зачем жена и дети! ещё ведь, даже нету тридцати, а столько интересного на свете, не встреченного в жизненном пути… вот, будет дом, гараж и мотоцикл, тогда уж, можно о семье подумать… тем более, что так давно привык он, да и денежной-то нет у него суммы… »
…и день за днём бесследно пролетали. с утра до вечера дожить и лечь поспать… но вот, однажды… утро не настало… и никогда уж, больше не бывать… … …
Эта избушка была совершенно глухая, но я постучала в дверь несколько раз. Конечно же, никто не объявился. Дверь оказалась открыта. В окнах уже давно отсутствовало стекло. Остались только грязные ставни, которые создавали забавный старинный вид постройки. Домик хранителя природы, заброшенный и ненужный.
Я зашла. Под мелькающим светом фонаря разглядела односпальную кровать без матраца, большой ветхий шкаф и множество старых вещей на полу. Спать в этом сарае оказалось страшно, да и откровенно негде. Гадкие паутина, пыль и грязь давно покрыли всё внутри. Протёрла салфеткой край кровати, там и села. И всё же, в нахождении здесь был определённый плюс - отсутствие ветра создавало атмосферу спокойствия, умиротворения.
Было до горя обидно осознавать то, какой проступок я совершила, решив оторваться от компании и прогуляться по лесу. И зачем только полезла на пригорок… ноги соскользнули, я с грохотом покатилась вниз. Споткнулась через пару брёвен и вот - уже через минуту лежала в яру, вся в земле и листьях. Поиски людей и зов на помощь не принесли пользы. Я понятия не имела где нахожусь. Значительную роль также сыграл поздний час. Через несколько минут после моего падения стало так быстро смеркаться, что я и не заметила наступления кромешной тьмы. В рюкзаке из полезностей был только слабо заряженный фонарик, благодаря которому нашла избушку.
До наступления спасительного рассвета оставалась масса времени. Решила заняться осмотром помещения. Среди гор старых вещей отыскала весьма примечательный альбом. По виду, очень старый. Обложка, чёрная и гладкая, придавала какое-то особое значение этому предмету. От него так и веяло необычным, родным, близким… Пронеслась мысль: «Где-то я его уже видела» - приступ дежавю, не иначе.
Первую страницу заполняло одно большое фото - худая девушка во весь рост. Она стояла в поле, держа в руках букет диких маков. Её огромные глаза, как ледышки, смотрели куда-то вдаль. Именно в таких глазах отражаются миры. Отсутствие страсти, страха и личности - вот о чём говорил этот взгляд. Внизу дата: 2 февраля 1875 года. О да, этот альбом был очень стар.
Листаю дальше. Следующие страницы оказались пустыми. Я никак не ожидала такого скудного содержания альбома. Но что есть - то есть. Меня потянуло рассмотреть девушку на первом фото. И всё-таки она была чарующей.
Из глубинной тьмы донёсся женский голос «Назови себя».
Не ожидая встреть тут кого-либо, жутко растерялась, но всё же довольно скоро ответила: «Я - Лия… А Вы кто? "
Из тьмы вышла девушка, бесподобно схожа с фотографией. Даже одежда, и та была точь-в-точь. В руках её горели красные маки. Серая радужка глаз казалась бесконечным туманом, который вмиг окутал всё пространство вокруг.
«Я - твой проводник. Быстро ты нашла меня, не прошло и сорока дней…»
Права, небось, купил? Почему купил - подарили!
Машину то я получил, но водить не умел. Ситуация разрешилась неожиданно. В кооперативе было правило: кто трезвый, тот и везет всех по домам. Потому все пили уже с утра. И тут залетает Трошев. Трезвый.
Все:
- А вот кто нынче извозчик!
Хрен там. Диман хватает бутыль и засаживает из дупла. Все поникли.
- А как ты домой поедешь?
- А вот он поведет (указывая на меня)
- Так он водить не умеет!
- А мы на его машине поедем, побьет - так не мои то проблемы.
И мы поехали. В пробке. С Трех Вокзалов - до Люберец. Как доехал - не помню. Но уже через неделю я уверенно рассекал по Москве. Шокотерапия подействовала.
Учил меня Трошев своеобразно - в соответствии со своими принципами вождения. А они впечатляли.
Диман был раллист. И занимался этим лет с 5-и - еще с картинга. Правила он не то, что не соблюдал, он просто не знал об их существовании. Хуже и лучше водителя, чем он я не видел никогда. Хуже - потому что ездить с ним это было, как на войну сходить. Легко поседеть можно. Лучше - потому как таких фортелей, как у него, я нигде не видел. Он мог, разогнав машину до 200 км втопить ногой в тормоз и коснуться (!) 2-х литровой (!!) пустой (!!!) пластиковой бутылки (!!!) так, что она покачивалась-но не падала (!!!) То же самое он проделывал с бетонной стеной - радуя пассажиров. Если только у машины был кожаный салон. Сами понимаете почему.
Сцеплением он почти не пользовался, переключая передачи «на слух». Часто давил одной ногой (плашмя)
на все три педали, полицейский разворот на сколько хочешь градусов был для него сущей забавой.
На ментов он реагировал крайне редко - если только куда спешил. С документами все было в порядке, но останавливаться он считал ниже своего достоинства. Не ловили его никогда, а вот машин побили в погонях немеряно.
Он же научил меня весело-хамоватому общению с ментами, что выручает по сей день.
Пример. Едем с пляжа. Диман за рулем. Тормозит пикет. Трошев быстро скидывает кроссовки, надевает ласты и шлепая ими по нагретому асфальту идет к мусорам. Немая сцена. Второй мент аж палку выронил.
Этот пингвин подходит к инспектору и тянет документы. Как ни в чем не бывало. Мент в ступоре.
Косится на права, нюхает выхлоп, удивляется еще больше. Явно хочет что-то спросить, но стесняется.
Повисает молчание.
- Все в порядке, командир?
- Аааааэээээ даааа…
- Я поехал?
- Дааа, аааа…
- Что?
- А это зачем?
- Что?
- Ну это.
- Что это?
- Ласты зачем?
- А, ласты - Димка смотрит на них, как будто видит в первый раз - так водить удобно!
- Чево?
- Кладешь ласту на три педали и регулируя наклон стопы можешь давить одной ногой на тормоз, сцепление и газ - смотря по тому, что надо. Очень удобно. Не пробовал?
- Нннннет…
- Зря. Это меня тренер по ралли научил. У нас вся секция так ездила - и призы брали. Пока не запретил спорткомитет. Ласты у раллистов - это как допинг. Нельзя нам.
Мент явно деморализован. Мы в машине киснем от хохота, но держимся, что б не спалиться.
Трошев вынимает у мента из руки документы, шлепает назад, и «фирменно» стартует- с буксом и дымом.
Судя по глазам мента тем же вечером он экспериментировал в подводном вождении. Прям видно было, что человек проникся.
С таким учителем я без особых проблем проездил года три без прав. Потом пошли иномарки - пришлось химичить. Один знакомый привез из Франции тамошние проездные, очень серьезные с виду. Водяные знаки, все дела. На один я наклеил фото, на второй пропечатал VIN. Оба заламинировал. Номера накрутил немецкие - с какой то угнанной тачки. И выдавал первый аусвайс за права, а второй-за техпаспорт. Знатоков французского среди ментов не оказалось - видать уроки прогуливали, потому прокатывало это «на ура»
Менты тогда были порастерямши от наплыва иномарок и законодательство позволяло ездить на иностранных номерах.
Но пора было и права получать. За мзду мне оформили разрешение «в виде исключения» сдавать экстерном. Правила я сдал легко: там брали с удовольствием, а вот с вождением начались проблемы.
Его принимал «упертый». Идейный то есть. Водил то я хорошо, но знаков не знал абсолютно.
Диман вызвался помочь. Я-то думал он договорится о калыме, а этот дебил поперся сдавать вождение за меня. Дальше был цирк.
Диман за рулем, мент стоит рядом, и тут пролетающий мимо лихач влетает в лужу и окатывает мента с ног до головы. И тут же сваливает. Обтекаемый сотрудник наливается дурной кровью и начинает изрыгать хулу вслед негодяю. Азартный Трошев орет ему - САДИСЬ!!!, тот на автомате подчиняется и Димочка рвет вслед за обидчиком. Ментяра побелевшими пальцами вцепляется в ручку двери… Его можно понять - все едущие впервые с Диманом поначалу борются с животным ужасом, поносом, мочеиспусканием и желанием сблевнуть одновременно. Не все выходят победителями в этой борьбе. Некоторые проигрывают битву по всем фронтам - один очень серьезный товарищ, от кого и не ждали, за 5 минут превратился из гордо звучащего человека в невменяемую козу, что неслась от машины, блея и разбрасывая веером вокруг всю свою жидкую физиологию.
Но мусор оказался крутого замеса и быстро вошел в раж:
- Давай, - азартно орал он - гони!!!
- Не учи ученого!
- Взять его сможешь?
- А то! Тебе он живой нужен или как?
- В смысле?
- Я могу его в центр масс тюкнуть - он кубарем уйдет…
- А без этого нельзя?
- Почему нельзя? Можно! Только не ори под руку.
Через пару минут Дима режет негодяя и тот оказывается перед столбом. Тпрррру! Распрягайте, хлопцы, коней. Красавец еще и в говно - до кучи. Мент злобно торжествует. Подоспевает подмога, пьянь грузят, мусор радостно суетится: наконец, укатали Сивку.
Диман подходит к имениннику.
- Так я сдал?
- Что?
- Экзамен.
- Какой экзамен?
- По вождению.
Повисает тяжелая пауза. Инспектор гоняет по извилинам, что вот этот гонщик, оказывается, новичок без прав. Нифигасебе. По закону за такое вождение надо прав лишать навечно, а не выдавать их. Но…
Человек в менте борется с ментом.
- Вот только не надо выращивать в себе государственные органы. Ты попросил - я догнал. Или мне за ним по ПДД надо было ехать? 60 км в час?
Мент сдается, машет рукой, мол была не была, и подписывает что нужно не читая.
Так я сдал на права.
А то все орут, мол, купил-купил… Почему купил?
Друзья подарили…
Пы-сы. Права у меня с 1992 года. История, соответственно, оттуда же.
Когда я сяду писать рассказ,
Ты обязательно приходи.
Налей мне чая, включи нам джаз,
А хочешь, - кошку нам заведи.
Погладь тихонько моё плечо,
Без суеты и без лишних фраз.
Ты ведь не спросишь меня, о чём
И для кого будет мой рассказ?..
Пошла по воду Орехьевна, но тут же воротилась.
Грохнула в угол коромыслом, брякнула пустыми вёдрами.
- Ну, аньдел мой, сам иди!
- Что такое?
- Он опять сидит.
- Кто?
- Шатало чёрное.
- Ну и что? Сидит, никого не трогает.
- Ну да! Не трогает! Я только к колодцу, а он передо мной дорогу перебежал.
Я взял ведра и пошёл к журавлю-колодцу.
В белой рубашоночке, которая сияла из-под чёрного костюма, Шатало и впрямь сидело на дороге.
Заприметив меня, Шатало выгнуло дугой спину, томительно потянулось и сказало: «Мррру я, мррру…»
- Врёшь - не умрёшь, - сказал я, - сиди спокойно, дай воды набрать.
«О, мррру я…» - ответило Шатало и, лениво поднявшись с места, пересекло дорогу перед моим носом.
Волей-неволей я остановился - переходить Шаталью тропу не хотелось. С другой стороны улицы Шатало внимательно глядело, что я буду делать.
- Плевать я на тебя хотел, - сказал я, - не верю в кошачьи приметы.
И я пересек невидимый путь Шаталы и пошёл к журавлю-колодцу. А колодец у нас и вправду чистый журавель. Так всегда наклонится, что достанет носом в самую середину земли. И всегда принесёт воды чистой, сладкой, средиземной.
Повесил я на нос журавлю ведро, нырнул журавель в глубину земли, а вынырнул без ведра.
- Тьфу ты пропасть… провались. Ну, Шатало!..
Оглянулся я - а Шатало сладко потягивается.
«Мррру я, мррру…» - мрёт от удовольствия.
Сбегал я домой за «кошкой», привязал её к носу журавля. Шарил-шарил в глубине земли - нашарила «кошка» ведро. «Кошка"-то моя - это три стальных крюка.
Понёс я воду домой, да по дороге поскользнулся - воду расплескал, с полведра осталось.
А Шатало уж на крыльце встречает, к ногам моим ластится: «Ой, умррру я, умррру…»
Глаза у него сияют, усы торчат, рубашонка белая горит из-под пиджака. Веселится Шатало, молока хочет.
Орехьевна вынесет ему, бывало, молока - пей, Шатало бродячее!
Напьётся Шатало и сгинет, день не приходит, два, а после опять сидит у колодца, добрым людям дорогу перебегает.
Пойдёшь за водой, положишь ему нарочно окунька, чтоб не перебегал, так он, хитрый, вначале перебежит, а уж после к окуньку возвращается.
Как-то объявились у нас в деревне заезжие рыбаки. Покормили Шаталу и взяли с собой на лодку.
- Он нам счастье принесёт, - прощались они.
Не знаю уж, принёс он им счастье или нет. А мы теперь по воду легко ходим, без задержки. Да что-то вроде вода не та стала. Или чай не такой? Не заваристый, что ли?
Издали этот дом мне показался серебряным.
Подошёл поближе - и серебро стало старым-старым деревом. Солнце и ветер, снега и дожди посеребрили деревянные стены, крышу и забор.
За забором ходила среди кур старушка и покрикивала:
- Цыба-цыба-цыба… Тюка-тюка-тюка…
- Хорошо-то как у вас, - сказал я, остановившись у забора.
- Что тут хорошего, аньдел мой? - сразу отозвалась старушка. - Лес да комары.
- Дом красивый, серебряный.
- Это когда-то он был красивый, сто лет назад.
- Неужели сто? А вам тогда сколько же?
- И не знаю, аньдел мой, не считаю. Но ста-то, верно, нету. Да ты заходи, посиди на стульчике, отдохни.
Я вошёл в калитку. Мне понравилось, как старушка назвала меня - «аньдел мой».
Она тем временем вытащила на улицу и точно не стул, а стульчик, усадила меня, а сама не присела. Она то спускалась в сад, к курам, то подходила к забору и глядела вдаль, то возвращалась ко мне.
- Посиди, посиди… Цыба-цыба-цыба… Отдохни на стульчике… Отец-то мой, батюшка Орехий Орехьевич, этот дом сто лет назад построил. Вот тогда был дом золотой, а уж сейчас - серебряный… А больше нету ничего… комары да болота.
- Как звали вашего батюшку? - переспросил я.
- Орехий, так и звали - Орехий Орехьевич.
- А как же вас звать?
- А меня - Орехьевна… Ты посиди, посиди на стульчике, не спеши… Цыба-цыба-цыба… Тюка-тюка-тюка… А так ничего хорошего, аньдел мой, - лес да комары…
Мой огонь сгорел до того, когда увидел ее…
Лишь мой ангел противился, он всегда говорил, что я ошибаюсь…
Да уж, попка ее была божественна, и я забыл спросить ее имя…
Думаешь, она будет искать мою дурь? Не думаю…
Ну кто знает, возможно прочитывание Шекспира напомнит о тебе, что ты единственный заметил, что она читает…
Или забывшие ее права, когда добрый полицейский отпустил ее, нарушая закон…
А ты не нарушил ее спокойствие, думает ли она о тебе?
Думаю, думает, но в женщинах все непросто, они хотят завоевателей, а тут все сама, для нее это впервые…
Она так читала Шекспира, что ты смотрел не на книгу…
Потому что и то, на что ты смотрел, читала твой взгляд…
Ты спросил - сонеты? На что получил ответ, отрывки…
Затем ты приблизился и показал шрамы своей души, на что она улыбнулась, и записала твои данные или запомнила…
Так почему же ты, - не спросил ее имя?
Неужели ты так был очарован знакомством, чем ее улыбкой?
Это впервые скажешь, но море, это пора открытий их…
Некоторые ведут к романам, или дальше…
Ты запомнил, лишь малость ее красоты, возможно ее желание встречи откроет ее полностью…
Ты стал отпускать судьбу, так как устал за нее бороться…
Ты веришь в провидение сильнее, чем в свои поступки…
Ты сказал, что найди меня и я попробую тебя очаровать…
Как думаешь, говорили ей такие слова?
Думаю нет… Поэтому найдет, не сомневайся…
Delfik 2015 г.
Жили - были ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ. Жили себе, поживали. Ходили на прогулки, учились хорошему, проявляли плохое, ну как обычно…
А в другом городе жили ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНАЯ СДЕРЖАННОСТЬ. Тоже любили гулять, много думали, умели размышлять, были очень просты и хозяйственные. Как ни странно, у этих вот «весельчаков» было много общего, и хотя причин на то, что бы они встретились в мире не было, получилось так, что как-то ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ прогуливаясь по дорогам мира качеств, забрели очень далеко и увидели ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНУЮ СДЕРЖАННОСТЬ. Они им не очень понравились. ВЫСОКОМЕРИЕ сказало: - «О-о-о эта ЗАСТЕНЧИВОСТЬ не достойна моего внимания. «Я намного лучше этой СДЕРЖАННОСТИ, я не могу с ней общаться" - сказала ГОРДОСТЬ. САМОЛЮБИЕ на это промолчало. Оно было слабее этих двух и просто подумало: «Странные какие-то ЗАСТЕНЧИВОСТЬ и ЧРЕЗМЕРНАЯ СДЕРЖАННОСТЬ».
Эта встреча сильно запомнилась ГОРДОСТИ, САМОЛЮБИЮ и ВЫСОКОМЕРИЮ, но они прошли мимо и долго не заходили так далеко, как в этот раз.
Прошло время и они встретили нечто похожее на себя. Это нечто было КРАСИВО, СООБРАЗИТЕЛЬНО, В МЕРУ СДЕРЖАННО и оно понравилось ГОРДОСТИ, САМОЛЮБИЮ и ВЫСОКОМЕРИЮ. Но они не заметили, что это нечто, кроме того, было НАДМЕННО, КРАЙНЕ САМОЛЮБИВО, БЕЗЖАЛОСТНО К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ, НЕУВАЖИТЕЛЬНО ОТНОСИЛОСЬ К СТАРШИМ. Нечто имело огромный букет качеств, которые не могут ужиться с другими, без того чтобы не оскорбить или унизить. ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ стали дружить с нечто. Они вместе проводили время. ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ помогали нечто просто так, только потому, что оно было им симпатично. Но нечто не могло понять, что к нему относятся особенно и вело естественно для себя, неприятно, то и дело, задевая ГОРДОСТЬ, унижая САМОЛЮБИЕ, и угнетая ВЫСОКОМЕРИЕ. Трудно сказать, могло ли нечто вести себя по другому. Но, так или иначе, постепенно ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ стали замечать, что нечто просто играется с ними. Нравилось, чтобы оказывали внимание, а в ответ оно было РАВНОДУШНЫМ или открыто насмехалась над своими поклонниками. Прошло время, ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ стали вспоминать, что когда-то, где-то они видели ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНУЮ СДЕРЖАННОСТЬ. САМОЛЮБИЕ или что-то другое стало говорить: «А может нам подружиться с ЗАСТЕНЧИВОСТЬЮ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬЮ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНОЙ СДЕРЖАННОСТЬЮ? Может, они, смогут с нами подружиться?» Такие мысли всё чаще и чаще посещали ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ. Но они понимали, что им вряд ли удаться найти тех незаметных, СКРОМНЫХ и НЕТРЕБОВАТЕЛЬНЫХ качеств.
Вскоре, они предпочли меньше общаться с нечто и надумали прекратить дружбу с ним. Они решили убежать от нечто, Бежали долго и уже даже забыли, зачем и от кого бегут. Они совсем запутались в себе и хотели понять самих себя, понять чего им хочется.
Когда всякая надежда на то, что им удаться понять чего они хотят, была практически утеряна, ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ, наконец поняли - они хотели совсем немного. Им хотелось быть счастливыми и чтобы все рядом с ними были счастливы. Хотели дружить с кем-то, кто никогда бы их не обидел. С тем, кто смог бы научить их хорошему. Все в стране качеств знали, что где-то живет ЛЮБОВЬ, но почти никто не знал кто она такая. А те, кто её знал, не могли её описать другим, потому как, она была настолько неописуемо красива и совершенна. Да и видели её все по-разному. Ко всем ЛЮБОВЬ приходила в разных обличьях. Некоторые сравнивали её с красивым цветком, с изумительным запахом или с гладким стеблем цветка. К другим она приходила, как капелька дождя, в которой, солнечные лучи весело преломлялись и искрились. Казалось, что эта капелька несёт в себе тепло и все приятные краски мира. ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ много слышали о ЛЮБВИ. Им очень хотелось посмотреть на неё хоть разок и попробовать с ней подружиться. Как не странно, но ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНАЯ СДЕРЖАННОСТЬ тоже хотели познакомиться с ЛЮБОВЬЮ.
Но никто из них не знал, что они были с ней знакомы уже давно, просто никогда не замечали её.
И вот когда ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ закончили свой бег от нечто, и решили вернуться к себе, они увидели тех самых ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНУЮ СДЕРЖАННОСТЬ. Теперь они показались им немного привлекательнее. С ними были СКРОМНОСТЬ, ВЕЖЛИВОСТЬ и ВЕРНОСТЬ. ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ не стали с ними вступать в беседу, так как боялись, что их обидят так же, как обидело нечто. Запомнив это место, они отправились домой. Больше ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ не беспокоились так сильно как раньше. Они старались заниматься полезными делами и приобретать в себе хорошие качества. Им давно нравилась ВЕРНОСТЬ, которая ходила по пятам за ними. Они познакомились с ВЕРНОСТЬЮ и подружились с ней, бережно охраняя её.
Вскоре к ГОРДОСТИ, САМОЛЮБИЮ и ВЫСОКОМЕРИЮ присоединились еще несколько других хороших качеств: НЕЗЛОПАМЯТНОСТЬ, ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ и кто-то ещё. Со стороны было виднее, кто с ними ходит.
ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ постоянно вспоминали то место, где они видели ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНУЮ СДЕРЖАННОСТЬ. Но они боялись подпускать кого-то близко к себе, потому что помнили, какую боль им причинило нечто. И хотя НЕЗЛОПАМЯТНОСТЬ научила всех их не обижаться на нечто, ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ всё равно боялись, что кто-то снова причинит им боль.
Однажды, во время очередной прогулки ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ, ВЫСОКОМЕРИЕ и другие присоединившиеся хорошие качества пришли к тому месту, где они видели ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНУЮ СДЕРЖАННОСТЬ. Там они были и в этот раз. И когда ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ, ВЫСОКОМЕРИЕ и другие проходили мимо ЗАСТЕНЧИВОСТИ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТИ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНОЙ СДЕРЖАННОСТИ, между ними легкой поступью прошла ЛЮБОВЬ. Она не представилась, и у неё не было никаких отличительных знаков как у других качеств, потому как ЛЮБОВЬ никогда не искала своего. Да и никто не видел, как она прошла между ними. Но ГОРДОСТИ с САМОЛЮБИЕМ, ВЫСОКОМЕРИЮ с ЗАСТЕНЧИВОСТЬЮ и НЕВНИМАТЕЛЬНОСТИ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ с ЧРЕЗМЕРНОЙ СДЕРЖАННОСТЬЮ, так же и другим присоединившимся качествам стало ясно, кто это. Это было что-то НЕЖНОЕ и ТЁПЛОЕ, КАК ПРОЗРАЧНЫЙ ЛУЧИК И ЧИСТОЕ, КАК РУЧЕЁК ОТ ТАЛОГО СНЕГА В ГОРАХ.
Никто не знает, что тогда произошло. Но с той поры, ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНАЯ СДЕРЖАННОСТЬ стали часто видеться с ГОРДОСТЬЮ,
САМОЛЮБИЕМ, ВЫСОКОМЕРИЕМ и другими новыми хорошими качествами. Они стали дружить и были практически во всём неразлучны, как горошинки в стручке.
Казалось ничто не может помешать их дружбе. ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ поняли, что у всех плохих качеств, всегда есть и хорошие, которые ходят рядом и готовы проявить себя, как только им дадут возможность проявиться те с кем они путешествуют.
Всё было прекрасно, но однажды кто-то, то ли ГОРДОСТЬ, то ли САМОЛЮБИЕ, то ли ВЫСОКОМЕРИЕ, было задето НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬЮ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ. Это никак не повлияло на их дружбу, но ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ стали бояться, что их снова могут обидеть или ранить. Они стали более осторожны в общении с ЗАСТЕНЧИВОСТЬЮ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬЮ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНОЙ СДЕРЖАННОСТЬЮ.
Минуло полгода с того времени, как между ними впервые прошла ЛЮБОВЬ, она осталась с ними, и постоянно проявляла себя то с одной то с другой стороны. Но что именно случилось, не знал никто.
ЗАСТЕНЧИВОСТЬ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНАЯ СДЕРЖАННОСТЬ были готовы никогда не расставаться с ГОРДОСТЬЮ, САМОЛЮБИЕМ и ВЫСОКОМЕРИЕМ, потому что видели с ними и хорошие качества. ГОРДОСТЬ, САМОЛЮБИЕ и ВЫСОКОМЕРИЕ тоже не хотели расставаться с ЗАСТЕНЧИВОСТЬЮ, НЕВНИМАТЕЛЬНОСТЬЮ К ЧУВСТВАМ ДРУГИХ и ЧРЕЗМЕРНОЙ СДЕРЖАННОСТЬЮ. Они боялись причинить им боль и знали, что это причинит боль и им самим. Им хотелось быть вместе всегда…
Чем закончилась эта история, не знает никто, быть может, потому что она и не закончилась вовсе.
Может она только начинается, кто знает? Одно стало ясно в стране качеств. Всегда даже плохие качества могут развивать в себе хорошее и если они хотят видеть вокруг себя счастливые качества, то будут помогать, друг другу понимать себя, как бы трудно это не было… Может и те качества, которые находятся в тебе, пытаются помогать друг другу и помогать другим качествам. Помоги и ты им. И возможно страна качеств будет намного красивее и счастливее, кто знает…
Рассказ Зиновия Гердта о том, как его подвела женская попа
- Вы никогда не наблюдали за людьми, у которых начисто отсутствует чувство юмора? Я всегда испытывал к ним нездоровый интерес, более того - коллекционировал.
Одним из выдающихся «экземпляров» моей коллекции была Сарра, администратор нашего Театра кукол. Милая, добрая, славная женщина, но шуток не понимала решительно. Все мы ее, конечно, разыгрывали, а я - больше других. Она, правда, не обижалась, а только обещала: «Зяма, тебе это боком выйдет!»
И вышло.
Как-то Театр кукол гастролировал в небольшом российском городе. Шло расселение артистов.
Я быстро обустроился в своем номере, соскучился в одиночестве и отправился в фойе на поиски приключений. Спускаюсь по лестнице и вижу: стоит наша пышная Сарра, засунув голову в окошко администратора, и ведет напряженную беседу. Понимаю, что вопросы обсуждаются важности чрезвычайной: кого из актеров перевести с теневой стороны на солнечную и наоборот; кого переместить из двухместного номера в трехместный, а кому «по штату» полагаются отдельные хоромы…
Вид сзади открывается просто роскошный.
Идея у меня еще не созрела, но импульс уже появился - и я несусь по ступенькам вниз.
А когда достигаю цели (Сарры), материализуется и идея. Я хватаю нашего администратора за самое выдающееся место, мну его все и при этом еще и трясу… Класс?
Сарра в негодовании оборачивается и… оказывается не Саррой!
Мог ли я вообразить, что есть на свете еще одна женщина с формами подобного масштаба?! Я лихорадочно соображаю, что идеальный выход из ситуации, в которой я оказался, - умереть на месте. И действительно, со мной начинает происходить нечто подобное: сердце замирает, кровь перестает течь по жилам; я с головы до ног покрываюсь липким холодным потом…
Тут добрая незнакомка начинает меня реанимировать. Она хватает меня за шиворот, не давая грохнуться на пол; бьет по щекам ладонью и приговаривает:
«Ну-ну, бывает, не умирайте… Ну, пусечка, живите, я вас прошу! С кем не случается - ошиблись жопой!»
Я выжил…
Оказалось, она - доктор химических наук, профессор, большая умница. Мы с ней продружили все две недели, на которые нас свела в этой гостинице моя проклятая страсть к розыгрышам…
Она открыла глаза от боли и чувства множественных ожогов. Сначала не поверила себе. Протёрла глаза и вновь открыла. Сон не изменился. Вскочила из раскалённого песка, открываясь жгучему пустынному ветру под нещадно палящим солнцем. Начала содрогаться от панического страха, как она здесь появилась и от рыдания без высохших слёз, обхватив себя руками словно жалея. Ей всё ещё не верится что это реальность, как она могла оказаться посреди пустыни, совершенно одна, ни чем не защищённая от жаровни. Буд-то для пущей правдоподобности мимо пробежала ящерица, сделав небольшую остановку в её тени. Не боясь человека, словно знает, что ей ничего не грозит.
Открытые участки кожи горят, волосы прилипли и ссохлись неприятно к коже шеи и лица.
Это конец. Нет ни одной позитивной мысли в голове. Она повернулась вокруг, обвела взглядом, сплошная пустыня и ничего больше песчаных холмов. Куда идти, в какую сторону сделать первый шаг. Захотелось кричать, открыла рот и не смогла выдавить ни звука, жуткая сухость словно ворвалась и начала душить. Она начала задыхаться в панической истерии, свернулась комочком и упала на песок. Всё казалось уже конец. Она даже успела смириться с этой мыслью и расслабиться, что ей помогло вновь набрать в лёгкие горячего воздуха.
Пока она медленно пыталась выровнять своё дыхание, над ней встала тень. «Облако, - закричала её душа и тут же разум, - какое здесь может быть облако это же пустыня». Тут паника волной скользнула по спине, она повернула голову и подняла испуганный взгляд вверх. Над ней стоял мужчина. Во всём потёртом белом с тюрбаном на голове. Он приблизился к ней в плотную и открывал фляжку с водой. Не зная, откуда взялись силы у высыхающего тела, она вскочила на ноги и попыталась выхватить желанную утварь с водой. Но не тут-то было, он одной рукой её притормозил, другой поднял фляжку вверх.
- Нельзя. - Медленно и чётко проговорил он, всматриваясь, поймёт ли она его. Она поняла и ещё разозлилась и набросилась на него с кулаками. Она словно по дереву попыталась по нему пробраться к волшебной живительной воде. Он прижал её свободной рукой, да так крепко, что послышался хруст её косточек. Подождал, когда она выбьется из сил, так как бороться он тоже не мог, из открытой фляжки могла вытечь вода, которая к тому же ещё может и испариться.
Она сдалась в молчаливой просьбе, так как небыло сил на слова, она выдохлась. Теперь точно зная, что она не будет больше брыкаться, он дал ей пригубить и то только один глоток, который так и не прошёл ниже горла, испаряясь и шипя во рту. Она поникла, смиряясь с неизбежностью, он твёрдо дал понять, больше она воды не получит.
Что будет теперь? Она посмотрела по сторонам. Он один, без транспорта и верблюда, пеший. Значит, она никогда отсюда не выберется и не важно, что она теперь не одна, она родилась не в пустыне и как он сможет ей помочь выбраться. Это конец.
Тут, он ухватил её за почти безжизненную, руку и потащил по выдыхающим жару пескам, под палящем солнцем. Её ноги уже сами передвигались за ним как палки, она уже ничего не чувствует кроме как ожоги по всему телу и ожидание быстрой смерти. Она бредёт за ним, ничего не видя, как во сне? Вот они остановились. Он что-то говорит ей и повторяет. Она никак не может понять. Он вновь дал ей хлебнуть воды и потащил дальше. Спустя какое-то время они вновь остановились и присели. Да, они присели у какого-то высохшего дерева. Солнце уходило к закату, духота невыносимая поднималась. Она вновь сделала глоток воды, на этот раз он позволил ей больше глотнуть. Вода приятно протекла к желудку, после чего он заболел. Мужчина достал из тряпочной сумочки сушёное мясо и протянул ей. Она взяла трясущимися руками и медленно начала его посасывать и жевать. Хотя мысленно, она на него накинулась как зверь на добычу.
Когда с трапезой было покончено, он стал разматывать своё одеяние. Её глаза расширились от удивления и испуга при виде его оголённого и крепкого, закалённого пустыней торса. Он улыбнулся, понимая её смятение в расширенных глазах. Но всё же ничего не сказал. Спутник ей попался молчаливый. Может, не хочет высохнуть или бережёт силы, в общем, бредовые мысли у неё в голове. Когда он снял свою накидку и все мысли приведшее её в панику иссякли, успокоив её, он присел рядом с ней и стал укутывать их обоих.
- Спать и только. - Успокаивающе подчеркнул он. Закутал их вместе, не смотря на панику в её глазах и отвернулся, показательно к ней спиной. Она заснула.
Она проснулась от приятного запаха жарящегося мяса и потрескивания костра. Он сидел к ней спиной, мышцы его двигались по мере его движений, переворачивая мясо на палке.
- Ум, шашлык. - Встала и подошла она поближе.
- Змея, - сказал он так будто ничего удивительного, словно они всю жизнь этим занимаются.
Она вытаращила на него глаза в немом вопросе и где это он взял змею, как тут же догадка сама её обдала кипятком.
- Как можно спать в пустыне, здесь змеи ползают и они голодные?
- Верно, - усмехнулся он словно перед ним ребёнок, - И не только змеи, поэтому надо, если спишь ночью, спать очень осторожно, а то станешь чьим-то лакомством.
- Господи!
- Не переживай сегодня днём мы уже дойдём до пещеры, больше не придётся спать под открытым небом.
- Как тебя зовут? - пристроилась она рядышком, принимая порцию мяса, в надежде раз он начал разговаривать по допрашивать немного, тем более пока ещё темно и только зарождается где-то вдалеке на горизонте рассвет.
- Не важно. - Резко отрезал он ей. Давая чётко понять - разговоров больше не будет. И отошёл к дереву накинуть свою одежду.
Когда она поела, он дал ей хлебнуть воды и засыпал костёр ногой песком. Взял её за руку и так же молча, повёл дальше в пустыню. Какие бы мысли не роились в её голове на счёт него и того куда её ведёт и что хочет с ней делать, может продать, проиграть или в рабыни забрать, теперь уже ничего не важно, она умрёт если не пойдёт за ним.
Они шли и шли, казалось целую вечность, солнце жарило их, не щадя. Он шёл одетый по всем пустынным правилам, а она - только сейчас начала на себя смотреть. Какая-то выгоревшая футболка и шорты, на ногах лёгкие кросовочки, которых казалось и вовсе нет, так сильно жгло ноги песком.
Интересно всё-таки откуда она взялась в пустыне? И самый главный вопрос - кто она такая? Она ужаснулась, что не помнит себя саму.
Пока она пыталась хоть что-то вспомнить, видать перегрелась и упала без сознания.
Он почувствовать что рука обмякла и безжизненно обвисла, остановился капнул ей на губы немного воды и перекинув через плечо посчитав не обязательным приводить её в чувства понёс дальше на себе. Когда подошёл к скале запрятанной песками он положил её на песок и стал окапывать руками излишки наметённого песка за время его отсутствия. После чего сам хлебнул воды и капнул на раздвинутые им её губы и попытался привести в чувства. Она очнулась. Голова шла у неё кругом. Ещё немного побыть в пустыне и она не выдержит, её тело сдастся и покинет эту жизнь горящую словно в аду.
- Сейчас обнимешь меня крепко и будешь держаться, поняла?
- Мм. - Ничего она не поняла. Он приподнял её сзади за подмышки и поволок в небольшое отверстие в песочное возвышение. Там он нажал на какие-то кнопки на железной двери и та открылась.
Он ещё несколько раз повторил чтобы она держалась за него пока не убедился что она поняла его. Она повиновалась, обняла его и они легли на что-то мягкое и длинное, непонятное ей, вроде люльки, хотелось взбунтоваться зачем это ему? Но он не дал времени. Он вновь на чём-то там нажал, послышалось металлическое закрывание двери и он приказал держаться крепко.
После его слов они тронулись с места и поехали по очень тёмному и узкому тоннелю на бешеной скорости, тут до неё дошёл смысл держаться крепко, она схватилась за него намертво, что чуть не задушила, это поняла когда он начал кряхтеть и ворочать головой чтобы она отпустила его.
Они ехали долго, куда-то вглубь пустыни под землю. Жара постепенно перевоплощалась в прохладу. Становилось легче и телу и дыханию. Где-то вдалеке заморгал свет послышался шум воды и голоса людей. «Господи, как же это здорово вновь слышать людей» - пронеслось в её голове.
Вот они приехали в скалистую пещеру. Хорошо отделанную под бункер. Сверху светило такое множество ламп, что глаза не сразу свыклись. С боку в скалистой стене есть тёмная дыра, откуда и течёт подземная река водопадом в небольшое озерцо, но видно очень глубокое. К ним подошли люди в военной форме, помогли встать. Её руки настолько крепко держались, что их еле разжали. Когда он высвободился из её объятий, улыбнулся ей и сказав «пока», развернулся и ушёл.
- Что? Как пока? Ты куда? Подожди? - сорвалась она за ним вдогонку. Но её удержали и он ушёл. Она поняла, что больше никогда его не увидит. Её отвели в комнату привести себя в порядок, женщина в белом халате помогла и принесла поесть, в это время объясняла то, что надо знать.
Оказалось, что самолёт, на котором она летела через пустыню, упал, растеряв своих пассажиров, она была самой далёкой и её не обнаружили, не многие выжили. Мужчина по чистой случайности нашёл её и спас, возвращаясь с определённого военного задания. Она вскоре встретилась с выжившими и вспомнила, кто она такая и куда летела.
(для самых маленьких)
Пока маленькие ежатки спят, мама отправилась в лес за грибочками. Она не углядела, что самый младшенький уже проснулся. И пошёл вслед за мамой. Но, он ещё совсем маленький и неуклюжий. Не поспел он за мамой. Ведь она очень торопится, чтобы поскорее вернуться.
Вылез ёжик из норки и прищурил глазки. Непривычно ему, как ярко светит солнышко. Как он не всматривался, а мамы уже не видно.
Его чёрный маленький носик уловил аромат цветка. Посмотрел в ту сторону, а там много ромашек растут. Красивые с белыми лепесточками. На одной ромашке сидела бабочка. Ёжику захотелось рассмотреть её поближе, но та замахала крылышками и полетела, кружась над цветами неторопливо. Пока ёжик блуждал за бабочкой, приплыли тучки и начал понемногу капать дождик.
Сначала было интересно, как падают блестящие капельки на цветы и стекают в лужицы, в которых ёжик познакомился с отражением себя самого. Но потом стало холодно и захотелось домой к маме. Он бежал, пытаясь спрятаться то под цветочек, то под попадающий по тропинке грибочек. Уж очень они маленькие всё равно на ёжика капает дождик.
Пока он бежал, споткнулся об камушек на пути и покатился кубарем, так к его иголкам прилипли листья, что падали с деревьев и когда он вновь встал на лапки, заметил, что он под зонтиком из собранных им листьев. Он немного отдохнул, радуясь, что больше не мокнет и побежал дальше домой. А там и мама его встретила. Она уже вернулась из леса и очень испугалась пропаже маленького ёжика, вот и отправилась на поиски. Вот так они и встретились. Теперь ёжик знает, что нельзя уходить из дома без спроса и знает, как прятаться от дождика.
Есть такая интересная, много чего добывающая и очень опасная профессия - шахтёр.
Живёт себе один очень скромный крот и работает шахтёром. Много он выкопал тоннелей и построил шахт, много полезных ископаемых добыл из-под земель на благо своей стране.
И вот, однажды, во время больших раскопок, очень глубоко под землёй, где дружно трудилось много кротов, произошло небольшое землетрясение, с потолка посыпалась земля и камни преградили обратный путь. Наш крот запаниковал, уж очень испугался. Не обращая внимания на слаженную подготовку к подобным ситуациям товарищей, наш крот ничего не слыша стал очень сильно разгребать завал, разбрасывая куда не попадя камни по сторонам. Так он в панике весь исцарапанный выбрался наружу и скорее спрятался в своей норке домике. В суете он и не заметил как сильно поранил себе заднюю лапку. И только немного успокоившись в знакомом безопасном месте с нахлынувшей усталостью на него обрушилась сильная боль. Он даже не мог никого позвать на помощь.
А тем временем, те с кем он работал дружно и аккуратно разгребали камни и, одновременно укрепляя ими тыл, прокладывали себе путь на верх. Им тоже было страшно, но разум в их коллективе взял вверх. Ведь они рядом друг с другом и помогут если что отстающему или пострадавшему. А пострадавших было несколько, по большей части по вине нашего крота, он не глядя закидал их камнями. Когда они выбрались из шахты вызвали скорую помощь. Когда выздоровели, собрались так же на работе и весело вспоминали тяготы опасного случая. А наш крот вылечился сам, тяжело переживая боль в одиночестве. И когда вновь вышел на работу, ещё и обижался на товарищей и на всю страну будто его бросили в такой опасной и тяжёлой ситуации.
Хоть он и причинил боль сотрудникам и ещё умудрился на них обидеться, они его простили, хоть иногда смеха ради и подтрунивают над его смелостью. Зато теперь он точно не может пожаловаться на одиночество, теперь он центр внимания.
В небольшом городке, где всегда тихо и уютно летний день клонится к вечеру. Деревья вдоль алей ласково что-то нашёптывают листвой, под дуновение ветра. Бродят не торопливо прохожие, молодые пары, старики. Кто-то идёт устало домой с работы, а четыре весёлые подружки забрели в ресторан «хозяйка», куда привыкли уже ходить от лени приготовления ужина дома. Они весело щебетали о прошедшем дне, о парнях, которые нравятся и с которыми познакомились.
На стене столь же обычно работает телевизор и, почти никто не обращает на него внимание. Вот, как обычно забрел в ресторан со звоном дверных колокольчиков дед Егор. Он всегда приходит к девяти вечера посмотреть новости первого канала именно сюда, не смотря, что есть телевизор дома. И в этот раз он их не пропустил.
Девчонки так сильно развеселились, что перекрыли смехом дикторшу. Тут старик на них и гаркнул. Вот, мол, смотрите, маньяк объявился в соседнем городе, совсем рядом. Там нашли в лесу девушку мёртвую со всеми его признаками убийства, а эти тут веселятся. Девчонки притихли, а новости мимо ушей пролетели, по крайней мере, всерьёз небыли восприняты. Ведь городок тихий спокойный все почти друг друга знают, чего тут боятся-то. Ольга даже малость посмеялась, ведь она спортсменка в карате ходит, ничего она не боится. Сама наваляет, кому надо будет.
Вот, насиделись девчонки, наболтались и по домам распрощались. Ольга рядом, прям через дорогу живёт. Вот, она забежала в подъезд и дома. Нинка с Ленкой по пути тоже не далеко за первым углом живут. А вот Юлька, идти аж через улицу, через тёмный закоулок. Сейчас она идёт и улыбается, довольная прошедшим вечером цокает своими шпильками. Цокает медленно и цокает, выработался какой-то ритм, сначала она напевала себе под нос песню какую-то, потом заметила, что темно и в округе нет ни души. Зябнуть начала, ветерок приподнялся. Заскулили уличные фонари. Кошка под ногами пробежала, фырча на другую. И вот, она остановилась, вспомнив деда Егора и новости про маньяка. Страху на себя нагнала. Сейчас ей придётся входить в тёмный переулок, где почему-то никто никогда не додумывается ввинтить в фонарь лампочку. С другой стороны, здесь частенько молодёжь дружит, да и чего бояться-то город тихий ничего никогда не случалось.
Но страх всё равно пробирает до костей, платье прилипло к потному телу. Дыхание слишком громкое и стук сердца не даёт прислушаться. Решила она снять туфли и пробежаться тихонько до своего дома. Внутри неё где-то что-то смеётся, что мол как маленькая девочка привидений боится. Сейчас как всегда придёт домой и ничего с ней не случится. А на следующий день расскажет девчонкам про свой страх нагнанный стариком и посмеются вместе в ресторанчике.
Держась одной рукой за стену дома, она сняла другой туфли и запихала их в свою маленькую сумочку так, что только каблуки торчат наружу. И тронулась в перёд, очень осторожно, вдоль всё той же стены, перебирая рукой и боясь, что та исчезнет. Вошла в темноту, ещё немного свернула за угол, ещё чуть-чуть и вон, там уже видно свет фонаря, около её дома.
Какой-то шорох. Она замерла на месте. Глаза напряглись, казалось вылезут из орбит. Тишина. Стук сердца. Заболели лёгкие, оказалось, что не дышала всё это время от напряжения, сделала глубокий вдох. Выдох. И опять более равномерно и спокойно вдох выдох. Маленькие шажочки вперёд. Сейчас, уже совсем чуточку. Нет! Сзади её резко схватили сильные, словно стальные руки, как шаловливого котёнка, одна за талию так же в обхват с её руками, крепко, что не шелохнёшься, другая закрыла рот. Всё!
Она обмякла от страха и шока, но не потеряла сознание. Казалось, дальше всё происходило уже не с ней. Её поволокли вглубь тёмного переулка и там, замерли на месте, чего-то ожидая. Приближаются чьи-то шаги. Ну, всё, это либо друг маньяка, либо простой прохожий. Она висит в воздухе, маньяк крепко держит её одной рукой, видно высокий и очень сильный. Нет шансов вырваться, второй рукой всё так же не выпускает её рта, чтобы не закричала.
Удивительно человек прошёл мимо них, значит он простой прохожий. Она начала барахтаться, пытаясь изо всех сил вырваться - безрезультатно. Человек остановился неподалёку и притаился чего-то выжидая. Происходит что-то непонятное, вроде Юлька в тисках маньяка, а неподалёку другой мужчина прижался к углу дома и поднял руки вверх с мешком, как будто приготовился сейчас кого-то заарканить.
Глубочайшая тишина, маньяк с пленницей, следят за другим маньяком. Все действия казались не реальностью, будто она попала на съёмки кино. Вот только страх реально ощущается в груди и уже за того кто сейчас попадётся.
Вот и тихий город, сразу нахлынули все маньяки со всего мира, размешать счастье с кровью. Хорошее место для охоты на ничего не подозревающих и ни во что не верящих, пока не увидят собственными глазами людей.
В переулок вошла столь же непринуждённо, лёгкой и привычной походкой как всегда девушка. На её голову как по волшебству накинули мешок, и без каких бы то ни было усилий, мужик взял её подмышку и потащил, а чтоб не кричала, крепко дал ей кулаком по затылку, она повисла в его руках как кукла.
Тут всё замигало, завертелось и Юлька всё-таки ушла в забытье. Она уже не видела, что это полиция соорудила ловушку для известного маньяка. Полицейские выбегали с фонарями и пистолетами. Остановили маньяка и девушку тут же забрала скорая помощь. А Юля открыла глаза, очнувшись от нашатыря. Фельдшер её осмотрела и, улыбаясь подтвердила, что жить она будет. И удалилась. Она сидела на скамейке, пока приходила в себя и пыталась переварить, что ей говорили полицейские. Что она пришла в самый неподходящий момент и, что её схватил один из полицейских, чтобы спасти. И сказать ничего ей не мог, нужна была полнейшая тишина.
Теперь, ей точно будет, что обсудить с подружками в ресторане «хозяйка».
Всегда трудно начинать рассказ:
с чего ни начни - что-то было и до этого.
- А ты знаешь, как обычно заканчиваются сказки?
- Конечно. Все Принцессы остаются с Драконами. Живут долго и счастливо… Очень долго, разумеется, ты ведь представляешь, сколько может прожить нормальный, здоровый, счастливый Дракон?
- Хм, почему это с Драконами? А как же порядочные Принцы?
- Принцы? Принцы имеют ужасное свойство опаздывать. Понимаешь, пока Принцесса ждёт Принца, всё свободное время она проводит с Драконом. Ну, и влюбляется потихоньку. Сначала вроде просто болтать начинает, как бы от скуки, мол, с кем ещё в пещере и в плену поговоришь, а потом и увлекается - Драконы ведь потрясающие собеседники - начинает дружить. Дружит, дружит, дружит - и вдруг не может без своего Дракона жить. То есть вообще.
- И в этот момент, как я понимаю, и появляется Принц.
- Да. Но, как ты понимаешь, уже поздно.
- А ты… Как же твой Принц?
- А что я… Я уже влюбилась. В своего Дракона.
- О, а Принцу что скажем?
- Не знаю. Скажем, что дома никого нет…