Так хочется, чтобы ты, В.Ф., прочитал этот крик души и понял, что он тебе.
Простить? За что?
За то, что не было любви?
За блеск в других глазах?
За то, что были мы не МЫ,
А были ТЫ и Я?
Простить предательство и ложь?
И боль твоих измен?
Прощать всегда, прощать за все…
Простить? А что взамен?
Опять предательство и ложь?
И блеск в чужих глазах?
Да никогда ты не поймешь,
Что в жизни так нельзя!
Нельзя смотреть в глаза и лгать,
И предавать нельзя,
Того, кто рядом был всегда…
Всегда, всегда, всегда…
Я не смогу тебя простить. Я вообще больше ничего не смогу. Ты украл у меня 8 лет жизни. Слишком больно. Очень. У меня душа умерла. И сердце как льдинка стало. Навсегда.
человеку можно простить всё. кроме его отсутствия
Если я умру раньше времени,
Вы отдайте меня белым лебедям,
Между перьев их крыл я запутаюсь
И умчусь вместе с ними в мечту свою.
И не надо священника в дом мой звать,
Да и в церкви не надо меня отпевать.
Пусть меня отпоют ветры вольные,
Отпоют мою душу обездоленную.
Ну, а тело мое опустевшее
Забросайте землей отсыревшею,
Да поставьте ему, некрещеному,
Крест, чтоб Богом была я прощенная.
На могилку мою не кладите цветов,
Пусть она зарастет буйною травой.
Пусть весной незабудки распустятся,
Да зима белым снегом опустится.
Если я умру раньше времени,
Пусть меня унесут белы лебеди,
Далеко, далеко в край неведомый,
Высоко, высоко в небо светлое…
БЫВАЕТ…
Шла к обрыву в белом платье
Так упрямо-одинока,
Так горда в своем порыве,
Так обижена жестоко.
Обманул, ушел, оставил:
«Ты не люба мне, девица».
Белый свет на веки замер,
Замерла слеза в ресницах.
И, предательством убита,
В тусклом отсвете лучины
Она пела об обиде,
Божьей помощи просила.
Серой стала, неприметной,
А душа ее черствела,
Злобой полнилась ответной,
Мысль о мести душу грела.
И однажды в тихом мраке,
В сырости священной храма,
После полудня молитвы
Голос Марры услыхала:
«Дщерь моя, нужды нет плакать!
Есть на свете два лекарства -
Тело лечит время-знахарь,
Душам легче в моем Царстве».
Поняля тогда девица,
Что ее тоску исправит:
Лишь студеная водица
Шрама в сердце не оставит…
Шла к обрыву в белом платье.
Шла, и плакала, и пела…
Воды мирные в объятья
Приняли ее несмело.
Длинны косы стали тяжки,
А румянец - бледно-лунным.
Превратилася в русалку,
Но остались прежни думы.
Кажду ночь, подруг покинув,
Из реки на брег спешила
И гуляла по обрыву,
Где ее назвал он милой.
Раз случилось звездной ночью:
Девку с парнем увидала -
Те вдвоем пошли купаться -
В парне милого узнала.
Одурманенная гневом,
В лунном свете так прекрасна,
Стала Дочь Воды на берег,
Улыбнувшись им опасно.
И за ней - чреда русалок
Обезжизненно-холодных.
«Мы былое помним долго,
Так сочтемся же сегодня».
Поднялся лихой тут ветер,
Воды стали неспокойны.
Все русалки - Марры дети,
Им от Марры помощь в войнах.
Вдруг все стихло, стало ясно
От движенья рук русалки.
Людям боязно напрасно,
Гнев бездумный миновал их.
Улыбнулась - легче сердцу,
Воздух тронула губами,
Прошептала лишь: «Прощаю»
И растаяла в тумане.
Сквозь года несутся сказы,
Завораживая словом.
Ну, а ты, девица красна,
С болью жизнь прожить готова?
Исстари так повелося,
Сомневаться нет причины,
Что любить, прощать и верить
Научили нас мужчины.
ДАВНЫМ ДАВНО УЖ ОЧЕНЬ…
МНЕ КАЖЕТСЯ ЛЕТ СТО НАЗАД
Я ВСТРЕТИЛА КОГО-ТО…
ЧЕЙ ДОБРЫЙ И ЛЮБИМЫЙ ВЗГЛЯД
ДАРИЛ МНЕ РАДОСТЬ ДАЖЕ С ФОТО…
МНЕ ХОЧЕТСЯ СВОИМ ТЕБЯ НАЗВАТЬ
ЗА ТО, ЧТО ТЫ ИМ НИКОГДА НЕ БУДЕШЬ
ЗА ТОТ КОРОТКИЙ, НО СЧАСТЛИВЫЙ МИГ
КОТОРЫЙ В ЖИЗНИ НЕ ЗАБУДЕШЬ…
ТО ПРЕДВКУШЕНЬЕ ВСТРЕЧИ…
ТОМЛЕНЬЕ ВЗГЛЯДА…
ОГНЕМ ПЫЛАЮЩИЕ ПЛЕЧИ…
ОТ ТЕЛА ИСХОДЯЩИЙ ЖАР…
Я ПОЗАБЫТЬ БЫ РАДА
НО НЕ МОГУ… ВЕРНУТЬ БЫ ВСЕ НАЗАД…
О ЧЕМ Я… ТАК НЕЛЬЗЯ
В ОДНУ РЕКУ ДВАЖДЫ НЕ ВОЙТИ
ДАВНО УЖ РАЗОШЛИСЬ НАШИ ПУТИ
НО СТОИТ ТОЛЬКО МНЕ ПРИКРЫТЬ ГЛАЗА…
КАК ТИХО КАТИТСЯ СЛЕЗА…
Я ВСЕ ЕЩЕ СМОТРЮ НА ФОТО
И ВСЕ ЕЩЕ ТОСКА ЖИВЕТ
ТАК ПРОСТО ПОЛЮБИТЬ КОГО-ТО
НО ЗАБЫТЬ ТАК НЕЛЕГКО…
ХОТЬ БЫЛО БОЛЬНО…
ДАЖЕ ОЧЕНЬ…
Обидеть и обижаться может каждый, но просить прощение и прощать не каждому дано.
Нужно уметь прощать людям их ошибки, потому что однажды ты ошибёшься сам.
Умей прощать так же великодушно,
как прощали тебя твои родители, когда ты был ребенком…
Когда любят - прощают, но когда слишком долго прощают, перестают любить.
На качелях мы были вдвоём. Качели возносили нас так высоко, что у меня замирало сердце. Взгляд едва успевал охватить внизу зелёную панораму лугов, окаймлённых молодым березняком, опушку соснового леса, малинник на косогоре - и опять мы летели вниз. Улыбки ромашек, балаболок, одуванчиков мчались навстречу радостной волной, разделённой надвое синей лентой реки.
Потом мы замирали над другим берегом. На целый миг застывали под нами слегка набекрень три разноцветных домика. Самый маленький из них и самый яркий был посредине. Двумя узенькими тропинками, словно слабыми ручонками, он пытался удержать их рядом с собой, но большие дома зачем-то убегали друг от друга по зелёным лугам.
Я ничего не могла понять. Помню, очень волновалась, а вокруг, в ликующем мире, был какой-то праздник. На разные голоса шумел весёлый ветер, и детские возгласы раздавались со всех сторон. И было много неба. Оно приветливо простиралось во все стороны, а земной окоём под нами казался игрушечным. Мои руки жадно впились в тугие канаты, и не было сил расслабить онемевшие от напряжения пальцы.
Напротив меня на другой стороне качелей сидела прелестная маленькая девочка. Она весело смеялась, беззаботно запрокидывая назад лёгонькое тельце. Яркое платьице радовалось вместе с ней, а тоненькие ручонки едва касались белых канатов, свисающих прямо с облака.
- Почему ты не смеёшься, мама? Разве тебе не весело?..
Пышный бант на голове старался придать ей элегантный вид, но прелестное создание не умело быть сдержанной. Она была откровенно счастлива.
- Как тебя зовут, девочка?
- Не знаю… Никак не зовут. Наверно, ты не успела придумать мне имя.
Пушистые волосики то целовали нежное личико, то дружно убегали назад, играя в прятки.
- Девочка! Ты, верно, обозналась. Разве мы с тобой знакомы?
Заливистый смех прозвенел в ответ серебряным колокольчиком среди голубого раздолья.
- Мамочка, ты у меня такая смешная!..
От этих слов я перестала слышать шум ветра и забыла, что боюсь высоты.
- Девочка, ты что-то перепутала. У меня никогда не было дочери.
- Мамочка, ты просто позабыла. Вспомни, ты не захотела меня родить и сделала. как это у вас называется…
Сразу пропал куда-то весь этот звонкий мир. Я видела только её лицо то на зелёном, то на голубом фоне.
- Не бойся, мамочка, мы не упадём, ведь эти качели волшебные. Разве ты не любишь качаться?
- Неужели ты - та девочка?!
- Ну, конечно, я, мама. Я - твоя дочка! Просто ты меня ещё не видела. Я живу теперь в другом мире, про который ты пока не знаешь. И сейчас ты у меня в гостях.
Я хотела встать и шагнуть к ней, но тело не слушалось.
- Мамочка, не надо так волноваться! Мне здесь очень хорошо. У меня есть подружки, и мы всегда играем. И ещё у нас много игрушек.
Боль, стыд, жалость, любовь и слёзы разом вспыхнули во мне, и я не могла произнести ни звука.
- Зачем же ты плачешь, мамочка? Я тебя очень люблю. И буду любить всегда, ведь ты моя мама. Я очень-очень просила посадить тебя на эти качели. Раньше я всегда качалась одна.
- Доче…
- Мамочка, не надо плакать. А не то ты проснёшься, и мы расстанемся. А нам так хорошо вместе! Давай покачаемся ещё немножко.
- Прости меня, доченька!..
- Что ты, мама! Ты у меня такая красивая! Даже в слезах. Только ты не плачь, я хочу запомнить тебя весёлой.
- Как ты тут. без меня?
- Я тебе уже рассказывала. У нас много цветов, музыки и красивых игрушек. А свою любимую куклу я зову Мамой. Понарошку это ты. Она такая же красивая. Когда мы играем в дочки- матери, я обнимаю её, и другие девочки думают, будто она моя мама. Но всё равно иногда так хочется прижаться к тебе и посидеть у тебя на коленках. Хоть немножечко!
…Больше я ничего не услышала. В груди больно сжалось, и я стала падать. Только крик моей девочки до сих пор догоняет меня:
- Мамочка, не падай! Мама-а…
Опять её страница в Интернете,
Её контакт, её альбом, глаза…
Та… «самая красивая на свете»…
И на твоей щеке опять слеза.
Ведь столько было пережито вместе.
Вы часто ссорились, но ты её любил,
Та… «самая прекрасная на свете»…
Мечтает, чтобы ты о ней забыл.
И вы смеялись искренне, как дети,
Однажды в летний вечер под дождём…
Та… «самая чудесная на свете»…
Она устала быть с тобой вдвоём.
Теперь она свободна, как ветер,
А вам казалось «вместе навсегда»…
Та… «самая желанная на свете»…
На твой вопрос: «Уйти?» сказала: «Да».
Лучи её любви уже не светят,
Ты просто дорог ей, как младший брат…
Твоя «единственная девушка на свете»
Уже чужая… ты не виноват.
Забудь о лучшем в вашей жизни лете,
Прости её за то, что не с тобой…
Ту… «самую любимую на свете»…
За то, что умерла её любовь…
Мы сильны не тем, что можем отвечать
болью на боль, а тем, что умеем ее прощать!
Богу упрек в лицо: «За что же? -
Люди страдающие кричат. -
Если бы Ты был добрым, Боже,
Разве постигла бы нас печаль?
если Ты есть, то Ты - Бог жестокий,
Если Ты есть, Ты - источник зла,
Если Ты есть, то Ты - слишком строгий
Если Ты есть, Ты - совсем не благ!»
Люди кричат. Так и я кричала…
Господи, как Ты меня терпел?
Очи открыл мне, и - замолчала,
Знаю: Ты только добра хотел.
Все было плохо: по небу - тучи,
Света - не видно, буды - кольцом,
Только тогда, от печали жгучей,
Я повернулась к Тебе лицом.
Сопротивляться иссякли силы…
«Боже, - сказала я, - это Ты?» -
Больше Тебя ни о чем не просила,
Губы шептали одно: «Прости…»
Доброй рукой осушил мне слезы
И подарил мне Свою любовь,
Дал расцвести в моей жизни розам…
Как хорошо, Иисус, с Тобой!
Люди! Упреки бросать не надо.
Бог в наших бедах не виноват.
Божья любовь и спасенье - рядом,
О, поднимите на небо взгляд.
Руки Христа вас обнять готовы,
И через беды земные нести.
Только одно покаяния слово,
Только сердечное ваше: «Прости…»
Прощу, прощаю… Слово сказано
И к миру тоненькая нить…
Но как простить не столько разумом
От сердца, искренно простить.
Отбросить все обиды в прошлое,
Зачем нести тяжелый груз?
Как помнить сердцем лишь хорошее?
Ты научи меня, Иисус.
Хочу простить - но не прощается;
Я вновь обиды достаю.
Хочу забыть - не забывается;
А, не прощая, не люблю.
Простить - нельзя. Какая строгая!
Нельзя простить и в сердце яд…
Господь, а Ты простил мне многое…
Но как же я! Но как же я?
Спешу из сердца горечь выплеснуть -
И задыхаюсь от обид.
Любовь не так! Любовь - все вытерпит!
Любовь поймет, любовь простит.
Любовь не скажет слова лишнего,
Прощением не упрекнет
И перебросив мостик к ближнему
Глубокий ров перешагнёт.
Любовь прощает - вот решенье,
Ладонью приглушает боль.
Так далеко пойдёт прощение,
Как далеко пойдёт любовь.
я закуриваю одну от одной с смотрю на дверь. на ту дверь, через которую ты несколько минут назад ушел. ушел от меня. ушел навсегда. и несмотря на то, что сейчас мне не хочется дышать, не хочется жить, ничего совсем не хочется, я рада. рада тому, что ты ушел. потому что через некий промежуток времени я научусь жить без тебя. снова смогу быть счастливой. а ты… ты уже никогда ничего не сможешь! прощай!