Я отдаю все ветру.
Все, что каждый из нас сделал,
Время сотрет. Сотрет линии, веру,
И я стану той, кто тебя предал.
Кто бы знал, как рвалось сердце:
На осколки — холод и боль.
Боль во всем, никуда не деться,
Пустоту наполняла смоль.
Я на льду бегу день ото дня,
Как ребенок кричу тебе вслед:
«Стой, как же я без тебя?!»
Где, где твой ответ?
Ты так близко, что страшно дышать.
Глубоко — не вытащишь изнутри.
Да, ты прав, не умею ждать.
Отвернись от меня, не смотри.
Что ты видишь во мне? Мою тьму?
Отблески огненные, синий дым.
Может, свет что я не найду?
Или наше, ставшее вдруг чужим.
Я отдаю все ветру.
Никто из нас ничего не сделал.
Время стирает линии, веру,
И я теперь та, кто тебя предал.
Самый страшный грех — иудин. Предательство! Падшие. Преступившие черту. Нелюдь. Не заслуживают даже презрения.
Нужно четко отличать чувство обиды, от чувства предательства.
Обида возникает из-за недопонимания.
Предательство сопровождается расхождениями интересов на уровне моральных ценностей, а иногда и оскорблениями.
Когда уже всех предадим — начинаем думать о душе.
Смерть одного из супругов по отношению к другому — предательство. Единственное, кстати, предательство, не требующее прощения!
США. Сидит наш разведчик с агентом на лавочке. Тот и говорит: — Послушай, я тебе передал секретную информацию! Это что, я теперь шпион?! Наш успокаивает: — Да нет, шпион это я… А ты просто предатель…
Одну женщину обвинили в сатанинстве и собирались сжечь на костре как колдунью. Но по существовавшему в то время обычаю все должны были подтвердить, что она ведьма. Огромная толпа, словно камни, бросала возгласы «ведьма», только ее сын безмолвствовал среди толпы. — Сжечь и сына, — крикнул кто-то, — он сын ведьмы, значит и он — сатана. Опасаясь за жизнь сына, крикнула несчастная женщина в толпу: — Это не мой сын! И тогда сын заорал вместе с безумствующей толпой: — Ведьма! Ведьма! И в тот же миг запылало пламя у ног невинной. Языки огня лизали уже тело, но не эта боль жгла сердце матери. Вспомнила несчастная, как впервые шевельнулся под сердцем ребенок, словно цветок распустил свои лепестки, вспомнила, как в муках родила она долгожданное дитя, как услышала его первый крик, возвестивший о появлении нового существа на свет божий, вспомнила, как приложила впервые к груди теплый дорогой комочек, как впервые он произнес слово «мама», как сделал первый шаг… Смотрела она в родное лицо, искаженное безумством, и жгучие слезы заливали опаленные огнем щеки.
Носитель предательства как качества личности — это предатель по призванию. Во всех сферах жизни он изначально заряжен сутью своей натуры на предательство, будь то любовь, дружба, бизнес, взаимоотношения с людьми или с Родиной. Вонючая смесь его качеств личности словно поджидает удобный момент, чтобы вылиться на головы ничего не подозревающих близких, друзей, коллег.
Совершенно точно сказал Пауло Коэльо: «Предательство — это удар, которого не ждешь». По ступенькам предательства всегда идёшь вниз.
Однажды проститутка пришла к старцу и говорит: — Старец, объясни мне одну простую вещь. Ты прожил много лет, и о твоей мудрости в народе ходят легенды. Твои двери всегда открыты для людей: ты готов помочь каждому, можешь дать любой совет, научить, как выйти из любой самой сложной и запутанной ситуации. Но дорога в твой дом давно поросла травой — люди не идут к тебе. А я — девушка из бедной семьи. Бог не дал мне ни ума, ни возможности получить образование. Да и красота моя со временем поистрепалась… И, несмотря на это дорога к моему дому широка и множество людей постоянно посещают его. Почему так происходит? На что мудрец ей ответил: — Ты знаешь, подниматься всегда тяжелее, чем опускаться. Вот в чем причина.
Люди считают, что в жизни существует множество дорог, нужно только выбрать, как витязь на распутье, одну — единственно правильную. На самом деле в жизни всегда одна дорога — или вверх или вниз, прогресс или регресс, развитие или деградация. Предательство — это всегда дорога вниз, под уклон. Вверх идти тяжело, это означает выстоять, не струсить, принять вызов судьбы, до конца исполнить свой долг, не предать, под влиянием внешних обстоятельств, свои нравственные принципы.
Дорога предателя — кубарем катиться вниз, оставляя позади свою совесть, нравственные устои, привязанности, всё то, что было еще совсем недавно сокровенно и дорого. Предательство — это когда человек опускается ниже в своем миропонимании, в знании, как жить правильно.
Словом, нельзя человека обвинять в предательстве не понимая его причин и мотивов. А причин для предательства существует великое множество. В основе предательства больше всего лежит страх, либо за свою жизнь и жизнь близких, либо за своё материальное благополучие.
Зачастую причиной предательства становится собственная психологическая проблематика того, кто на это идёт. Например, у него может быть страх перед другим человеком, мешающий честно прояснить отношения, высказаться откровенно и правдиво, заявить о своем несогласии. В такой ситуации возникает соблазн действовать исподтишка, скрытно, а отсюда уже один шаг до предательства. Уступив страху «полкорпуса», второе место уверенно завоёвывает корысть.
На третьей ступеньке «пьедестала предательства» взгромоздились зависть, алчность и жадность. Иуда, как известно, продал своего Учителя за тридцать серебряников. Франсуа Ларошфуко считает, что: «Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера».
Предательство по своим последствиям чрезвычайно болезненно. Недаром Виктор Гюго сказал: «Я безразлично отношусь к ножевым ударам врага, но мне мучителен булавочный укол друга».
Солженицын в «Архипелаге Гулаг» пишет: «Ирма Мендель, венгерка, достала как-то в Коминтерне (1926 год) два билета в Большой Театр, в первые ряды. Следователь Клегель ухаживал за ней, и она его пригласила. Очень нежно они провели весь спектакль, а после этого он повез её… Прямо на Лубянку».
Обвинения в предательстве, ярлык «Предатель» зависят от людских оценок, поэтому они далеко не всегда объективны. К примеру, человек, будучи сектантом, не остановился в духовном развитии и пришел к выводу, что его убеждения ошибочны. Поставив об этом в известность членов секты, он заявляет о своем переходе в другую духовную традицию. Если даже ему удастся выскочить из секты живым, всё равно они будут считать его предателем.
Предательство гениально описал итальянский поэт 13 века Данте Алигьери в своем произведении «Божественная Комедия». Он разделил ад на 9 кругов. Чем больше круг — тем суровее наказания. В последнем, девятом круге, мучаются предатели. У Данте этот круг разделен на 4 пояса: а) предатели родных; б) предатели родины и единомышленников; в) предатели сотрапезников; г) предатели учителей.
В контексте ада для предателей, как итога их позорных деяний, написана притча.
По пустыне шел Человек со своими верными спутниками — Кошкой и Собакой. Шли они долго, не один день, изнывая от жары и жажды по бесконечной пустыне, мечтая о глотке воды, но оазиса по близости не было. Шли они, шли, и даже не заметили, что умерли… И тут Человек увидел большой камень, возле которого сидел Старик. От камня тянулась дорога, и Человек спросил у Старика: — Нет ли там колодца, мы очень хотим пить? — Идите прямо по дороге, там есть и вода и еда, — отвечал Старик, — но учтите, что животных мы не кормим, только вы можете попить и поесть! — А как называется это место? — спросил Человек. — Это Рай! — отвечал Старик. Человек очень хотел пить и есть, но он посмотрел на своих друзей — Кошку и Собаку, и они пошли дальше, не сворачивая на дорогу. Через некоторое время они снова увидели камень, возле которого сидел другой Старик. Человек задал тот же вопрос, и Старик ответил: — Да, конечно, идите по дороге — там вы сможете и попить и поесть. — А мои спутники? — спросил Человек, — смогу ли я накормить и напоить Кошку и Собаку? — Конечно, — отвечал Старик, — еды и воды на всех хватит. — Как же называется это место? — спросил Человек. — Это Рай! — ответил Старик. — Как же так?! — возмущенно сказал Человек, — Да знаете ли вы, что перед вами находится похожее место, которое тоже называется Раем? — Знаем, — отвечал Старик, — это не Рай, там — Ад! — Но ведь это же неправильно! Ведь многие люди могут ошибиться, приняв его за Рай и остаться там? — Да, — сказал Старик, — там остаются те, кто предает своих друзей!
Гордыня тоже занимает весомое место в причинах предательства. Бывает, что потенциальный предатель еще и не ведает, какое порочное качество личности может в нем проявиться. Перед близкими он хочет казаться сильным, ответственным, уверенным в себе. Хорошая позиция. Но, к сожалению, силы такого человека ограничены. В нужный момент он не сможет оправдать им же поощренные ожидания, окажется неспособным оказать поддержку и предательски покинет жизненное «поле битвы».
Предательства беспринципно. Это его отличительная особенность. Человек, имеющий твёрдые, высокие принципы, никогда не примет сомнительных предложений, которые, хотя и выгодны, но противоречат его нравственным устоям и совести. Для предателя выгода первична, принципы вторичны. Если измена сулит ему какие-то выгоды, он переступит через всё — воинский долг, любовь, дружбу. В «Сказке о Мальчише-Кибальчише» запечатлён момент предательства: «Вот сидят буржуины и думают: что же это такое им делать? Вдруг видят: вылезает из-за кустов Мальчиш-Плохиш и прямо к ним. — Радуйтесь! — кричит он им. — Это всё я, Плохиш, сделал. Я дров нарубил, я сена натащил, и зажёг я все ящики с чёрными бомбами, с белыми снарядами да жёлтыми патронами. То-то сейчас грохнет! Обрадовались тогда буржуины, записали поскорее Мальчиша-Плохиша в своё буржуинство и дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья. Сидит Мальчиш-Плохиш, жрёт и радуется».
Генерал Ефремов предпочёл застрелиться, но не сдаться в плен. Генерал Карбышев, великий военный инженер (кстати, бывший царский генерал), предпочёл в плену мучительную смерть сотрудничеству с врагом. Генерал Новиков, герой обороны Севастополя, погиб, возглавляя сопротивление в концлагере. Кстати, Новикова пытались завербовать власовцы. И вот что об этом вспоминал один из участников событий, Некрашевич, старший лейтенант в отставке, участник обороны Севастополя: «Фашисты во Владимиро-Волынском концлагере в середине построили кирпичную стену. Каждый день с двух сторон этой стены на железных крюках вешали военнопленных. Это было сделано для устрашения наших воинов. Однажды в лагерь приехали офицеры-власовцы в сопровождении немцев. Они к этой стене поставили стол, накрытый вкусной едой и водкой. — Кто хочет записаться в армию Власова, подходите к столу! — крикнул один из офицеров, однако никто с места не тронулся. «Хорошо, если вы боитесь, ваши генералы покажут вам пример, — сказал власовец со злобой, тут же конвой привел трех советских генералов. Новикова я тут же узнал… — Генерал Новиков! Вы в Севастополе сражались героически. И здесь покажите пример. Первым запишитесь в армию Власова, — сказал ему продажный генерал. Петр Георгиевич встал прямо как под командой «смирно» и крикнул: — Ты, подонок, ты разве не знаешь, что коммунисты никогда не предают свою Родину. Воодушевившись смелому ответу, пленные зааплодировали. Это было неожиданностью для фашистов. Они, не дожидаясь команды, открыли по военным автоматный огонь».
Душа моя, ну что с тобою? Урок «предательство» никак ты не усвоишь. Прощаешь тех, кого прощать совсем не стоит.
Он смотрел семи смертям в лицо,
Как солдат.
Предатель метил в спину…
Завернув на скверную стезю,
Тайный враг
Взлелеял в чёрном сердце
Блюдо мести.
Явным стало то,
Чем лукавый,
Выползнув несмело,
Отплатил — поругано добро
И скорбит по мирным дням соседство.
Воротись!
А если нет — запомни:
Трижды горше будет
Стоить тризна!
Она отводит от него взгляд. Капли обиды текут по щекам и растворяются в уголках её чувственных губ.
— Уфф… Началось… Только и знаешь, что все время плакать! — говорит раздражённым голосом друг.
— Может тебе нужно ругать за это себя? — сквозь слезы защищается она.
— Причем тут я? — не останавливается друг. — Зажралась просто. То тебе не нравится, это тебе не нравится. Достала уже!
Я устал быть свидетелем их семейной ссоры. Вышел на балкон. На улице стоит мороз. Большие снежные хлопья, падая на незастеклённый балкон, оставляют на нем белый след. Конечно, долго стоять на холоде я не могу, но и быть в центре жарких баталий мне тоже не хочется.
Я с трудом сдержал свой порыв врезать другу. Я бы сделал это, но меня просили не вмешиваться. Просил не он. Его бы я не стал слушать.
Дверь на балкон скрипнула, и друг присоединился ко мне. Я не оборачиваюсь, наблюдая за дворовыми детишками, катающимися на санях.
— Вот дрянь! — негодует он, вставив в рот сигарету и поднося к ней зажигалку.
Я молчу. Они живут на девятом этаже.
«Интересно, — думаю, — если человек упадёт с такой высоты, он сразу умрёт?»
— Иногда она меня так бесит, что я жалею, что вообще женился на ней, — говорит он, выпуская, как Змей Горыныч, дым из носа.
— Ты несправедлив, — заступаюсь я.
— Откуда тебе знать? Ты бы говорил иначе, будь на моём месте.
— Тебе повезло с женой. Она красива, хозяйственна, умна. Читает классическую литературу, — поворачиваюсь я к нему, — а ты только и знаешь, что издеваться над ней.
— Откуда ты знаешь, что она читает? — хмурит он брови.
— На столе лежит Бунин с закладкой. Не ты же читаешь его? — нахожу я, что сказать.
Он ухмыляется и продолжает:
— Да, ты прав. Ненавижу книги. Они наводят на меня скуку, — тушит сигарету об снег и спрашивает: — Думаешь, стоит извиниться?
— Думаю, да, — говорю, продолжая наблюдать за детьми.
— Чёрт, ну почему мужчине нужно извиняться, даже если виновата женщина, — звучит риторический вопрос.
«Извиняться за то, что пролила чай на немецкий ковёр?» — размышляю я, но вслух говорю:
— Потому что месть обиженной женщины коварна.
Снова скрип двери. Я остаюсь один. Холодно. Ноги замерзают. Если не вернется минут через пять, то мне придётся зайти обратно, иначе простужусь.
Дверь со скрипом открывается. Оглядываюсь. Появляется голова друга.
— Всё, извинился. Спасибо, дружище. Пойдём обедать.
Горячий чай помог согреться. Друг что-то рассказывает. Я делаю вид, что слушаю его, но сам наблюдаю за его женой.
«Это не женщина. Это — богиня, — думаю я. — Длинные золотистые волосы, стройная фигура, голубые глаза. А самое главное — нежность. Нежность, которую друг не смог в ней разглядеть».
Всё время, что я был у них в гостях, она ни разу не встретилась со мной взглядом. Вот это выдержка. Сильная женщина!
Звонит мобильный телефон друга, прерывая поток его пустой болтовни. Он извиняется и выходит со словами: «Босс». Его голос эхом отдает по кухне. Я смотрю на неё. Она моет посуду, но потом поворачивается ко мне.
Я вкладываю во взгляд всё тепло, какое во мне есть. Она это чувствует. Ей приятно. Уголки губ поднимаются, одаривая меня в ответ тёплой улыбкой.
Вваливается друг и говорит:
— Вот же блин. Начальник велит собираться. Завтра на неделю в командировку, — поворачивается к жене. — Прости, милая, не успел приехать и снова уезжать.
— Что поделать, — говорит она, опуская глаза. — Работа есть работа.
— Ладно, — встреваю я в их разговор. — Мне пора. Засиделся я у вас, а мне еще столько всего нужно сделать.
— Жениться тебе надо, — говорит друг. — Тогда бы жена делала больше половины твоих дел.
Подходит к жене и обнимает её.
«Зачем? — думаю я, вставая. — У меня уже есть женщина моей мечты. И целую неделю мы будем вдвоём».
Но вслух говорю:
— Найду такую же идеальную жену, как твоя, тогда и женюсь.
Это так больно, смотреть как ломаются люди после измен. Измену прощать нельзя, ведь если предал раз, предаст снова.
5 и девяносто
А там и не за горами двести пятьдесят
А вот и триста
Вот он мой лимон
Железной леди
Или просто Ди
Повесеться хотелось
Да слову богу
Все целы невридимы
Спасибо мне и Вам !
Трясуться руки
Опять захлопатала пташка,
Где Мои сто грамм
Не пить с утра не погодам!
Увечье изверженье
Вот это, то… уродство.
Просто секс,
«Аморалите»…
Вдогонку…
Опять сто грамм
Ил… фюнфциг !
Вас блогослови
Всем привет!
Хорошего Вам Дня…
Всё в этом мире продается, но только честь и достоинство бесценны!
Друг — великое богатство на Земле! Выбираем мы себе подобных…
Но никто не застрахован… никогда… от предательства подделок низкопробных.
А что будет дальше? А дальше наступит май.
Казалось: вот-вот, и совсем растеряешь силу?
Но знаешь, подруга, всё это ещё не край!
Край — если венки опускаются на могилу…
Ну, ладно, поплачь. Всё забудется, отболит.
Вернется желание снова раскрыть объятья.
На силы и веру у каждой есть свой лимит,
Как личный фасон на смешное в горошек платье…
У каждой, подруга, есть свой персональный ад.
А время не лечит… Но учит нас жить иначе!
И шире улыбка; уверенней, ярче взгляд.
Ну, кто же, подруга, в подушку порой не плачет?..
А что будет дальше? А дальше наступит май!
И в нашем саду зацветут, наконец-то, вишни…
Ты знаешь, подруга, а это совсем не край —
Желание Бога избавить тебя от лишних…
Обман неприятен и порочен. Ложь мерзопакостна и отвратительна. Предательство омерзительно и обидно… Когда неожиданно обнаруживаешь эти пороки в любимых, чувствуешь себя обесточенной, обескровленной, обезглавленной…