От неволи оберега не существует.
Судьба
Затянуло зарницу туманами,
Плачет луг ключевою водой…
Здесь, моя синеглазка желанная,
Становилась с годами седой.
За дубравой, за полем, за селами,
По тропе, вдоль шальных тополей,
Я ушел за харчами казенными
В кандалах, не по воле своей!
Славен день не покоем, но муками,
Протомили сполна чудака,
Сапогом и собаками пуганный
Я терпел, от звонка — до звонка!
Здравствуй сердцу родная сторонушка,
Через речку резные мостки,
Где мое синеокое солнышко
Вышивает холсты из тоски.
Раскраснелась от счастья смородина,
На травинках-былинках роса…
Криком вырвалось — Господи, Родина!
Защемило от соли глаза.
Я не связан колючею силою,
На душе озорной благодать,
Ты моя синеокая милая,
Я пришел… чтоб тебя не терять!
От боли наступает такое бессилие,
и в душе появляется жуткий испуг.
Что мой помощник с белыми крыльями
покинет меня… навсегда… вдруг.
Извини за то что любила, извини за то что жила тобою, извини за то что жизнь свою готова отдать была, извини за всё. Не при увиличиваю. Но для тебя игра. Но я так больше не могу. Знать что ты с другими спишь, знать что я тебе противна и ты со мной лишь от удобства. Устала слёзы лить, устала, дурой быть устала от смеха в глаза и лжывых фраз. Им красивые слова сладкие поцелуи мне лишь указания и холод. Тебе я не нужна я знаю это. Нет чувства нет теплоты ко мне у тебя нет не чего. Не знаю чем заслужила, но видимо так надо. Не знаю зачем ты врал мне про жизнь со мной когда тебе была я в тягость. Ведь хочешь не меня ты. Так будь с ними дай бог тебе любви. Мне больно часто делал тем что ты с ними был я знала видела и понимала. Молчала от любви боялось потерять боялась гнева твоего. Зачем я унижалась не знаю, дура вот ответ. Что дальше… Я не знаю. Наверное пустата и боль… Ты с ними. Я … Я одна
Мне больно где-то здесь внутри
Душа моя все стонит и кричит
Покой ей хочется найти,
Но сердце все быстрей стучит
Мне больно где-то здесь внутри
Я не могу так больше жить
Хочу я утонуть в любви
Лишь только мне хватило сил
Вся боль со временем должна пройти
На сердце заживают раны
И свое счастье обретет она в пути,
А на душе останутся лишь шрамы.
Сердце безмолвно, но умеет кричать, —
Услышать его не всем дано.
Человек может долго молчать,
А внутри него буря кипит давно.
Прислушайтесь к близким, родным,
Помогите, пока не поздно.
Быстро можно вдруг стать чужим.
А лучше вместе смотреть на звезды!
Свой зонт, как всегда, забыв,
закутавшись в тонкий плащ,
она уходила в дождь
тихонько шепнув: «не жди».
И дверь за собой закрыв,
сдержав неуместный плач,
она уходила в ночь,
чтоб душу свою спасти…
И знала, что никогда
не сможет обман простить,
забыть про «святую ложь»
и горькой обиды вкус…
А с неба текла вода…
И, тщетно пытаясь скрыть
В ладонях замёрзших дрожь,
она напевала блюз…
А ливень не утихал,
оплакивая мечты…
И грустный звучал мотив
мелодии сентября…
Лишь город промокший знал
бессилие немоты…
Как трудно порой уйти,
чтоб вновь обрести себя…
За окнами дождит, гремит над крышами,
Но он сейчас грустит не потому —
К нему во снах опять приходит бывшая,
И смотрят в душу сквозь ночную тьму
Её глаза с пушистыми ресницами…
Тот долгий взгляд прощальный, ледяной
Забыть пытался — дамы вереницею
Менялись, словно цирк передвижной…
Об амнезии молит он Всевышнего…
Жаль, но исправить прошлое нельзя!
…А где-то в небесах рыдает бывшая,
Дождями землю затопить грозя!
— ты меня оставь, ладно?
и больше не приходи.
да, я всё ещё люблю очень,
но из-за тебя столько боли внутри.
Мне не нужен ты и никто другой —
Я не создана для любви и счастья.
Понимаешь, охвачена я пургой,
Сожжена неверием в одночасье.
Заложила мне уши тупая боль,
Разлетелось осколками моё сердце.
Впереди — пустыни сквозит юдоль,
И утерян ключ от душевной дверцы.
И не ближе — дальше всё время ты,
Умножая мысли мои о горе.
Ртом немым, как рыба, ловлю мечты,
Пузырями их выпуская в море.
Не нужны мне капли… Не помогут!
Ваш пустырник — как слону дробина!
Страшно — потеряла веру в Бога…
Ненавижу Вашу медицину!
Так ждала ребёночка второго!
Вся семья моя, поверьте, в шоке…
Девять с лишним месяцев живого
Я носила… Даже дольше срока…
Сорок две недели ожиданий!
Все мечты разбились в том родзале!
Много было в жизни испытаний,
Но такого — и не ожидали…
Мёртвого ребенка положили
На живот… А я — чуть не свихнулась!
Вы с ума все что ли посходили???
До сих пор в реальность — не вернулась…
До сих пор его я ощущаю —
Те толчки, что ночью спать мешали…
Бог велел прощать… Я не прощаю!!!
В зале том меня — четвертовали!!!
Не бережём при жизни мы любимых,
а после смерти падаем на гроб,
но не вернуть уже мгновений милых,
остался поцелуй в холодный лоб.
Потом жалеем сильно об утрате,
терзаем душу памятью в ночи,
и долго плачем молча на закате,
стоим часами в церкви у свечи.
Молитвами в слезах взываем к Богу,
надеясь, что грехи он нам простит,
и на Крещение пьём святую воду,
лишь вера и любовь нас исцелит.
Давайте же родных любить при жизни,
ведь завтра будет некого винить,
на первый взгляд простые эти мысли,
мы поклянёмся в сердце сохранить !
Когда бывает уныло и тоскливо…
Словно изнутри колят вилы…
Ты просто улыбнись,
Посмейся, но не злись
Ведь врятли кто-то тебя поймёт
Просто скажут: да ну тебя пройдёт
Они не захотят тебя понять,
Ведь им просто наплевать…
Плевать на слёзы внутри тебя.
Им надо только своё получить уходя…
Время лечит, оставляя… саднящие шрамы.
обиды разные… а болит одинаково
Играли все на струнах её сердца,
И наслаждались музыкой души.
А ей хотелось нежностью согреться,
И чтобы в жизни кончились дожди.
В её глазах играли блики солнца,
Всех согревая лаской и теплом.
А на душе, что выпита до донца,
Кружат ветра с метелью в унисон.
Ей снились сны, где радуга, как в детстве,
Полянка с клевером, ромашек, васильков.
А наяву хотелось потеплей одеться,
Людского зла боялась сквозняков.
Играли все, им не хотелось прозы
Играла скрипка — плакала душа.
Играла, пела… но дрожали слёзы
Хрустальной капелькой на кончике смычка…