Едем вторые сутки.
Вчера еще ничего - дождик, зелень, свежий ветерок, а сегодня с утра проснулись в горячем, наглухо задраенном вагоне. Такое впечатление, что наш поезд стал личным врагом самого солнца. За окном песчаный марсианский пейзаж. Марсиане попадаются очень редко и в основном на верблюдах из зоопарка.
Мне лет двенадцать и я еду с родителями к бабушке во Фрунзе. Все вагонные дела переделал - облизал дверные ручки с микробами, належался на разных полках, побегал по коридору. Все. Я накатался. Меня уже бесили и поезд и жара и унылые марсианские просторы, а ехать еще двое суток. Единственная радость - это местные кладбища. Красивые и цветные, как города из восточных сказок, а вот живые на этой планете обходятся маленькими, грязными, глиняными хибарками.
Липкие пассажиры, обмахивались журналами и начинали роптать:
- Товарищ проводник, откройте у нас в купе окно, хоть ветерком обдует.
Проводник со снисходительной улыбкой пояснял:
- Не положено, в вагоне работает кондиционер.
- А когда ближайшая станция, хоть на воздух выйти?
- Через четыре с половиной часа, стоянка две минуты.
А и то правда, на Марсе обитаемых станций мало, вот и полустанки так редки. Спасибо, хоть железная дорога еще не провалилась в зыбучие пески.
Народ изнывал и еще за два часа до остановки начал создавать в коридоре живую очередь, чтобы быть в первых рядах тех, кому достанутся долгожданные 120 секунд свежего марсианского ветерка.
Последние десять минут юмор у очереди закончился, и она особо ревностно следила за чистотой своих рядов: «Э! Але, мужчина! Вы вышли из туалета, так и идите к себе в купе! Самый умный что ли?! Пристроился первый!» «А Вам, бабушка, кипяточку набрать? Проходите пожалуйста, только потом не спрячьтесь там за титаном…»
Проводник, конечно же знал - что будет дальше и эта очередь его заметно забавляла.
Поезд остановился.
- Ну, открывайте уже дверь. Что так медленно?! Невозможно уже!
- Не толкайтесь, на всех хватит… Уже открываю.
Дверь открылась и первый в очереди счастливчик полной грудью хапнул обжигающего легкие марсианского кислорода.
Эффект такой, как подышать под одеялом над картошкой, но визгливый хвост очереди напирал, ведь он еще не знал, что на две минуты открылась дверь в паровозную топку.
Потный, веселый проводник, закрывая дверь:
- Ну что, все вдохнули или кто-то не успел?
Только теперь люди поняли, что кондиционер в вагоне все-таки работает и неплохо. Все познается в сравнении.
Спустя несколько минут после неудачной массовой попытки выхода в открытый космос, проводник прошел по вагону стуча ключами по дверям и произнося магическое заклинание:
- Холодная вода! Кому холодная вода? Одна бутылочка без стоимости посуды -пятьдесят копеек.
Через каких-нибудь парочку километров, все жаждущие упивались живительной влагой, не отрываясь от горла, как пионеры-трубачи.
Я принялся канючить:
- Папа, дай денег, я куплю холодной воды.
Отец денег не дал, а не поленился и пошел вместе со мной.
Проводник в ажиотации денежного конвейера, сосредоточенно наполнял из питьевого крантика батарею бутылок:
- Нет, ребята. Пока не охладилась, всю холодную уже выпили. Подойдите через полчасика.
Подошли.
- Вам сколько бутылочек?
Папа:
- Одну на пробу.
Проводник:
- Хорошо, выйдите из купе, пока я буду доставать воду из холодильника.
Перед нами с лязгом схлопнулась дверь его каморки, но уже через пару секунд приветливо отворилась и проводник вручил нам холодную стеклянную бомбу. Даже просто прижимать к себе ее было уже счастьем.
Нам показалось, что всей семьей мы опустошили бутыль быстрее, чем из нее вытекла вода.
Я:
- Папа, побежали еще купим, пока есть холодная.
Отец сидел задумчиво изучая пустую стеклянную бутылку:
- Нет, сынок, больше мы у него покупать не будем, а займемся промышленным шпионажем. Сходи, незаметно глянь - он всегда выгоняет людей из своего купе, когда лезет в холодильник за водой?
Я добыл информацию и доложил:
- Выгоняет всех и закрывает дверь на ключ.
Папа, потирая руки:
- Это очень хорошо, я так и думал, значит у него вообще нет никакого холодильника…
Я:
- Как нет холодильника, папа, ты что? Мы же пили.
Папа:
- Подожди, помолчи, не мешай, я подумаю, как нам самим сейчас сделать холодильник.
Мой папа был самым умным человеком на свете и мог сделать все что угодно из ничего и знал ответ на любой мой вопрос. Жаль, только что я спрашивал у него в основном всякую ерунду…
Так он и ушел, унеся с собой бесчисленное количество жизненно важных ответов, оставив меня с одними вопросами…
Я влез на верхнюю полку и принялся наблюдать, как он размышляет, рисуя на полях газеты. Понятно было, что так или иначе, холодильник папа построит, но из чего? Где он возьмет белую железную коробку с дверью, да еще и чтобы она урчала, а внутри горела лампочка?
Папа рисовал незнакомые мне тогда формулы (к сожалению, я и сейчас не со всеми из них подружился) Нарисовал даже нашего проводника в фуражке и с бутылкой воды в руках. Временами папа размышлял вслух: «Розетка у него есть, но она ему не нужна, ведь без розетки никто не перехватит его ноу хау». «Эх был бы справочник теплопроводности… У стекла примерно полтора, у воды - половина или чуть меньше. Что это нам дает? Ни-че-го…» «Так, спасибо хреново, зайдем с другой стороны».
Было видно, что он получает колоссальное удовольствие от возникновения непредвиденной задачи, ведь все газеты перечитаны еще вчера и мозгу нужна была работенка.
Вскоре мне наскучило смотреть на исписанные края газет, а к постройке холодильника мы так пока и не приступали. Да и как добыть холод, если в купе сорок, а на улице пятьдесят???
Я вышел в коридор, разговорился с мальчиком. Мимо нас то и дело ходила мама, то с чаем, то с мытыми помидорами.
Прошел час, за спиной открылась дверь нашего купе, на пороге стоял папа с игриво невозмутимым лицом фокусника (которое могло быть только у него) и буднично протянул мне бутылку с водой:
- На, попей водички и мальчика угости.
Вода была не прохладная и даже не холодная, она была ледяная!
По температуре в денежном эквиваленте она тянула не на полтинник, а минимум на рубль двадцать.
Я, схватившись за обледеневшую челюсть, ворвался в купе, но холодильника нигде не было…
Так мы с неограниченным источником холодной воды и доехали к бабушке, я сдуру даже горло простудил.
Устройство самого холодильника несколько разочаровало меня своей простецкостью.
Ни белого ящика, ни лампочки внутри.
При помощи пряжки от ремня и ключа от квартиры, папа открыл наше окно, две бутылки с водой завернул в очень мокрые полотенца, все это засунул в авоську и повесил за окно. Двадцать минут, и зубы немели от холода…
Встречающие скорый поезд из Москвы! Ваш поезд задерживается. Можете пока встретить пассажирский из Тулы. Там тоже люди едут, им будет приятно!
…Смотрим мы в глаза друг другу - в них сплошная грусть - тоска:
Если ты сейчас уедешь - не вернешься никогда…
Мы молчим. Душа затихла.Не находим, что сказать
И осталось до разлуки, ну всего, минуток пять…
А к чему слова пустые? Ведь не дети уж давно.
Эта встреча не изменит в нашей жизни ничего.
Провожу, да одиноко побреду домой к себе…
Видно я поторопилась с благодарностью к судьбе.
Не нужны теперь страданья и заламыванье рук,
Ты не первое явление в череде моих разлук…
Поезд тронулся… Поехал.
Он остался, где стоял.
Приобняв ее за плечи,
Еще долго целовал…
© Copyright: Эльза Попова, 2010
Свидетельство о публикации 11 002 032 023
Ну все… ласты накремила… совсем скоро
мой поезд взлетает с пятого причала)))
Мой последний перрон
Мой последний причал, мой последний перрон.
Остаётся один недопрожитый вечер,
Нераскрашенный мир, недосмотренный сон,
И слова, что сказать не успел я при встрече.
Среди тысяч дорог выбираю одну.
И несёт меня вдаль скорый поезд к рассвету.
И на полном ходу я миную весну,
Чтоб скорее добраться до станции Лето.
А пока я в пути. И на улице дождь.
И в окошко моё он стучится отважно.
На конечной сойду - знаю, ты меня ждёшь.
Прошепчу «я люблю»… остальное не важно.
«Лучше поздно, чем никогда" - сказал
еврей, ложа голову на рельсы и глядя
вслед уходящему поезду…
Только русская проводница может не закрывать дверь туалета в тех городах, которые ей не нравятся!))
Сумасшедший, бешеный экспресс.
За окном мелькает черный лес.
А с подножки только шаг- и смерть.
Сердце: «Прыгай…» Ум кричит: «Не сметь!»
Кто сейчас ответит, почему
Своему перечу я уму?
В темноту жестокое крыльцо,
Я стою, и ветер бьёт в лицо…
Сердце тихо шепчет: «Ну, не трусь…»
Глупое, я вовсе не боюсь!
Может быть, трусливее уйти
Мне в ничто на четверти пути?
Не сказать, не спеть, не долюбить,
С бурей не бороться и - не жить
Только потому, что принимал
Полустанок за большой вокзал,
Нежный взгляд любовью звать грешил…
Оттого наказан, что спешил.
Пусть экспресс свернёт свой путь в кольцо
И приблизит милое лицо,
Чтобы я, вернувшись, мог опять,
По иному в жизни начинать!
Отпустило. Глупость пережил.
Это как вытягиванье жил.
Продолжаю жизни трудный путь,
Чтоб никто не вздумал упрекнуть
В том, что у минуты под пятой
Вздумал породниться с пустотой.
Ей, проклятой, годы отдают
За такие несколько минут…
Пожилой мужчина с 25-летним сыном вошли в вагон поезда и заняли свои места. Молодой человек сел у окна.
…
Как только поезд тронулся, он высунул руку в окно, чтобы почувствовать поток воздуха и вдруг восхищённо закричал:
- Папа, видишь, все деревья идут назад!
Пожилой мужчина улыбнулся в ответ.
Рядом с молодым человеком сидела супружеская пара. Они были немного ошарашены тем, что 25 летний мужчина ведёт себя, как маленький ребёнок.
Внезапно молодой человек снова закричал в восторге:
-" Папа, видишь, озеро и животные… Облака едут вместе с поездом!"
Пара смущённо наблюдала за странным поведением молодого человека, в котором его отец, казалось, не находил ничего странного.
Пошёл дождь, и капли дождя коснулись руки молодого человека. Он снова переполнился радостью и закрыл глаза. А потом закричал:
- Папа, идёт дождь, вода трогает меня! Видишь, папа?
Желая хоть чем-то помочь, пара, сидящая рядом, спросила пожилого мужчину:
- Почему Вы не отведёте сына в какую-нибудь клинику на консультацию?
Пожилой мужчина ответил от чего пара была сконфужена:
- Мы только что из клиники. Сегодня мой сын первый раз в жизни обрёл зрение…
…
Невозможно судить о делах и поступках других людей, не обладая при этом всей полнотой знаний. Всей полнотой знаний обладает только Бог. Поэтому -«Не судите, да не судимы будете!»
Сердцу не изменяя,
Курс выбирать учись!
Мчится, маршрут меняя,
Поезд с названьем «ЖИЗНЬ»
Твой поезд ушёл, целуй рельсы…
А поезд мой…
А поезд мой от станции до станции
То тащится, а то летит стрелой,
Мне кажется, он полон иностранцами,
И всё ищу - ну где же тот, родной…
Я выхожу на каждой остановке
И пробегаю все перроны до конца,
Бывает, слышится: «Ой, девушка, постойте!» -
И изучаю вновь черты лица…
Опять не он. Вздыхает проводница
Сочувственно: «Вы ищете кого?
Быть может, в N-ске будет кто садится…»
В ответ киваю: «Сколько до него?».
Пьём сладкий чай из сколотых стаканов,
Молчим, вздыхаем, смотрим в темноту,
На стёклах грязноватых мы экранах,
Отсматриваем вновь свою судьбу…
«А знаете, вы так сейчас похожи…
Бывает же такое… Пассажир…
Он как и вы, он, знаете ли, тоже,
На каждой остановке выходил…
Подумалось ещё - немного странный,
Бесцельно едет через всю страну,
Cбегает на платформы неустанно,
- Глазами ищет… Словно бы жену -
Как в фильмах тех времён, послевоенных…
Но так он никого и не нашёл…
Немного был он… что ль несовременный…
Вот только не припомню, где сошёл…
Но знаете, вы всё-таки похожи…
Бывает же такое… Не пойму…
Ну разве что вы только помоложе…
А так - подумала б, что едете к нему»…
И поезда от станции до станции
Судьбу мою по-прежнему несут…
Столбы мелькают за окном посланцами -
И подтверждают - где-то точно ждут,
И где-то по перрону каждый вечер
С усталою надеждою в глазах,
С неистребимой верой в нашу встречу,
С улыбкою родною на губах -
Всё ж ждут Меня, и никого другого.
И в скорый поезд я опять сажусь -
И выбегаю на платформы. Снова.
Сама себе в который раз клянусь,
Что отыщу, что просто так не сдамся,
И поиск прекратится лишь тогда…
Когда я буду знать, что больше станций
Нет, на которых прежде не была…
«А в Дошираке мне состав не нравится,
Но в поездах им всё равно питаются.
Вагончик тронется-лапша заварится,
Вагончик травится, вагончик травится, вагончик травится.
Лапша закончится-гастрит останется.»
Юля ехала в поезде и не знала что ее ждет в этом городе, а если бы и знала- то все равно бы поехала. За пять дней она была так обласкана мужским вниманием, так счастлива, что ей хотелось на радостях кричать во весь голос. Несмотря на страшные вещи, которые начали происходить практически на второй день - она была счастлива эти пять дней…
Продолжение следует…
Десять лет назад я ехал в Казань, со мной в купе попал ветеран войны. В Москве провожали его внуки с маленькими правнуками. Дед был мощный, лет восьмидесяти, на лице шрам ото лба до подбородка (странно как глаз уцелел), да и по наградам было видно, что вояка серьезный: орден отечественной войны, орден красного знамени и две солдатские славы. Ехал он в какую-то деревню под Казанью.
Что, спрашиваю, в гости?
- Да, на пару дней. Друзья из совета ветеранов позвали, не мог отказать,
да и родина это моя, опять же раз в год должен приехать к матери, это
святое…
Я хотел переменить грустную кладбищенскую тему и попросил рассказать о войне…
- Повестка на фронт мне пришла в первую неделю войны. Помню меня
провожала мама и тетя, они сестры близняшки. Отца я не помню, а тетя так
и не вышла замуж, так что мы жили вместе и у них был я один. Играл
духовой оркестр, у всех настроение боевое, а мы с мамой и тетей втроем
ревем… Потом, когда сели по вагонам, мама сбегала домой за зимней
шапкой, бежит за поездом… Все смеются, зачем тебе шапка, немцев скоро
разобьем. Мама бросила мне шапку, недокинула… и сама упала. Тетя ее поднимает, я смотрю на них и понимаю, что никогда уже их не увижу…
Дед отвернулся к окну, чтоб я не видел как он вытирает слезы.
Всю дорогу он рассказывал о войне и жуткое и смешное и про свой танк и про боевых друзей, про сволочей командиров…
Но вот мы подъезжаем к его станции, я выношу его чемодан, мы тепло прощаемся и вдруг… к нам бегут две маленькие старушки.
- Это моя мамочка и тетя. им по сто два года, но все еще ходят в баню и пьют самогонку.
Старушки закричали на бегу: Павлик! Павлушка!
- Здравствуй мамочка! здравствуй тетя Лида!
- Павлик ты в поезде кушал?
- Павлуша, ты похудел!
На моих глазах, старый ветеран за секунду превратился в маленького толстого мальчика. Хоть я и взрослый дядька, а не смог сдержать слез.
… Как только я залез в поезд, сразу позвонил маме и сказал, что я ее люблю.