Разрывает душу горе,
Всё пропало в мире в миг.
И цветок такой желанный,
Вдруг совсем уже поник.
Что случилось в этом мире?
Почему здесь всё мертво?
Где же птицы?
Где же радость?
Где же то, что вдруг ушло?!
Кто же в этом виноватый,
На кого мне злость излить?
Как прекрасный мир и сад мой,
Поскорее возродить?!
Кто поможет?
Кто подскажет?
Что же делать сейчас мне?!
Как же выбраться наружу,
Чтоб не сгинуть в этой мгле.
Я устал. Я устал терзаться
И утро каждое с мыслями о тебе просыпаться.
Как хочу в душе тишины и покоя
Я устал снить сны, где мы с тобой двое.
Я устал. Я устал не спать по ночам
С мыслью, что я здесь, а ты где-то там.
И сидя освещенным луной
Я устал вести монологи с тобой.
Я устал. Я устал от своей гордыни
Что взрастил, чтоб тебе не писать отныне.
И ты единственная в моей биографии,
Чьи устал я смотреть фотографии.
Я устал. Я устал от боязни в бреду
Тобою назвать жену.
И даже стараясь меньше общаться,
Я устал в тебя всё крепче влюбляться.
Я устал. Я устал писать стихи
Которые в общем тебе не нужны.
И хоть устал так мучительно жить.
Я никогда не устану тобой дорожить.
Ею играют: наряды-одежки,
Туфельки, бусы, шляпки, застежки.
Реснички пушистые, карие глазки
Словно сошла со страницы из сказки.
Щечки румяные, локоны вьются,
А Куколка плачет и слезоньки льются.
Мало кто глядя в глаза замечает,
Что Куколка чувствует, дышит, мечтает,
Что грустно бедняжке, обидно немножко,
Что каждое утро смотрит в окошко:
Кадры мелькают в безмолвном кино,
Увидеть во сне только ей суждено
Картинки и образы, фразы из снов,
И Куколка помнит лишь несколько слов.
День изо дня она их повторяет,
Надеется, верит… но понимает,
Наиграются ею и снова на полку,
Где грусть, одиночество словно иголки.
Забудут на время… вновь кто-то решит,
И в новом кино ей роль утвердит.
И снова игра - примеряют наряды,
Не замечая печального взгляда.
Я закрою глаза и представлю твой голос,
Он ворвется в меня тихим шумом дождя.
И пусть вечером этим с тобою мы порознь-
Я всем телом своим ощущаю тебя.
Я закрою глаза - протяну к тебе руки-
Легкий воздух вечерний я только вдохну.
Если б знал ты, что нету мучительней муки,
Чем с надеждой и верой обнять пустоту.
Я тихонько несмело губами дотронусь
До твоих чуть прикрытых и заспанных глаз.
И невольно слезами своими умоюсь,
Потому что сегодня у нас нету нас.
Я закрою глаза, глядя в ночь беззаветно,
Где ты, с кем ты сейчас - я не знаю теперь.
Поднимись по ступенькам ко мне незаметно,
Я ведь настежь оставлю открытою дверь…
Слегка небрит на фоне жизни твой портрет…
Не приручила… не волнуюсь - не в ответе…
Я у любви стреляю пачку сигарет
И, докурив, что было, выброшу на ветер!
Все то, что я любила в нас еще вчера:
Прикосновенье нежных рук по гладкой коже
И поцелуй, что оставлял мне до утра,
И что могло бы сбыться, но уже - не может…
Все, что блестело - превратится в серебро.
И словно вымолит прощенье кто-то свыше:
«Прости, ошибся… думал, ты - его ребро…
И что мне в голову взбрело?..» - добавит тише…
Счастливым целым нас не сделал небосвод:
Два одиночества сойдут на пепелище…
Останься в сердце звуком обнаженных нот -
Ты там такой, каким себя повсюду ищешь…
За окнами - последний месяц лета.
Лишь 5 минут осталось к сентябрю…
И солнцем жарким дни еще согреты,
Как и должно быть по календарю…
А в августовской нОчи звездопады…
С тобой полюбоваться ими мне бы…
И утренней прохладою из сада…
Еще высоким синим -синим небом…
Скучаю я. ведь знаешь же об этом…
Сквозь расстояния. разлук дожди…
Вот и опять уходит наше лето…
Ты подожди со встречей… подожди…
Безумный гений, нарисуй мою печаль.
Не так как все: без томного дурмана.
У правды, знаешь, свой святой Грааль.
У правды нету скрытного тумана.
Рисуй смелей. Без пафоса, без лжи,
Ведь, недостатки есть даже у Бога!
Мы все, порою, путаем пути,
У всех свои ухабы на дорогах.
Нет, слёз не надо. Высохли давно.
И сердце спряталось за каменным гранитом.
Ты знаешь, стало как-то все равно.
В глазах нет свеч. Стекло. Не лазуриты.
Да, знаю, статуй проще рисовать.
В изяществе коих побольше смысла.
Но… Так устала ангела играть…
Какая, все же, скудная актриса!
Но ты рисуй. Безумный гений мой…
Меня, без масок, лживого притворства.
Наполни серым этот холст пустой.
Моей святой печалью… Без уродства…
Запах пены морской и горящей листвы,
И цыганские взоры ворон привокзальных.
Это осень, мой друг! Это волны молвы
О вещах шерстяных и простудах банальных.
Кто зубами стучит в облаках октября,
Кастаньетами клацает у колоколен?
Это осень, мой друг! Это клюв журавля,
Это звук сотрясаемых в яблоке зерен.
Лишь бульварный фонарь в это время цветущ,
На чугунных ветвях темноту освещая.
Это осень, мой друг! Это свежая чушь
Расползается, тщательно дни сокращая.
Скоро все, что способно, покроется льдом,
Синей толщей классической твердой обложки.
Это осень, мой друг! Это мысли от том,
Как кормить стариков и младенцев из ложки,
Как дрожать одному надо всеми людьми,
Словно ивовый лист, или кто его знает …
Это осень, мой друг! Это слезы любви
Ко всему, что без этой любви умирает.
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдалённой свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моём сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грёзах неведомых сплю…
Люблю ли тебя - я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
Глубока печаль моего океана,
И поверхностна радость бурлящей волны…
Я дохожу до самой глубины грусти, утопаю в печали. И здесь, без воздуха, без ветра, невозможны перемены. В воде соленой слез нечем дышать, зажмурены глаза… за секунду до смерти не испытываю страха, но ожидаю терпеливо и смиренно конца… и только агония слов свидетельствует, что я еще жива. Этот миг смерти будто вечен…
Вот интересно, есть Красная Книга для животных, а есть Книга куда занесены Любовь, Доброта и Дружба?
Ты помнишь те цветы и свечи на рояле,
Дождливый полумрак завесой за окном,
Янтарное вино в нетронутом бокале,
И колдовскую ночь, укрывшую крылом…
По капельке бы пить её хмельную нежность,
Читая по губам заветные слова…
За покрывалом звёзд лелеять эту грешность
И верить, что вокруг весь мир сошел с ума…
Ходит-бродит по свету печаль,
Не сестра, не жена, не невеста:
Мне ее, непутевую, жаль -
Все никак не найдет себе места.
Вот сегодня явилась ко мне
И томит, и тревожит мне душу,
Словно жизни порядок нарушен
И за окнами стало темней.
Говорю ей: - Измучился я,
Что ты, бедная, делаешь с нами?
- Не печалься, - твердит, - я лишь память
Об ушедших в иные края.
Здравствуй, здравствуй, родная печаль!
Ты меня навещала от юности…
Песней спетая тихая даль,
Ты со мной и в строках, и в безумии.
Мне твои снова слышно шаги.
Я твоим снова стану единственным!
Жду, иди же ко мне! Помоги!
Заслони вновь туманом таинственным!
Разнесло по часам все пески
Из разбитого сна бесконечности,
И меня зажимает в тиски
Эта злая монета беспечности…
За кормой моего корабля
Давно суша, булыжники смелости.
Дно сухое - заслуга моя,
Злая кара моей оловелости.
Я брожу по иссохшим морям,
Собирая ракушки трезвости.
В них я слышу, родная, тебя.
Ты печаль моей неизбежности.
Ты придешь и растопишь меня,
Буду капать я оловом честности,
Изольюсь в чашу нового дня,
Отражаясь у тьмы в кромешности.
Знаешь, формы меняя под час,
Истекая всё в новую летопись,
Остаётся всегда память глаз.
Я веду им закрытую перепись.
Ты придёшь и туманом мечты
Унесёшь меня в новые правила:
Переходы, дороги, мосты…
Дорогая, спасибо, что справила…