.
Гимн туркоманды инструментального
цеха Московского завода «Калибр»
1
Рюкзак, как гора, за спиною маячит.
Хоть путь и тернист, но мы рвемся вперёд!
Уют не для нас, мы не можем иначе,
Мы ждем, как небесную манну, турслёт.
Припев:
Когда с тобой много верных друзей,
Ты просто не смеешь, приятель, стареть!
И алый бант - символ наших сердец -
На старой гитаре вечно будет гореть.
2
Теплеют сердца и светлеют улыбки
От искр догорающего костра.
И пусть нас грызут комары, но мы будем
Вполголоса петь о любви до утра.
3
Проторенных тропок мы в жизни не ищем.
Туристская доля порой нелегка.
Вкусней нам заморской, изысканной пищи
Чай с привкусом терпким смолы и дымка.
4
Походную жизнь ещё вспомним не раз мы.
И даже когда ляжет снег на висках,
Как самую добрую, светлую сказку,
Мы будем хранить нашу дружбу в сердцах.
5
А жизнь - как костёр.
Так недолго гореть ей!
Погаснет когда-то и наша звезда,
Но так же, как мы, наши взрослые дети
С гитарой и песней приедут сюда.
- иz -
1984
Крыши в зефире в разгаре
метели.
Кофту на кофту так будет
теплее.
Как пахнет первый в году
мандарин.
Вот снегопад новогодних
причин.
Пробки полет и гудящие
пробки.
Бантики, ленты, пакеты,
коробки.
Как нарядиться? И что
подарить?
Все это поводы поговорить.
Как снег кружится, как
колется свитер.
Чай с молоком и домашним
бисквитом.
Как вырезаешь снежинки
сопя.
Все это слышать хочу от тебя.
Город печальный, уставший от рокота.
Где же ты, счастье моё одинокое?
Дождь сумасшедший назначил свидание,
Что ты сказала ему на прощание?
Город ночной, одинокая женщина
С летним дождём этой ночью повенчана.
Вот у метро покупает цветы,
Где ты, единственный, грешный, где ты?
Он не обещал
Лучшие песни свои!
Он не обещал
Тебе весь мир подарить!
Он не обещал
Золота древних Богов!
А пообещал
Только святую любовь.
Нежность,
Острая боль по ночам…
Знаешь,
Если б сначала начать,
Только
В небе кружит воронье,
Где ты,
глупое счастье моё?!
Нет! Не обещай
Все жемчуга и цветы!
Нет! Не предавай,
Дотла сжигая мосты!
Нет! Не обещай
Золота древних богов!
А пообещай
Только святую любовь!
Нежность,
Острая боль по ночам…
Знаешь,
Если б сначала начать,
Только
В небе кружит воронье,
Где ты,
глупое счастье моё?!
Ты снимаешь вечеpнее платье,
Стоя лицом к стене.
И я вижу свежие шpамы
На гладкой, как баpхат спине.
Мне хочется плакать от боли,
Или забыться во сне…
Где твои кpылья,
Котоpые так нpавились мне?
Где твои кpылья
Котоpые нpавились мне?
Где твои кpылья
Котоpые нpавились мне?
Раньше у нас было вpемя,
Тепеpь у нас есть дела
Доказывать, что сильный жpет слабых
Доказывать, что сажа бела.
Мы все потеpяли что-то
На этой безумной войне…
Кстати, где твои кpылья
Котоpые нpавились мне?
Я не спpашиваю сколько у тебя денег,
Не спpашиваю сколько мужей.
Я вижу - ты боишся откpытых окон
И веpхних этажей…
И если завтpа начнется пожаp,
И все здание будет в огне,
Мы погибнем без этих кpыльев
Котоpые нpавились мне…
Дорога в Пандемониум
Остывшая зола шептала пеплу звезд,
Что тот, кто был и прошел здесь до меня,
Устал от сладких грез.
Пусть ночь грозой взорвется
И небо разобьется тысячью частей.
Пусть время истекает, и вместе с ним
сгорает
Новый день!
В час затмения услышишь голос:
«Ты один останешься
И с надеждой на спасение
Навсегда расстанешься!»
Мир покачнулся на весах судьбы,
Сжигаемый агонией.
И прочертил огонь из пустоты
Дорогу в Пандемониум!
Свет! Крик!
Выстрел из темноты!
И черных крыльев взмах…
Лишь миг…
Из суеты
Мир, словно камень, брошен вниз с высоты…
«Встань на колени и молись, -
Слова мессии грозного,
- И от земных пороков отрекись
Клеймом распятья Господа!»
В час затмения услышишь голос:
«Ты один останешься
И с надеждой на спасение
Навсегда расстанешься!»
Ты не хотел искать свой путь души,
Сжигаемый агонией.
И вот теперь перед тобой лежит
Дорога в Пандемониум!
Холодный блеск комет
Проходит за порог.
«Покайтесь люди перед лицом
судьбы!» -
Укажет лжепророк.
Не верь его страданиям
И глупым обещаниям:
Истина одна!
Надежды не теряя -
Нет Ада и нет Рая -
Жить сполна!
В час затмения услышишь голос:
«Ты один останешься
И с надеждой на спасение
Навсегда расстанешься!»
Мир покачнулся на весах судьбы,
Сжигаемый агонией.
И прочертил огонь из пустоты
Дорогу в Пандемониум!
Дочь Лунного Света
Шепчет лес ночной
Тихо имя той,
Что до срока спит.
Её чуткий сон
Королева-Ночь
Бережно хранит.
Остынут краски лета,
Границы светлых дней.
Сквозь луч лунного света
Вновь жизнь вернётся к ней.
Я помню всё: какой была,
Свою жизнь - она ушла…
В небе вновь взошла луна.
Встретит ночь мягким серебром.
Уходи и забудь о нём,
Кто разбил чувств твоих хрусталь.
Исчезай и не вспоминай!
Ты тенью невесомой
Исчезнешь в темноте.
Свободой незнакомой
Растаешь в пустоте.
Я помню всё: какой была,
Свою жизнь - она ушла…
В небе вновь взошла луна.
Опять настанет время,
Когда луна взойдёт,
И Королева Ночи
Вновь жизнь тебе вернёт.
Я помню всё: какой была,
Свою жизнь - она ушла…
В небе вновь взошла луна.
Мне не забыться вечным сном,
Серебристым лунным сном,
Память не убить о нём.
Ночь не подарит мне покой!
Вечно будет образ мой
Жить под полною луной!
.
Я леплю из пластилина.
Пластилин нежней, чем глина.
Я леплю из пластилина
Кукол, клоунов, собак.
Если кукла выйдет плохо,
Назову её Дурёха.
Если клоун выйдет плохо,
Назову его Дурак.
Подошли ко мне два брата,
Подошли и говорят:
«Разве кукла виновата?
Разве клоун виноват?
Ты их лепишь грубовато,
Ты их любишь маловато,
Ты сама и виновата,
А никто не виноват».
Я леплю из пластилина,
А сама вздыхаю тяжко.
Я леплю из пластилина,
Приговариваю так:
«Если кукла выйдет плохо,
Назову её… Бедняжка.
Если клоун выйдет плохо,
Назову его Бедняк».
&
Время крУжит…
На мелодию песни Олега Митяева -
«Небесный калькулятор»
Время крУжит и летят вперёд года,
Исчезая в круговерти быстрых
дней…
И опять за осенью зима,
И от счастья нет по-прежнему
вестей…
Снова жизнь течёт размеренной
рекой,
Обнимает осторожно сердце
грусть…
И касается душИ своей рукой.
Пусть… пусть… пусть…
И рисует вновь причудливый узор,
Память тех давно прошедших лет…
И всё ставит прошлое в укор,
И опять надежд не меркнет свет…
В звёздном небе среди множества
планет,
Заблудилась, потерялась вновь
мечта…
Может быть забрезжит снова свет,
По-другому будет всё тогда…
Когда морозным вечером однажды
Вошла я в запустелый на отшибе
Сырой цементный старый магазин,
Там мёрзли продавщицы, освежая,
Там мёрзли продавщицы, освежая
В широких вёдрах груды хризантем.
И я купила много желтоватых,
Как фонари в провинциальном прошлом,
Намокших, грустных, грузных хризантем.
И шла потом по улице пустынной,
И шла потом по улице вечерней
С большим букетом жёлтых хризантем.
И вдруг - о, это было так внезапно,
О, это было так внезапно,
Я так давно не видела тебя.
Ты шёл один, сутулясь и спеша,
О, это было так внезапно,
Я так давно не видела тебя.
Скользнул по мне заиндевевшим взглядом,
И стало мне неловко, оттого что
Подумать мог ты, будто подарили.
Подумать мог ты, будто подарили
Такой букет огромный. О, неправда!
Подумать мог, что дорог мне другой.
Кружился лёгкий снег, кружился лёгк ий снег,
Кружился лёгкий снег, на лепестки похожий.
Кружился лёгкий снег, кружился лёгкий снег,
Тишайший лёгкий снег и радовал прохожих.
Осень - дверь в первозданный покой,
Я как-будто случайно вошёл.
И потрогал озябшей рукой
Старый Питер - письменный стол…
А тетрадь, где заметки души,
Положил на сукно площадей.
Ночь раскрасила карандаши
Уходящих в Неве фонарей.
Здесь на улицах жёлтых страниц
Мне встречаются тени друзей.
Сколько было трагических лиц,
Сколько было нелепых смертей.
Я за годом пролистывал год,
Междометия пытаясь стирать.
Чтоб потом, когда время придёт,
Было легче душе улетать.
Неразгаданным сном бытия
Утром ночь отправляется спать.
Вслед за ней ухожу спать и я,
В стол убрав дорогую тетрадь.
И уже по дороге назад
Ангел в небе махнул мне рукой,
Утро, дождь, тишина, листопад,
Осень - дверь в первозданный покой.
Ну вот, я уже больше ничего не вижу,
Ничего не чувствую,
И я - уже не я.
Закончился ещё один день, это значит -
Ты скоро уйдёшь, и закончится жизнь моя.
Неужели так будет всегда?
Эй, хоть сегодня не уходи!
И чувствую я, как падаю в небо,
Как падаю в небо, и края в нём нет.
И здесь бы мне нужно остановиться,
Но силы всё меньше,
А ты уже давно не одна.
Неужели так будет всегда?
Эй, хоть сегодня не уходи!
Выше неба,
Выше неба.
Милая моя, как же я без тебя?
Почему в душу не пускаешь?
Выше неба,
Зачем так высоко летаешь?
Холодная вода не спасает от жара,
А выпить память душа не даёт.
Глаза твои - для меня угроза,
И эти же глаза - счастье моё.
Неужели так будет всегда?
Ну хоть сегодня не уходи!
И я б не боялся, но ты наступаешь,
Ты наступаешь, ты - на абордаж.
И мне бы молчать, но ты же всё знаешь,
И мне бы бежать, но ты же не дашь.
Эй, и так будет всегда…
Эй, не уходи никогда…
Друзья, моя находка:
Не так уж плох мир наш,
Поскольку в нем есть водка-
С2 Н5 ОН !
И череп полон шуток,
И в мыслях ералаш,
Когда течет по горлу
С2 Н5 ОН !
И грязь вам померещися,
Как сказочный пейзаж,
Когда в желудке плещется
С2 Н5 ОН !
И в радости, и в горе,
И в серый будень наш
Готовься выпить море
С2 Н5 ОН !
Поиск славы, хлеба и жилья
В круговерти этой несменяемой.
Да, конечно - ты, и он, и я Сам себе судья и обвиняемый.
Но они, не минут нас они,
Те минуты слабости, в которые
Протяни мне руку, протяни,
Чтобы мог почувствовать опору я.
Нам с тобой до срока поседеть
В этой жизни каждому достанется.
В этой жизни каждый по себе
Выбирает ношу и дистанцию.
Но когда в неведомые дни
Окажусь на самой кромке пропасти -
Протяни мне руку, протяни,
Чтобы мог пройти по ней без робости.
Крыша дома отчего - над ней
Кружим мы от самой давней давности.
Свет ее посадочных огней
Светит мне из самой дальней дальности.
Но когда померкнут все огни,
Чтобы сел хоть на поле, хоть на реку -
Протяни мне руку, протяни,
Чтобы мог я опереться на руку.
Был открыт в кафе, просторный
Клуб, на улице Нагорной.
В честь Великого поэта
«Лукоморьем» назван он.
И решили, в день открытья
(Если верить захотите),
К удовольствию народа,
Мы - певца к себе позвать…
Раньше был он всем известен,
Как певец подпольных песен.
(Их в подъездах-подворотнях
Распевал хмельной народ).
Но, он понял - хоть не сразу:
Там, не выйдешь на эстраду, -
И лихие превращенья
Сотворил в один присест.
Из простого прокурора,
Сделал - «Дядьку Черномора»
Рецидив и вор Серёга -
В «Змей-Горынычи» попал.
Ну, а все ЗэКа отныне -
Это ж, просто «Водяные»,
А лихие тунеядцы -
Стали «Ведьмами в Лесах».
И пошли большие споры,
О создании фольклора.
Что наш Пушкин?! Что наш Гоголь?!
Посрамлен старик Крылов.
Интерес необычайный,
(А, узнали мы, случайно),
Что без крупного задатка
Не снесёт он пары слов.
Мы решали на совете,
Где достать нам деньги эти.
(Сто рублей за десять песен -
Это Вам не ерунда).
Ведь Профком одобрит врятли,
Там сидят такие дятлы,
А главбух - старик убогий,
Душу богу в миг отдаст.
Секретарь сказал нам:
- Братцы! Знать придётся отказаться…
Но, вскричали «комсомольцы»:
- Патриоты мы, аль - нет …
- Секретарь! Труби «воскресник»!
- Заработаем на песни,
- И внести обяжем, каждый,
- Свой полтинник за билет.
Мы трудились очень рьяно,
Мы грузили c чем-то жбаны.
Ну, а тем, кто был не ангел,
Тем мы недруги, и в раз
И собравши деньги махом
Мы послали за Кумиром,
Лишь Профорг, как исключенье,
Лишь один, прошёл «за так».
А певец, до песен - Мастер,
Он нам пел, как - Джон Ланкастер
(Соблазнить такого парня
на разгульные дела!)
А потом он пел про йога
И про Нинку «на дорогу»,
А потом, шесть песен новых -
Я такие не слыхал.
Вообщем, так, концерт устроен -
Трудовой народ доволен,
(Лишь Профорг ушёл с концерта,
Обострился диабет).
А, на утро, кто-то звякнул,
Секретарь от страха «крякнул»
И повис замок на Клубе -
«Лукоморья» больше нет!
От «Дубов» простыл и след…
Я иду весь такой несмелый
Или вам таким представляюсь
В жизни и любви неумелый
Каюсь, обманываю и каюсь.
Припев.
На походку не обращайте.
Высокомерно свое вниманье.
Вы звездою себя мгновенной.
Медленно ощущайте.
Припев.
Вы меня на прицел берите.
Представляйте что буду сказкой.
Мне в глаза, мне в глаза смотрите.
Под нетрезвой моею лаской.
Припев.
Шутки в сторону, лесть - помеха.
Шутки в сторону, жизнь -удача.
Не тебе и не мне уехать.
От себя не удастся…
(Припев).
Не удастся, вот - незадача.
Припев.
«Не мигайте мне дальним светом.
Меня ближний достаточно слепит.
Не мигайте мне глазом нахальным.
Я ведь это могу заметить.
(смогу не заметить).