Я встретил девушку, в которую был влюблен донор моего тела. Ей понадобилось меньше двух суток, чтобы воскресить во мне все, что до этого упорно скрывалось в подсознании.
-Ты еще не знаешь, насколько Все это будет всерьез. У меня осталась два часа до рассвета. И еще один нерешенный вопрос: Кто мы, незнакомцы из разных миров? Или, может быть, мы — случайные жертвы стихийных порывов? Знаешь, как это сложно — нажать на курок. Этот мир так хорош за секунду до взрыва.
Когда мы выгорим, высохнем, станем пустыми и ломкими, как тростник, Ты будешь врать мне, что я все еще красива. А я буду верить, черт с ним. Когда уголь станет золой, иссякнет сангрия, остынет вишневый пирог, Мы сядем в саду и будем смотреть, как вскрывают деревянный порог Легионы молодых кленов, как ветшает наш дом остовом затонувшего корабля, Как внуки топают по дорожкам с карманами, полными миндаля…
За плечами — жизненный опыт,
А когда-то… там были крылья!..
За спиной — чей-то злобный шёпот,
Впрочем, это и раньше было…
Было, есть и, наверно, будет:
Зло и зависть живут веками…
А всего-то ведь надо людям,
Последить лишь за языками!
И не надо давать советы:
Всё равно будет так, как будет…
Тот, кто хочет, найдёт ответы…
Не суди — не судимым будешь.
Ошибёмся — получим опыт…
Шишки, ссадины — тоже были…
Лишь в душе не копите злобы,
И мечте не ломайте крылья!
…
Если не хочешь чтобы тебе подрезали крылья-никому не говори что умеешь летать.
If I don’t want your wings have been clipped-don't tell anyone you can fly.
Рассвет… Тобой я очарован!
Твоим величием объят.
Навек к лучам твоим прикован
Мой, восхищенья полный, взгляд.
И в этом зареве бескрайнем
Я потерял минутам счёт.
Я созерцаю птицей ранней,
Как новый день ведёт отсчёт.
И только лишь прикрою веки,
Представив крылья за спиной,
Как заиграют в бликах реки
Водой кристально-голубой.
И, воспарив над облаками,
Навстречу золоту небес,
Взмахну заветными крылами,
И окунусь в зарю чудес,
Где вновь в права свои вступает
Неумолимый солнца ход,
Лучами Землю озаряет
И начинается восход!
Бескрылое сердце не окрылить.
У человека одна дорога в небо — стать ангелом для другого.
Расправляй и лети,
Высоко, далеко,
Обожжешь — упадешь,
Не кричи, не зови,
Будет больно — молчи,
Отдохнешь — уходи,
Ты броди и ищи,
Пройдет мимо — верни,
И в глаза посмотри,
Ничего не скажи,
Но за руку возьми,
За собой уведи,
Как зеницу храни
И день и ночь, и день и ночь
Я вижу дальних крыльев трепет
И слышу отдаленный лепет
Всего, что улетает прочь.
И не могу остановить
И взять, как бабочку, за крылья,
И бесполезны все усилья,
И безнадежно рвется нить.
А если б даже и могла,
Кому нужна такая доля —
Сжимать два бьющихся в неволе,
Два рвущихся из рук крыла?..
Знаешь,
чтоб улететь на море — нужны крылья.
Не билеты, не деньги, а просто сердец стук.
Всё на свете совсем легко может стать былью:
Просыпаешься, смотришь в окно, ну, а там — юг.
Не беги: не спасёт ни объявленный рейс в Севилью
И ни даже двоюродной бабушки дом в Крыму.
Просто чтоб улететь на море — нужны крылья.
(Да и тем, кто без крыльев, и море-то ни к чему.)
Только если увидишь, как снова
дышу пылью,
Жду автобус и пью таблетки от головы —
— Я в порядке. Да… Чтоб на море — нужны крылья.
Но когда они есть, то достаточно и Невы…
Объявленье: «Продаются крылья».
Я куплю и махом от земли:
над мостом, над Камой, над Итилью…
Ну, куда там дальше, журавли?
Нет, я знаю, дальше — серой пылью:
«Продаются крылья к „жигулю“…».
Ну и ладно. Главное, что крылья.
Продаются крылья. Я куплю.
Любовь - прекраснейшее чувство,
оно зовёт летать, летать,
но есть у крыльев недостаток,
махать.
Мало иметь крылья, нужно еще не бояться летать.
О, как она прелестна, как чиста,
но наш корабль в житейском море тонет.
Начать бы всё нам с чистого листа,
да чистый лист уводят ветры в доме.
Хотела в небесах парить она,
купаясь с ветром в солнечной лазури,
но бог дал в утешение вина,
и стало жить вино в её натуре.
Исчадьем ада стала звать свой дом,
а труд господний называла пылью,
смеялась над божественным судом…
…и падший ангел подарил ей крылья.