Люди забудут о твоих победах, но всегда будут помнить о твоих поражениях.
Все факты, все события … жизни сохраняются, они никуда не уходят, но нужно перестать цепляться за свои переживания по поводу этих событий. А переживания суть неотъемлемый элемент личности.
ТРЕТИЙ ТОСТ
Третий день на людей
Небо будто за что-то обиделось,
Третий день льёт и льёт,
И вокруг - непролазная грязь,
Третий день нет войны -
Только нам это всё же привиделось,
Третий день, как пропавший спецназ
Не выходит на связь.
Где-то там,
За свинцовыми тучами -
Небо бездонное,
Светит солнце светло,
И совсем далеко от войны:
А в горах коротая тревожные ночи бессонные,
Может, помощи ждут - и живые ещё - пацаны…
Раскрутились винты,
Водной пылью обдав на прощание,
Круто взмыла машина во тьму,
Не оставив следа,
А с вертушкою ввысь унеслась наша боль,
И отчаяние поселилось в сердцах,
Где-то рядом со словом «беда».
Знает плачущий дождь
И недоброе небо колючее,
Как мы ждали тогда
Улетевших на поиск ребят,
Но вот тридцать минут,
Как закончилось в баках горючее -
И понятно, что больше они
Не вернутся назад.
Будем жить за троих,
Не забудем о них,
Молча пьём во весь рост
Третий тост…
Мы идём над предательски
Вечнозелёными склонами,
Где за каждым кустом
Притаилась беззубая смерть,
Над пропитанной горем землёй,
Над бандитскими схронами,
Хоть и знаем, что поздно уже,
И что нам не успеть…
Рвали клочьями тучи
Надёжные сильные лопасти,
Эхо зычным раскатом бежало
По скалам вперёд,
И пропало на дне
Чёрной, гиблой, неистовой пропасти,
Где на мокрых унылых камнях
Догорал вертолёт.
Мы кружили в надежде,
Что всё-таки чудо случается,
И что кто-то из них
Всё же жив, и махнёт нам рукой:
Но не так, как хотелось бы нам
В жизни всё получается,
Хоть жестока к пилотам судьба -
Нам не надо другой.
Вот такая у нас в этот раз
Приключилась история,
Среди старых, немых, неприступных,
Обстрелянных скал:
Кто-то скажет: «Война есть война» -
Что ж, конечно, не спорю я:
Только пусто пусть будет тому,
Кто её развязал…
Будем жить за троих,
Не забудем о них,
Молча пьём во весь рост
Третий тост…
Поёт автор слов и музыки Александр Миньков (Маршал)
Какую мирную картину
Рисует память в ярких красках:
Наш дом, в нём шторки из сатина,
За ними сад и прудик в ряске,
На ветках серенькие птахи
Клюют пунцовую черешню,
Я у окна сижу в рубахе
Цветочно-рюшево-потешной…
Бабуля (юркая, простая)
Блины румянит в жаркой печке.
Смотрю, как масло мягко тает -
На эту сливочную «речку»,
Что растекается по тесту,
По блинным краешкам дырявым…
И признаю, что в кухне тесно,
Но как в ней славно, Боже правый!
Как славно всё! - И утро в дЫмке,
И небо в розовых оттенках,
И молоко в пузатой крынке,
Слегка подёрнутое пенкой;
И то, что пью из «взрослой» кружки,
(Я так себе её просила!)
И то, что верю простодушно
В его живительную силу;
И свет в окне, и кот на стуле,
В лугах - мычание коровы,
И голос ласковый бабулин:
«Пей молоко и будь здорова!»;
Кровать (и печка по-соседству)
И зуб молочный под подушкой…
Что у меня осталось с детства? -
Большая бабушкина кружка…
По графику отходит электричка
От суетной перронной полосы.
Всегда спешить - уже вошло в привычку,
Но у меня испортились часы.
Ругая августовскую погоду,
От жажды и жары сходя с ума,
Пьёт очередь у автоматов воду.
А на моём календаре - зима.
Мгновение давно остановилось,
Один и тот же день, одно число -
Судьбы моей единственная милость…
А все считают - мне не повезло.
И у людской реки, не зная брода,
Я медлю, не подвластна бытию.
Минуя газированную воду,
Из родников воспоминаний пью.
Человеческий мозг устроен удивительно: мы забываем запах, пока не ощутим его снова, мы заглушаем голос памяти, пока не услышим его, и даже те чувства, что казались похороненными навечно, вдруг воскресают, оживают, когда мы оказываемся там, где когда-то испытал их впервые.
После принятия чрезмерных доз спиртного, мужчину тянет на подвиги, которые иногда ведут к измене любимой женщине…
А на следующий день дама-Память, в знак солидарности с дамами, начинает активно изменять этому мужчине.
Самое ненадежное, что есть у человека это - память… Ведь только стоит ей схлестнуться с большой дозой алкоголя, она тотчас начинает нам изменять.
«Да, время лечит» - мы считаем и ждём когда в один из дней плохое в памяти растает, но… невдомёк об этом ей…
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
Та девочка в окне перед глазами…
За что же с ними так судьба?
Ведь впереди вся жизнь была.
Пусть спят спокойно эти люди…
Скорбить и помнить долго будем…
А мама правду ведь сказала,
Когда под фото подписала…
И пусть запомнит мир:
Дарина - главный пассажир…
ГЛАВНЫЙ ПАССАЖИР…
Коснувшись пальцами стекла стоит Дарина - радость мамы
Ей 10 месяцев всего и здесь она сегодня ГЛАВНЫЙ…
Пора домой, окончен отпуск счастливый, с дружною семьёй
На трапе самолёта фото, и подпись - «Мы летим домой!»
А дома ждут, а дома дождик, не простудиться б нам с тобой
А дома холодно, но всё же как здорово - лететь домой!
Смеясь, проходит пара мимо, несут дочурку на руках
«Ну что, домой летим, Дарина? Сейчас мы будем в облаках!»
Малютка радостно смеётся, ей кажется прекрасным мир
И сердце маленькое бьётся: она здесь - ГЛАВНЫЙ ПАССАЖИР!
Девчушка в телефон щебечет:"Ну всё, я вылетаю, мам!
Вы выезжайте мне навстречу, я расскажу вам всё про Шарм!
Возьмите куртку потеплее, здесь не жара - здесь просто жар!
Коллеги точно обалдеют, когда увидят мой загар!"
А вот на борт, шумя, влетает ватага молодых ребят
Друг другу что-то объясняя, они смеются и галдят
За две прошедшие недели веселой дружною толпой
Они сдружились все в отеле и вот гурьбой летят домой
Листают солнечные снимки, покуда белый самолёт
Проверил белые подкрылки и начал роковой полёт…
На высоте в лазурном море растаял яркий летний Шарм
Уснули малыши в покое на ручках у их пап и мам
И вдруг - толчок. И вдруг - тревога. Ну что могло случиться тут?
Им оставалось жить немного, чуть меньше десяти минут
Чуть меньше… Как же это много, когда не изменить никак
Когда одна лишь - вниз - дорога, когда приходит липкий страх
Как в западне, в железной клетке, так долго падать с высоты
Кричат испуганные детки: «Спаси нас, мама, что же ты!»
«Всё хорошо, закройте глазки!» - пытались мамы скрыть тоску
И хвостик кислородной маски стучал упорно по виску
«Пропал с радаров рейс на Питер!» - прошло по лентам новостей
«Прошу, прошу, его найдите!» - кричали сотни соцсетей
А в Пулково упорно ждали своих детей, отцов и мам
«Рейс отчего-то задержали… Ну что у них такое там?»
«Смотрите, рейс с табло убрали! Да что ж такое, вот беда?»
А в новостях нам сообщали, что рейс не сядет никогда
Они взлетели, словно птицы, унёс их в небеса корабль
Что никогда не приземлится… и бесконечен их октябрь…
Вечная память всем пассажирам рейса 7K9268 …
Каждый раз засыпая в кровати,
Представляю твой силуэт.
Ты далёк от меня - вот некстати…
Неплохой бы сложился дуэт.
Каждый раз я тебя представляю,
Не заснуть мне, без этой мечты.
Облик твой вновь вспоминаю,
Прячусь от будней и суеты.
Каждый раз засыпая в кровати,
Представляю твой силуэт,
Ты далёк от меня - вот некстати…
Память твой напишет портрет…
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
Вспоминайте их надежное плечо.
Вспоминайте, близких, вспоминайте
При встрече обнимайте горячо…
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
Вспоминайте всех друзей, подруг.
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
Даже если вас застал недуг.
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
Вспоминайте, дружную семью.
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
Пусть живёте на другом краю.
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
Вспоминайте, жизнь, так коротка.
Вспоминайте, близких, вспоминайте,
И любите так, как никогда!!!
Подвел октябрь свой итог,
Остался только эпилог…
Весь Питер залился слезами…
Та девочка в окне перед глазами…
За что же с ними так судьба?
Ведь впереди вся жизнь была.
Пусть спят спокойно эти люди…
Скорбеть и помнить долго будем
А мама правду ведь сказала,
Когда под фото написала…
И пусть запомнит этот мир
Дарина - главный пассажир…
В маленьком домике, в центре Кварели
Люди за длинным столом отдыхали.
Судя по запаху хмели-сунели,
Ели сациви, гурули, хинкали,
Лобио, мцвади, ачму, чакапули,
Сыр сулугуни, уху из форели.
Пили душистое киндзмараули
И золотое, как мёд, ркацители.
Люди сидели и ели, и пили,
И от вина постепенно хмелели,
И не спеша обо всём говорили,
И заодно телевизор смотрели.
На запрещённом российском канале
Пела Брегвадзе, потом Гвердцители.
Люди их слушали и подпевали
Песни, знакомые им с колыбели.
Люди всё ели и пили, и пели,
Тосты негромкие в песнях тонули,
И голоса их всё громче звенели
Под ркацители и киндзмараули.
Вдруг эти люди, без всякой причины,
Переглянулись и медленно встали.
На головах серебрились седины,
На пиджаках - ордена и медали.
Встали и сразу же громко запели
То, что так долго просили их души.
Многоголосьем заполнив Кварели,
Люди стояли и пели «Катюшу».
***