Люди добрые, помогите бездомному - обрести свое маленькое теплое гнездышко в МОСКВЕ… Насобирал 1000 рублей, не хватает всего лишь 5 999 000…)))))
Бродит осень по крышам Москвы,
Умывая бульвары водой дождевой.
Пряный запах горелой листвы…
Это лето сжигает мосты за собой.
Скоро, вместо мостов-пепелищ,
Станет стены из льда штукатурить зима.
А пока, с чисто вымытых крыш,
Осень спрыгнет погреться в мой тёплый карман.
Пробурчу ей привычное «брысь»,
И, закутавшись в плед, досмотрю свои сны.
Помудрела на целую жизнь…
Да, но только до новой безумной весны.
На День города Москвы Лепс спел песню «Я уеду жить в Лондон»…
Москва затянет тебя в болото,
Подвяжет легкие дымным бантиком,
Но ты привыкнешь и отчего-то
В ее трясине найдешь романтику.
Москва заплачет, поднимет ворот,
Дождем нежданным в июле выльется,
Но ты поймешь, что капризный город
Не стоит Кипра и жаркой Ибицы.
Москва обнимет кривым асфальтом,
По грязным лужам пройдется сланцами;
Москва возьмет медицинский скальпель -
Тоннель прорежет до новой станции,
По венам пустит поток таксистов,
Законом палки в колеса выставит.
Такой уж город. Большой и быстрый:
Не каждый стерпит, не каждый выстоит.
Москва затянет тебя в болото,
Протащит ласково через тернии.
Москва окутает нас заботой.
Но мы опять не поймем, наверное.
В. Преснякову мл.
Я участник московской депрессии,
Я невольный ее сожитель.
Меня как-то давно приметили,
Соблазняя сгореть в подпитии.
Я сбежал бы, но поздно, видимо,
(Отречение - наказуемо),
Все равно возвращаться, строя мост
От ума своего к безумию.
Собираясь к рассвету кучками,
Члены партии депрессующих
Разгружают свой мозг навьюченный
На таких же друзей кочующих.
Собираясь рядами стройными,
Лейкоциты бредут заблудшие.
Странно это - но посторонние
Нас порой называют лучшими.
Нас порой называют гордостью
И на доску почета вешают.
Мы повесимся сами с возрастом
Иль просохнем, как воды вешние.
Здесь кого-то так любят преданно,
Без корысти, без всякой выгоды.
Я люблю этот город ветреный,
У меня нет другого выхода
Пока впечатления свежи, надо бы развенчать некоторые стереотипы, которые колосятся и произрастают на всем постсоветском пространстве относительно Москвы:
Про московские грязь и мусор:
Чушь полнейшая. Особенно в сравнении с такими «центрами цивилизации», как Лондон и Париж, которые, простите за мой французский, засраны круглосуточно. Москва на их фоне - чистюля-гимназистка.
Про москвабад
Про засилье азиатского населения в российской столице может говорить только тот, кто не видел, что такое - настоящее засилье. Добравшись до лондоновского Оксфорд-стрит цивилизованного Лондона, я вышел из такси и тихо офигел. У меня создалось полное впечатление, что я нахожусь где-то в Исламабаде. В обе стороны по широким тротуарам плыл непрерывный поток из хиджабов и кандуров. На одно относительно европейское лицо приходилось не менее 20ти афроанглийских и арабоанглийских лиц, личиков и нагло раскормленных морд. Не лучше смотрится и в доску национальный Париж. Москва на их фоне - просто како-то заповедник еврохабитусов. Так что, для правильного - цивилизованного - соотношения местных и понаехавших Москве необходимо добавить как минимум десяток миллионов равшанов и джамшутов.
Про позитивчик.
Постоянно улыбающееся население Европы - это абсолютная правда. И про то, что лица москвичей (и гостей столицы - кто же их тут отсортирует) чаще озабоченные, тоже верно. Приклеивать дежурные улыбки к лицам население России, вне рабочих мест, вообще пока не научилось. Как и лукавить по поводу своей дикой заинтересованности и благожелательности к каждому прохожему. Но вот, что я точно скажу, опять же на основе своего опыта, количество людей, готовых отложить свои дела и помочь незнакомому человеку в Лондоне и Москве соответствуют отношению 1 к 10. И эти цифры нынешний мой визит в Москву только подтвердил. А то, что помогают москвичи без идиотской приклеенной улыбки, мне лично нравится гораздо больше, чем эти лондонские «Чем вам помочь?» с обязательным последующим: «Извините, но это вне моей компетенции…»
Так что не грешите на Москву, москвичи и понаехавшие. Всё в Москве прилично и гораздо цивилизованнее, чем в евроцентрах евроцивилизации. В Москве вообще много такого, чего нет у них. Например вчера, когда я ЕХАЛ по Москве на машине, меня обогнала уйма пешеходов…
И да, чуть не забыл, с праздником!
Был город мой лицейский. Нелепый и большой.
А стал он полицейский, с неслышною душой.
Увез нас эскалатор куда то вглубь метро.
А тут эвакуатор пристроился хитро.
У них свои пружины.
У них стальной зажим.
Оставьте нам машины
И книжный магазин.
Не трогайте аптеки. Площадки для собак.
Дворы. Библиотеки. Все то - что за пятак
Купил бы всякий школьник и бабушка его.
И древний алкоголик - тут жил как божество.
Был пианист при супе.
Скрипач - при отбивной.
Все это вместе, вкупе -
Всегда, не в выходной.
Верните балерину, а с нею и Москву.
И не стреляйте в спину. Я тут еще живу.
Вернете все, паскуды - скажу через плечо.
А кто вы и откуда - я выясню еще.
Был город мой лицейский.
Нелепый и большой.
А стал он полицейский,
С неслышною душой.
Пригласили в одноклассниках в группу «Москва и Москвичи»,
а там одни коренные: Фаридуны Тошпулотовы и Эламаны Куттугалиевы…
Иваново - город невест, Питер - криминальная столица, Москва - бизнес Лужкова и Батуриной, передаренный Собянину.
Москва-то слезам, может, и не верит, так Москва ещё не вся Рассея, а Рассее - всех жалко…
Москва… Москвичи… Москвичурки.
«Я стану общаться с тобою,
надёжная буду подруга», -
Сказала ты с лёгкой игрою,
без тени злорадства, испуга.
Поверить всем хочется в сказки
с хорошим и добрым финалом,
Надев целомудрия маски
на сцены с безумным накалом.
Ты - нежная мать, на досуге
всегда говоришь о супруге.
«Согласен, мы будем встречаться», -
нервозно я бросил и робко,
И больше не смог распинаться,
во рту был комок, в горле пробка.
Дома - акварельные кляксы
пестрели, мигали огнями,
Машины - большие Аяксы
гундели, неслись рядом с нами.
Шумела Москва-мизантропка -
со злыми жуками коробка.
Ветру, словно подростку дерзкому,
Покорятся обрывки афишные,
Ты, наверно, гуляешь по Невскому,
Ленинградскими серыми крышами.
Расстояния глушат маршами,
Дождь иглою вонзается тонкою,
Проползает Москва Патриаршими,
Растекается вдаль Волхонкою.
Но наверное, где б мы не были,
И куда б не несли течения,
Грань меж былью и между небылью
Не имеет совсем значения.
Зарядило шальными ливнями.
Города то уснут, но кружатся.
Моего не запомнишь имени,
Я твоей не запомню улицы.
… вечерняя усталая Москва.
и летняя истоптанная роща.
как стих переходя из уст в уста,
по улице старинной, до моста,
врываются на маленькую
площадь.
там я стою. в пальто и в башмаках.
сухие листья словно половицы
хрустят.
не уготовано пока.
в честь пятницы, среды и четверга
мне становиться притчей во языцех.
там я стою. не маюсь, не курю,
не возлагаю тщетные надежды.
как часто отдаем мы сентябрю
по доллару, по гривне, по рублю
себя.
и остаемся без одежды.
да, я стою. спустивши рукава,
лицо от скользких ветров сильно морща.
во мне соединились навсегда
усталая вечерняя Москва
и летняя истоптанная
роща.
.
Троллейбус старенький, измученный зевотой,
Вращает сонное Садовое кольцо…
Не повезло, работает в субботу,
Но держится бедняга молодцом.
То медленно подкатит к остановке,
Откроет двери нехотя, скрипя,
То, удивляясь собственной сноровке,
Сорвется с места, бешено сопя.
Трудяга вычурных московских улиц,
Радеющий за легких чистоту,
Остаткам солнца ласкового щурясь
Плывет, степенно обтекая суету.
Его не беспокоят перебранки,
Гудки таксистов и свистки ГАИ,
Крутые сторонятся иномарки
Капоты берегущие свои…
Стекает день тугой осенней каплей,
Пора домой, работа позади.
И жерди-троллы, словно ноги цапли
Уставшие от долгого пути.
К полуночи, с трудом в депо добравшись,
Вздохнет украдкой, завтра выходной,
А в понедельник снова будет Вашим.
Троллейбус, очарованный Москвой…
© Анатолий Жильцов. он же Laser, он же Смотритель Маяка