ЗВОН НАБАТА
О, человек, чья суть не изменилась
В теченье убегающих столетий!
Ты так же нарушаешь свод законов,
Как пред уничтожением Содома.
Ты снова вызов Г-споду бросаешь;
И участь просвещённой Атлантиды,
Ушедшей в бездны моря, не пугает
Тебя нисколько. Как же ты бездумен!
В Галактике Земля — всего лишь атом,
И где-то там, за тысячи парсеков,
Тот, кто всецело властвует Вселенной,
Твою судьбу, с усмешкою, решает,
И перед тем, как отрезать, отмеряй
Сто тысяч раз, а, может быть, и больше,
И перестань насиловать невинных
И душу бесу продавать за злато,
И шанс проси, всего лишь только шанс.
Возможно, что тогда случится диво —
Твоё же продолжение — потомки
Всё ж приоткроют тайны мирозданья:
Гармония души и бренной плоти
Тебе же даст непознанную радость…
Не слышишь, человек, как и не видишь —
Звенит набат, и звон его всё ближе!
Вкусы наши меняются также быстро и внезапно,
Как и мы сами, подверженные непостоянству случайности.
Ибо мир есть не что иное,
Как несходств нескончаемых море.
Его воды бурливы под действием вихря событий;
Взгляды, мнения, судьбы теченьем изменчивым крутит.
Добродетель — в порядке вещей, справедливости, мере,
А венчает достоинства цель — неизменность средь хаоса бездны.
Сколько бы мы не пытались понять друг друга —
Мы по-прежнему остаёмся равноудалёнными,
Словно карусельные лошадки,
Спешащие по кругу.
Да, это благородно:
Стыдиться худшего в себе,
Страшиться лучшего вовне,
Отвращаться идеализма дня вчерашнего,
Но равным образом ожидайте обратного отвращения
К моральному высокомерию собственному.
Перехворала страна коммунизма недугом,
Силы народа с горячностью юной спалив.
С запада новым поветрием веет зараза —
Англо-саксонской бациллой роящийся либерализм.
Сонм доморощенных стюартов, бэконов, смитов
Мнит будто формулу мироустройства Руси
Расшифровали, накинув лекала и схемы.
В чём же искус здесь, а в чём здравомыслья зерно?
Дух либеральный основан на принципах права,
Разуме трезвом в свободе, где доллар царит.
Нищего грош или Ротшильда тучные вклады,
Равно хранимы чиновником честным до слёз.
Как, разве вы не узнали Россию в рассказе?
Нет? Вот и я параллели не счёл ни одной!
Цель, что рассудком избрали — ясна, благородна.
Будет ли с жизнью народа созвучна она — вот вопрос?
Красным вином развлекай салажат,
Виски серьёзней — оно для мужчины
Самый же тонкий знаток-энофил
Хмель разбавляет беседой взаимной.
Коль мы не выпили всего
Отложим кубки, друг.
Послушай болтовню.
Помни твёрдо — разум притупляя,
Ты владеть перестаёшь собой.
Есть пороки с тенью благородства:
Воровство, обман людей, разбой —
Пьянство несравнимо даже с этим,
Тело оскотинив, муть со дна
Заполняет мозг, воображенье
Низменным,
Переступая нрав.
Пей умеренно, щадя своё здоровье,
Выпивохой числясь средь людей,
Откажись от вкуса, стань грубее,
Но прозренья не найти в вине!
Испытывая боль
Я принимаю веру.
Жизнь - ощущения.
Желания - мечты.
Пороки - испытания на прочность.
Мир соткан из чудес
К которым привыкаю
В отдельности, но суть
Одна - я существую
Пока так думаю
И чувствую себя.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2018
- Природа не сносит одномерности.
- В самом деле?
- Человек создан ею единой личностью,
Следовательно:
Всё лучшее, новое и таинственное
Он стремится найти подсознательно
В своей собственной скрытой противоположенности.
- Вы полагаете?
Ваша мысль абсолютно сразила меня
И требует обдумывания.
(Некоторое расстояние прогуливаются в совершеннейшей тишине).
- Прошу, продолжайте!
- Я опускаю имена и даты,
Преднамеренно,
Но уверяю, что самые факты
Взяты мной из жизни реальной.
Вот пример:
Женщина высокого образования,
Набитая с преизбытком
Шелухой учёности
И осколками заимствованного юмора,
Чересчур добродетельная,
Чересчур учтивая,
Буквально изнывает от запретной любви
Ни к поэту и ни к учёному - нет,
А к носителю кителя, аксельбантов,
Железом, огнём, ратной славой испытанному, -
Угадайте?
- Как это не грустно для штатских,
Её идеал - военный?
- Совершенно верно!
- Что в них общего? Что их сближает?
- Она с ним не рассуждает.
Она послушна ему.
Она им любуется.
Она его любит…
Их союз мне по нраву.
Говорю это искренне.
Только каплю внесу в чашу повести горькую:
Он порядочен, храбр, благороден,
Но не слишком умён
По сравненью с избранницей.
- Как она объясняет свой выбор?
- «Он особенный! Он единственный!
В наши дни не найдёте сравнимого с ним!
С остальными мне скучно немыслимо», -
Вот ответ здравомыслящей леди.
мой глупый маленький герой, если уж, бросаясь в атаку, ты закричал: «те, кто любят меня, за мной!», то прошу тебя - не оборачивайся.
ни в коем случае не оборачивайся.
Прочь лети, ненавистная нимфа!
От речей неподкупной весталки
Не осталось следа.
Низкий умысел своекорыстный
Скрыт харитским пушистым подкрылком.
За лицом целомудренно-чистым
С краской девичьей,
Взором лилейным и негою слов
Притаилось коварство
Предательски лживых матрон Византии.
Чуждый прежних тревог,
Своих гимнов блестящий каскад,
Отчеканенный слог, вдохновенье,
Дар правды, труды и талант
Посвящаю, отныне, в удел
Озарению светочем ясным
Для сограждан тропы,
Что ведёт их к искусствам,
Прогресса всевластью, параду познаний.
Ну, а ты, муза, геть!
Я с тобой порываю все узы!
Возвращайся к качалке,
К брюзжанью отцветшего, дряблого мужа.
Я раньше видел всё -
Цветы, дома, животных,
Деревья и ограды,
Да мало ли чего.
Но как тебя заметил
Мне стала безразлична
Периферия взгляда.
Быть может это только
Влюблённость, но на сердце
И на душе лишь песни,
Блаженство с ноткой грусти,
Что вдруг тебя я завтра
Уже и не найду.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2017
То - капелькой, то - звёздочкой,
А то - алмазом светятся
Отрезки жизни важные,
Наполненные радостью.
Ста солнцами согретые,
Освещены ста лунами,
Мечтами переполнены,
И гордостью великою.
События, случайности
И точки преломления…
Отрезки жизни разные,
Оттенки жизни главные.
Горят во тьме прошедшего
Живые капли/звёздочки,
Сияют бриллиантами
Души переживания.
Помыслам чуждый нечистым
Расставишь приборы гостям:
«Ешьте и пейте, друзья»!
Редкостный ждёт меня свиток
В тихую лунную ночь
После веселья и шума.
Вот, наконец, я один
Предаюсь созерцанью картины.
Нет, ни один…
Слышишь, запели сверчки,
Жемчуг легонько звенит,
Шею обвив и запястья
Скоро идущей Любимой.
Стоит Зоя, окружённая телами
Живых, надменных
Солдат и офицеров Вермахта.
Чуть поодаль видны колхозники
Как будто бы оцепеневшие
От мороза и горя происходящего.
Не колышет ветер чёлки каштановой,
Не искрятся жизнью её глаза,
Не бьётся в груди комсомольское сердце,
В лице у неё ни кровинки,
Лишь только слова… слова с обличительным гневом
Льются из уст девичьих:
- Радуешься, жестокий враг?
Веселишься, насытивши сердце скорбями нашими?
Вы победили?
О нет, я клянусь, вы не победители!
У меня, казнимой, много больше уверенной правды и силы,
Чем у вас палачей-пыточников.
- Пусть легли бездыханными подле Москвы,
Защищая как мать, дети её,
Всё же мы побеждаем
И детей у неё, за спиной,
Миллионов сто семьдесят.
- За меня посчитаются братья-бойцы!
Далекоразящий товарищ Сталин
Не забудет о каждом, кто верность хранит.
Он вернётся
И он отомстит…
Лишь умолкла Космодемьянская,
Как раздался пронзительный шорох петли,
Смертоносно стянувшего жизнь до мгновения.
Ужас над эшафотом
Взвился необоримым вихрем.
Одна только Зоя осталась бестрепетной,
Даже после того, как погибельный мрак
Погасил её очи навечно.
Осознание цели,
Святой правоты
Придавало ей смелости в смерти.
Что же ты шепчешь -
Гладкая, влажная, скользкая,
Разделённая полоской на «лево» и «право» -
Ходящим туда и назад, туда и назад
Одетым в резину перпетуумобилям?..
Только стонешь, визжишь под их напором,
Покуда не оставят они тебя на крутом вираже,
А дождь смывает с тебя все следы… осенняя дорога