Светлой памяти
ЧАРУШИНА Евгения Ивановича,
писателя, натуралиста, любимца детей…
Щедрое июльское солнышко забралось в зенит и, будто замерло там, глядя вниз, и думая: «Каково им там, на Земле?»
Потное марево поднималось над широкой лесной опушкой, где трудились дед и внуки. Тишина стояла звенящая. Не было слышно птиц. Замерли макушки деревьев, чуть шевеля листочками. Изредка ворчали кузнечики в некошеной траве.
Всем было жарко. А Солнце смотрело на мир, и улыбалось, оправдываясь: «Не ворчите на меня. Не ругайте. Вспомните ещё мою щедрость промозглой осенью да студёной зимой…»
Васятка и Ванятка деловито ворошили валки граблями. Чуть поодаль, Никифор укладывал высохшее сено в копны.
Летом день год кормит. Нужно было заготовить столько сена, чтобы хватило Савраске да Матрёне. И на лесную братию тоже надо рассчитать. С лосями и оленями тоже придётся делиться, если зима будет суровой и снежной.
Полуденную тишину огласило звонкое «Ку-ку»…
- Вот, и на обед сигнал нам дают, - крикнул Никифор внучатам, - Шабаш, работнички! Айда в тень прятаться! А то тюкнет солнышко в маковку.
- Не тюкнет, деда! Мы ещё не устали! - бодро отозвался старший внук.
- Ага! Не тюкнет… - буркнул Ванятка, - Прошлым летом мне так тюкнуло, что до сих пор забыть не могу.
- Сам виноват! - возразил Васятка, - Говорил тебе - надевай кепку! А ты - ничё, да ничё!
- А, ну тебя! - обиделся младшенький, - Кукушка, кукушка! Сколько мне ещё лет жить?
- Не рановато ли такие вопросы задаёшь, чиграш? - усмехнулся дед, - Ты только жить начал, а уже годы считаешь. Много годков у тебя ещё впереди!
- Насчитает ему глупая птица тысячу лет, - язвил Васька, - и станет он сморщенным, старым, как гриб сморчок. Будет на печке сидеть, и кряхтеть…
- Васька! Не нарывайся! - мальчонка сжал кулаки, - А то… Не погляжу, что ты старше и больше. Такой фонарь под глаз повешу, что и Луны ночью не надо будет.
- Ладно вам, - усмехнулся дед, - Надо было ещё часок поработать. Глядишь, не хорохорились бы так…
* * *
Разместились работники обедать в тенёчке. Под старыми берёзами, рядом с корнями которых, бил из земли родничок. Ох, и студёная водица была в том родничке! Умываешься - волосы на голове дыбом встают. А пить начнёшь - до ломоты зубовной.
Обедали чинно. Не торопясь. Оставляя время для полуденной дремоты.
Кукушка, словно специально, перелетела поближе, и вновь заладила: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку…»
- Вот, бестолковая! - возмутился Васятка, - Чего раскуковалась? Бесполезная, вредная птица!
- Ага! - поддержал брата Ванятка, - Никакого от неё толку! Даже птенцов своих бросает! Отдуваются за неё другие птицы… Вредина!
- Пошто вы напраслину на добрую птицу возводите?! - возмутился старик, - За что вы её так? Её пожалеть надобно…
- За что её жалеть? Она свои яйца в чужие гнёзда несёт. Детей бросает! - наперебой загалдели мальчишки, - Других птиц от своих детей отвлекает. А кукушата - злыдни! Выбрасывают птенчиков из гнёзд. Сами жрут, жрут… А кукушка только кукует. Какой с неё толк?
- А теперь меня послушайте, - молвил дедушка, - Я долго живу, многое повидал. Старики сказывали, а я вам перескажу. А вы подумайте: стоит ли на кукушку напраслину возводить?
* * *
В стародавние времена это было.
Кукушка, как и все птицы, была примерной матерью. Вила гнездо просторное, откладывала в него яйца, и заботилась о своём потомстве.
Муж её, Кукуй, большим гулёной был. Улетит, бывалочи, за едой для жены, да задержится. Усядется на ветке, и бахвалится другим птицам: «Вот, дескать, я какой! И гнездо свил, и жену кормлю. Целыми днями летаю, ей корм добываю. Даже мозоли под крыльями набил. Глядите какие!»
Посмеиваются над ним птицы, гонят его прочь. Некогда им басни-россказни слушать. А Кукуй перелетит на другое дерево, и давай, другим птицам хвалиться.
А, Кукушка-бедняжка, сидит в гнезде голодная. Ждёт муженька непутёвого. В желудке пусто. Ветер завывает. Глядишь, сознание потеряет от голода, или умрёт вовсе.
Сидела, сидела, да подумала: «Коли сейчас не съем хоть одного жучка-червячка, то и с гнезда подняться не смогу. И погибнут тогда детки мои, невинные, смертью лютой без матери».
Взмахнула крыльями, и полетела себе пропитание искать…
Тут, мимо Леший проходил, свои владения проверяючи. Глядит - гнездо, без глазу да пригляду. «Проучу, - подумал, - нерадивую птицу. Пусть помучается, поищет деток своих!»
Схватил гнездо в охапку, да поволок в самую темь-глухомань. Копошился, копошился в топях да болотах, искал местечко скрытное. Да, и спрятал кукушкино гнездо в прошлогодний мох.
Вернулась Кукушка домой, глядит - а, гнезда-то, нет!!! Одно единственное яйцо на земле лежит, которое, видимо, Леший обронил, да не приметил. Зарыдала горько, запричитала на весь лес: «Горе мне, горе, нерадивой! Не углядела, не сберегла своих детушек! Куда делись-подевались? Какой злодей на них позарился?»
Пожалели другие птицы кукушку. Рассказали ей о проделках Лешего. А она, бедняжка, уговорила Горихвостку, чтобы та последила за яйцом единственным. Чтобы поберегла его, покуда горестная мать ищет детушек своих.
Полетела Кукушка по лесам и долам на поиски. Летит, свысока каждое дерево, каждый кустик оглядывает, да своих детушек кличет: «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!» Только никто не откликается на материнский зов…
Тем временем вывелся у горихвостки в гнезде единственный кукушонок. Тесно ему было в малюсеньком гнезде. Ворочался он, ворочался, да и повыталкивал горихвосткины яйца наземь. Они и разбились. Прилетела Горихвостка, увидела такую беду, и принялась горько плакать-причитать. Потом вспомнила, что обещала Кукушке беречь дитяти её, как зеницу ока, и стала кормить Кукушонка, как родного. Коли дала слово, то надо его выполнять!
Холодно и сыро было краденным кукушкиным яйцам на болоте. Поэтому и вывелись из них кукушата махонькие. С пшеничное зерно размером. Выбрались они на тонкие веточки мха, уселись на них и стали мамку звать. Только не слыхать было их голосов. Слишком они малы были. Несколько раз пролетала Кукушка над болотом, но так и не приметила детушек.
С тех пор и растёт на болотах мох, который называют «кукушкин лён» или «кукушкины слёзки». Сидят на нём кукушата махонькие, и плачут по мамке, сиротинушки. А мамка летает, летает… Кукует, кукует… Всё деток ищет, да по ним тоскует…
* * *
- Да… - выдохнул Васятка, - Умеешь ты, дедушка, истории рассказывать. Заслушаешься.
- Не зря век на земле живу, чиграши. Многое слышал. Многое сам уразумел.
- Деда! А что такое «напраслина»? - заинтересовался Ванька.
- Ух, ты! Всё хочешь знать, малец! - усмехнулся дед, - Как вам объяснить? Вот вы, к примеру, мало зная о кукушке, стали её обвинять, почём зря. Дескать, бесполезная птица. Только куковать умеет, да детей своих бросать. А, между тем, только кукушка склёвывает волосатых гусениц с плодовых деревьев. Помните, сколько их было в прошлом году на яблоньках наших? А другие птицы ими брезгуют. Есть польза от кукушки?
- Ага! - согласился младший, - Если бы не кукушка - не видать бы нам яблочек. Зря мы на неё напраслину городили.
- Возводили, а не городили, умник! - засмеялся Васька.
- Как не скажи, а всё верно. - вымолвил Никифор, - Прежде чем кого-то обвинить, нужно хорошенько узнать того, о ком говоришь. Особенно, если худая молва о нём идёт.
- Точно, деда! - отозвался старший, - Вот, и Манефа нам рассказывала о какой-то Марии, за которую Христос заступился. Как же он сказал? А!!! Пусть первым бросит камень тот, кто сам без греха…
- Эх, умники мои, разумники. Манефе ли не знать? Она - Божий человек. Худого не помыслит и не скажет. Да, и вам худого не присоветует.
Задремали уставшие сенокосчики в душистой копне. А кукушка, чтобы не мешать им, подала голос, да улетела. Деток своих искать…
При словах «почтенная дама» и «кукушка», оказавшихся очень близко, каждая почтенная дама обязательно проверит все свои кукушки, и стараясь не разбудить ни одну из них, сделает вид, что ничего она не проверяла… так, просто потянулась после сна немного
- Женщина! Я еще раз вам повторяю - вы потеряли кукушку!
- Как ?! Да как вы смеете ?! Я почтенная дама! Как вы выражаетесь ?!!
- Что значит «как»? Кукушка - это официальный психологический термин, что вы… Как бы я посмел, почтенную тем более даму, что Вы? Да боже упаси!
- Да? … Ну, и что там с кукушкой, продолжайте пожалуйста…
- Да ну нет ее, уж простите…
- Да как же так нет ?! Я ее только сегодня вот видела!
-… гм… надо же… Ну значит она не на месте.
- Да как не на месте ?! Я вот щас покажу. - и дама начинает расстегивать юбку.
- … Стойте!
- Да не надо меня останавливать!
- Да как же не надо ?! О господи… каккая у вас кукушка… Все, все, теперь вижу… Фууууф… ну кошмар… Что же делать то?
- Как что? Кукушка на месте, значит все в порядке?
- … а знаете что… А вы заходите ка на следующей неделе… Надо последить за состоянием кукушки… Нет ли патологии.
- Хорошо доктор, с большим удовольствием…
- Если мы вас правильно поняли, вы хотите сдать нам свою кукушку?
- Да совершенно верно, она мне очень мешает.
- Но у нас пункт возврата потерянных кукушек… причем за определенную плату… А вы хотите отдать, странно это.
- Да я вам заплачу ровно столько, сколько вы берете за возврат…
- … гм, а у вас она в порядке? Ато позаражает нам чем-нибудь потерянных кукушек, что мы людям скажем?
- Да нет, она хорошая, правда… просто я ей не пользуюсь… а с собой носить, ну лишние тяжести, чесслово…
- …гм, ну давайте… Гм, действительно нормальная еще кукушка… Некоторые потерянные куда хуже… Вы действительно не будете по ней скучать?
- Да чего о ней скучать? Она сама - символ скуки, так что все нормалек, забирайте. Только тресните ее чем-нибудь сейчас хорошенько… чтоб сама домой не добралась, мало ли че…
Каждый человек сам себе кукушка…
Сквозь сосны бьют высокие лучи -
Златые своды
Кукушка все никак не замолчит
Считает годы
Но я ее, шальную, не пойму
Вот если честно
Зачем насчитана, а главное кому
Такая бездна?
Все мне одной? И золото и свет?
И жизнь без краю?
А счастье где? Мне кажется ответ
Сама я знаю
В великолепном золотом дворце
Так одиноко
Под счет кукушки с грустью на лице
Бродить без срока
И бликов солнечных - их сколько ни лови
Всё будет мало
Ах, птица глупая, ты б лучше мне любви
Накуковала
Потомственный гоголевед Аристарх Апполинариевич Кулибин любил предаваться размышлениям на тему своей профессиональной деятельности. Нужно сказать, что все предки его были тоже гоголеведами. Никого из них не было, чтобы занимался хоть чем-нибудь иным - уж таким интересным всего их семейству казалось изучение жизни и творчества Николая Васильевича Гоголя.
И вот, бывало, вечером, когда всякая тварь за окном уж не мычит и не жужжит, нальет себе Аристарх немного сливовой наливочки, уляжется на кушетку, а ноги на пуфик положит, и давай размышлять о чем-нибудь душеполезном.
- Вот нас гоголеведов частенечко спрашивают, дескать вот что, да как… Ведь много ж еще нераскрытого и неизведанного в творчестве Николая Васильевича, - фантазировал Аристарх по части частоты вопросов… На самом же деле никто и вовсе не спрашивал, и Аристарха Апполинариевича очень тяготило такое отсутствие интереса к творчеству великого писателя. Но как исследователь, как ученый, не желающий с этим мириться - все вопросы он задавал себе сам. Ну как однажды интерес у людей проснется, и давай они сыпать вопросы? А он, Аристарх, вот возьми, не дурак, да и ответь на них без промедления, ибо ответы то все уже есть. Воо, то то. Поэтому все свои вечерние размышления на кушетке под наливочку никогда не считал чем-то глупым или совершенно не нужным. И вот мы слышим очередной монолог:
- Да-с, к примеру, фраза Николая Васильевича «Не всякая птица долетит до середины Днепра» - это же шедевр. Это ж надо было, во-первых, сколько сидеть на берегу и наблюдать! А во-вторых - сколько в ней дополнительного смысла, сколько философии?! А красота формулировки одна чего стоит?! Да-с, - потягивая наливочку аж заводился Аристарх Апполинариевич…
- И сколько разных вариаций подобного рода мог бы выбрать
Николай Васильевич. Но выбрал именно эту… Ведь фраза могла бы звучать и не так… Ну например - Не всякая курица добежит до середины дороги… Или - Не всякая кукушка докукукает до середины кукука… Про кукушку это было б очень актуально, ибо кукушка, да даже в те, старые времена имела, сволочь, подлое свойство - не докукукивать. Кукует кукует, а потом рраз! - и как бы обед, что ли… И стоят потом люди, требуя дополнительного кукука, в лесу… иной раз часами стоят… А кукука все нет и нет… Досадно же, черт побери! И выходит, что кукушка, благотворно и позитивно окукукивая окружающее пространство, вдруг неожиданно и негативно оставила его недокукукнутым… Так называемый недокукук пространства. И тишина, и никто не прелитит туда докукукать, и народ уходит расстроеный, хоть и с полными кошелками грибов, но совершенно без кукушки в голове… И это печально. Пространство надо докукукивать, и эту проблему, которую, между прочим, многие неоднократно фиксировали, ходя в лесу, автор, любимый наш Николай Васильевич, мог бы без особого труда красочнейшим образом осветить в своих произведениях.
… Ну например, в одном пусть так и останется, про невсякую птицу. В другом пусть было бы про кукушку. В третьем, допустим - Не всякий конь борозды не топчет…
… Да, много неясного еще в творчестве Николая Васильевича, многое еще нужно понять. Ну ничего, будем жить - разберемся
На рассвете…
Подсказала кукушка…
Сколько жить мне осталось…
Ах, глупышка, не знает она…
Что Ничто Никогда не рождалось…
Задумайтесь КУКУШКИ!!!
Почему только мужчины должны платить алименты??? Я так думаю: оставила в роддоме малыша - плати 18 лет денежки в фонд домов малютки и детских домов!!! Может поменьше сирот станет!!!
Согласны?
Птицы, рыбами метались, утопая,
Одевая трактор на крючок,
Где-то дым играл не умолкая,
Жарил он кирпичный шашлычок.
На завалинке удил сачком галоши,
Пятилетний, из латуни, дед,
Был он толстым, обжирнёно-тощим.
Наловил он гвозди на обед.
Тут трусы заквакали кукушкой,
Пол девятого, пора и в туалет,
Не смешно? залейте пива, в уши,
В тёмной комнате, песком копайте свет!
Закрыла за собою резко двери
И застучала по асфальту каблучками.
Она не ждет, не любит и не верит,
Ее не убедить уже словами.
Она сама почти еще ребенок,
Зачем ей это не желанное дитя?
Зачем ей груды ползунков, пеленок?
Живет как пишет, на лету, шутя.
А сколько их, таких вот мам, уходят,
Мы даже сосчитать не сможем с Вами,
И все у них прекрасно с виду вроде,
Но отдают своими же руками.
Она уже давно судьбу решила.
Ей не ударит стук двери по нервам,
И постарается забыть, что было,
О том ребенке, в жизни первом.
Он там один, тихонько плачет,
Красивой жизни брошен жертвой на алтарь.
Уходит вдаль по жизни, за удачей.
Красивая, молоденькая тварь.
Иногда так хочется сдохнуть, но кукушка, с*ка, 100 лет накуковала))
Моя голова работает как часы… правда иногда кукушка вылетает.
Однажды у одной кукушки
Снесло кукушку ненароком…
И легкомысленность подружки
Наружу вылезла пороком.
Ей оказались дети не нужны,
В детдом сплавлять она их стала.
Жизнь с ними показалась ей сложней,
Итог: ни одного не воспитала!
Но пробежали вмиг года…
И постарела враз кукушка,
Вот только детям не нужна,
Та одинокая старушка…
(Т) Когда кукушка поняла, что накаркала, было уже поздно…