Гавана находится рядом с североамериканским побережьем;режим Батисты умел заставлять хранить обет молчания;плата за болтливость- смерть в маленьких уличках возле Кавалерии, освещенных подслеповатыми фонариками;стоимость приведения приговора в исполнение дешева-от пятидесяти до ста долларов и пистолет с обоймой. Когда необходимо вмешательство государства, стоимость несколько увеличивается, батистовские полицейские алчные люди;за арест, допрос с пристрастием и расстрел брали до тысячи долларов с гарантией, что жертва исчезнет навеки и следов найдено не будет.
Ожидание любви возвышает, ожидание успеха в деле учит мужеству, ожидание смерти-противоестественно.
В памяти навсегда остались лица Жени Примакова, Витьки Борисенко, Лени Харюкова, тех, кто был другом;лица недоброжелателей стерлись;как же это славно, право;маяки дружества, словно огоньки на взлётно-посадочной полосе туманной ночью при возвращении домой из долгой командировки.
Порою Степанова не оставляло ощущение, что он вернулся в столицу из провинции, хотя жил в европейских столицах;казалось бы, культурная жизнь бьёт ключом, масса интересного, ан нет, лишь дым отечества нам складок и приятен, точнее не скажешь.
Как доказать, что тяга к земле горожанина-залог государственной мощи, некие дрожжи патриотизма, как способствовать этой тенденции, а не противится ей? А ведь как ещё противятся-«обогащение"и прочие россказни! Какое обогащение?! Если каждый будет иметь свою зелень, свои огурцы и помидоры, свои фрукты-это же такая подмога государству! Так ведь нет же, боятся дачника, и все тут, отучают людей от копания в земле, от счастья общения с нею;растёт иждивенчество…
…Он был великий артист и, как все великие, хотел, чтобы его постоянно славили… А это так трудно… Он ведь отчего заболел, знаете… Поехал в Китай, в Харбин… А там его русская эмиграция в штыки встретила:"продаёт белую идею, с красными встречается, советский павильон на Всемирной выставке посетил!"Свист в зале, крики…
…Включил радио, нашёл итальянцев, время серенад, пусть себе, только б не последние известия, нет сил слушать, пугают друг друга, как мальчишки. Только те играли в «казаков-разбойников», а сейчас предстоит сыграть в «ракеты-убежища», победителей нет, шарик в куски, разлетимся, как пыль;жаль.
Эйнштейн музицировал, Жолио-Кюри ловил рыбу, а интересовавшийся нас русский академик Тамм занимался альпинизмом.
Страна свободы, обнесенная колючей проволокой предубеждений, рано или поздно превратится в концентрационный лагерь.
-Что будем есть?-спросил Степанов, когда они устроились на втором этаже «Националя»;вид на Манеж сказочен, день весенний, капель, красотища, в такие дни постоянно слышится музыка, и не страшно ощущать возраст, хотя и нет радостного предчувствия того, что все ещё впереди.