Наш дом в Баку находился возле большого красивого парка Нариманова, в самой тенистой части которого, оккупировав несколько скамеек, с утра до вечера бились шахматные любители. Среди них были довольно сильные, и так как турниров, где я мог играть со взрослыми, почти не было, отец решил, что парковые баталии могли бы в какой-то степени решить эту проблему.
Поначалу местные «авторитеты» меня пороли, но так как, в отличие от них, я ещё и дома занимался, то вскоре ситуация изменилась, и мальчик для битья превратился в одного из лидеров «общины». Я был единственным ребёнком в компании, потому болельщиков у меня было много. Наиболее преданных помню до сих пор: коротенький, пузатый, с добрыми и грустными, как у кокер-спаниеля, глазами дядя Миша, который всегда ходил в старомодном чесучовом пиджаке и соломенной шляпе; высокий, статный мужчина с громовым голосом, бывший то ли командиром корабля, то ли офицером - во всяком случае обращались к нему не по имени, а исключительно - Капитан; добродушный дядя Гурген, которому я дал прозвище (разумеется, про себя) Ключ, потому что кончик его носа напоминал мне рукоятку ключа от нашей квартиры.
А как можно забыть другого болельщика - тихого, скромного старичка, который всегда располагался сбоку от меня и просто следил за игрой. Не то что комментариев или реплик - голоса его никто не слышал. Он никогда не играл - просто смотрел. Однажды кто-то попросил:
- Владимир Андреевич, сыграйте, пожалуйста, с мальчиком - очень интересно!
Старичок молча сел напротив меня, взял чёрные, и партия началась. Уже по тому, как он разыграл дебют, я понял, что придётся непросто. Вскоре моим фигурам стало необычно тесно. А ещё через несколько ходов позиция посыпалась, как отсыревшая штукатурка с потолка. Потрясённый, я сдался. И тут за спиной слышу:
- Ничего, малыш, не расстраивайся, всё-таки с Макогоновым играл…
Тёща моя армянка, но внешне похожа на русскую. Много лет живёт в Москве. Однажды мы с женой забежали к ней на работу. Когда ушли, одна из сотрудниц удивилась:
- Мариночка, у тебя что, зять из чёрных?!
Любая автобиография напоминает школьный дневник, из которого ученик вырвал страницы с двойками.
Как-то отец решил купить подержанную машину. «Жигуль» какой-нибудь. Поехали с мамой на авторынок. Мама в автомобилях плохо разбирается, но красивый от некрасивого отличить может. Поэтому отец взял её с собой. Советоваться. Ходили по рынку несколько часов, но ничего не выбрали. То машина не нравилась, то цена. Стали собираться домой. Уже на выходе маме приглянулась машина:
- Сергей, смотри, какой красивый «Запорожец»!
«Запорожцем» оказался маленький спортивный «БМВ» за сорок тысяч долларов.
В Сингапуре стал свидетелем трогательнейшего случая. «Вишу» в переполненном автобусе; на одной из остановок, кряхтя, входит старушка-китаянка лет под девяносто. И тут еле-еле поднимается и уступает ей место другая, лет на двадцать моложе, тоже с палочкой, руки дрожат, один глаз заплывший.
Хотелось расцеловать «молодую» старушку в помятые щёчки.
У Мариэтты Шагинян есть прекрасный рассказ о собаке, которая не узнала своего хозяина. Дело было в деревне. Ночью хозяин вышел во двор в туалет, а собака набросилась на него и покусала. Когда он стал кричать, она узнала его. С того дня собака не притрагивалась к еде и вскоре умерла. Ей было стыдно.
Нечто похожее случилось и со мной. Через несколько лет после окончания школы встретил в Москве на улице учительницу. Она заговорила - я не мог её вспомнить. Молодая, ещё недавно красивая женщина постарела до неузнаваемости.
Долго на душе скребли кошки.
Однажды в Краснодаре мне надо было поменять валюту. Обменника рядом не было, а ехать в сберкассу, стоять в очереди не хотелось.
Подхожу к первому попавшемуся торговому ларьку и спрашиваю:
- Вы мне доллары не поменяете?
Неуверенно отказали. Видно было, что поменять хотели, но побоялись. Вдруг фальшивка.
Я подошел к следующему ларьку. То же самое.
И тут я понял, как прибавить продавцам уверенности. Подхожу к третьему и говорю:
- Вы не подскажете, где тут обменный пункт? Мне доллары надо поменять.
- А зачем обменный пункт? Мы сами поменяем!
Ясновидение - это то, чего не может быть, пока на свете есть хотя бы одно казино.