Час был то длинный, то короткий. День никогда не равнялся дню. Время было самым странным, что есть на Земле. Если минуты были ещё туда-сюда, то недели выглядели как абсолютно разные отрезки времени. Иногда пара суток длились дольше, чем год. И год заканчивался скорее, чем ты успевал поужинать…
Дома ты старел быстрее, это очевидно. Как только ты оказывался в привычной обстановке, часы словно с ума сходили и начинали отсчитывать минуты секундной стрелкой. Достаточно было чуть-чуть полежать до завтрака, и на улице уже темнело…
Служба придавала времени вообще гротескный вид. Ежедневные семь станций метро превращали тебя в бабушку в помятом сером пальто с такой скоростью, словно тебе встретилась чокнутая подвыпившая фея, решившая сделать из тебя жабу…
Зато первые свидания длились вечно. Путешествия длинной в неделю выглядели годами. Голыми вдвоём в кровати вы ощущали, что прожили жизнь, хотя даже чайник ещё оставался горячим.
Стоило одному из вас уехать и другому казалось, что это никогда не кончится. За три часа он изводился так, как будто дослужился до полковника.
не перепутать чтобы имя
любви у каждой номер свой
вот nummer eins — красавец игорь
забыла… кто двадцать второй)))
Если человек лишён чувства юмора, значит было за что.
150 лет назад увидели свет первые выпуски «Словаря живого великорусского языка» Владимира Даля. Многие из слов, собранных в знаменитом издании, уже очень давно перестали быть «живыми» — вышли из обихода за ненадобностью или были заменены синонимами. Однако некоторые из них звучат настолько сочно и интересно, что они могли бы запросто украсить речь современного человека, если бы мы их помнили.
Анчутки — чертенята, бесы
Бякать — ронять со стуком, с грохотом
Вавакать — молвить глупое слово, болтать невпопад, некстати
Взбутусить — встревожить, поднять, подняться
Выдень — будень, рабочий день, рабочее время или срок в сутках, рабочие часы дня
Вуй — дядя по матери
Дерибать — драть ногтями, сильно чесать, царапать
Дрочёный — балованный, баловень
Елбан — высокий, округлый мыс, холм
Ендовочник — охочий до пива, браги, попоек
Жандобиться -заботиться, стараться
Желдак — солдат, воин, ратник, служилый
Женонеистовый — похотливый, блудный, сластолюбивый
Забабенник — волокита, бабий хвост
Заблюдник — полка для посуды
Запуклить — закудрявить, завиться, завить себе волосы
Козлодер — плохой певчий, с противным, высоким, сиплым и дрожащим голосом
Копырзиться — упрямиться, упираться, ломаться
Мимозыря — разиня, зевака
Мужатица (мужатка) — женщина замужняя
Наопако — наоборот, навыворот, наизворот, назад, напротив, напротивку, обратно; превратно, изнанкою
Нюни — губы
Огурство — своеволие, строптивость
Ококоветь — окоченеть, остыть, заледенеть
Ономнясь — недавно, несколько дней тому назад
Опопиться — поступить в попы, принять сан, званье это
Отымалка — тряпка, которой берут горшок из горячей печи; тряпка для различных кухонных надобностей
Пенязь — деньга, деньги
Пипка, пипица — курительная трубочка, трубка, дудка, дуда, вставляемая во что-либо
Пиять — изводить, мучить
Прихериться — прикинуться, притвориться
Разгаляндаться — расхохотаться, шумно смеяться
Сарынь — ватага, толпа, сброд, чернь
Странь — чужой, странний человек, чудак, нелюдим, дикой, малоумный, дурак
Супря — спор, тяжба, борьба, препирание
Сычёный — подслащенный медом или настоянный на меду
Титла — заголовок, название книги
Тоямырка — сваха
Хабара — нажива, пожива или взятка
Хупавый — ловкий, опытный
Хухря — нечеса, растрепа, замарашка
Умурзиться — замараться, выпачкаться, загрязниться
Учмурить — озадачить
Фигля — ужимка, стачка, уловка, плутовство и обман
Женщины специально придумали любовь, чтобы всегда было о чем потрындеть.
Если свершилось то, о чём ты мечтал — это ещё не счастье. Счастье — это когда свершилось то, о чём ты мечтал — и это действительно оказалось тем, о чём ты мечтал.
Я делить не хочу тебя
Ни с какою другою душой,
И меня обнаружит судьба
В мимолетных глазах другой.
Пусть засасывает сильней
Омут страсти сладчайших мук,
Но окажется: нет нежней
Прежних брошенных ломких рук.
Сумасшедшие чьи-то слова —
Из моих клокочущих вен.
И приснится: твоя голова
На перине моих колен.
И безумья смыкая круг,
Заметавшись в норе своей,
Ты поймешь: все глаза подруг
Были цвета травы моей.
Горькой душу зальешь, гоня
Наваждение, бред и сон,
И опять увидишь меня
В белом платье из-за колонн.
Ты заплатишь все по счетам,
Не дождавшись весной лозы…
И стекут по твоим щекам
Две соленых моих слезы.
2006 г.
Глаза мои хмельные
Дразнятся с карим взглядом.
Два яблока греховных
Поят зеленым ядом.
И спрашивают тихо:
«Ну, кто милей и краше?
Сознания лишают
Прикосновенья Ваши…»
Но карий отлетает
Испуганною птицей,
Не хочет отвечать мне…
А может быть, боится?
А может быть, не знает,
Губам моим внимая:
Наперекор законам —
Я лишь одна такая.
2006 г.
Если хочешь сказать мне: «Люблю» —
(Все в сравненьи с тем словом так пусто) —
Не стесняйся, скажи -уловлю
Настоящую истинность чувства.
Я пойму, что ты любишь не так,
Как Ромэо когда-то Джульетту.
И не надо безумных ватаг
Слов других, что гуляют по свету.
Это слово живет до зaри.
Всем другим пусть покажется тесно.
Если хочешь сказать, говори.
Не спрошу тебя глупое: «Честно?»
Нет возвышенней звездной парчи,
Что укрыла любовное ложе…
Если хочешь сказать, не молчи,
Может быть и отвечу: «Я тоже».
2004 г.
Пополнит смерть потертый лист потерь,
Отчаянья сырую нишу.
Похоронили тело и теперь
Я никогда твой голос не услышу.
Ты никогда не улыбнешься мне
И о прозренье не расскажешь зрячим.
И я одной-единственной струне
О боли расскажу и вновь заплачу.
Взлетит смычок в единственных руках,
Откроет в небо для меня дорогу,
А боль, непостижимая в веках,
Достигнет поднебесного чертога.
Молитва долетит до высоты,
Осветит все погаснувшие зори.
И лишь тогда поймется мне, что ты
Сестра моя по духу и по горю,
По счастью и любви.
Часы спешат
И жизнь идет без карты и без лоций…
Похоронили тело, а душа
Навек в сердцах любимых остается.
2003 г.
Нет, я не знаю ее… вот эту, меня, из прошлого…
это не я… совсем никакого сходства.
стоила дорого, а продавалась дешево.
если сравнить — отличий сто пять найдется.
Просто жила, как все, кто совсем несчастные:
дым сигаретный мешала в стакане с водкой…
после того, как в этом уже не участвую,
я называю ее бесчувственной идиоткой.
Это сейчас… а раньше… печаль-тоска…
эта мадам жила не совсем по совести
ее улыбку сменил циничный и злой оскал.
после того, как лавиной поперли горести
Сколько она намотала кругов в аду…
сколько скелетов засунула в шкаф-купе…
сколько она не тем говорила «жду!»…
сколько перепила японских «блатных» саке.
Сколько она… нет смысла перечислять…
В общем, хлебнула… не буду писать чего.
Бог им судья, кто шепчет ей в спину «блядь»,
так же, как тем, кто кличет «черной вдовой».
Я от нее не открещиваюсь, но мне
хочется эту даму стереть из памяти,
чтобы забыть о том, что случилось с ней,
новую жизнь начав на другом фундаменте.
Коля, деточка, сейчас, сейчас приедем домой и покушаем.
Коля — толстая некрасивая собака, неизвестной миру породы, тихо сидела на коленях хозяйки — одинокой пенсионерки со стажем Валентины Петровны. Коле немного мешали складки жира на шее, но, в общем, его жизнь можно было назвать райской. Хотя как выглядит рай для собак пока остаётся загадкой.
Валентина Петровна нашла его на улице, вот такой же поздней осенью. Он единственный из всего помета, кто остался в живых. Ну, как в живых: он лежал в коробке из-под обуви, прижатый чьим-то мешком с мусором и думал о скорой смерти. Было голодно, холодно и одиноко.
Пока чьи-то теплые руки не вытащили его, трясущегося, на свет.
Вот тут и стало понятно насколько силен его ангел — хранитель: Коля даже в детстве был некрасивым. Никто при виде него не сказал бы «а кто это у нас такой миленький? Кто это у нас такой холесенький? Кто такой клясивенький?»
Он не был ни миленьким, ни хорошеньким и 100% ни красивеньким. Чего уж, он был уродцем.
Но, то ли Валентина Петровна в тот день забыла свои очки, то ли просто фортуна (та ещё дура) была на его стороне, но его посадили в пакет, пакет положили в тележку и повезли домой.
И с этого момента жизнь Коли сделала крутой поворот.
Во-первых, он стал Колей. Когда Валентина Петровна злилась на него, то называла его Николаем Ивановичем. Именно Николай Иванович сгрыз в юности телефонный провод, демисезонные сапоги хозяйки и около ста раз написал в прихожей. Но чаще все-таки он был Колей, Колюней, Колюсиком.
Валентина Петровна своих детей не имела и вообще была глубоко одинокой женщиной. То есть абсолютно.
Всю нерастраченную за долгую жизнь любовь она отдала Коле.
Лучший кусочек — Коле, вышитую гладью подушечку — Коле, пульт от телевизора — Коле.
Так шли годы, они жили душа в душу, иногда ссорились по пустякам: Валентина Петровна усаживала его вначале на мягкую подушечку, потом на колени и начинала задавать неудобные любому мужчине вопросы: «Колюнь, а ты маму любишь? А как ты маму любишь? А скажи, как ты сильно любишь маму?»
Коля преданно смотрел на неё из-под бровей, но этого было мало. Всегда мало.
«Не любишь маму, да? Не нужна тебе мать, да? Вырос и тьфу тебе на мать, да?» После этого начинала плакать, громко сморкаться, потом в сердцах сбрасывала, отчего он падал в самую неудобную позу.
Спорить было бесполезно. Проще было напИсать в центре комнаты и отвлечь её от грустных мыслей. Что он и делал. Тогда она быстро меняла разговор на «Николай Иванович, подойдите, пожалуйста, сюда. Будьте так любезны!»
Он осторожно подходил. «Кто это сделал?» — задавала она риторический вопрос. «Кто?»
Как будто не была уверена в себе. Он подходил, максимально низко опустив голову.
Потом его ругали, потом они мирились и, наконец, его кормили.
Очень хорошее у него питание. Очень. Немножко давит комбинезон для прогулок. Но это ничего.
Ничего.
Можно еще кашки?
васильковое лето… как день пролетело.
мы с тобою срывали спелые звёзды.
на зелёном ковре меня звал «королевой»
я касалась губами… любимых ладоней.
утопало в траве… бессонное небо.
в глубине твоих глаз лето плескалось.
я тебя называла своим королём.
и со вкусом клубники… ночь целовала.
по любимым изгибам… душистого лета.
и стрекозы-ресницы и шёпота звуки.
поцелуи рассыпались… по-королевски.
на зелёном ковре… два неба на стыке
Я говорила тебе о любви, но ты не понимал языка моих чувств… Ты смог понять его тогда, когда я разучилась на нем говорить
Таксую.
Вообще месть — не очень хорошее явление. Но иногда такое желанное…
Четверг, шестое сентября. Время ближе к полуночи. Заказ из аптеки (судя по всему, работник аптеки едет домой). Цена 105р. Ехать 3 км. Выходит женщина, садится, едем. В конце поездки дает мне купюру в 5к. Говорю:
— Чего же вы сразу не сказали? Разменяли бы по дороге.
— Вы предоставляете услугу, у вас должна быть сдача.
— Можете подсказать, где здесь недалеко разменять можно?
— Без понятия. Или давайте сдачу, или возвращайте пятак, и я пошла домой.
— Ща разменяем, — говорю я.
— Быстрее, я тороплюсь.
Катались минут 15. Нигде не меняют. Еле нашел, чтоб разбили по 1к. Сотки у меня есть. Отдаю 4900, на что дама заявляет, что ей не нужны чужие деньги и она хочет сдачу 4895, а не 4900. Слово за слово — дама в позе. Поехали снова искать павильоны. По всему микрорайону прокатились. 40 минут выполнялся заказ. На следующий день позвонили из офиса, сообщили, что та самая женщина пожаловалась на отсутствие у меня сдачи.
По идее она права. Она потребитель услуг. Имеет право… и все такое. Но по-человечески… Ну предупреди ты в приложении, что у тебя 5к. Ну, не предупредила — по дороге скажи… Я уже не говорю, что она в аптеке работает и там стопудово есть размен. Но это все мой горящий зад… По закону она права. Я обязан озаботиться разменом. Это моя головная боль.
Теперь я просыпаюсь не в 7:50, как раньше, чтобы успеть на работу к 9:00. Я просыпаюсь в 7:00, чтобы успеть к 8:00 в аптеку. Эта женщина работает там 2 через 2. Пятница и суббота у нее были выходные. В воскресное утро мы встретились в той самой аптеке. Я купил аскорбинку за 12 рублей 73 копейки. Рассчитался пятитысячной купюрой и, несмотря на ее возмущения, добился сдачи в 4987 рублей 27 копеек. Сегодня с утра я пришел за такой же аскорбинкой, но уже с тысячей (нету больше пятаков. Яжетаксист). Она с порога мне заявила, что обслуживать меня не будет. Я дозвонился до заведующей, дождался ее, она приехала, мы ей обрисовали ситуацию, и продавщица пошла менять деньги. С нетерпением жду четверга.
Это я к чему: включая режим «яжклиент», не надо забывать о человеческих понятиях.