Обьявляю сопперницам Войну… Берегитесь
Инопланетяне на благоразумной дистанции от Земли: - Причина непрекращающейся войны на этой планете в том, что земляне все никак не могут выбрать, какая же из действующих религий САМАЯ МИРНАЯ…
Запах скошенной травы… стрекот кузнечиков… шуршание мышей где-то под ногами… фигуры высшего пилотажа над головой в исполнении уже летучих мышей… вечерний ветерок, проносящийся волнами над деревьями… Вот он медленно, как будто нехотя, раскачивает кроны деревьев, а потом стремительно ныряет с верхушек… несется к тебе, гоняя впереди себя пыль. Ласточки, вперемешку с летучими мышами, ныряют в эту мешанину из скошенной травы, пыли и насекомых и стараются в последних лучах солнца поймать подвернувшихся жучков.
Летучие мыши… хозяева ночи… они не спешат… для них все еще только начинается… Иногда одна из них подлетает слишком близко… кажется вот оно… сейчас повиснет на тебе… рука невольно поднимается, чтобы отогнать непрошенного гостя… и, в последнюю секунду… разворот на 180 градусов… и вокруг вновь только назойливый комары…
Дым от сигарет помогает на некоторое время отогнать кровососов, но они продолжают кружится вокруг… запах пота… он тянет их… они жаждут пиршества…
Бычок сигареты, одиночным салютом взлетает в потемневшее небо и опускается за спиной…
Два силуэта… два темных пятна на фоне уже звездного неба…
- А ты помнишь, как на первом курсе у нас была практика полевая и ты предложил провести ее под лозунгом - «Достойно превратим полевую практику в половую»… Преподаватель потом везде ходил за тобой… особенно когда в твоем поле зрения оказывалась очередная сокурсница…- взрыв хохота… цикады смолкают, чтобы, через секунду, вновь начать свой назойливый стрекот…
- А зачет по физкультуре… 100-метровка… когда ты предложил преподавателю, тренеру - легкоатлету, пари… и выиграл его… Ты потом ходил на физкультуру исключительно для того, чтобы подцепить новенькую, а тренер ни как не мог заманить тебя к себе в команду легкоатлетов… пошел жаловаться ректору… на воззвания к твоей совести и возможность защищать честь университета ты ответил, что «пусть вначале преподаватели подумают о совести»… Тебя потом чуть не выперли из университета… хотя потом ты сам ушел… служить Родине…
- Помню, конечно… я потом ходил за дипломом… ко мне подошел наш преподаватель по психологии и заявил, что у меня 3 несданных зачета с третьего курса… пришлось показать красный диплом, вот тогда то я и понял что означает выражение «челюсть отвисла»… Вновь хохот.
- А ты помнишь Худого…
Худой был одним из первых… кто погиб…
- Знаешь, я вот думаю… мы над ним смеялись, прикалывались, даже били пару раз… а он то лучше нас оказался… Сколько ему было? Девятнадцать, а может и того меньше…
Пламя от зажигалки на секунду осветило лица собеседников… дым от сигарет резанул глаза… слезы выступили на глазах… но почему-то долго не просыхали…
- Вот я думаю… закончится все это… эта война… пойдем мы к нему домой… даже на похоронах не были… мы столько раз были у него дома… вот как мы будем смотреть в глаза его матери? Мне иногда кажется, что они могут обвинить нас… что не отговорили… не пошли с ним… Столько людей погибло… лица многих уже и вспомнить не могу… его помню… может, потому что он один из первых был…
Ночь давно уже воцарилась над ними. Звезды, такие близкие и такие далекие, висели над головой, мигая им своим холодным светом…
- Смотри звезда падает… можно и желание загадать !
Они оба подняли головы и смотрели на падающую звезду, которая словно насмехаясь над ними, пронеслась через весь небосвод и погасла где-то за горизонтом
- Штук 10 загадал.
… Разговор не утихал всю ночь… С вершины холма окрестности были как на ладони… ветер иногда доносил до них окрики часовых… лязг полевой кухни… звуки перестрелки… Где-то впереди небо прочертила очередь из «трассеров»… Они прислушались… звук очереди донесся через пару секунд… потом до них стали доноситься и другие звуки… Впереди шел бой… ночной.
- Двадцатый, я шестьдесят первый, проверка связи ! Помощь нужна?!
- Шестьдесят первый, все в порядке… сами справимся…
Бой продолжался минут 20… а они сидели и говорили.
- Знаешь, я вот смотрю на все это и думаю… а как это умереть… Вокруг тебя кипит жизнь… люди живут… ходят… дышат… дерутся… женятся… растят детей… и все это без тебя… Прикинь… я погибну и не будет у меня свадьбы… детей… маму жалко, конечно… но то, что не будет моих детей, которые могут помочь маме справиться с горем… вот это страшно…
- Ты что охренел? Такие мысли в голове держишь… я на твоей свадьбе так напьюсь, что вы меня потом долго будете откачивать… а сына вместе крестить будем… Да иди ты… Глупые разговоры ведешь…
За разговорами прошла вся ночь… а они все сидели и не могли наговориться… восток постепенно светлел… Солнце медленно поднималось над горами…
- Все-таки глупые мы люди… напридумали разных печек… керосиновых, древесных, электрических… и все никак не согреемся… а стоит солнцу появиться… притронуться одним лучиком и тут же тепло становится…
Новый день принес с собой очередную перестрелку… они подобрали автоматы и медленно стали спускаться с холма…
- Не прощаемся… Как вернешься с задания - сразу ко мне… у меня водка классная есть… напьемся… 2 года не виделись…
Обнялись… До встречи… и расстались… каждый к своему подразделению.
Начались ожесточенные бои…
Через 2 дня один из них погиб… второй, узнал об этом только через два месяца, когда вышел из госпиталя.
Прошло много лет… он периодически ходит к могиле друга… но за все это время, ни разу не был у его дома…
потому что боится…
боится посмотреть в глаза его матери …
Во время очередного боя, подразделению удалось закрепиться в одном из домов на окраине села. Перестрелки, обстрелы из минометов… одна из мин, пробив жиденький навес из шифера, ушла прямиком в подвал, где и ухнула, подняла облако пыли, небольших осколков… и вызвала улыбки на лицах бойцов, лежащих за тем, что раньше было стеной дома… Опять старуха с косой прошла мимо?! Уже в который раз… никто и не считал…
Затишье… слышно, как где-то, на другой стороне села, другие подразделения продолжают методично, дом за домом проводить зачистку… можно и отдохнуть…
Голоса бойцов становились все оживленнее… некоторые уже вставали в полный рост… закуривали… Один из них достал свою незаменимую фляжку… по глоточку коньяка?!. Где только он находит этот коньяк? Подтянулись и другие бойцы, лежавшие вокруг дома… все живы? Все !
Командир, отрапортовав, получил приказ оставаться на месте… теперь этот полуразрушенный дом, на некоторое время, становился их «домом»…
Стон… он доносился откуда то из-под ног… Лица бойцов тут же стали напряженным… улыбки исчезли… четверо, тут же выскочили из дома и заняли позиции вокруг дома… Подвал ?!
Посветив фонариком в черную пустоту под ногами, одни из бойцов спрыгнул в развороченный подвал… «Тут старик…». Второй поспешил за ним. «Жить будет. Небольшие осколочные ранения и контузия… «.
Старик бережно был поднят наверх… санитар тут же принялся обрабатывать его раны… «Что же ты не ушел со всеми, хрен старый?!».
Оставив старика на попечении санитара, бойцы стали обустраивать свое нехитрое жилище… не смотря на усталость… на слипающие глаза… два дня без сна…
Крепким оказался старик… к вечеру следующего дня, он уже сидел на крыльце дома и смотрел куда то вдаль… не замечая бойцов… что-то бормоча на своем языке… Потом он встал и подошел к командиру… что-то пытался объяснить, коверкая русские слова… «да что же ты привязался на мою голову, хрен старый… да объясни ты по человечески»… «Там… подвал… дарагой мне…» и все время показывал на свою грудь… «Медведь, да разберись ты с ним… посмотри, что там у него». Медведь, прозванный так не за силу или стать, а за то, что косолапил, отложив СВД, подошел к старику… «Ну пойдем, посмотрим»… Старик, припадая на левую ногу, медленно побрел за ним, что-то бормоча себе под нос…
«Командир, глянь-ка сюда»… голос Медведя вывел командира из полудремы… на столе, в грязной тряпке, поблескивая, лежали награды… «Ни че себе старик»… Вокруг стало тесно… бойцы обступили стол… трогали награды… воздух как будто остановился… от медалей и орденов по всему дому бегали зайчики… «Красная звезда», «За оборону Кавказа», Ордена «Отечественной войны», «За взятие Берлина», «За отвагу», Орден «Славы», «За оборону Москвы»… «Ни хера себе»… «Знатный был боец»… «От Москвы… до Берлина дошел»… Бойцы смотрели на награды, перебирали их… и удивленно смотрели на командира… Он казался спокойным, но бойцы чувствовали, что в душе у него что-то творится… что-то непонятное им… тем, кто прошел с ним не один десяток столкновений… Они не узнавали командира…
«Отец…» - голос командира дрожал… Все обернулись, ища старика… старик стоял в дверях с охапкой хвороста… «Для печка»… голос стал уверенным… твердым… старик как будто обрел вторую жизнь… глаза посветлели… спина выпрямилась… «Отец, тебе нельзя… ты ранен»… командир отвернулся, встал и вышел из дома… и лишь Медведь заметил у того в глазах блеснувшую слезинку…
А вечером командир напился… как никогда… и долго материл кого-то… там - далеко… грозя кулаком… стреляя по разбросанной утвари…
Две недели подразделение стояло в доме старика… Он был с ними… ел с ними, готовил еду, колол дрова… «Отец, да брось ты этот топор, побереги себя»… а он колол… «Отец, а родные то где твои?»… он смущенно отворачивался «Я адин. Адин, и награда оставался со мной»… и нежно гладил спрятанный на груди сверток с наградами…
Каждый день, бойцы, по двое, по трое, уходили в вечерние сумерки… Старик провожал их, долго стоял у крыльца… бормоча что-то себе под нос… благословлял… а может, проклинал… кто же его поймет… но, за эти две недели, возвращались все…
Боевые действия ушли вперед… «отдых» подошел к концу, и подразделение получило приказ выдвигаться поближе к местам боев…
«Отец, спасибо за все… и извини», командир обнял Старика… бойцы по одному подходили к нему и обменивались с ним крепкими мужскими рукопожатиями… «Спасибо, Отец»… «Извини»… «Война»… «Дом мы тебе отстроим»… «Слово Офицера»… Старик смущенно «Спасиба»… бормотал что-то на своем языке…
…Возвращаясь через месяц, домой, бойцы упросили водителя свернуть в село… на месте дома было пепелище… «Плять, как же так… бои то далеко вперед ушли», «ОТЕЦ!!!»… тишина…
Поймав подвернувшего солдатика, бойцы узнали, что в доме, после них останавливалось какое то тыловое подразделение… много пили… стреляли… а потом подожгли дом и уехали… «А как же Старик ?».
Разгребли руками пепелище… прочесывали все вокруг… метр за метром… «Ушел наверное Старик»…
В лесу, в 100 метрах от дома, лежал Старик… перед смертью его пытали… отрезали все, что можно было отрезать… «ПРОСТИ, ОТЕЦ !!!» «СУКИ!»… «Он же кровь проливал за то, чтобы эти суки родились…»
Бойцы похоронили его во дворе дома… слезы были в глазах у всех… наград так и не нашли…
Через полгода, Медведь застрелился… он нашел тех сук… и поступил - как поступил… сдаваться не собирался… в левой руке у него была зажата медаль Старика - «За оборону Кавказа»…
Потемневшее лицо… волосы, которые уже затронула седина… щеки, покрытые жесткой щетиной…
Покрасневшие, от недосыпа и пыли, глаза.
Пристальный взгляд, в котором чувствовалась усталость и решимость.
Грязные руки, жили своей жизнью - вытирали пот, который застилал ему глаза, размазывали слезы по щекам и быстро, быстро вбивали патрон за патроном в магазин автомата…
Прошло уже двое суток, как он остался прикрывать отход группы, с раненными на плечах…
Группа давно уже ушла… а он все еще вел бой с врагом, который бросил против него все свои силы.
Все… против одного.
Сначала они хотели взять его живым - предлагали сдаться… обещали жизнь…
Он кричал им - «сейчас сдамся… только еще парочку отправлю на х…»
И первым открывал огонь…
Враги окружали его… били из всего, что может посылать смерть… но он ускользал, забирая у противника жизнь… и патроны.
Двое суток, мотания по лесу… обложили со всех сторон… «Идет охота на волков» - вспомнил он песню Высоцкого… «вот только волк один, куда вам баранам против меня»… очередная короткая очередь и он, в прыжке, уходит влево, под поваленное дерево…
Он устал… он не ел уже 2 сутки… успевал лишь иногда наполнять маленькую фляжку водой… «А я тут раньше коньяк держал… испортили суки».
Пуля, пробив один из магазинов, застряла во фляжке, пришлось затыкать пробоину, наспех отрезанной веточкой.
С утра, на него насел спецназ противника. Молча, как тени, они скользили по лесу, выныривали неожиданно рядом с ним. И лишь, каким то шестым чувством он успевал опередить их… Короткая рукопашка, один, два удара… очередная разгрузка с магазинам… и он ускользал.
Чувства обострены до предела… он думает как волк, чует как волк, отступает, бежит… возвращается… бьет самого быстрого и вновь бежит вперед…
Он устал… но не мог по другому… «друзья… подчиненные… не поймут, если я сдамся… Сам учил, последний патрон, последнюю гранату… для себя».
Сколько раз, в отчаянии, он доставал свой старый ПМ, где был его последний патрон…
Не сейчас… руки-ноги целы… глаза видят…
Глоток воды и он вновь скользит по лесу, зорко оглядываясь по сторонам… тень мелькнула слева… очередь… он едва успевает нырнуть в заросли папоротника… затаился. В руке нож.
Земля притягивает его… прижимает… он не дышит… «как хочется спать»…
Ноги противника в берцах, появились из ниоткуда… удар ножом… второй - добивает врага…
Он вновь на земле… лежит… слушает землю… волк в засаде…
Где-то недалеко притаились еще двое… он знает, что их двое… он чует их… чует их пот… их страх…
«Да !! Я демон из вашего страшного кошмара! Идите ко мне, я голоден!!!» - посылал он волны страха, туда, где притаился враг…
Темнело… он должен выйти из этих зарослей до темноты… ночью они его вмиг уничтожат… приборы ночного виденья еще никто не отменял…
Он не чувствовал врага… враг ушел …
Пролежав еще немного и не почувствовав вокруг никого, он успокоился немного… повернулся к поверженному противнику. «Пацан еще… и это спецназ? какие же уроды гонят вас на волка».
Вокруг была тишина…
Он снял рюкзак с противника и осторожно стал выбираться из зарослей…
Уже, в какой то норе, он, на ощупь, обшарил рюкзак… «Баа… прибор ночного виденья… теперь мы с вами на равных» - засмеялся он беззвучным смехом…
Перекусив, найденными сухарями и шоколадом, он почувствовал сонливость… «Гнать сон… спать нельзя»…
Пробуждение пришло внезапно, вместе с грохотом и гулом… «Блииин, конец».
Тишина… он не мог понять - где он? Еще один взрыв донесся до него сквозь слой земли… и он тут же почуял противника…
Еще взрыв… третья граната, поставленная им на растяжку, взорвалась…
Надев ПНВ, он стал пробираться к выходу… вокруг все стало зеленым…
Прыжок из норы… перекат и он застыл у камня…
Стон… там, где стояла его растяжка… третий противник был ранен и стонал…
«Извини, солдат… но мы все знаем, что можем погибнуть… я, тем более, мог это уже сделать 1000 раз… но у меня были хорошие учителя… тебя еще могут спасти… а вот я должен спасаться сам».
Он выпустил очередь из автомата в небо и тут же нырнул в зеленую темноту… подальше отсюда…
Лес закончился как-то внезапно… восток медленно озарялся просыпающимся солнцем… «Значит правильно иду… надеюсь скоро буду уже у наших».
Это успокоило его…
Опасность ударила откуда то справа… жгучая боль в ногах… он упал… «дурак… расслабился»…
Он отползал к лесу… с каждой секундой теряя кровь и силы. Автомат стал очень тяжелым… отбросил его… прислонился к дереву и достал ПМ с последним патроном…
«Ну вот и все… простите за то, что не вернулся»…
Рука решительно подняла пистолет к голове… какая то неясная тень мелькнула справа… удар по руке… «Не успел… сукииии»…
Синее небо… тело расслаблено плывет в пшеничном поле… «Успел таки»…
Сознание медленно возвращалось к нему… вокруг мелькали неясные белые тени… он захотел сесть… но не смог… тени бросились к нему и прижали к койке… «Все равно не сдамся»… зубами впился в белую руку… кровь брызнула на белоснежное покрывало… Рука держала… какой то голос орал, откуда то, из глубины… отдельные звуки: «К… р… я… ус… ком…»…
Он лежал с закрытыми глаза и старался прислушаться ко всему, что происходило вокруг… мертвая тишина.
Медленно открыл глаза…
Четыре пары глаз, затаив дыхание, смотрели на него… слезы в глазах… радость…
Гном первым пришел в себя… «Прости командир… это я тебя… Монах был рядом и не дал тебе выстрелить… мы вернулись за тобой… тебя уже не было… ты как волк ускользал… враг только успевал трупы собирать… ты правильно шел… потом потеряли… ночью, слухачи передали, что к нам выходит диверсионная группа… решили взять одного живым… делали, как ты учил… когда ты появился, подумал, что дозор… ударил из винтореза по ногам … прости, командир…».
Глаза наполнились слезами.
Немой вопрос в глазах…
«Вернулись все, командир… всех донесли… все живы…».
Он закрыл наполненные слезами глаза и впервые, за последние несколько дней, подумал - «опять не сказал маме, что поехал на войну».
Гитлеровцы завоевали Францию за 38 дней. В Сталинграде за это время они лишь продвинулись с одной стороны улицы на другую.
Поклон земле, суровой и прекрасной,
Что вечно будет людям дорога!
Здесь виден новый город - светлый, ясный, Степная ширь и Волги берега.
Став на земле суровой и прекрасной,
Копнешь песок, а он не желтый весь,
Не золотистый он, а темно-красный,
Как кровь героев, пролитая здесь.
(автор Сергей Щеглов)
СТАЛИНГРАД
Сталинград - это боль, это муки,
В Сталинграде лишь плач матерей.
Вот берет мать дитя свое в руки
И несется сквозь пули быстрей.
Реки крови и свист пулеметов
Не забудет дитя никогда.
Горы трупов умерших солдатов
Крики помощи, но в никуда.
Серый дым разрушенных зданий
Самолет подбитый летит.
Людям нечего есть, голодают,
Много раненых, но врач - дефицит.
Умирали от пуль, от гранаты,
Замерзали насмерть порой.
Гибли, гибли наши солдаты
В Сталинграде, под Курском, Москвой.
Мать с дитем кое-как выживала,
Все что есть, отдавала ему.
Еле-еле еду доставала,
Все ему, все ему одному.
Вот прошло много лет, но я помню
Горы трупов умерших солдат,
Моя мама бежала сквозь пули.
Ты сгубил ее, град Сталинград!!!
(автор Царапкина Анна)
А сколько их еще?
погибших и пропавших.
за нашу жизнь с тобой -
свою отдавших.
за наше небо голубое,
за солнца яркий свет,
за встречи под луною,
за детский смех,
за слезы умиленья.
за каждый наш с тобою
мирный день рожденья.
Даже и не знаю, что тебе рассказать про войну, сынок. Но ты уже большой… тебе скоро 10 лет. Ты должен знать…
Война… это все…
Это боль… Много боли…
Боль от потерь родных, близких… друзей. От того, что ты смотришь в глаза их матерей и отцов… видишь в них немой укор… сердце у тебя сжимается так, что… ну как тебе объяснить?! Проще под танк броситься, чем смотреть в эти глаза…
Это радость…
Когда после долгого отсутствия ты возвращаешься домой… знаешь, кто обычно первым открывает дверь… или встречает тебя у калитки… Мама. Они чувствуют все… поражают… «Куда тебя ранило?». Отец, как всегда скупой на похвалу и проявления чувств… пожмет руку, обнимет крепко и пойдет по своим делам… Мама не отходит от тебя ни на шаг… А отец все бродит где-то… «Блин… папа… сын вернулся… живой… а ты бродишь где-то…»… бросаешь в сердцах упрек… А ночью просыпаешься от того, что кто-то гладит тяжелой рукой твои волосы… Отец… Он отворачивается и встает с колен… Ты успеваешь заметить слезы в его глазах… и понимаешь, как трудно ему бывает оставаться невозмутимым… «Спи сынок… я рад, что ты вернулся… и прижимается к тебе мокрым от слез лицом».
Это дружба…
Это дружба… скрепленная кровью… дружба до самой смерти… Ты же знаешь Доктора… Его брат погиб… Во время боя им пришлось отойти с занятых позиций… противник наседал… его друга сразила пуля… он, увидев, что тот упал, остановился и стал вытаскивать его… когда противник подошел совсем близко… он вступил в бой… отряд ринулся в контратаку… так и нашли их… брата… до самой смерти прикрывающего своего погибшего друга…
Это смех…
Да, да !! Без этого никак… Шутили много… прикалывались… многие из этих приколов, в нормальной жизни, не вызвали бы и улыбки… некоторые розыгрыши были просто смертельными… иногда смеялись даже над раненым товарищем… вместе с ним…
Был один… выпив лишнего, он заявил, что наложит «кучу» прям на глазах у противника… отговаривали… залез на бруствер… повернулся задницей в его сторону и приступил к делу… снайпер тоже, видать, был с юмором… подождал… и как только чудик начал свое дело, всадил пулю ему в ягодицу… тот, со спущенными штанами и новой дыркой в заднице, грохнулся в окоп… когда увидели, куда он ранен, то хохот стоял на весь передний край… да и противник периодически интересовался - как тому живется с новой дыркой в заднице… правда, смеялся он не долго… через пару дней он был отброшен на несколько километров
Это грусть…
Грустили все… кто-то от того, что не сбылись его мечты… кто-то от того, что оставил девушку и вот сейчас обнимает автомат… кто-то грустил по дому… все грустили по дому… а вернемся ли … кто-то грустил, потому что не может попасть домой к рождению ребенка. Но больше всего грустили, когда вспоминали погибших…
Это проклятия…
Проклятия матерей, отцов… проклятие бойцов… они проклинали всех… себя… командиров… военкомов… противника… А еще… проклинали Бога… увидев изувеченные трупы стариков, женщин и детей…
Это благодарность Богу…
Она звучала чаще… в окопах, после интенсивного артобстрела… в блиндажах, после того, как с боевого задания вернулись все… Благодарность матерей и отцов, к которым возвращались сыновья… А еще, пусть не покажется тебе это странным… благодарили Бога за то, что удавалось отбить трупы у врага и вернуть погибшего родителям…
Это страх…
Никогда не верь тому, кто говорит, что он не боялся… боятся все… Страх присутствует везде… в неясном силуэте в окне… в шорохе травы… в шевелении кустарников… во всем. Просто каждый старался загнать его поглубже, чтобы, не дай Бог, он не выскочил наружу в самый неподходящий момент… тогда, считай, все пропало… и сам погибнет и других за собой потянет… Страх появлялся до боя… в минуты ожидания… в бою страха нет… все на автомате… как учили… как учился… он придет и после боя… но этот страх побороть легко.
Это жизнь и смерть, сынок…
Смерти много… она во всем… кружится над головой… и никогда не знаешь, откуда она придет… Но стоило появиться Жизни, как про нее забывали…
Шли бои… Одному из бойцов сообщили, что у того сын родился… Жизнь вошла в сердца солдат… и как будто нет войны… нет выстрелов… артобстрелов… Жизнь, сынок, убирает все плохое… пусть на время… но и смерть тоже убегает от нее прочь…
Война, сынок, дело плохое… тот, кто видел войну, никогда не скажет - «На войне хорошо»… Мой дед, прошедший Великую Отечественную, всегда за столом поднимал тост - «За мирное небо»… я не понимал тогда пацаном… у нас всегда мирное небо … за что тут пить… и лишь сейчас, поднимая тост «За мирное небо», я понимаю, о чем говорил мой дед…
Ты ведь знаешь, сынок, у меня есть награды… Но самая большая награда для меня это то, что я остался жив и у меня есть ты - мой Сын !
Свобода с привкусом горечи,
Свобода, нашпигованная перцем.
Свобода изгрызенной совести,
Свобода испепеленного сердца.
Свобода души изорванной,
Сквозь колючую проволоку свобода,
Свобода жизни разломанной.
С болью в будущее открылась дорога:
Как ядреной мочалкой - по коже,
Перекисью - в ухо с отитом,
С мозолями в кровь - на бездорожье,
В глаза - стеклом битым!
Свобода мерзким лекарством
После войны и безнадеги
Лечит от мертвого царства,
Готовит к новой дороге!
Свобода, равноценная жизни!
Свобода от боли, но с ней!
От прошлого даже мизер
Сгорел в пылу десяти огней!
Едва живой, но свободный воин
Хочет жить в мире, в любви.
Несчастный еще серьезно болен,
Но он подлатает раны свои!
(Rina_M)
Он много лгал. И лгал многим. Потому что не мог без этого.
Он лгал своим друзьям… обещал, что больше не будет лезть в самое пекло
Он лгал своей Маме, когда говорил что находиться в командировке, в соседнем районе…
«Что. взрывы? Да какие тут взрывы… это дверь хлопнула…» и после этого закрыв динамик грязной рукой, материл снайпера ведущего огонь по противнику…
Лгал ей и тогда, когда говорил ей - «Все в порядке… загораю с друзьями на солнышке», а сам очнулся всего минуту назад, после проведенной операции по извлечению пули…
Лгал отцу… «Да отец, конечно, буду беречь себя», а сам бросался в самое пекло… прикрывая ребят, потому что он за них отвечал… жизнью.
Лгал детям… «Да, мои дорогие… я обязательно вернусь»… иногда он не возвращался…
Он не мог смотреть в глаза детям погибшего друга… потому что солгал… «Ну что с ним может случиться… он же со мной…»
Он был великим лжецом… он даже лгал самой смерти… обманывал ее, костлявую… потому что, она очень часто обманывала его…
Он не лгал только тогда когда говорил «Люблю» любимой… он не лгал когда говорил «Солнышко… ну я же должен».
Он был лгуном… потому что был простым СОЛДАТОМ.
Великая Война… Тогда было без нас…
Зачем скажи, Земля, ты терпишь войны?
Зачем мальчишек гонишь на Кавказ?
А может, скажешь :-Хватит! Всё, довольно!
Быть может мало крови для травы?
Или свинца для той же крови?
В глаза ты Матери внимательно взгляни!
Там очень много траура и скорби!
Давай закончим с войнами, Земля!
Оставь Войну! Нам хватит уже горя!
Мы постараемся беречь тебя, Земля!
И дай ты нам, пожалуйста, покоя!
Люби, цени не бойся потерять
Ведь искренность все ценят.
Люби- не жди предательства опять
Ведь честность всегда любят.
Воюй, но только не с добром
Его и так осталось мало.
Люби и помни об одном
Что любовь всему начало.
Война - это не триумфальное шествие, а страдания и грязь!