Самую душевную боль нам
доставляют наши
собственные
иллюзии, фантазии и мечты.
- Он любил исследовать психику. Очень любил. Дас. Но у него не было эталона полностью психически здорового человека, понимаете? То есть он как бы был, когда-то… его даже специально заспиртовали, чтобы… ну вы понимаете. Так вот. В последнее время время сильно ускорилось… гм, тавтология, однако… Дас. Ага, время, так сказать начало лететь, как твой Шарик на бульдозер… И эталоном стал уже менее нормальный человек, позже - еще менее. Теперь, с точки зрения того еще времени, времени первого эталона, другими словами - эталонного времени, нынешний эталон - вообще полный идиот. Но нам приходится от него отталкиваться и …
- Коллега, вы же говорили «он», теперь «нам». Как вас понимать?
- Ах, коллега. Говорю же - нынешний эталон полный идиот, ну просто какой-то олигофрен ((. Чего теперь от нас требовать? Вот теперь только себя и исследуем - и нам работа, и вам интересно. Вы кстати из какой палаты будете?
- Да я не буду, я уже есть.)
- Дасс… Коллега… А хотите быть нашим новым эталоном?!!)
- На границе тучи ходят хмуро, - напевая песню, шагал над обрывом пограничный пес Шарик. И не смотря на сильный боковой ветер, грозивший сбросить собачку в пропасть, на экскаваторы и бульдозеры, его отважная походка воплощала недюжинную уверенность и отвагу… ну и глупость, чуть-чуть…
Пограничность Шарика началась уже давно, еще в его безудержном детстве, и была обусловлена неизвестно чем, а также великим желанием охранять границу, хоть какую-нибудь, ну хоть самую завалящую. Была ли это граница карьера, как в данном случае, или Шарик бежал по бордюру тротуара, отгоняя желающих его пересечь, он всегда знал - это граница, и ее нужно охранять.
- Охренееть! - кричали, бывало, свидетели его превосходной работы… Шарик слабо разбирался в грамматике, тем более, что люди толком-то и дикцией не владели, и воспринимал эту команду по-прежнему - «Охранять!» И он охранял!
)
1) …нельзя недооценивать воспитательной роли утопии. Не верь мы, несмотря ни на что, в лучшее будущее, кто бы нас заставил пойти к зубному врачу?
2) Поль Валери сказал: «Если заглянуть поглубже, нет такого слова, которое можно было бы понять до конца». То же говорит и Виттгенштайн: «Слова подобны верхнему слою воды над омутом». Чтобы сочинять истории, нужно как раз и нырять под воду.
3) Прививая вкус к вымыслу и умножая способы выдумывания историй, мы помогаем детям проникать в действительность через окно, минуя дверь. Раз это интереснее, значит, - полезнее.
4) Есть старая поговорка: на ошибках мы учимся. Новая могла бы звучать так: на ошибках мы учимся фантазировать.
5) Эксперимент с изобретательностью хорош при условии, что дети получают от него удовольствие, даже если ради поставленной цели (а цель всегда одна - благо ребенка) нарушаются правила самого эксперимента.
6) Роль учителя не сводится к к передаче знаний в «расфасованном» виде, по стольку-то в день; учитель - не укротитель необъезженных коней и не дрессировщик тюленей. Это взрослый человек, находящийся с детьми для того, чтобы передавать им лучшее, что в нем есть, чтобы развивать в себе самом навыки творчества и воображения, конструктивно участвовать в различных видах деятельности…
7) Почему дети так любят загадки? Ручаюсь, что главная причина в следующем: загадки в концентрированной, почти символической форме отражают детский опыт познания действительности. Для ребенка мир полон таинственных предметов, непонятных событий, непостижимых форм. Само присутствие ребенка в мире - тайна, в которую ему еще предстоит проникнуть, загадка, которую еще надо отгадать с помощью вопросов, прямых и наводящих.
И процесс этот, процесс познания, зачастую происходит именно в форме неожиданного открытия, сюрприза.
Отсюда то удовольствие, которое ребенок получает от самого поиска и от ожидающего его сюрприза; в процессе игры он как бы тренируется.
8) …знакомство с правилами игры: «так можно, а так нельзя» - и есть начало осознания ребенком границ своей свободы, определяемых жизнью и обществом; это - один из путей приобщения его к коллективу.
9) Воображение и математика, фантазия и наука - не соперники, не враги, а союзники, руки и ноги одного тела, дочки и матери одного интеллекта. Мой идеал - цельная личность.
10) Впрочем, ничто нам не мешает приближать детей к действительности и путем постановки более серьезных вопросов.
Например: Что было бы, если бы во всем мире, от полюса до полюса, внезапно исчезли деньги?
11) Общение с помощью символов имеет не меньшее значение, чем общение с помощью слов. Порой это единственный путь общения с ребенком.
12) Гипотеза, - писал Новалис, - подобна сети: забрось ее, и, рано или поздно, что-нибудь да выловишь".
13) Детям необходимы порядок и успокоение, мир не должен слишком часто сходить с рельсов, на которые ребенок с таким трудом его водружает.
14) Никакой иерархии школьных предметов. В сущности, предмет один: жизнь, реальность, рассматриваемая со всех точек зрения, во всем ее многообразии, начиная со школьного коллектива, с умения быть вместе, с понимания, как надо вместе жить и работать. В школе такого типа ребенок уже не «потребитель» культуры и других ценностей, он их «созидатель».
15) Сказка для ребенка прежде всего - идеальный способ удержать возле себя взрослого.
16) В действительность можно войти с главного входа, а можно влезть в нее - и это
куда забавнее - через форточку.
------------------
Сказка кончилась, и тем не менее место для того, что было потом, всегда найдется.
Ржавый напильник по небу летел,
Всяк понимал, что теперь не у дел.
Но не в полете ль мечтаний предел?!
Я наблюдая, уныло седел…
Ржавая бритва, двором пролетая,
Мне седину на лету выбривая,
Тихо и грустно о вене мечтая,
Глупо разбилась о двери трамвая.
Мы все и всё выдумывать горазды,
Такие вот талантливые фантазёры.
Без разницы, что в вирте, что в реале
В сердцах у нас желаемые образы,
Себя легко обманываем…
Однажды Марксу снится сон, что он летающий КарлсОн.
Что в голове его клаксон, и уши ржет унисон
Кошмарного полета.
Что по приборам - сильно пал бензина мощный капитал,
И скоро Беломор-канал, что видел нал, безнал, анал
Обнимет идиота.
Невидной видимости плен манил потертостью колен,
Невнятным будущим полен и настоящим без измен
И Марианской впадиной
И он летел вокруг Земли, от злой реальности вдали,
Летел желая видеть дали, что не приснятся и Дали,
И мы уж точно не видали.
И этот грубый унисон, кларнет, и Клара, и клаксон
И капитал и этот сон приснятся вновь, уверен он -
Судьба не будет жадиной.
))
Есть много вещей невидимых
Я их ощущаю безропотно
Молекулы, атомы, прочее…
Да все и не вспомнится, хлопотно.
И выйти б инкогнито из дому
Руками лохмача пространствие
Хватая хвосты мыслей низменных
Отправиться в дальнее странствие.
Да плотное сопротивление
Всего, что «вакуум» названо
И то, что всему есть значение
Мне кем-то на череп намазано.
И вижу, чего незаметнее
И слышу, чего не услышано
И небо закатно-рассветне
Вдохну… даже если надышано.)
Стукнул в печке молоток,
рухнул об пол потолок:
надо мной открылся ход
в бесконечный небосвод.
Погляди: небесных вод
льются реки в землю. Вот
я подумал: подожди,
это рухнули дожди.
Тухнет печка. Спят дрова.
Мокнут сосны и трава.
На траве стоит петух
Он глядит в небесных мух.
Мухи, снов живые точки,
лают песни на цветочке. Мухи:
Поглядите, мухи, в небо,
там сидит богиня Геба.
Поглядите мухи, в море,
там уныние и горе
над водой колышут пар.
Гляньте, мухи, в самовар! Мухи:
В самовар глядим, подруги,
там пары встают упруги,
лезут в чайник. Он летит.
Воду в чашке кипятит.
Вьется в чашке кипяток.
Гляньте, мухи, эпилог! Мухи:
Это крыши разлетелись,
открывая в небо ход,
это звезды развертелись,
сокращая чисел год.
Это вод небесных реки
пали в землю из дыры.
Это звезд небесных греки
шлют на землю нам дары.
Это стукнул молоток.
Это рухнул потолок.
Это скрипнул табурет.
Это мухи лают бред.
Вчера приснился безумный секс… как полагается, проснулась покурить.
Не бойтесь своих фантазий, пусть они боятся вас!
Буду рядом с тобой идти,
Тихо что-то тебе шептать,
И бессовестно по пути
На глазах у всех обнимать!!!
Не заметит никто ничего,
Да и ты, вряд ли что-то поймешь,
Просто я, чтоб побыть с тобой,
Превратилась сегодня в дождь…
Быть может это глупо и смешно…
Но до того я долго жду Тебя,
Что вглядываюсь в каждое лицо…
И увлекаюсь… вовсе не любя…
И не любя - люблю…
Смешно? - Смешно!
Но не могу очнуться все равно…
Когда ж спадет туман моей же лжи,
Я плачу от несостоявшейся любви…
Сама себя пытаюсь обмануть,
Что это Ты! Что я Тебя нашла…
Но видно до меня твой долог путь,
И я опять обманута была…
И как же после больно сознавать,
Что снова все, - придуманное мной, -
Неумолимо рушится опять,
Что Тот придуманный - не Мой,
Что он Чужой!
Я даже ведь представить не могу:
Какой Ты… Где? и как Тебя найти?
Ведь будем мы как птицы на снегу,
Коль разминемся где-то на пути…
Какие руки у тебя? глаза?
Как отгадать, каким ты можешь быть?
Мне хочется скорей тебя узнать -
И непридуманной любовью полюбить…
Copyright: Наталья Радолина, 2010
Свидетельство о публикации 11 007 293 314
Зал полон радостной публики. Посреди сцены известный одесский гипнотизер-самоучка Остап Бес-Фамильный. За его спиной, на разнокалиберных стульях, полукругом сидят несколько граждан, пожелавших участвовать в сеансе.
В лучах софитов весело серебрятся искорки столетней пыли, а возбужденные лица зрителей томятся ожиданием продолжения гипнотического спектакля.
Гипнотизер:
- А теперь, уважаемая публика, наши герои…
В зале кто-то крикнул:
- Гиморрои! Га-га-га!
Зал:
- Ох-хо-хо! Га-га-га!
Гипнотизер:
- …наши герои… Окажутся в зоопарке!!!
В зале овации и крики «Ну ща начнется», «Ну ща, поржем, как вчера на свадьбе, га-га», «Санек! Не подведи!», «МарьВанна, ну какого ты с сеткой на сцену поперлась!!!»
Гипнотизер тем временем начал делать какие-то пассы…
И началось:
Участница 1, до этого яростно раскачивавшаяся на невесть откуда взявшемся плетеном стуле, достала из захваченной с собой сетки огромную морковь и с криком «Да нажрись же ты, скотина!» изо всей силы запустила ее гипнотизеру прямо в голову. Пока оба лежали - гипнотизер и морковка -
Участники 2 и 3 вскочили со своих табуреток и, прыгая вполне по-заячьи, подскочили к морковке… но что взять с зайцев - началась банальная драка, молчаливая, с потом… и потоком страшных матов, обычная заячья драка. В это время -
Участник 4, приняв позу гориллы, забавно подскочил к Участнице 1, и попытался забрать у нее сетку с продуктами. МарьВанна, а это была она, незамедлительно ударила «гориллу» остатками арбуза, который она начала есть еще по дороге на сцену, в область… не очень приятную, отчего -
Участники 1 и 2, они же «зайцы», почувствовав возбуждение, неожиданно начали проявлять интерес друг к другу. Причем
Участник 7 спокойно заметил - ««Вечно у зайцев так - погрызутся, а потом давай трахаться, звери, что с них взять» - и начал забивать самокрутку.
Тем временем очнувшийся Гипнотизер, пытаясь уползти со сцены, случайно зацепил Участника 5, до того спавшего. Тот, резко вскочив, не открывая глаз, с криками «Угу! Угу!» «улетел» в оркестровую яму.
Вальяжно наблюдавший за всем этим Участник 6 лениво встал на все свои четыре лапы, подошел к Гипнотизеру, грозно рыкнул на него и… откусил ему голову.
…
Участник 7, нехотя пряча бутылку в карман, взял воображаемые веник и совок, и, глубоко затягиваясь самосадом, грустно произнес:
- Ну не зоопарк, а цирк какой-то. Еще солнце не в зените, а уж и повеселили, и нагадили, ну что твой парламент…
В зал летят остатки морковки, арбуза, чьи-то трусы и прочий мусор, а в зале царят овации.
Занавес.
Один, всегда один, в кромешной темноте и тишина… Тишина которая режет уши… Надоело. Все, решено, с этим необходимо кончать… Черт, черт, черт, душу готов продать… Черт, черт, черт.
Тишину нарушил звонок в дверь, это звонок буквально взорвался и орал, орал как сумасшедший.
Не пойду, оно мне надо? Я никого не жду. Звонок ревел, сводил с ума. Черт бы вас побрал, кого там дьявол принес.
-Ну, все, все, иду, уже иду, да прекратите вы трезвонить.
Я открыл дверь, на пороге стоял огромный черный пудель.
-Так, здорово, у меня, кажется, глюки начались. Собака, ты ко мне? Ну, заходи. Я открыл дверь пошире и на шаг отступил в квартиру. Пудель быстро прошмыгнул в комнату. Я закрыл двери пошел следом за собакой. В комнате, перед моим взором предстала странная картина. В моем любимом кожаном кресле, удобно откинувшись на спинку, закинув ногу на ногу, сидел статный мужчина. Если бы я был женщиной, я бы точно влюбился. Оглядевшись вокруг в поисках собаки и не обнаружив, ее я опустился на стоявший напротив кресла стул.
-А где собака? - задал я идиотский вопрос черноволосому брюнету, вальяжно наблюдавшему за мной из кресла.
-Ну, не разочаровывай меня. Ты же Фауста, Гетте читал? Ну, читал, говорю.
-Ну, читал, и что?
-Что, что, соображай, давай.
-Ты…
-Ну, я, сам же кричал Черт, черт. Вот, накликал, я тут.
Привстав, он сделал жест рукой, будто снимает шляпу.
-Разрешите представиться, Демон по вызову.
Ну, чего хотел то? Только давай по быстрому, заключили договор и разбежались. Мне особенно церемониться некогда.
Рассказывай.
-Справедливости хотел, отомстить хотел.
-Так это надо было в другую епархию обращаться, за справедливостью, а месть, месть это к нам.
-И еще, я хочу сам, отомстить, сам, понимаешь
-Ну, народ пошел, все сами хотят, вот раньше все проще было. Ладно, пошли, хотя и не положено это у нас. Но, раз я демон справедливости, пошли.
-Куда?
-Куда, куда, чего раскудахтался?
-К нам, пошли, в низ.
-Эй, постой, а договор? Сначала договор, исполнения договора, а уж потом к вам, расплачиваться.
-Ну, ты и дурак, говорю, пойдем, посмотришь, на что соглашаешься, куда душа твой опосля попадет. Ты, чего, встал то, как столб, пошли, говорю. Да не переживай, мы конторы честная, все по правилам делаем. Вернешься обратно, слово даю.
Подойдя к входной двери, он нарисовал в воздухе какой-то знак, повернул ручку, дверь медленно стала открываться. В лицо пахнуло жаром. Он шагнул за порог первым, я, следом за ним.
Вокруг был серый и унылый пейзаж, казалось у художника, нарисовавшего его, в палитре остались только черный и серый цвета.
-Чего у вас тут так серо?
-Так ты чего хотел? Тут не курорт. Сам когда тут очутился, чуть с ума не сошел. Кругом рожи, одна другой страшнее, серое, однообразное все, скукота, а главное запах, надо тебе сказать временами бррррррррррр.
Отовсюду раздавались крики и стоны. В сочетании с окружающим пейзажем картинка получалась весьма удручающая. Мне страшно захотелось домой.
-А знаешь, я кажется, передумал. Может, мы вернемся?
-Понимаю, удручающая перспектива на пару сотен лет. Что, отпало желание мстить? Никак простить решил? Ась? Чего притих то? Ну ладно, пошли обратно.
Только он произнес эту фразу, мы очутились дома. Он все так же сидел в кресле, а я, напротив него на стуле.
-Ну, значится, передумал, да? Жаль, опять у меня клиент сорвался. Ну, да ладно. Ты, если надумаешь, зови. Только в другой раз хорошо подумай, прежде чем звать то.
Он медленно поднялся и пошел к двери, я направился за ним следом. Около входной двери стоял черный пудель.
-Ну, чего смотришь, открывай, давай сказал он.
Опешив, я открыл собаке дверь, пес неспешно покинул мою квартиру.
-Все, завязываю чертыхаться. Завтра с утра пойду в храм. Как там говориться? Господь терпел и нам велел. Нет не то. Что-то там такое было о прошении? Не помню. Ну, да ладно, завтра у батюшки в храме спрошу.
С такими мыслями мой герой отправился спать. Так и не узнав самого главного. Когда он закрыл дверь, черный пудель обернулся, высоким, светловолосым юношей с голубыми глазами. За спиной у него белели огромные крылья. Улыбаясь он потихоньку поднимался вверх, на крышу.
-Надо поторопиться. Меня ждут.