Горы. Тишина.
Только сердца стук
Тук-тук
Только белый снег
В ногах хрустит
Облака летят
И куда-то день бежит.
Горы. Тишина.
Я закрыв глаза
Пшшш… пшшшш
Ветер бьет лицо
Только сердце жгет
Чувства все обнажены
Эмоции напряжены.
Горы. Тишина.
Там любовь моя
Ла-ла, ла-ла
Снегом заметена
И оставлена
На покой души
Что бы не спешить.
У тишины особый звук…
Он каждый раз напоминает,
прикосновение тёплых рук,
в которых моё сердце тает.
У тишины особый звук…
Он сны и песни превращает,
в наивный шёпот нежных губ,
который всё о счастье знает.
У тишины особый звук,
он времени не замечает.
Появится однажды… вдруг,
и вновь бесследно исчезает…
Рыжею кошкою на подоконнике
Выгнула спину, замёрзнув, луна.
Чуть призадумались сонные ходики,
Тянет ладошки к теплу тишина…
Ночь подморозила звёздное крошево,
Нежен рисунок на стылом окне.
Печке на завтрак полено подброшено
Как хорошо: у огня, в тишине…
Может, мечтается. Может быть, грезится.
Может, сбывается сон наяву…
Я этой утренней музыки - пленница…
Вслух - не умею. Но молча - пою:
Ваши тёплые руки
Обнимают за плечи.
И из нежности лепят
Запоздалый рассвет.
От любви - до разлуки,
От разлуки - до встречи:
Неприметен,
Но вечен,
Ожидания свет…
Я построила маленький дом на краю тишины…
Приезжай!
В нем устали подолгу блуждать неприкаянно сны…
Приезжай!
В нем, тоскуя, сгорает слезой истекая свеча…
Приезжай!
Я, накинув на плечи пальто, тебя выйду встречать…
Приезжай!
От тебя до меня постоянно бегут поезда…
Приезжай!
Может, лишь погостить, а захочешь, уже навсегда…
Приезжай!
В неназначенный срок, в неназначенный час… невзначай…
Приезжай!
И увидишь, какие здесь звезды горят по ночам…
Приезжай!
Из тишины заблудших лун
смотрел я в синие глаза, -
и плеск морей, и шорох дюн
шептали тихо мне… нельзя!
О нет, не встречу гибель там,
где сердцу петь и ликовать!
И Солнце с ножниц пополам
На два не делится опять!
За каплю счастья синих глаз, -
глаза счастливые не лгут, -
Я б целовал их сотни раз,
их светом бы писал этюд!
Играя медленной волной,
по берегам бы их поплыл,
Я б рисовал этюд золой,
бегущей тенью сизых крыл!
Скрип шагов вдоль улиц белых,
Огоньки вдали;
На стенах оледенелых
Блещут хрустали.
От ресниц нависнул в очи
Серебристый пух,
Тишина холодной ночи
Занимает дух.
Ветер спит, и все немеет,
Только бы уснуть;
Ясный воздух сам робеет
На мороз дохнуть.
Тишина - это эхо Вселенной
И, когда ты дверью хлопнув, закрыл свой мир,
отозвалась болью долгой моя струна…
Темнота вокруг и погас камин.
Холод стен.Бессонница. Я одна.
До рассвета восемь долгих немых часов
(не люблю часы - они вечно врут)
только тишина со мной в унисон,
да и та покинет комнату поутру…
17. 12. 13
Давай с тобой разделим тишину
На ненаписанные нами строфы,
На миг до самой горькой катастрофы,
На нашу на двоих одну весну.
Разделим на предчувствие улыбки,
И на звучанье одинокой скрипки,
На блюза горькой грусти глубину,
На море грез, в котором я тону…
Чтобы почувствовать себя живой не обязательно кусать себя в губы!
Когда соприкасаются две родственные тишины,
услышать можно лёгкий вздох души.
Это, как тишиной об пол,
когда вдребезги вечность Слова,
нерастраченных чувств раскол
нарастающим по живому.
Бесконечностью в небеса
у бессилия под прицелом
белым стерхом… За полчаса
до того, как очертят мелом.
6.12.13
Тишина в наше время суеты - непозволительная роскошь.
«Знаешь, что это такое - тишина? Бытовая тишина - это так приятно, она ни к чему не обязывает, сиди себе посиживай… Но… есть еще какая-то тишина… Тишина, которая возникает во мне, в тебе, в нас, когда не слышишь шума, сидишь, думаешь, погружаешься в себя - это внутренняя тишина, она не связана с шумом на улице, она в самом тебе… Мне кажется, мы себя чувствуем частичкой природы, каплей океана в тишине, и только. Вне тишины нельзя понять красоту. Тишина - это жизнь, всё великое совершается в тишине. Тишина - это уважение людей друг к другу, это нежность и любовь…»
Прекрасная пора - начало зимних дней,
нет времени яснее и нежней.
Черно-зеленый лес с прожилками берез,
еще совсем сырой, мечтающий о снеге.
А на поле - снежок и чистый след колес:
еще в ходу не сани, а телеги.
В овраге двух прудов дымящиеся пятна,
где в белых берегах вода черным-черна.
Стою и слушаю: какая тишина,
один лишь ворон каркнет троекратно
и, замахав неряшливым крылом,
взлетит неторопливо над гумном…
Люблю пейзаж без диких крепостей,
без сумасшедшей крутизны Кавказа,
где ясно все, где есть простор для глаза, -
подобье верных чувств и сдержанных страстей.