/От долгих раздумий тухнет свежесть порывов.
Вползают сомнения, рождая робость и страх.
В парах равнодушия суть вечного скрыта,
И всё там не ясно, хотя и не мрак.
И счастье уже не в жарких губах любимых,
Счастье - в том, чтоб найти их след.
Пороки порочны многоточьем, и в водах стылых
Скрипя в коленях лучше со дна видится свет.
Желания, страдания, всего понемногу,
За окнами сыро, плаксиво в дожде.
Меланхолия, сплин, свело ногу…
Как мне найти дорогу к тебе?
В отблеске последней звезды, что стыдливо,
Мерцает, трепещет как сквозь слезу,
Невысказанность чувств душу истомило,
Испуганной птицей день гасит звезду.
Поиграла сердцем и бросила,
заманив в паутину осени,
в переулки души неприкаянной,
злая воля Любви отчаянной.
Нет вины моей, мальчик мой брошенный,
что в плену у сомнений из Прошлого,
этой желтой листвой заворожена,
я останусь гостей непрошенной.
Непрощенной тебя покину я,
и луной над безлюдной равниной,
о покое молю как проклятая.
Каюсь я, без вины виноватая…
И трицепс словно в девятнадцать лет,
ещё видны слегка остатки пресса,
но есть уже и пресловутый плед
в комплекте с мягким стариковским креслом.
Да, удаётся заставлять сиять
прелестных дам, на кофе приглашённых,
но миссия всё тягостней сия
для сморщенного жизнью корнишона.
А, может быть, рвануть «в деревню, в глушь»,
лесной тропой от надоевших тёрок,
под острым взглядом пенсионных клуш
пощупать оперение тетёрок?
Залезть в гараж, достать велосипед
и вспомнить, как был молод и беспечен?
«Ты что, придурок?» - заскрипел хребет.
«Окстись, чудила…» - тихо вторит печень.
и вообще, вообще, во-об-ще не трогают, приобнять-увидимся-позвоню, над тобой смеётся луна двурогая, превращая улицу в авеню. над тобой хохочут снежинки юные, упадут, растают, а смех звенит в голове гитарою семиструнною, солнышком, болеющим за «Зенит».
а вот ты собой представляешь месиво, смех и грех, антикварный салон обид, и куда ни пойдешь, всё тебе невесело, пусть тебе семнадцать не дать на вид, а как будто уже пятьдесят с копейками, столько прожито-высмотрено-смешно, что тебя не спасти уже ни аптеками, ни одним талантливейшим кино, и красивым платьишком не обрадовать, Невский - это больничный твой коридор. ты бы научилась себя оправдывать, но твоя профессия - прокурор, отчим - Жорж Батай, мачеха - депрессия, порт приписки - френдзона, антикафе, и стипендию ты называешь пенсией, и мечтаешь об аутодафе. ты сама вполне хороша и правильна, не заведено уголовных дел, но на завтрак ногти ешь вместо пралине, потому он плевать на тебя хотел.
а тебе бы ткнуться в пиджак наглаженный да варить бы каши из топора и послать их всех - с их убойной ганжею, психотерапиями до утра, неаргументированными упрёками, бомбами, заложенными в стихи, всех, со всеми личными рагнарёками из гнилой разваренной требухи, с вискарем палёным в соседнем падике, чёрными лендроверами во сне…
ты сидишь в заброшенном детском садике, и тебя заносит январский снег. он проходит мимо и видит статую - чей-то древнегреческий пересказ.
он проходит мимо.
снег рвётся надвое.
ты уходишь, не поднимая глаз.
…пусть есть магнетизм противоположностей, только сплин всегда порождает сплин, я охотней верю закону тождества и тому, что клин вышибает клин.
тянется подобное лишь к подобному. двое - лучше, правильней, чем один,
но когда оно приводило к доброму,
если каждый бездну несёт в груди???
все рифмы превращаются в золу…
и я, потери эти подытожив,
в который раз подсяду на иглу
тупой хандры, засаженной под кожу,
дождинки слёз размазав по стеклу…
задёрну шторы, лягу на диван,
запрячусь в клетки старенького пледа.
натянутая нервов тетива
сорвется с пальцев сумрачного бреда,
пронзив сомненьем:"я ещё жива?".
и что-то померещится на дне
стакана согревающего грога:
быть может, мудрость «истина в вине»,
а может, просто мутная тревога,
что истины по сути вовсе нет…
но рыжий всплеск каминного огня
раскрасит чёрно-белые обои
мазками цвета солнечного дня,
и, проливаясь каплями покоя,
согреет вскоре сонную меня…
осень в окна скалится
зло,
непрошено,
усыпая листьями тёмный путь.
пусть с тобой случается лишь хорошее
и со мной случается
что-нибудь.
Счастья нет, любовь всё время побоку.
Лишь тоска, тревога и печаль…
Дайте мне талон к долбое@ологу.
Нет врача такого?
Очень жаль…
Я б сейчас поговорил, только не с кем
И вина стакан налил, но пусто место.
Что имеем - не храним, потом - плачем.
Мы у жизни в долг берем без отдачи.
Сколько раньше было сил - куда делись?
И стихи все позабыл, а ведь пелись!
Оглянулся - никого рядом нету,
Вспоминаю песни я по куплету.
Я гитару в руки взял - вся рассохлась.
Слово вымолвить хотел - губы ссохлись.
Только мысли в голове нервы давят.
Где же те, что и в беде не оставят?
А ведь сам я жизнь свою разбазарил,
Ничего и никому не оставил.
Только лишь стакан вина - угощенье.
Я за все прошу у жизни прощенья.
Белес рассвет. Продрогший хмурый город
Молчит и тщетно силится проснуться.
Течет туман коллоидным раствором
Среди угрюмо-сонных серых улиц.
Аморфность мыслей, страхов и желаний
В густой коктейль смешалась с безразличьем.
Рассказы о тебе уже не ранят -
Усталость отсекает все привычки.
В желе без цвета, запаха и вкуса,
Одевшись в тучи, превратится утро,
Не веря, что однажды вновь искусно
Луч солнца мглу разрежет перламутром.
Каждый раз, когда вижу надпись: «Выхода нет», так и тянет сверху приписать: «Скоро рассвет» и снизу добавить: «Ключ поверни, и полетели…»
&
Трясущимися пальцами опять к сигарете тянусь, я знаю это мое прошлое и я в него не вернусь… Но руки не слушаются в голове гудки телефонные. И лицо такое знакомое, родное и полусонное.
.
…Я ласкаю тебя губами, я терзаю тебя словами,
Ты опять убегаешь к маме, точно так же, как раньше. Раньше…
Говоришь мне, что я обманщик, а на мне уже шрам на шраме.
Лбом прижавшись к оконной раме я хочу убежать дворами.
Пусть никто меня не отыщет, да, таких дохрена и тыщи,
от провинции до столицы, от Урюпинска до Европы,
а таких как ты - единицы, ты бы запросто вышла в топы
самых красочных из журналов - не в Париже, так хоть в Панаме,
нет таких, или есть, но мало, только ты убегаешь к маме…
…Я тебе ни отец, ни отчим, ни любовник, ни муж - прохожий,
на таких же других похожий, хоть и лучше их, между прочим.
И талантливей и нежнее, и скромнее на общем фоне,
только жаль, для тебя важнее те, кто прячутся в телефоне.
Те, кому ты звонишь ночами сумасшедшим своим контральто,
за чугунными их плечами разглядев Таиланд и Мальту.
…Я ныряю в похмелье сплина, ай да водка - смешная штука.
Зацвела за окном калина и засохла в горшочке юкка,
кот терзает бока дивана и бурлит как титан на даче.
Мы с тобою - и это странно. Мы не вместе - а как иначе?
У тебя в понедельник тренинг, ты во вторник идёшь на пьянку.
Сам с собою, как шизофреник, я общаюсь и пью клюквянку.
На столе суррогат веселья и гора сигаретных тушек.
Это терпко-хмельное зелье не даёт мне слететь с катушек.
…Ты ворвёшься однажды шквалом, похотливой и сладкой сукой,
сбросишь на пол стихи, журналы и завалишь меня под юккой,
выпьешь досуха, выгнув тело, задрожав в пароксизме страсти,
в келье пыльной и запустелой разрывая меня на части,
заплетая в косички нервы и впиваясь в меня ногтями…
Этот раз, он опять как первый. А на мне уже шрам на шраме.
А на сердце сплетенье боли, и стигматы кровят уныло.
Я хотел бы сбежать на волю, но зачем мне она, доколе
нам с тобой так прекрасно… Было…
Я сплю и сплю. Знать, это сплин))
а кто видел, как бъётся стекло?
красивое…,
… разноцветное,…
… ВДРЕБЕЗГИ!!!
… а за ним…- НИКАК…
ни темно,… ни светло…
лишь, вИхрями крУжатся…
разные мЕлочи…
и кружатся,… крУжатся…
в разные стОроны…
… и КАРКАЮТ…
… вОроны!!!
… и тишина… вокруг,…
пустота…
в ушах, только свист…,…
… как, когда самолёт, высоту набирает…
внутри жгУчий мороз…
… от ушей,… до хвоста…
… лишь, где-то, вдали…,
тихий сплин,…
свою песнь,…
… играет…
- УГ не производит контента. Совсем. Большая часть постов УГ является копиями новостей или чужих постов, разбавленными собственными комментариями, с претензией на остроумие.
- УГ не создает новых мемов. Часто использует заимствованные обороты, но не понимает их значения …
- УГ любит хамить, но не способно к полноценной перебранке. Как правило, УГ выбирает себе легкую жертву, но при столкновении с серьезным собеседником оно исчезает.
- УГ искренне завидует любому чужому успеху, будь то деньги, творческая реализованность, или просто высокий рейтинг цитируемости в блогосфере. При этом кичится своими достижениями (даже если они вымышлены).
- УГ любит фамильярно отзываться о политиках и селебрити, но при этом цепенеет, столкнувшись с ними в реальной жизни. Замечу, что фамильярность не всегда может являться признаком УГ. Эстетическое чувство подскажет вам, почему Владимира Вольфовича, в обиходе, допустимо назвать «Жириком», а называть Владимира Владимировича «Путькой» - отвратительное жлобство.
- УГ политически активно, в 90% случаев стоит на консервативных позициях.
В спорах УГ не способно противостоять сколь-нибудь опытному полемисту, поскольку оперирует только лишь набором расхожих штампов. Ссылку на чужое авторитетное (для УГ) мнение считает доказательством. Ощущая свою слабость переходит на хамство.
- УГ любит доносить (в АТ, например) и прилюдно хвастаться своими доносами, при этом искренне обижается на доносы в свой адрес.
- УГ любит рассуждать о сетевом этикете, нарушая, при этом, самые базовые его принципы.
- УГ авторитетно рассуждает о том, о чем не имеет представления, будь то проктология, исторический ревизионизм или политическая обстановка в какой-то далекой стране.
- УГ всегда на кого-то обижено.
- УГ, пойманное на фактических ошибках и незнании матчасти, непременно обижается и переходит на хамство.
- УГ любит демонстрировать показной цинизм в адрес чужих святынек, и в то же время ревностно оберегает свои.
- УГ всегда активно нахваливает другое УГ в обмен на ответную похвалу.
Главный признак унылого говна: оно не приносит положительных эмоций. Унылое говно лишено комизма, любые его слова и действия вызывают лишь омерзение. Единственный способ развлечься за счет УГ - размазать его по монитору.