Когда ты думаешь, что могло быть иначе, кто-то думает, что иначе и быть не могло.
Любая пешка может стать королевой, но ни одна королева не сможет повторить судьбу пешки!
Судьба — это то, до чего ты, в конце концов, докатился.
Затрепыхалась крыльями,
Цепляясь за «живу»…
Всё думала: «Я сильная!»,
Но оказалась тут,
Где силы тают в прошлое,
Где ноют без конца
О гранях и возможностях
Чужие голоса.
С надеждами-обманами
В обнимку мчалась, динь! —
Звенело сердце, балуясь
И балуя наив
Примчалась. вот я — вызрела.
Желаю. Мне должны
За годы злые зимние,
За слезы, вёсны, сны…
Красивая и гордая
(Сама, не смей, держись…).
Ой! Счастье раньше роздано,
Осталась «просто жизнь»
И крошечное — «верую»,
И нудное — «судьба»…
— Но что не так я делаю? Не знаю…
— Знаешь!
— Да?..
Если судьба попалась несмеяна:
Вместо улыбок строит гримасу,
Гоните взашей её, обезьяну,
Ваша судьба должна быть прекрасна!
Какой странной бывает Вселенная, когда сталкивает двух совершенно, казалось бы, разных людей вместе. И как бывает необычно, когда находишь там, где совсем не ищешь. Может быть, Судьба действительно знает, что для нас лучше?
`
В набухающих ветках кленов запутался лунный диск —
Не спешат распроститься с Москвою ночь и зима.
И весеннее раннее утро готовит в Гаагу иск,
Через слово вставляя, чтоб было понятней, мат.
Кляксой-тенью восход распластал по кремлёвской брусчатке храм,
Не оставив для бога цветных куполов восторг —
Значит новому жданому миру врываться в Москву пора,
К москвичам пробиваясь сквозь узкие щели штор.
Маргарите давно под сорок, хотя молодит весна
И скрывает морщинки лица контрабандный крем.
Ей игривое солнце в окне, словно тайный масонский знак,
Что пора пробуждаться, что снова она в игре!
Маргарита хватает цветы и врывается в новый мир,
Раздирающий чувства трезвоном трамвайных стай.
И она и шальные трамваи — охотники за людьми,
И у каждого есть прикормленные места.
Маргарита идёт не спеша, — на лице и в душе покой, —
Ведь клиент, как водится, прав и бывает суров.
Маргарита идёт с цветами к гостинице на Тверской,
Где десятки других маргарит ожидают своих мастеров.
А под вечер, придя домой, не согреет для мужа суп
И придумав усталость станет много курить.
Муж её поцелует в висок, и подумав: «Да мало ль сук?!»,
Побредёт на Тверскую в поисках маргарит…
© crkthjrfrnec
За что ты так, Судьба?
Нельзя же быть жестокой…
За что ты так, Судьба?
Невинных жизней столько…
За что ты так, Судьба?
На всей планете нашей,
Так много жизней тех,
Что прожиты напрасно…
Судьба — зигзаги жизни на тренде кармы.
Мы познакомились с тобой случайно…
Но случай закономерен говорят!
Возможно мы с тобою выбраны судьбою,
И ты мне с выше Богоми дана!
Ведь с первых дней —
Душами тянемся к друг другу.
А до тебя потерян был
В душевных муках я.
Ну, а с тобою, вновь дышать я научился.
Увидел берег наслаждения
В морской пучине безразличья!
А жизнь казалась завершенной…
Давай не будем забегать вперед
И торопить события пенками.
Богам, судьбе и мирозданью
Куда видней телесные страданья.
Но лишь одно хочу сказать тебе —
Ты оживила тело бренное моё
И подарила вновь надежду!
А сердце научила вновь стучаться!
Единственная усталость, априори не компенсируемая никаким отдыхом, звучит как «Устал (ла) жить» (эмоциональное выгорание).
Обыденность мучилась сном,
Вздыхая, ворочаясь, ноя —
Тяжел — неподъёмно весом
Душой одержимой — изгойной.
Смотрел на него, не уснуть,
Случается часто такое,
То ищешь, вдруг нужную, суть,
То видишь — напрасно — пустое.
Скиталец, — подумал о нём, —
Провидец, сегодня — не добрый.
Из самых исконных времен
Пришедший — насытиться болью.
Какие сегодня вожди,
какие веселья и яства,
Покоя не будет — не жди, —
Послышалось, будто бы, ясно!
Мечтай-не мечтай — всё одно.
Закончится. Выжжется. Стает.
Как этот закат за окном,
Как это мгновение, кстати.
Предсказывать, значит, легко?
Всего нагляделся, уж верно…
А сколько на дне узелков —
Забыто… не мало — безмерно.
Смотрел безотрывно вперёд,
Безумцем минутным — с усмешкой.
— Случится ли смертный черёд
Еще не написано, брешут!
А вдруг ты везучей других,
Давай напророчу — что будет?
Но дрогнуло что-то в груди —
Лежавшее долго под спудом.
Мужчина выбирает не женщину, с которой хочет жить, а направление судьбы
Не ищите скрытого смысла в случайных встречах с давними знакомыми: в большинстве случаев его просто нет…
Жизнь умеет пошутить, не правда ли? Порой шутки судьбы невероятно жестоки. Например, еще вчера он клялся в любви и верности, обещая подарить счастье, а сегодня вы уже задумчиво разглядываете раны в собственной душе, предварительно накачавшись валерьянкой или коньяком.
Фантастическая, невероятная рука слепой судьбы всякий раз почему-то распоряжается именно таким образом, что наибольшие страдания нам причиняют не злейшие враги, а самые близкие люди. Или люди, которые когда-то были близкими, а в один миг стали вдруг чужими.
Вот только шутки ли это судьбы? Нет, это закономерный исход, к которому мы сами себя ведем. Ведь только перед близкими мы снимаем свои панцири и обнажаемся. Мы такие, как есть. Любите нас такими, а если не любите — тогда и не близкие. И ведь любят. А еще знают, где под панцирем больное, уязвимое место. Его не трогают, огибают нежно… до поры до времени. А потом, когда наступает необходимость, используют полученное знание и наносят удар, от которого долго приходится оправляться. Коньяк, валерьянка, повторить.
Но что же теперь, никогда и никому не раскрываться? Не подпускать, пусть не смеют даже прикасаться к панцирю? Ни в коем случае. Человек, замкнувшийся в собственной броне, испытывает страдания одиночества еще более мучительные, чем самый жестокий удар, его жизнь пуста и бессмысленна.
Подпускать. И всякий раз знать, что где-то существует та самая, настоящая Любовь и близкие, которые не бьют по больному. И если в этот раз не получилось, однажды получится. Сцепить зубы и терпеть. Потому что она существует. Любовь, то есть