«Авось, небось и как-нибудь»
Вершат, как прежде, русский путь,
Хранят убогую судьбу,
Что миг, и вылетит в трубу.
И дым развеется вокруг,
И нервы вымотает друг
Средь тихо тающей зимы,
Где явлен лик предвечной тьмы.
Где сто дорог закрыты нам.
Где душу рвет напополам
Больная муть чужих страстей,
И время мелких новостей.
Зачем мы живы, для чего?
Куда ни глянешь — все мертво.
Все повторяется в ночи,
И ты спасенья не ищи,
А лучше спрячься и усни,
Забудь теперешние дни.
Помогут враз покой вернуть:
«Авось, небось и как-нибудь.»
Судьба его не вписалась в поворот жизни, поворот дал ему отсрочку…
Всегда, везде во всём винят мужчину,
Что он без женщин дня не может жить,
Что в голове одно — найти причину,
Как поскорей в кровать их уложить.
Поспешность та оправдана, поверьте,
Мы многого не знаем, что и как,
Их шрамы украшают, но, проверьте —
Закрытых шрамов больше во стократ.
Не спорю, на лице тот шрам прекрасен,
Но от гвоздя в скамье — как он глубок…
А ржавый гвоздь тем более опасен,
Ведь он таит в себе стафилококк…
А вы видали зубы бультерьера?
А как мужчина от него бежал?..
Во весь опор, сметая все барьеры!
Но вот укуса, всё ж, не избежал…
А на рыбалке, после возлиянья,
Неловкое движенье и крючок,
Преодолев мгновенно расстоянье,
Вонзается уверенно в задок!
Не дай вам Боже встретиться с акулой,
Да не один, а много раз подряд!
Судьба ему опять не улыбнулась,
А встречу ту запомнит снова зад…
И после всех вот этих вот коллизий,
Какой там посидеть иль постоять,
Он ищет место — к койке быть поближе,
И приглашает женщин полежать…
Ночь. Все спят. Сижу над фолиантом…
Согреваюсь светом фонаря.
Наградил же Бог меня талантом
Жить, как корешок календаря…
День проходит сорванным листочком:
Скомкан, брошен под ноги судьбе…
Будни, праздники, обрывки строчек…
Все храню как память о тебе…
А теперь сижу над книгой умной…
И, читая не свою судьбу,
Я пытаюсь стать благоразумной…
И на чувства наложить табу…
Заговор найти анти-любовный!..
И рецепт отвара анти-страсть!..
Отыскать обряд, но не греховный!..
Словом всё, чтоб потерял ты власть
Над моим рассудком замутненным,
Принудившим жить меня скорбя…
Над воображеньем воспаленным
Видящим во всём, во всех тебя!
Фолиант — не книга для гаданья,
А прекрасно изданный роман.
«Консуэло» — вот его названье.
Госпожи Дюпен. Она ж Жорж Санд.
О моей любви, так не расскажут!..
Да и мне так чувств не описать…
Ты мою любовь считаешь блажью…
Я учусь в разлуке выживать…
Не святая я, хоть имя Ольга…
Я люблю!.. Хочу!.. Тобой живу!..
И стараюсь быть настолько стойкой,
Чтоб гордился мной ты наяву!
Скоро уж рассвет… Над фолиантом
Мерзну я от света фонаря…
С кофе, драгоценным провиантом,
В новый день вхожу… Уже заря…
Судьба определяется поведением человека в жизненных условиях, состоящих из внешних обстоятельств.
Добиться успеха в жизненных условиях, в которых человек оказался волею судьбы — вот залог счастья.
Я вплываю в Венецию жизни моей
Без затей, без потерь, без любви.
Всё оставила в память людей,
Затерявшихся где-то вдали.
Тонким улицам, длинным каналам
Подарю свою верность я,
Чтобы сердце вовек не знало,
Что чужая милей земля.
И в морском своём дивном царстве
Разведу голубей и рыб,
Чтобы каждый в своём мытарстве
Всякий был обогрет и сыт.
И воздастся хвала Святому
От моих потускневших губ:
«Боже, дай же теперь любому
То, чему он так горько люб!»
И легко так с железным стоном
Где-то там отойдёт душа.
Колокольным весенним звоном
Её Русь до сих пор жива.
Мы радуемся закату и радуемся восходу и не думаем о том, что ход солнца отмеряет нашу жизнь.
Когда книга, жена или деньги попадают в чужие руки, то они пропадают для нас; если же возвращаются, то книга — истрепанной, жена — испорченной, а деньги — по частям.
По натянутым нервам,
Как в тягучем бреду,
Я, срываясь в усталость,
Обреченно иду.
Среди хаоса жизни,
Среди боли и тьмы
Я с любимым рассталась
На пороге зимы.
Замерла и озябла
В этой скорби земной,
Без тепла и уюта
Я сроднилась с бедой.
Занавесила окна,
Запретила рассвет
И застыла от боли
Я на тысячу лет.
По натянутым нервам,
Как по тонкому льду,
Я иду, опасаясь,
Что сорвусь в пустоту.
Среди бед и сомнений,
Разрывая пути,
Я искала спасенья…
Но устала идти.
А шальные метели
Гулко бьют по стеклу,
И печальные тени
Меня тянут во мглу.
Я теряю надежду,
Я не знаю, как жить,
В этом празднике жизни
Перестала любить.
По натянутым нервам,
Как в мучительном сне,
Я шагаю устало
По остывшей земле.
Ветер лёгкой ладонью
Гладит косы мои,
Понимает, как больно
Жить теперь без любви.
Москва,
Copyright: Тамара Казанцева 2, 2018
Свидетельство о публикации 118051702827
ЧЕЛОВЕЧЕства не было, нет и теперь уж не будет —
Есть ЛЮДИНство, что роет веками могилу себе.
ЧЕЛО-ВЕКами стать не смогли примитивные ЛЮДИ
И поставили жирную точку в своей Планетарной Судьбе.
ЧЕЛО-ВЕК — есть ЧЕЛО, сопричастное ВЕЧности Жизни,
А ЛЮДИН — временщик, не понявший суть Жизни Земной.
Если стать со-Творцом ты не смог от Рожденья до Тризны,
То Творцу пригодиться не сможешь и в Жизни Иной.
Кто что выкует, тот тем и богат будет, —
Хоть конём, хоть хвостом, хоть подковою …
Кто ж не выкует, тот пусть выкусит.
Судьба — это твои мысли, намерения, шаги.
Ты сам себе и талисман, и плохая примета.
Яйцо может быть меньше.
А желток у него может оказаться больше.
Вот и поди его, выбери. Какое лучше угадать)
Женщины, кому за сорок хотят замуж менее охотно, чем барышни, кому еще нету тридцать. А кому за пятьдесят — вообще не хотят об этом думать.
Мужики берегите жён, пока они молоды