.
Побудь сегодня кавалером,
Давай пойдем с тобой гулять,
По тихим улочкам и скверам,
Где молодые тополя
Уже цветут. Пускай формально
Гулять не вместе мы пойдем --
Я помещусь в твоем кармане,
А ты поместишься в моем.
Мы долго так бродить смогли бы,
Болтая обо всем с тобой,
Тревожа зуммером мобильный,
Как будто трогая рукой
Ладони. Пусть различный воздух,
Вдыхать мы будем, в этот час
Одни и те же в небе звезды
Мерцанием проводят нас
До разных улиц, и как будто
Мы не на шутку влюблены,
Я улыбнусь тебе под утро
Веселым смайликом луны.
© Сумерки
.
Как больно, чёрт возьми!
По клеточке…
До дрожи…
Забыться… Умереть…
Уснуть… Уйти в отказ…
Уже не в первый раз я сбрасываю кожу,
Но каждый раз - как будто в первый раз.
Подальше отползти от скального карниза,
А то, неровен час, с обвалом под откос…
Вам неизвестна боль природного стриптиза…
Провала в мрак отчаянья и слёз…
Как будто сотни ос внезапно укусили -
Шипение и яд.
Ни мыслей нет, ни слов…
Беспомощность и страх… Тревога и бессилье…
…
А вот и ты, проклятый змеелов!
…
Как жаль…
Не хватит сил напасть молниеносно…
Ведь я всегда сильней…
Ты жалок и смешон…
…Так больно цедишь яд, стеклом давя на дёсна,
А я надуть не в силах капюшон…
Звенит в ушах… С ума
Сойти от этих звонов…
И душит всё сильней бездушная рука…
Я задохнусь в твоих ужасных феромонах,
Запоминая запах на века.
Закончил?
Душегуб…
Отбросил, как верёвку…
И нет, чтоб на траву…
Об камни головой…
Мне с болью пережить ещё одну ночёвку,
Зато потом…
Ты будешь только мой!
-
Последний сантиметр чулком сползает с тела…
Прохладней, чем атлас, нежней, чем кашемир
Мой новенький наряд…
А небо заалело,
И это значит - я теперь кумир!
Раздвоенный язык ощупывает воздух
На запах и на вкус…
Сверхчувственный радар…
Я вычислю тебя…
Молись, пока не поздно
И получи смертельный мой удар…
.
я слеп
ты книга
Творцом написанная
шрифтом Брайля
специально для меня
я раз за разом
пальцами читаю
страницы твоих
глаз
запястий
щиколоток
губ
волос
плечей
сосков
и разве есть
под вечным небом
что-нибудь прекрасней
чем
закладывать закладку
в самом интересном месте
Итак, давайте подытожим Советы доблестных врачей. Чем мы ещё питаться можем Из всех напитков и харчей: Кефир опасен, кофе вреден, И бесполезен мандарин, И каждый мяса кус, что съеден, Лишь создаёт холестерин. Его понизить можно водкой, Но и она, увы, вредна. Грозят бобовые чахоткой, И убивает ветчина. Таранька к пиву - камни в почки, От пиццы слепнут, говорят, А индюшиные биточки - Так лучше сразу выпить яд! Из овощей кормиться нечем, Они - кишечника враги. Животный жир калечит печень, Фигуру портят пироги. И что ж, позвольте, остаётся? Пойди вопрос задай врачу! Про накуриться-уколоться - Так я вообще уже молчу!..
.
Скоро,
ветреный март,
в полинявших мехах горностая,
по ослабшему льду,
соберётся на север к снегам,
и сорочья братва,
на своём тарабарском болтая,
перекличку в садах
превратит в не стихающий гам.
Распадётся весна на капель,
шум дождя и цветенье,
разольётся лазурь,
углубляя прозрачность небес
и влюблённый поэт,
ошалевший от ласк вдохновенья,
эхом лёгкой строки
переполнит поэзии лес.
Первый гром возвестит
о рождении молнии в мае
и, под гусли любви,
ночи станут раскрашивать сны,
чтоб потом, по утру,
с облакОвою лёгкою стаей,
чья-то светлая грусть
улетела письмом заказным.
.
Алиса застряла в плену мирка размером с каминный зал,
Где всё наизнанку - кто прав, кто лев - поди, разбери сейчас.
А зеркало продали с молотка, закрыли портал назад,
В отсутствие сказочных королев слезинки текут из глаз.
Изнанка души - не атлас, не креп, болит, как большой нарыв,
Как старые раны в груди у Че, которых не меньше ста.
Алиса рыдает и крошит хлеб в раскрытую пасть норы,
А надо б капусты, хотя, зачем? Нора всё равно пуста.
Развесил улыбки Чеширский кот на старый рододендрон,
И нет ни людей, ни идей, ни ид, ни звуков, ни снов, ни зги,
Отсутствует главный, и чёрный ход захлопнулся с двух сторон.
И воздух холодный слегка бодрит, проветривая мозги.
Но в худеньком тельце не хватит сил покинуть зеркальный плен.
А нужен не шаг, а скачок, прыжок, прорыв, перелом, удар…
…
Нам включат рассвет, я уже просил. Ты выйдешь из этих стен.
Ты скоро проснёшься, не плачь, дружок. Обычный ночной кошмар.
.
…Пусти, хозяин, на постой, мне переждать бы только зиму, ведь всё равно твой дом пустой, да и в других - меня не примут. Я не надолго среди вас, осталась пара слов, всего-то. Два-три аккорда. Две-три ноты - и будет кончен мой рассказ о том, что медленно река течёт в окно из тени сада, когда луна за облака уйдёт, как вечер за ограду, чтобы держать свой путь в поля, где за околицей деревни лежит, сверкающий и древний, из голубого хрусталя однажды выплавленный мир, и он орнаментом искрится, как позолоченный потир, и люди, звери или птицы - узор струится без конца, и, вязью в небо прорастая, достанет лестница витая до трона вечного Отца…
…И кто-то слушает, как ты с собою шепчешься ночами, на нас глядят из темноты оледенелыми глазами те, кто по следу моему идут и скоро будут рядом, и я не знаю - что им надо, и я не знаю - почему.
…Пусти, хозяин, на постой, всего-то дел - прожить бы зиму, тянуть серебряный настой волшебных трав Ершалаима, а тени ближе и плотней обступят дом, и я увижу - ведут мои дороги ниже - от крепко запертых дверей, от не сбывающихся снов и от уюта теплых комнат, вслед за зимой - опять снегов век, про который и не вспомнят ни те, кто был здесь до меня, ни те, кто явятся за мною, они, укрывшись за стеною, себя, возможно, сохранят…
Но осень… Осень на пути…
Она с ума сошла однажды…
С холодным ветром улетит обрывок вольницы бумажной,
где я не многое и смог - арендовать себе квартиру
в углу
сверкающего мира
на необычно
малый срок…
.
проржавевший флюгер ни на что не годный
попрощался с ветром на безмолвной крыше
от вчера до завтра путь длиной в сегодня
оставаться тошно оставаясь лишним
терпкое варенье с ароматным чаем
к языку прилипла косточка от вишни
провожать придётся всех кого встречаешь
оставаться тошно оставаясь лишним
вроде нота к ноте вроде слово к слову
вроде в полный голос, но никто не слышит
старый день уходит приглашая новый
оставаться тошно оставаясь лишним
для кого-то мало для кого-то много
счастья всем отсыпал поровну Всевышний
и послал в подарок право на дорогу
оставаться тошно оставаясь лишним
Когда Господь сойдет с небес,
Он всех низвергнет в ад, карая.
И только очередь в собес
Переведет к воротам рая.
Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени -
Помолиться перед боем.
Рухнул занавес. И что же?
И решили господа:
Пропадать ему негоже.
Эй, подать его сюда!
Протащили по болотам -
Тяжеленный, паразит…
Между властью и народом
Он теперь у нас висит.
Меня учили: «Люди - братья,
И ты им верь всегда, везде.»
Я вскинул руки для объятья
И оказался на кресте.
Но я с тех пор об этом «чуде»
Стараюсь все-таки забыть.
Ведь как ни злы, ни лживы люди,
Мне больше некого любить.
.
Ты куришь время - нервно и в затяг,
Решив, что мир вокруг сценично бутафорен,
И как-то всё неправильно, не так…
И профиль твой в глазах других весьма условен.
И жизнь окурком, брошенным к ногам,
Истлеет по себе, а, нет - затопчет кто-то,
Поймёшь - нет рая, и шалаш - фиг вам,
А облако точь-в-точь…как синее болото…
Затянет в небыль… а была ли быль?
Кого спросить? играем повсеместно в жмурки.
Кури момент, не жги судьбы фитиль,
И не бросай (совет) вокруг себя окурки…
.
Что-то меньше причин для радости.
Что-то мало в улыбке трезвости.
Нам все реже прощают шалости,
Недодомыслы, недометкости…
Постулатами откровенности
Не рисуют слезу. Усталость ли?
Иль стремление к совершенности?
Или черствыми просто стали мы?
Не следим за восходом-затмением,
Не любуемся незабудками…
По привычке, без промедления
На работу - с работы… сутками…
Ситуация безконтрольности.
Мимоходом… Под впечатлением
Не присутствия осторожности.
Проживем - не заметим… тления…
Сибариты и алкоголики…
Миллионы личин из пикселей…
Наркоманы ли? Трудоголики?
Надоело всё? Просто - выстрели.
.
Я, бывает, веду себя словно капризная баба,
не желаю орлянкой маршрут выбирать по душе,
и не выпало роскоши мне быть ни глупой, ни слабой,
и еще что-нибудь, как положено, вроде, уже.
Я мечтаю начать все с начала, сдвигая лимиты,
и любить, не нарадуясь, вплоть до доски гробовой
вот, ищу по дорогам тебя до мозолей набитых,
и еще что-нибудь, как положено - было б кого.
Я построила мир, моделируя время и звезды,
выжигая паяльником точки своих микросхем -
ты придуман не мной, но моим окружением создан,
и еще что-нибудь, как положено, только зачем?
Я хожу по асфальту в горошек от брошенных жвачек,
ретуширую плесень, сбиваю оковы клише,
а в ломбард отношу что имею в обмен на удачу,
чтоб еще что-нибудь, как положено, было уже.