А любящую женщину легко обмануть…
Она же верит всему беззаветно,
На каждый порыв летит ответно,
Не побоится даже ничем рискнуть.
Готова отдать всё, что есть у нее,
Простить и понять, и пожалеть,
И будет с нежностью вслед смотреть,
Не замечая простое, враньё.
Ударившись больно, замрет на миг,
И станет оправдывать, выдумав небыль,
И со слезами молиться в небо,
Отвергнув кучу ненужных интриг.
Гордыню, спрятав в себе, под замок —
Всё же надеяться вновь на любовь,
Ждать с нетерпением ласковых слов,
И прятать сомнения в уголок.
автор Людмила Купаева
Она пришла с работы, устала, жара. Ей хочется лечь в тишине. Даже телевизор не хочется. Просто одной. Но какое там!
Тут же дети: «Мам, дай денег на мороженое! И еще у нас сломался велосипед…». Потом муж: «А когда будет ужин, что разлеглась? И скоро футбол, надо пивка взять!» Потом звонит ее мама: «Слушай, так что со смородиной на дачу? Привезешь три куста?». Потом снова муж, снова дети, и, наконец, свекровь с очередными идеями, как сбросить вес: «Я тут прочитала в журнале…»
Да чтоб ты пропала! Вместе с журналом. Она не хочет кустов, велосипедов, сбрасывать вес. Она хочет покоя. Всего полчаса тишины. Но не дают, изверги. Хоть из дома беги. Она бы и ушла, хотя бы пройтись по району недолго, но уже в прихожей на нее все набросятся: «Ты куда? А ужин? А мы?!». Она как пленница. Как заложница родной семьи. Не вырваться.
Да, она прекрасная мама и отличная жена. Заботливая дочь и отзывчивая невестка. Но черт возьми, любой женщине требуется хотя бы полчаса тишины. Она о многом не просит. А куда тут сбежишь?
Но есть одно место. Ее последний бастион. Туда она и спешит.
Это ванная.
Закрыть дверь, включить посильнее воду, не отвечать на голоса снаружи. Нет, она не собирается приниматься ванну с маслами и со свечами. Хотелось бы, да. Но такой роскоши сейчас не может себе позволить. Ей просто нужно укрытие ненадолго. Чтобы никого рядом. Только вода шумит. Она садится на край ванны и смотрит на плитку с узором, на зубные щетки, на полотенца. Это ее медитация. У нашей женщины почти не бывает другой.
И вот ей уже немного легче, спокойнее. А потом она смотрит на полочку у зеркала, там пара ее кремов. Один совсем новый, купила на днях, муж еще зудел, что она тратит деньги на ерунду. «Сам ты ерунда!» — думает она и открывает баночку. Нюхает. Как же он пахнет. Она улыбается. Да, улыбается этой дурацкой баночке. Потому что женщине надо так мало.
И вот ей кажется, что не так всё уныло. Вода шумит, утешает. Крем так пахнет. Завтра на дачу… Копать… Но хотя бы на свежем воздухе. Нет, она вполне довольна жизнью. Не совсем, но довольна. Ей просто надо сбежать от этой жизни на полчаса.
Ванная для нашей женщины — комната релаксации, кабинет психологической разгрузки, волшебная каморка с чудесами. Да, крохотная ванная, три на два, не развернуться. Но здесь она всегда может спрятаться, укрыться, спастись. Только здесь.
…Она посидит тут еще минут десять, ополоснет лицо и выйдет почти веселой: «Ну что там с вашим велосипедом? Отцу не могли сказать?»
* * *
Я многое тащила на горбу:
Мешки с картошкой, бревна и вязанки,
Детей, калек, чугунную трубу —
И я лишилась царственной осанки.
Но так судьба проехалась по мне,
Так пронеслись руины Карфагена,
Что распрямился дух, и я вполне
Стройна и даже слишком несогбенна.
Нет, я в виду имею не поклон —
Поклоны я отвешиваю в тоннах!
Но есть какой-то несогбенный стон
И радость, не согбенная в поклонах, —
Я говорю о том, что обрелось
Помимо воли и ценою плоти,
Прошло свою действительность насквозь
И отразилось в зеркале напротив.
Ну почему так в жизни повелось,
Что женщина всегда, за всё в ответе?
В любом грехе с нее же, с первой спрос,
Порой так вздорны обвиненья эти.
Мужчина женщину тогда боготворит,
Когда она во многом потакает,
А поперек пойдет — ее же обвинит
И с Евиных времен грехи ей сосчитает.
Мужчины войны затевают — кто виной?
Кто заставляет их друг с другом насмерть биться?
Всё из-за женщины, ответит вам любой,
Шерше ля фам — как говорится…
В грехе любовном и она и он,
И всё же женщина такая и сякая…
А он, бедняга, просто соблазнен,
Как тот Адам из солнечного рая.
Да и о чём тут можно говорить,
Когда мы, женщины, друг друга обвиняем,
Всегда готовые мужчинам всё простить,
Соперницу же со свету сживаем…
Так было и так будет, се ля ви…
И вряд ли что изменится когда-то,
Хоть тысячу достоинств назови, —
В тысяче первом будешь виновата!
`
Тамара знает, кажется, с детсада,
спасибо маме - женскому врачу,
что счастья в мире нет, есть слово «надо»,
как солнце против облачка «хочу».
Учёба в меде, смены и дежурства.
Сходила замуж, дважды родила…
Мечтает часто. Но мечты и чувства
хоронит сразу в ящиках стола.
Когда Тамара с рынка тащит сетки,
чтоб накормить взрослеющих детей -
снимает кепку памятник советский,
и фонари гнут спины перед ней.
А рядом бродят маленькие тени
её больших несбывшихся «хотений»…
Женская доля порою горчит,
Душа от отчаяния будто кричит,
Но сила духа у нас так прочна,
Что горечь жизни нам не страшна!
В моей жизни что-то слишком много грязной посуды и слишком мало чая…
Я так живу -
(Кто говорит, что глуп
Удел непрочный женщины-поэта?)
Одной рукой перебирая лета,
Другой рукой помешивая суп.
Кто говорит, что лишь свободный ум
Поэзии возвышенной угоден?
Но от чего ум должен быть свободен
И гулок, как опустошенный трюм?
Я с молнией, застрявшей в волосах,
Взрастающая среди медленного быта,
Одной рукою шарю в небесах,
Другой - держусь за мыльное корыто…
Бабья доля
Лара Кочубеева
«Мне снился сон: под звёздной рябью,
Как в поле крест, стою одна я И проклинаю долю бабью,
За всех живущих проклинаю…»
---Ирина Снегова---
*************
За слёзы тех, кто льёт их вволю,
Кто сердцем боль в себя вбирает!
Я проклинаю бабью долю,
За то, что - бабьей называют!
За то, что в счастье ожидает,
Но в муках, криках, адской боли -
Она детей на свет рожает,
И отпускает их на волю!
За то, что встретит и проводит,
И будет ждать, покуда любит!
Порой теряя - не находит,
Но ждёт, когда же приголубят?
Она и в море слёз… не тонет,
Хоть море то, покрыто рябью.
Скрипя зубами тихо стонет…
И проклинает… долю бабью!
Но просыпаясь… на рассвете,
Вздохнув и улыбнувшись свету,
Всем сердцем долю ту приветит,
Ведь лучше бабьей доли - нету!
Copyright: Лара Кочубеева, 2012
Свидетельство о публикации 112 112 808 110
Наличие жены всегда плохо сказывается на самочувствии женщин, питающих некие надежды.
.
Я, бывает, веду себя словно капризная баба,
не желаю орлянкой маршрут выбирать по душе,
и не выпало роскоши мне быть ни глупой, ни слабой,
и еще что-нибудь, как положено, вроде, уже.
Я мечтаю начать все с начала, сдвигая лимиты,
и любить, не нарадуясь, вплоть до доски гробовой
вот, ищу по дорогам тебя до мозолей набитых,
и еще что-нибудь, как положено - было б кого.
Я построила мир, моделируя время и звезды,
выжигая паяльником точки своих микросхем -
ты придуман не мной, но моим окружением создан,
и еще что-нибудь, как положено, только зачем?
Я хожу по асфальту в горошек от брошенных жвачек,
ретуширую плесень, сбиваю оковы клише,
а в ломбард отношу что имею в обмен на удачу,
чтоб еще что-нибудь, как положено, было уже.
Когда женщине приходится самой держать судьбу за глотку, у неё почему-то не получается выглядеть обольстительной.
Всё у неё стандаpтно: детишки, муж законный
И день-деньской заботы пpисесть ей не дают,
А ночью секс пpивычный унылый, монотонный,
Туда сюда, обpатно, 126 секунд.
И тут уж ей, бедняжке, совсем не до оpгазма
Какой уж там оpгазм, не стиpано бельё
У дочеpи ветpянка, у бабушки маpазм,
Такое pазтакое весёлое житьё.
В свободную минутку в метpо, на кухне, в ванной
Она читала женские любовные pоманы.
В них женщины - богини, мужчины - супеpмены
И жизнь в них так пpекpасна и необыкновенна:
Он обдал её жаpом гоpячего юного тела
И она аж вспотела, так тела его захотела:
О возьми меня всю, о люби же меня, я пpекpасна
Я юна, я стpастна, я нежна, я чиста, я несчастна.
Поцелуй опьянил и в теpновнике что-то запели
Её гpудь напpяглась от желанья, соски отвеpдели
Сеpебpились фонтаны над ними, стpекозы летали
«Мам, я какать хочу», эх, детишки весь кайф обломали.
Супpуг её капpизный, тиpан на самом деле,
То боpщ даёшь холодный, то ходишь в бигуди.
Да лучше б ты свой гоноp показывал в постели
Козёл пока безpогий, но это впеpеди.
Стаpуха-невезуха у всех она бывает,
Вдpуг упадёт на ногу гладильная доска.
И «Индезит» сломался и «Тайд» не отмывает
И поpванный «Леванте» и на душе тоска.
И вот тогда она идёт к уютному дивану,
Лекаpство от депpессии - любовные pоманы.
Пускай сгоpела пицца и муж успел напиться,
Hо что там пpоисходит на сто восьмой стpанице.
Падишах закpичал: «Ты, девчонка, меня отвеpгаешь,
Я отдам тебя слугам, и ты униженье познаешь».
Десять pослых мулатов схватили её и pаздели
Её гpудь напpяглась, и опять же, соски отвеpдели.
Десять pослых мулатов без слов тут же ей овладели,
Почему бы мулатам ей не овладеть в самом деле?!
Тут вдpуг пpинц пpискакал, всех убил и pаскpыл ей объятья.
«К телефону тебя», - тьфу, когда же смогу дочитать я.
Hачальник на pаботе хватает за коленки,
Тpясёт от вожделенья слюнявою губой.
И в этом отношенье легко подpуге Веpке
Вот у неё начальник - мужчина «голубой».
Года летят как поезд с пугающим pазгоном
Где ты, геpой-любовник, в каком застpял лесу?
Где ты, с pельефным телом, с мобильным телефоном?
Где тебя чеpти носят, уж климакс на носу.
Пусть говоpят, что суppогат, что пошлы и вульгаpны,
Hо жизнь поpою больший фаpс чем все эти pоманы.
Пусть кpитики и снобы бpезгливо моpщат лица,
Hо как её он полюбил на сто восьмой стpанице.
Стать актpисою с самого детства девчонка мечтала,
Чеpез теpнии в кpуг голливудской богемы попала.
Сценаpист - наpкоман, а пpодюсеp - pаспутный ублюдок.
Это вам не Мосфильм, а гнилое нутpо Голливуда.
И нагая лежала она в pежиссёpской постели,
Её гpудь напpяглась, как обычно, соски отвеpдели.
В сладостpастном волненьи соpвал он с неё покpывало.
«Слышишь ты, зачиталась? Опять молоко убежало.»
У женщин все просто: встала в 5 утра, намылась, накрасилась, 33 раза переоделась, пошла на работу, по дороге отбилась от узбеков таджиков и прочих альфа-самцов, на работе переобулась, потому что ноги отекают, отшила юриста, стрессанула, орать нельзя - тыжеледи, врезать не можешь - руки слабые, пожрать не успела, как всегда, летишь в магазин с работы, чтобы успеть, потому что он до 10, а ты - нет! Тащишь сумки, готовишь, стираешь, убираешь, время - ночь, только села. В принципе ничего сложного. В смысле, муж?
Сила женская не в одиночестве измеряется, а в способности отработать смену на заводе и вести семейную ответственность, вопитывая мужа и детей…, к тому же успевает за всеми поухаживать и всех обслужить.