Давным давно, когда еще не было меня ни снов моих ни разума моего, в темноте жил древний тысячерукий титан - Колосс. По легнедам он был тем Атлантом что держал небо и как он попал в темноту осталось загадкой. Долго он бродил во мраке помогая скорбным, защищая слабых. Но тьма печалила разум Атланта, что все свое существование видел свет неба. Говорят что в это же время зажглись шесть Солнц Ярости. И были ли эти Солнца живими или же это были просто негасимые камни, никто не знал. Они просто зажглись в один момент. Все шесть вспыхнули и запылали каждый своим огнем. Красного, черного, белого. синего, серого и бесцветного цветов было их пламя. Атлант увидел их свет и сердце его наполнилось радостью и надеждой былого света, и он отправился в долгий путь к мечте. Он шел через Моря Крови по Мостам Бездны. шел по Пустоте и Небытию. Шел там где нет дорог. Брел по Низинам Отчаяния и по Островам Боли. Встречал он и созданий неведомых. У одного из них были тысячи лиц. И никто не знал каким лицом он повернется к тебе. Радостным или злым, грустным или веселым, живым или мертвым. А может и совсем безликим. И все-таки Атлант смог пройти весь путь. И вот стоя у Солнц он протягивал им свои каменные руки в надежде обогреть их забытым светом. Солнца обожгли его Пламенем Ярости. Потерявший надежду Атлант бил Солнца, но лишь сжег руки. Обезумевший от боли, потерявший надежду, и впавший в отчаяние он побрел обратно. Тьма окутала его разум. Говорят что и по сей день он лишенный Сил бродит по Темноте и повторяет одну лишь фразу «Снова, снова и снова, каждую ночь Тьма пробирается сквозь мои стены». А иногда он кричит от боли и Крик его содрогает мироздание. Я встретил его у Гор Гордости. Он приходит иногда туда и пытается сокрушить их. Его Сил не хватает и Атлант жалобно крича от боли уходит. А в Горах остаются глубокие выбоины оставленные его могучими руками. Так появились Пещеры Безумия.
Семь озер так прекрасны ночью. И чай так вкусен. Лунный вкус приятен любому. Раньше этого никогда не происходило, а здесь произошло. По лицу старика Месяца прошла длинная кривая трещина. Он казалось ничего не заметил. Продолжил лишь печально улыбаться. Следующая трещина заставила старика уронить кружку. Пролитый чай больше был похож на разбившийся. Удар содрогнул сознание. Тонкие грани разбились осколками и сонм теней существ хлынул скрывая этот треснутый мир. Огнем полыхнула ярость и боль. Мирок трясло. Сознание сворачивалось и комкалось. Трещины стали огромны. Все стекало и плавилось. Сон угасал дергаясь как свеча на ветру. И вот все разбилось. Проступили столь ненавистные желтые стены. Царство боли и мучений. Хрипя я поднялся и держась стен вышел из палаты. Остатки ужаса с такой легкостью разбившие мой несокрушимый мир неприятно удивили меня. Боль комкала мой разум. Вырывая из грез разбивая все преграды. Чьи то руки подняли и уложили меня. Небольшая, но острая боль заставили почувствовать что земной ад еще ближе чем я думал. Меня уложили на кровать. Темнота и боль. Жгучая и неотступающая. Я не знаю сколько пролежал так в кромешной тьме со скрученным в узел сознанием. Боль стала угасать. Я стал погружаться в спасительное бессознание. Внезапно картинка вновь стала четкой. Трещины затягивались. И барьер никто так и не сломил. А вот и старик месяц. Пьет свой неразбитый чай. Буря утихла. И никто вовсе не заметил ее. Разве что я.
Звёзды - это фонарики разные,
Голубые и жёлтые, красные.
Зажигают ночные их гномики,
А за ними окошки в их домики.
Если руки сложил ты ладошками,
Повнимательней слушай, как ножками
Человечки весёлые топают
И в ладошки от радости хлопают.
И зажмурь теперь глазки старательно,
Погружайся в сон, только внимательно.
Сможешь тоже тогда веселиться.
Представляешь, - тут спишь, там не спится!
Сон - универсальная вещь. Можно и уйти от проблем, и расслабиться, и даже наоборот, повеселиться во сне.
Опять холодная постель,
Опять навязчивые сны.
А за окном давно апрель.
И мне так хочется.любви.
Взаимной! Пусть и не навек,
Любви, чтоб кровь в двоих играла,
Что рядом был любимый человек!
Чтобы начать всю жизнь сначала.
Но, боже мой. о чем мечты.
Ведь это просто не реально,
Но снишься по ночам мне ты!
Тогда я счастлива буквально.
И не хочу нарушить сон,
В котором ты со мною рядом.
В котором ты в меня влюблен,
И согреваешь своим взглядом.
Дневной сон младенца особенно крепок апрельским воскресным солнечным днём. Тем более, если этому младенцу немного за пятьдесят или хорошо за сорок.
Слышал про сон,
Но не знаю где он…)))
Он:
- Все Зая, иду спать! Нежно тебя обнимаю, целую и соплю тебе в ушко…
Она:
- А соплю-то в ухо за что?
Затихнув, отдалась ночи природа,
лишь шепотом листвы тревожа сны
и птицы песнь свою, что год от года -
оставили до будущей Весны.
Солдат уснул в обнимку с автоматом, щекой прильнув к своей родной земле.
Он наш герой - врагам несёт расплату, с любимой встретился в тревожном сне:
«Фашистам зАдали сегодня трёпку! Поверь родная, был тяжёлый бой…
душа в крови, в плену у гимнастёрки… ох, как же хочется скорей домой!
Прости любимая за всё, так вышло, что не могу обнять - не забывай:
за нами Родина, в лицо смерть дышит… Но я вернусь! - ты сыну передай».
Солдаты после боя спят повалом.
Ползёт туман, скрывая боль земли,
и укрывает, словно одеялом
всех выживших и тех, что полегли…
Война… Сестра несёт часть женской доли: «Мой миленький, ты будешь долго жить…»
Навзрыд душа, но на остатках воли: «И петь, и танцевать, и нас любить…»
И нет уж сил, и с поля он двадцатый… «Ты потерпи, я вытащу тебя…»
И на себе, ползком, до медсанбата… «Не для себя прошу, любимой для…»
Глаза закрыл… Старуха смерть, доколе? «Ещё чуть-чуть и рану будем шить…»
А губы шепчут ангелу от боли: «Дай мне воды… сестра… воды… попить…»
Изранены поля, холмы, в руины
бомбит фашист красоты городов…
Но в битве с ним все нации едины,
мы выстоим под натиском врагов!
А командир не спит, взглянув на карту, висевшую на стенке блиндажа:
«Мне тяжело, мне больно, но солдаты… дай Бог им отдохнуть хоть полчаса.
Сегодня нас убавилось на роту красивых наших сыновей, отцов,
но есть приказ: „Стоять, бесповоротно!“ Потом вперёд, погоним прочь врагов.
Погибшие в бою спокойно спите, сегодня долг отдав за всех живых…
Мы будем помнить вас, а нас простите, что не смогли сберечь от пуль шальных».
Земля наполнит силами от Бога
измученных солдат - поспать должны.
Затихнув, отдалась ночи природа,
лишь шепотом листвы тревожа сны…
А ты сегодня заходил ко мне во сне,
И словно мы, как 10 лет назад,
И голова моя вновь на твоём плече,
Родной и близкий, но уже не так.
Уже не бьётся сердце, не щемит в душе,
И не хотят обнять за шею руки,
И нет истомы на моём лице -
Что значат 10 лет разлуки!
Мы были юными тогда, но повзрослели,
И у тебя давно своя семья,
В года сложились без любви недели,
Моя семья - наша дочка и я.
Ты больше не ходи ко мне во сне,
Тебя давно уже не вспоминаю,
Лишь иногда по первой той весне,
Лишь иногда душа моя скучает…
Здравствуй…
Приснился чудной кораблик,
и ветер, что парус треплет.
На мачте атласный шарфик
дрожит исчезая в небе…
Два вздоха сплелись в порыве
морскими связав узлами
всё то, что рвалось, а ныне
порхает, живёт стихами…
Прости, за коллаж безлюдный,
так легче душе распятой…
Я сплю … просыпаться трудно
вне тела в шелках измятых…
Подснежником пахнет, мятой,
кофейным зерном и счастьем…
так было уже когда-то,
забытое детство: «Здравствуй…»
Copyright: Романова Та-Ша, 2011
У менЯ бЫло всЕ… доМ нА БереГУ моРЯ… КруТаЯ таЧКа… ЛюБИМый МУЖчинА… и сПРашиВаеТСЯ наФигА Я просНУлаСЬ…
Я только проснулся, а уже хочу поскорее домой, чтобы лечь спать.
Мне снится сон…
Иль я в бреду…
Как будто я себя забыл,
В далеком, солнечном саду…
Больная память, по утру,
Из детства выхватив искиз,
Меня кольнула по нутру,
И я во времени завис…
Вот я иду с утра, босой
Едва глаза открыв,
Трава прохладная с росой,
И ветерка порыв…
Иду по саду, в его глубь,
Там великан растет…
Но он ко мне совсем не груб,
Скорей наоборот…
И мне его не обхватить…
До неба он дорос,
Могучий, старый и седой,
Ветвистый абрикос.
И в это утро как всегда,
Он ждет, чтоб угостить.
За то, что я пришел обнять
Его и навестить.
Подарит мне свои плоды,
Упавшие в траву…
Я аккуратно так, самый большой,
В ладони подберу.
Он свеж, прохладен и душист,
Висеть не было сил…
И вот в руках он у меня,
Он съесть себя просил.
Чудесный вкус растаял в снах,
Из абрикосового детства лето,
Оставив сладость на губах…
Я буду вечно помнить это.
Мне одиночество приснилось…
Напомнят мне весну и лето
стихов оставшихся наброски,
игривым лучиком согреты
любви хрустальной отголоски.
Разбит стеклярус непогодой
и плачут бусинки дождинок,
смолкает время неохотно
в часах над стареньким камином.
Жаль, на закате тает город
став кружевной туманной дымкой,
в ней сквозняки рождают холод
в плену непрошеных снежинок.
Мне одиночество приснилось
и безнадежная кромешность,
зачем, скажи ты мне на милость,
волной накатывает нежность?..
2007 год.
Copyright: Романова Таша, 2011
Свидетельство о публикации 111 032 307 255