Ты жизнь начинаешь ценить,
Когда приближаешься к краю.
Когда нет уж времени жить,
И жизни минуты считаешь.
Тогда только сможешь понять,
Как красочен мир наш и ярок,
Как важно нам близких обнять,
Что жизнь нам сама, как подарок.
Дар божий, что свыше нам дан,
Который впустую сжигаем.
И часто мы жизнь обращаем в дурман,
И важность ее мы не знаем.
Только за грань заступив,
Ты видишь, что все изменилось.
Но рампы уж гаснут огни…
А счастье во тьме растворилось…
.
как Высоцкий, Джексон или Фриски,
как мой папа, Скрябин и Немцов.
лучшие уходят по-английски.
лучшие уходят без концов.
я какие б ни писала строфы.
как бы ни твердили, что я трус.
лучших забирают катастрофы.
лучших забирает сам Иисус.
и какие б мы ни пели песни,
и какой бы ни было мольбы.
лучшие уходят по болезни.
лучшие уходят из судьбы.
- Я всегда хотел знать, что в этом мире есть такого, ради чего стоит жить?
Горько проговорил Ипслор.
Смерть обдумал его вопрос и наконец ответил:
- КОШКИ. КОШКИ - ЭТО ХОРОШО.
Терри Пратчетт. Мор, ученик смерти
** ** ** **
смерть:
ВСЕ КОШКИ СМЕРТНЫ. ТВОЙ ПРИХОДИТ ЧАС.
ТЫ ПОМНИШЬ, Я ТЕБЯ КОГДА-ТО СПАС:
ИЗ БАКА С ТУХЛОЙ РЖАВОЮ ВОДОЙ
Я ВЫУДИЛ КОМОЧЕК ЧУТЬ ЖИВОЙ.
ТЕПЕРЬ НАСТАЛО ВРЕМЯ УМИРАТЬ.
И, РАДИ БОГА, ПРЕКРАТИ МУРЧАТЬ!
кошка:
Тверды твои колени, как доска.
Позволь, я помурчу на них пока.
ПОВЕРЬ МНЕ, ВЕЛИКА МОЯ ПЕЧАЛЬ.
ИЗ ВСЕХ СУЩЕСТВ МНЕ ТОЛЬКО КОШЕК ЖАЛЬ.
НО НА ТЕБЕ ВИДНА МОЯ ПЕЧАТЬ.
И, РАДИ БОГА, ПРЕКРАТИ МУРЧАТЬ!
Ты что-то не становишься теплей.
Позволь, я помурчу тебе сильней!
ПОСЛУШАЙ, ЗВЕРЬ! МЕНЯ ДРУГИЕ ЖДУТ.
ПРОШУ. НЕ ПРЕРЫВАЙ МОЙ СКОРБНЫЙ ТРУД.
Я СМЕРТЬ. Я ДОЛЖЕН ЖИЗНИ ПРЕКРАЩАТЬ.
И, РАДИ БОГА, ПРЕКРАТИ МУРЧАТЬ!
Вершить свой скорбный труд не торопись.
Я помурчу. Скажи мне: «Кис-кис-кис»!
В ту ночь никто нигде не умирал.
Смерть нежно кошку за ухом чесал.
И этот мягкий шерстяной мотор
Урчит в его жилище с этих пор:
Кто понимает и жалеет Смерть,
Не может безвозвратно умереть.
И, РАДИ БОГА, ПРЕКРАТИ МУРЧАТЬ!
Мурчать, Хозяин, лучше, чем молчать.
В очередном убитом каждый раз умирает человечество.
- Вот мы с вами говорили о счастье, но я понимаю, что неверно излагаю свои мысли. Дело в том, что и для меня это - весьма абстрактное понятие. Просто я не могу смотреть без боли на то, как люди не ценят свою жизнь, сами же калечат себя физически и морально, и тем самым наш с вами труд пропадает впустую. Дело, конечно же, не только в нашем труде. Как-никак мы с вами получили специальное образование, это наша работа, наш долг! Мы не требуем благодарности, мы с вами хорошо это понимаем. Но всё-таки нельзя смотреть без слёз на то, как люди наплевательски относятся к своей жизни! Это заставляет меня чувствовать себя порой несчастливым, и потому мне хотелось спросить вас, как вы с этим живёте.
- Вы довольно точно сформулировали проблему. Но, если хотите знать моё мнение, сама жизнь - это и есть счастье. Если относиться к жизни, как к счастью, то поводов попасть на вот этот операционный стол действительно будет гораздо меньше. Да, наблюдая за людьми, которые оказываются здесь, я убеждаюсь в том, что это справедливо. Но нельзя забывать, что мы получаем людей в таком состоянии, что их сознание уже не может, как вы говорите, стремится к смерти. Всё живое, начиная от амёбы, не способной осознавать своего существования, стремится к жизни. Так и сердце человека, находящегося в коме, продолжает биться, кровь продолжает разноситься по сосудам, а ткани продолжают восстанавливаться. Организм человека хочет жить, даже если сознание, или подсознание, не важно, всегда вело его к смерти.
- Вы хотите сказать, что природа человека ведёт его к жизни, а разум - к смерти?
- Ни в коем случае! Разум призван объяснить, что смерть - лишь логическое завершение жизни, но никак не её цель. Разум призван объяснить, что такое смерть, чтобы человек познал всю радость жизни. Когда человек поймёт это, он перестанет бояться смерти. А не от того ли человек всё время пытается приблизиться к смерти, чтобы понять, что она собой представляет?
.
Вы не дождетесь от меня ненависти.
В пятницу вечером вы украли жизнь у, без преувеличения, любви всей моей жизни. У матери моего сына. Но нет, вы не увидите моей ненависти.
Я не знаю, кто вы - и не хочу знать. Вы - мертвые души. Если Бог, ради которого вы слепо убиваете других, сделал всех нас по своему образу и подобию, то каждая пуля, пронзившая тело моей жены, должна была стать раной в Его сердце.
Нет, я не подарю вам своей ненависти. Вы ведь только ее и ищете. Но ответить ненавистью на ваш гнев - значит стать такими же, как и вы. Вы хотите, чтобы я боялся, смотрел на своих сограждан с осторожностью, жертвовал свободой ради безопасности. Но вы проиграли.
Я видел ее сегодня утром. Наконец-то - после долгих ночей и дней ожидания. Она была такой же красивой, как и тогда, когда ушла в пятницу вечером из дома. И такой же красивой, как и тогда, когда я влюбился в нее - а это случилось более 12 лет назад.
Конечно, я опустошен горем. Это ваша маленькая победа. Но не ликуйте слишком долго. Я знаю, что она будет со мной каждый день. А потом мы встретимся в раю свободных душ, куда вы никогда не получите доступ.
Нас всего двое - я и мой сын, - но мы сильнее всех армий мира. У меня нет больше времени на вас, скоро проснется Мельвиль. Ему всего 17 месяцев, сейчас он будет есть, как каждый день, а потом мы будем играть, как каждый день. Всю жизнь этот мальчик, к вашему несчастью, будет счастливым и свободным. Так что нет, его ненависти вы тоже не увидите
А может быть и мы окончив путь?
Способны возродиться в новом свете…
И сможем тоже крыльями взмахнуть…
И путь небесный будет чист и светел?
Жизнь интересная штука:
невыносима пока не выносят,
и так желанна когда карета подана.
Жизнь берёт своё, смерть своё.
Жизнь и смерть человека идут рядом, но однажды смерть вырывается вперед.
Просто так бывает… это жизнь болит.
Ничего, пройдет.
ТРЕТИЙ ТОСТ
Третий день на людей
Небо будто за что-то обиделось,
Третий день льёт и льёт,
И вокруг - непролазная грязь,
Третий день нет войны -
Только нам это всё же привиделось,
Третий день, как пропавший спецназ
Не выходит на связь.
Где-то там,
За свинцовыми тучами -
Небо бездонное,
Светит солнце светло,
И совсем далеко от войны:
А в горах коротая тревожные ночи бессонные,
Может, помощи ждут - и живые ещё - пацаны…
Раскрутились винты,
Водной пылью обдав на прощание,
Круто взмыла машина во тьму,
Не оставив следа,
А с вертушкою ввысь унеслась наша боль,
И отчаяние поселилось в сердцах,
Где-то рядом со словом «беда».
Знает плачущий дождь
И недоброе небо колючее,
Как мы ждали тогда
Улетевших на поиск ребят,
Но вот тридцать минут,
Как закончилось в баках горючее -
И понятно, что больше они
Не вернутся назад.
Будем жить за троих,
Не забудем о них,
Молча пьём во весь рост
Третий тост…
Мы идём над предательски
Вечнозелёными склонами,
Где за каждым кустом
Притаилась беззубая смерть,
Над пропитанной горем землёй,
Над бандитскими схронами,
Хоть и знаем, что поздно уже,
И что нам не успеть…
Рвали клочьями тучи
Надёжные сильные лопасти,
Эхо зычным раскатом бежало
По скалам вперёд,
И пропало на дне
Чёрной, гиблой, неистовой пропасти,
Где на мокрых унылых камнях
Догорал вертолёт.
Мы кружили в надежде,
Что всё-таки чудо случается,
И что кто-то из них
Всё же жив, и махнёт нам рукой:
Но не так, как хотелось бы нам
В жизни всё получается,
Хоть жестока к пилотам судьба -
Нам не надо другой.
Вот такая у нас в этот раз
Приключилась история,
Среди старых, немых, неприступных,
Обстрелянных скал:
Кто-то скажет: «Война есть война» -
Что ж, конечно, не спорю я:
Только пусто пусть будет тому,
Кто её развязал…
Будем жить за троих,
Не забудем о них,
Молча пьём во весь рост
Третий тост…
Поёт автор слов и музыки Александр Миньков (Маршал)
Она слишком идеализировала его, а Он, не оправдал её надежд, разрушил её веру, предал её любовь. Попытка любой ценой вернуть Его, прежнего, стоила ей жизни. Она умерла в тот день, когда бросила Ему, укоризненное: «Теперь я буду жить!», но все уже знали, что Она - там, за точкой невозврата. И, Он. Не знала, только Она.
Смерть гуманнее жизни, она никого не убивает, а жизнь и убить может
Всю нашу жизнь, звучит мелодия, звучащая для нас, постепенно стихающая на заре нашей жизни, оставляя после себя лишь слабые призрачные отзвуки в пространстве вечности, являющиеся единственным напоминанием о нас.