Подстилала удача соломки,
Охранять обещала и впредь,
Только есть на земле Миссалонги,
Где достанется мне умереть!
Где, уже не пижон, и не барин,
Ошалев от дорог и карет,
Я от тысячи истин, как Байрон,
Вдруг поверю, что истины нет!
Будет серый и скверный денечек,
Небо с морем сольются в одно.
И приятель мой, плут и доносчик,
Подольет мне отраву в вино!
Упадет на колени тетрадка,
И глаза мне затянет слюда,
Я скажу: «У меня лихорадка,
Для чего я приехал сюда?!»
И о том, что не в истине дело,
Я в последней пойму дурноте,
Я - мечтавший и нощно и денно
О несносной своей правоте!
А приятель, всплакнув для порядка,
Перейдет на возвышенный слог
И запишет в дневник:
«Лихорадка».
Он был прав, да простит его Бог!
А знаешь, все еще будет..
Ни беды, ни нужды не будет.
И хорошими станут люди
И к счастью протянут ноги.
Крестьяне начнут трудиться,
Росою умоют лица,
Засеют поля пшеницей -
И сразу вырастут цены.
Счастье, что оно? Восемь-тридцать!
Упустишь - и девять-двадцать,
А в клетке ему томиться
Тоже ведь не годится.
Трудно с ним… тыща-двести!
А знаешь, все еще будет..
Кравчук Ельцина сильно полюбит
И подводную лодку подарит
И весло, чтобы греб быстрее.
И найдется Артем Тарасов
И пришлет нам вагон ананасов.
Ананасы сгниют по дороге,
Но вагон нам еще пригодится.
И помилуют гэкачепистов,
Но сперва расстреляют путчистов.
Расстреляют, но промахнутся,
А Лукьянов напишет поэму.
Наши выиграют Олимпиаду,
Завоюют там все награды,
Только Бубку лишат медали,
Потому что с шестом - нечестно.
Счастье, что оно? Тот же Бубка -
Все время по заграницам,
А в клетке ему томиться
Тоже ведь не годится -
Может не поместиться…
А знаешь, что еще будет?
Масляков эту песню полюбит,
Потому что о нем здесь поется,
И жене его будет приятно.
Дети слушаться станут родителей,
Станет меньше воров и грабителей,
Проституция станет бесплатной
Для «афганцев» и пакистанцев.
Острова мы вернем японцам -
Не Курильские, а похуже.
Мы их ночью вернем к тому же,
Чтоб подмены они не заметили.
А вспомним, что еще будет!
Будет переворот на Кубе,
И возглавит его Фидель Кастро,
Потому что он это умеет.
И обнимет араб еврея,
И араба еврей огреет,
Потому что они ведь люди,
Хоть арабы и хоть евреи.
А знаешь, все еще будет.
И мы снова все будем вместе,
Горбачев возвратится к власти!...
…Это первая шутка в песне.
Счастье, что оно? Та же шутка -
Доходит лишь к единицам,
Недаром ведь говорится:
«Лучше в руках синица,
Чем под кроватью утка».
Вот такие наши прогнозы.
Будут слезы, но будут и розы,
Будет голод, но будет и холод,
Но хорошего больше будет.
И пускай мы пока не устроены,
Но мы так интересно устроены -
Постоянно на счастье настроены,
Может быть, потому что мы - люди?..
Как ни люби, к примеру, блюз, а в баньке все равно: «Любо, братцы, любо-о-о-о…»
.
Голодный ветер просит есть,
И я кормлю его с руки,
Мне одуванчиков совсем-совсем не жаль,
Но сердце рвется на куски.
Душа голодная, как зверь,
Опять в мою стучится жизнь,
Её одной любовью можно накормить,
Но где мне взять её, скажи.
Одуванчик мой, моя любовь, прости,
Время нелюбви сейчас на белом свете.
Одуванчик мой, моя любовь, лети, лети,
Встретимся с тобой потом,
Когда утихнет ветер.
Глаза слезятся на ветру,
Но я рукой смахну слезу,
Пусть одуванчики подстрижены под ноль,
Им эта стрижка так к лицу.
И мне к лицу моя печаль,
И значит, не узнаешь ты, что без любви
Душа подстрижена под ноль,
Как эти бывшие цветы.
Одуванчик мой, моя любовь, прости,
Время нелюбви сейчас на белом свете.
Одуванчик мой, моя любовь, лети, лети,
Встретимся с тобой потом,
Когда утихнет ветер.
ОБЪЯВЛЕНИЕ:
Студия купит два автомата Калашникова, боксёрские перчатки, ведро дождевых червей, рулон колючей проволоки, двух небольших крокодилов, калоши и складной метр для съёмок клипа по песне «Широка страна моя родная».
&
Все кончается, мой друг,
Разрывают кольца рук.
Свитые в тугую плеть
Боль и сказка, свет и смерть.
Просто, чтобы каждый знал,
Что всему, что он искал,
Скоро тлеть углем в золе,
Скоро гнить в сырой земле.
Не грусти, не плачь, не бойся.
Это просто проблеск солнца
В темных путах наших снов,
В ржавчине оков.
Все кончается, мой друг,
Это наш последний круг.
Не ищи судьбы своей
В бледных призраках вещей.
Всё, к чему вела нас страсть,
Скоро все должно упасть,
И за этот острый край
Выходи - гостей встречай.
Это просто лунный свет,
Никакой защиты нет,
В сердце - пламенный рубец,
Ты уже мертвец.
Смотри, вот опять в небесах
Плывёт чёрный дым над тайгой.
День и ночь под рёв машин
Землю так свою крушим,
Словно мы на планете чужой.
Скалу поднял взрыв на дыбы.
Ушла вдруг вода из ручья.
Мать-Земля, за часом час,
На руках качая нас,
Разве знать ты могла, где беда твоя?
Прости, Земля!
Мы ведь еще растём.
Своих детей прости за всё, за всё.
Поверь, Земля, люди найдут пути
Спасти тебя, себя спасти.
Ищи хоть две тысячи лет,
Лети к самой дальней звезде,
И в немыслимой дали
Мы другой такой Земли
Не найдём никогда и нигде.
Земля то в траве, то в снегу.
Земля, где в пол-неба заря,
Каждый день и час любой
Мы в долгу перед тобой,
Неразумных детей ты прости, Земля
Прости, Земля!
Мы ведь еще растём.
Своих детей прости за всё, за всё.
Поверь, Земля, люди найдут пути
Спасти тебя, себя спасти.
.
Жаркий полдень обласкал прохожих
Поднебесной солнечной рукой.
Помириться кто теперь поможет
Мне с тобой, неласковой такой.
.. .. .. .. А весна по речкам тащит льдины,
.. .. .. .. И шепчу я, голову склоня:
.. .. .. .. «Ах, Иринка, милая Ирина,
.. .. .. .. Ну взгляни, родная, на меня».
Все капризы вздорной непогоды
Отслезил по стёклам стылый дождь.
Через все осенние невзгоды,
Верю я, что ты ко мне придёшь.
.. .. .. .. На ветру поникшая рябина
.. .. .. .. Вновь роняет искорки огня.
.. .. .. .. «Ах, Иринка, милая Ирина,
.. .. .. .. Не сердись, родная, на меня».
Вьюга пляшет… Сад наш бредит маем.
Снег ложится, словно простыня.
Пусть никто не свете не узнает,
Как к тебе зимою бегал я.
.. .. .. .. Стелит вьюга снежную перину
.. .. .. .. И зовёт в объятия свои.
.. .. .. .. Ах, Иринка, милая Ирина.
.. .. .. .. Нашу тайну в сердце сохрани".
- иz -.
Луна ревнивица, От солнца пятится,
Жить без лица, быть беглецом,
тянуть за нить, сплетая сеть,
для всех кто прячется.
Ночная улица, Фонарь болтается,
Ветер гуляет в одиночку, баламут,
от скуки сам с собой ругается,
Вставай любимица, Пойдем прокатимся,
По мере сил пока. Боюсь, что нас с тобой,
уже никто не хватится,
Во сне привидится, Весна смещается,
Сидим на дне, пьём черный чай, часы стоят,
Время как будто насмехается,
С тобой увидеться, Потом состариться,
И смерти вопреки, Вот так уже пол сотни лет,
из рук всё валится,
Вставай любимица, Пойдем прокатимся,
По мере сил. Боюсь, что нас с тобой уже
никто не хватится,
Проснись любимица. Пойдем прокатимся,
По мере сил. Боюсь, что нас с тобой уже никто не хватится.
Счастье -
Это за руки держась,
Далеко-далеко идти.
Счастье -
Твой наивный взгляд
Среди людей толпы.
Счастье -
Это открытка,
Полная сердечных пожеланий.
Счастье -
Звонок телефонный,
Столь нежданный.
Когда твой пьяный друг
с трудом промолвит о любви своей -
ты не сомневайся…
Когда твой пьяный друг
шепнёт в бреду, что нет тебя родней -
ты не удивляйся…
Эту правду раздели на пять,
отними двойную дозу
утешенья и слабости,
Эту правду не запить и не унять,
невозможно взять и извести
обидой и совестью,
придирчивой совестью…
Когда твой пьяный друг
в кольце повторов дурой назовёт -
ты не возмущайся…
Когда твой пьяный друг
сквозь сон устало за руку возьмёт -
прочь не удаляйся…
Эту правду раздели на пять,
отними двойную дозу
утешенья и слабости…
Эту правду не запить и не унять,
невозможно взять и извести
обидой и совестью…
Когда твой пьяный друг
с трудом промолвит о любви своей
ты не сомневайся…
Ты меня не поймёшь
Да и это не нужно
А над крышами дождь
Бьется зло и натужно
Собирает грехи
Неизбежная осень
Навевает стихи
Неба синего просинь
И приходят слова
Что вдвоем написали
Как болит голова
Почему мы расстались
Улетела любовь
Как весенняя птица
Не к чему больше вновь
Нам сердцами стремиться
Припев
Грусть и молчанье
Прожито желание
Осенние дожди
Разочарование (исп мужчиной)
Грусть просто грусть
Утекло желанье
Осенние дожди
Разочарование (исп женщиной)
Улетела любовь
Как весенняя птица
Не к чему больше вновь
Нам сердцами стремиться
Я букет повяжу
На оградку печали
Постою посижу
Если б только вы знали
Грусть стекает в окне
Страсть стекает в бокале
В нашей жизни вине
Всё мы порастеряли
Мы стоим и молчим
Друг на друга не смотрим
Для чего же скажи
Неба хмурого просинь (м)
Ты стоишь и молчишь
И в глаза мне не смотришь
Обнимать целовать
Ты меня не попросишь (ж)
Как обидно за всё
Только зло и натужно
Стучит горестный дождь
Ничего уж нужно (м)
Припев
Грусть и молчанье
Прожито желание
Осенние дожди
Разочарование (м)
Грусть просто грусть
Сбылось гаданье
Осенние дожди
Разочарование (исп жен)
.
Звезда Надежды не взошла на небесах,
И колесо Фортуны мимо прокатилось,
И Муза с возмущеньем удалилась,
Застав меня небритым и в трусах.
.. .. .. . Мои закаты сквозь табачный чад,
.. .. .. . Мои рассветы с привкусом рассола…
.. .. .. . Дуэт разлук и встреч звучит, как соло.
.. .. .. . А струны сердца больше не звучат.
Уже не жду, что в жизни повезет,
Я лишь другим дорогу освещаю,
Но одного себе я не прощаю -
Что все друзья ушли за горизонт.
.. .. .. . Мои закаты сквозь табачный чад,
.. .. .. . Мои рассветы с привкусом рассола…
.. .. .. . Дуэт разлук и встреч звучит, как соло.
.. .. .. . А струны сердца больше не звучат.
Но, все равно, мой дом открыт всегда,
Стакан вина озябшему найдется,
А если вдруг утешить вас придется,
То станет ясно: горе - не беда.
.. .. .. . Мои закаты сквозь табачный чад,
.. .. .. . Мои рассветы с привкусом рассола…
.. .. .. . Дуэт разлук и встреч звучит, как соло.
.. .. .. . А струны сердца больше не звучат.
1) Не печалься, мой друг, мы погибли.
Быть может напрасно отказавшись мельчить
И играть с Пустотой в «что-почём».
Но я помню вершину холма,
Ветку вишни в руке,
И в лучах заходящего солнца -
Тень от хрупкой фигурки с мечом.
Мы погибли мой друг.
Я клянусь, это было прекрасно!
2) Я свидетельством истинным,
В Духе и в Сыне,
Предлагаю вам повесть мою.
Как подводная лодка
В бескрайней пустыне
Погибала в воздушном бою.
Как трещала броня, и дела были плохи,
Небо в дыры хлестало как газ;
И глубинные бомбы бездарной эпохи
Разрывались все ближе от нас.
Но для тех, кто придет
В мир, охваченный мглою,
Наша повесть послужит ключом.
Ибо древнее Солнце -
Солнце героев,
Нас коснулось прощальным лучом.
Не печалься, мой друг,
Мы счастливцы с тобою:
В самом пекле бессмысленных лет.
Навсегда уходящее
Солнце героев
Озарило наш поздний рассвет.
И свидетельством истинным,
В Духе и в Сыне,
Мы оставили повесть о том,
Как подводная лодка
В бескрайней пустыне
Отбивалась торпедным огнем.
И пылала обшивка,
И плавились скрепы,
И в расщелины гибельных скал,
Раскаленным дождем
Из-под самого неба
С воем капал горящий металл.
3) Я помню домик у реки,
Сосновый лес вокруг.
Овраг, в котором тек ручей,
И за рекою луг.
И нас, по целым Божьим дням
Плескавшихся в реке.
И мамин смех, и сосен шум,
И камешки в руке.
Я вновь недавно в те места
Пришел издалека.
Разрушен дом, и лес сгорел,
И высохла река.
Всё было чуждым, как во сне,
Мне кажется с тех пор,
Что жизнь моя приснилась мне
И снится до сих пор.
И значит темная вина,
Лежащая на мне, -
Лишь тень, мелькнувшая на миг
В счастливом детском сне.
И значит, скоро я проснусь
И, выпив молока,
По тропке вниз туда помчусь,
Где плещется река…
Знаешь, сын, а жизнь твоя будет счастливою,
Несмотря на разные в ней обстоятельства,
Да, она бывает часто «несправедливою»,
И любовь живёт по соседству с предательством.
В отношении к ниже- и вышестоящему
Сущность человечка и проявляется…
Жизнь прекрасна тем, что в ней по-настоящему
Можно умереть, полюбить и раскаяться!
Припев:
Но, только смелость берёт города,
И стать волшебником может любой,
Ничего не бойся, и помни всегда:
Либо рулишь ты, либо рулят тобой!
Никогда не спорь о «спасении отечества»,
Чтоб не пролетела жизнь за разговорами,
Ведь не поумнело пока человечество,
Хоть до дыр зачитаны библии с торами.
Ну, а всё плохое, с годами, забудется,
Знаешь, заживает любая царапина…
Бог устроил так: что захочешь - всё сбудется,
Уж поверь мне на слово, честное папино!