Механизм раскладывания навахи символизирует процесс эрекции фаллоса: аналогично акт, при котором нож вонзается, а затем вытаскивается из плоти противника, что сопровождается вытеканием крови, символизирует извержение спермы. Подобного рода деиствие символизирует о доминировании, мужестве, отваге обладателя навахи и отображает принцип движения до логического завершения мистерии.
сражение — это не вальс двоих, где против графа — барон. сражение — это когда под дых, наотмашь и с трех сторон.
несется лавина, щиты круша, уходят стрелы на взлет, и ты машинально делаешь шаг — вперед, конечно, вперед, но тут же одергиваешь себя и взгляд бросаешь на стяг, что тянется к небу, врагов слепя, шитьем золотым блестя: по белому шелку во всей красе летит янтарный дракон. пока это знамя горит для всех — по венам бежит огонь. тяжелое древко в руках дрожит, все ближе пылает бой. никто не отступит, пока ты жив — держи его над собой! немеют ладони, ревет вокруг жестокий железный шторм, ломаются копья, и лучший друг, хрипя, уходит в ничто. уже и земли под ногами нет — одна кровавая грязь…
Филиппу опять одиннадцать лет, провинция, пятый класс. апрельские сумерки не темны, когда сидишь у костра. на контурных картах обведены границы волшебных стран. в кармане монеты по два рубля, в сарае — секретный штаб, в тетрадях исчерчены все поля следами драконьих лап, в портфеле не Стивенсон, так Дюма с потрепанным корешком.
сухая тропинка зовет сама: пойдем до дома пешком — по краю оврага, через кусты, направо от гаражей…
и трое навстречу — глаза пусты, но уши настороже. сверкая цепями на кулаках, они преграждают путь: не будет пощады тебе, пока не выложишь что-нибудь. без правил, без помощи, все всерьез — их трое, а ты один. какую бы клятву ты ни принес, сдавайся и уходи.
в неведомом мире, огнем дыша, драконы идут на взлет. Филипп выдыхает, делая шаг — вперед, конечно, вперед.
Ни в коем случае не поворачивайся спиной к врагу.
Искушение вот его разящий меч. Вечный бой с тьмой во тьме.
Удары снизу
коварны очень …
Под Древней Гизой
Волшебны ночи !
А у Байкала…
Метали гальку…
Опять скакалка…
Ну как у Вальки…
В воде - бой с тенью ,.
И прыгать - в гору!
Нет места лени…
Бегом на скорость !
Удар - поставлен!
Как ломок хворост…
Из «Нави в Яви…»
То - Меру - Горы…
Готов всем сердцем !
И всей душою!
На тыщщщю герцев…
К финалу - к бою…
В сражении со своей природой,
нет перемирий, мира нет,
она мозги нам всем выносит,
пытаясь вылезти на свет.
Ты, меня потеряешь.
Лицемерию - Бой!
Была «Душевнобольная»,
Больная тобой.
Упивался победой,
Упивался игрой.
Говорил «Награда»,
Говорил «Я - твой».
Думал, не узнаю.
Не узнаю той,
Что однажды украла,
Украла покой.
Ты выпит,
Выпит давно - другой.
Я же чувствовала горько,
Горько с тобой.
Ну, что же милый,
Отлично.
Лицемерию - Бой!
Только в одной стране ситуацию в ней меняет не воля народа, а стрелка часов.
Но есть ещё надежда,
Не умерла любовь.
И сила только в правде,
И кровь прольётся вновь.
Свободой не торгуют,
Её не продают.
На то она свобода
Её в бою берут.
Сердце может дышать лишь однажды, и лишь раз умирает от боли… Если кто-то вам очень важен, не сдавайтесь!.. не сдавайтесь без боя…
Потеряется равновесие
и забудутся тосты длинные,
вам там с нею, конечно, весело?
Песни долгие, журавлиные…
Песни вечные. Да об ангелах.
Без припевов, со смыслом плюшевым.
Будто зэки в костлявых камерах -
без тебя я тоской задушена;
За стеклом леденеют голуби,
Облака затаили страшное…
Вам там с нею, наверно, холодно,
укрываться в пальто вчерашнее.
Потеряется равновесие
между небом,
землей, сближением.
Почему-то теперь невесело
на свое мне смотреть сражение.
Ольга Тиманова
Безумству храбрых поются песни,
безумству храбрых есть в жизни место,
когда ты с тенью вступаешь в бой,
безумство храбрых возьми с собой.
Я начинаю снова бой.
С самой собой. Он труден. Нужен.
Где победивший, не герой,
А идеалами простужен.
Болеет так, что докторов
не дозовешься. Не помогут.
Все может он. На все готов,
Беря любовь и честь в подмогу.
Бой длится час, полвека, век…
И снятся гладкие равнины.
Туман больной сменяет снег,
Крутые горы, рвы, долины.
Не ради славы и венца.
А для того, чтоб стать мудрее.
В бою не потерять лица,
Чтоб грешный мир любить сильнее.
Махает верба пред окном
пушистой лапой. Зазвучала…
Я покидаю отчий дом.
Я начинаю все сначала.
Ольга Тиманова
Взять крепость можно и без боя, а не потерять её - надо воевать.
1) Не печалься, мой друг, мы погибли.
Быть может напрасно отказавшись мельчить
И играть с Пустотой в «что-почём».
Но я помню вершину холма,
Ветку вишни в руке,
И в лучах заходящего солнца -
Тень от хрупкой фигурки с мечом.
Мы погибли мой друг.
Я клянусь, это было прекрасно!
2) Я свидетельством истинным,
В Духе и в Сыне,
Предлагаю вам повесть мою.
Как подводная лодка
В бескрайней пустыне
Погибала в воздушном бою.
Как трещала броня, и дела были плохи,
Небо в дыры хлестало как газ;
И глубинные бомбы бездарной эпохи
Разрывались все ближе от нас.
Но для тех, кто придет
В мир, охваченный мглою,
Наша повесть послужит ключом.
Ибо древнее Солнце -
Солнце героев,
Нас коснулось прощальным лучом.
Не печалься, мой друг,
Мы счастливцы с тобою:
В самом пекле бессмысленных лет.
Навсегда уходящее
Солнце героев
Озарило наш поздний рассвет.
И свидетельством истинным,
В Духе и в Сыне,
Мы оставили повесть о том,
Как подводная лодка
В бескрайней пустыне
Отбивалась торпедным огнем.
И пылала обшивка,
И плавились скрепы,
И в расщелины гибельных скал,
Раскаленным дождем
Из-под самого неба
С воем капал горящий металл.
3) Я помню домик у реки,
Сосновый лес вокруг.
Овраг, в котором тек ручей,
И за рекою луг.
И нас, по целым Божьим дням
Плескавшихся в реке.
И мамин смех, и сосен шум,
И камешки в руке.
Я вновь недавно в те места
Пришел издалека.
Разрушен дом, и лес сгорел,
И высохла река.
Всё было чуждым, как во сне,
Мне кажется с тех пор,
Что жизнь моя приснилась мне
И снится до сих пор.
И значит темная вина,
Лежащая на мне, -
Лишь тень, мелькнувшая на миг
В счастливом детском сне.
И значит, скоро я проснусь
И, выпив молока,
По тропке вниз туда помчусь,
Где плещется река…