Бегущие по парусам. не забудьте акваланг.
Кровь горит, по газетам размазанная,
Даже чувствуешь в пальцах жжение!
Средства массовой информации.
Средства массового уничтожения.
Роберт Рождественский
Избежать чтоб депрессии и фрустрации
Положу я без всякого сожаления
На средства массовой информации
Средство массового размножения!
Беня Молдаванский
Время - повторяю
про Ленина рассказ,
И не потому,
что делать больше
нечего.
Время содрогаться
всякий раз,
Вспоминая мысли,
жесты,
речь его.
«Я себя под Лениным
чищу»
Где нашёл эту фразу?
Откуда?
Я боюсь тех фамилий
тыщи,
Что она загубила.
Паскуда!
Когда я итожу,
кто что прожил
И роюсь в памяти
мертвых,
живых
Я вспоминаю
одно и то же:
Как он врезал России
под дых.
Он в черепе
сотни губерний морочил
Людей скосил
до миллиона полутора
Не знаю,
что он там взвешивал
ночью,
А утром:
Мир народам?
Хлеб голодным?
Власть Советам?
А видели это???
Кто там спьяну:
«Землю крестьянам?»
Может вам «Яблочко» сбацать
по нотам?!
Так вот вам!
Историю пишем
листом
чистым
На трупах буржуев
лампасовых.
Теперь будут рябчиков жрать
коммунисты
И запивать
ананасовой.
Но истории
ход неизбежный
Как
в продолженье
феерии
С силою
центробежной
Разворошил
Империю.
Неудержимой
лавой
Смешались надежда
с гневом.
А страна, потоптавшись
на правой,
Опять зашагала
левой.
Приторным льются
елеем
Голоса подпевал,
отряды.
Так и вижу: с трибун
Мавзолея
Вновь принимают
парады.
Со знамёнами идут.
Похоже.
Словно оттуда,
из-за Невы
В зал Колонный,
что насквозь прохожен,
С Финляндского въехал
броневик.
Нет, не с чистого пишется
наша история -
Знакомый почерк
дозорных.
Войн бандитизм,
интервенция ворья
И миллион
беспризорных.
Ни умом я своим
не осилю,
Ни душой,
и ни чем там попроще.
В самом сердце
страны
России
Ждут реванша
Ульянова мощи.
Громоустно!
Без фальши и вздора
Так и просится
слогом простым:
«Эй, там! Флотские!
Марш на «Аврору»!
Да, чур, только
не холостым!
Никаких обещаний, обоюдных надежд…
Даже секса не надо, хорошо нам и «без»…
Друг у друга побудем, разойдёмся без слов…
Ох, занятная штука… эта… как там… любовь!
Листая старенький айпад с разогнанного гей-парада, я часто задумываюсь о России и о судьбах. Какой будет Россия после падения режима? Процветающей, демократической, разбитой на 40 - 50 маленьких и уютных Швейцарий? С проведенными успешными экономическими реформами по украинскому сценарию, массовой люстрацией ватников, колорадов и рабов Путина в многочисленных лагерях Свободы? Или опять, как после крушения Империи Зла в 91-м, злобно затаившейся, ожидающей (и дождавшейся) нового диктатора, который сокрушит все достижения демократии и устроит чекистскую контрреволюцию? В чем заключается великая сермяжная правда? Такие вопросы задает себе брайтонская интеллигенция в перерывах между мозговыми штормами в трактире «Матрешка».
Ясно лишь одно. Власть после крушения Мордора нужно передавать в руки настоящих демократических сил, а не псевдо-опозиционных объединений наподобие Парнас, где каждый второй - агент КГБ, а каждый первый - стукач и провокатор. И единственная сила в этой стране, которая остается с незапятнанной репутацией аки слезинка ребенка, не замешана в никаких интригах и скандалах - Креативная Партия Свободы Совести, возглавляемая вашим покорным слугой Львом Щаранским. Ведомая самым прогрессивным учением - щаранизмом-хайкинизмом, КПСС готова твердо взять власть в свои руки из рук сенатора Джона Маккейна и командующего Шестым флотом адмиралом Фогго Третьего. Живучесть идей щаранизма-хайкинизма уже доказана опытным путем, ведь именно по лекалам
Креативная Партия Свободы Совести со штабом в трактире «Матрешка» объединяет в своих рядах всех честных и порядочных людей, геев, демократических журналистов и евроукров. Армия щаранистов готова смести со своего пути любого путинского прихлебалу, вывести на чистую воду скрытого агента КГБ, притворяющегося диссидентом, атаковать в твиттере и на (в) фейсбуке проплаченных кремлеботов. Однако, как и подобает любому себя уважающему политическому движению, партии нужно боевое крыло, ведь задачи перед КПСС стоят огромные. Ну вот например, приходят тихие и застенчивые интеллигенты люстрировать путинского сатрапа, а тот посылает их матом. Что делать интеллигентам? Предъявить томик Осипа Мандельштама? А когда за спиной совестливого интеллигента будут стоять громилы с цепями и коктейлями Молотова, разговор будет коротким.
Возникает вопрос, а как называть такое боевое крыло партии? В результате бурного мозгового шторма в трактире «Матрешка» и продолжившегося афтерпарти в ресторане «Поручикъ Кацманъ» светила брайтонской интеллигенции предложили ряд вариантов. Предлагались «Мушкетеры Щаранского», «Гусары Щаранского», «Гардемарины Щаранского», «Жыдаи Щаранского», «300 щаранцев», «Щаранский сектор», «Щаранские львы», «Анальный легион», «Щаранская сотня», «Братья Щаранского», «Дети капитана Гранта», «Соколы Щаранского», «Киборги Щаранского», «ПереможноЗрадный Доминирующий Авангард», «Мстители», «Единый Либерально-Демократический Альянс», «Свидетели Щаранского» и множество других кошерных вариантов. Уиски уже был на исходе, а подходящее название в голову не приходило. Но так как я настоящий демократ, то и выдвинул варианты на демократический референдум, не подверженный чуровскому влиянию. В итоге с большим отрывом победил Корпус стражей Щаранской революции.
(ссылка на иллюстрацию - в примечании)
И я призываю всех щаранистов, неполживцев, либеральных интеллигентов, совестливцев и рукопожатных микроблоггеров вступать в ряды Корпуса стражей Щаранской революции.
Хочешь победить режим? Вступай в КСЩР.
Хочешь жить не по лжи? Вступай в КСЩР.
Хочешь повидать мир на авианосцах Шестого флота? Вступай в КСЩР.
Хочешь петь гимн Украины, не чувствуя вокруг зрады? Вступай в КСЩР.
Хочешь свою усадьбу и 50 крепостных ватников в Тамбовском уезде? Вступай в КСЩР!
Заявки на вступление посылать бандеролью-молнией на адрес: Оплот Свободы, Нью-Йорк, Бруклин, Брайтон-Бич, трактир «Матрешка», Якову Моисеевичу Айлисману. Первоначальный взнос можно оплатить на карту Приват-банка Паши Шехтмана 1 488 666 740. За вашу и нашу свободу. Так победим!
С уважением, Лев Щаранский.
Надежда это хорошо, но Уверенность, тоже, не плохо.
Давно это было, а может недавно,
Не помню то я, ну, а вы и подавно,
А может и помню, склероз вот те раз,
С чего бы начать свой душевный рассказ.
Умылся, присел, почесал подбородок,
В натуре ещё я ну, как самородок,
Красавец мужчина, в рассвете всех сил,
За годы лишь правый мой глаз подкосил.
А так ничего, ну да ладно, слыхали,
Как раньше коты, что при доме, бухали?
А мыши резвились и крали зерно
Давно это было, ну ох, как давно.
А я то всё помню, то страшное время,
Как к нам подвалило нелёгкое бремя…
И стала жена меня сильно пилить
За то что кота научил водку пить.
За то что не ловит мышей он зараза,
За то что пропил я, с ним два унитаза…
Прогнал я, кота, и стал горевать,
Да трудно мне было без Васьки бухать.
Подался котяра мой прямо да к лесу,
Шагая вальяжно от лишнего весу…
А там, да навстречу, ему, серый волк,
Он в бедах давно познал горе и толк.
Поведал котяра, про то, как бухали,
Как мы с ним вдвоём от жены отдыхали.
И стал волк кота ну, как мог утешать,
Эх надо Василия как-то спасать.
Подкрались к селу, по траве где малина,
И волк говорит: «Украдём ка мы сына.»
-«Вернее на дело пойду я один,
Вон с той стороны, вдоль заросших вершин.»
-«Схвачу мальчугана и в лес, ты в вдогонку,
Вернёшь малыша и отойдешь в сторонку.
Хозяйка похвалит и впустит назад,
Такой у нас выйдет с тобою расклад.»
Короче, всё вышло, котяра вернулся,
Как будто был сон и он только проснулся…
И стали мы с Васькой, как раньше бухать,
И втайне порою волка приглашать.
Давно это было, а может недавно,
Не помню то я, ну, а вы и подавно…
Но только Василия нету давно
И волк не приходит ко мне на вино.
Кто-то вспоминает
Голоса любимых.
Кто-то сохраняет
Письма от родимых.
У меня ж мурашки
От моей Наташки.
От моей Танюшки
Появились мушки.
Лезут тараканы
У меня от Анны.
А клопы в постели -
У меня от Нелли.
Моль в шкафу от Инны,
Вши от Валентины,
Блохи-попрыгуньи -
У меня от Дуни.
От Люси-красотки
У меня часотка.
И спасибо Стеле:
Пятнышки на теле.
Кожа шелушится -
Лорка-баловница
От любви к Тамарке
Я с другим подарком.
Но ко всем невестам
Не держу обиды.
Им признаюсь честно,
Что болею СПИДом!
Человек не сразу замечает, когда становится пародией сам на себя.
Упаду я в постель, сняв ночную рубаху,
К примирению сделав несмелый шажок…
Ты мне нежно прошепчешь: «Пропала собака».
И, возможно добавишь: «По кличке Дружок».
Упаду я в постель, если выпадет случай
Позабыть про обиды, измены и ложь…
Ты шепнёшь мне на ушко, мол, «Бесаме мучо»,
Я в ответ: «Может дам, может дам чо ты хошь».
Ты мне скажешь, что «волны и стонут и плачут»
А порой даже «плещут о борт корабля»…
Упаду я в постель, не могу я иначе!
«Виновата ли я, виновата ли я»?
А вчера ты сказал, нервно смяв сигарету,
Что лишь мною хотел облади-обладать…
Я не стала искать нестандартных ответов
И без лишних раздумий упала в кровать.
На севере диком стоит одиноко…
Но это нормально, и это пройдёт!
Я скоро дождусь окончания срока!
А где-то на юге любимая ждёт!
Свое создаю сам.
И подпись: СамоПисец…
Он самописал, самокакал,
самопотел и самоплакал
и самопукал… было всяко,
но был, лишь, не сам (ец)…однако
Нас мало, любящих пурген…
Его слабительная суть
Меня наставила на путь
К строенью из дощатых стен.
Сижу в нем, словно Диоген.
И мыслю сквозь позывов жуть:
Нас мало, любящих пурген…
Его слабительная суть
Проникла в мой главнейший ген.
И я пишу! И не заткнуть
Стихов моих поток и муть!
И вновь во мне урчит рефрен:
Нас мало, любящих пурген!
Рассказывала мне родная мама
Вот вам история нью- йоркского Романа,
Который жил в такой прекрасной обстановке,
В таком чудесном городе Нью- Йорке.
И у Романа там была невеста Ленка,
Такая тонкая, как шёлковая лента,
Такая чистая, как мытая посуда,
Такая умная, как целый том талмуда
Любовников у этой Ленки было двое:
Банкир Абраша мейби нефтянник Яша,
И каждый день, меняя Яшу на Абрашу,
Она сводила мужиков с ума.
Ой, вэй! Переворот случился в городе Нью- Йорке,
Переворот случился в Ленкиной головке.
Приехал новый представитель Москватреста,
И наша Ленка не находит себе места
Лавров Сережа, высокий, чернобровый,
Такой красивый и на вид почти здоровый.
А шевроле его шевровые,
А мерседесы у его почти что новые.
Однажды Рома не находит дома Ленки.
А на столе лежит послание в конверте.
А в том послании всего четыре слова:
«Прощай. Уехала. Гражданочка Лаврова».
Ой, ой, ой, ой, так что это такое?
Москвич приехал и натворил такое!
Ой, махем ди мишумен
И кое-что ещё.
Зачем увёз любовь мою?
Ой, махем ди мишумен,
Паралич зибен мозгес.
Зачем увёз любовь мою?
И перестал молиться Рома Богу,
И перестал ходить он в синагогу.
И сбрил он бороду, усы и стал он франтом,
Теперь он числится чукотским коммерсантом
Друг мой, друг мой,
Он очень и очень болен.
Мы не знаем, откуда взялась эта боль.
То ль айфон звенит
Над безлюдным нью-йоркским полем,
То ли выбор в октябрь,
Осыпает мозги.попаболь.
Голова его машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный Президент
На шею России садится,
Черный таракан
Спать не дает нам всю ночь.
Черный Президент
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя над нами,
Как над усопшим монах,
Читает нам жизнь
прохвостов и забулдыги,
Нагоняя России тоску и страх.
Нечеловек
Черный, черный
«Слушайте, слушайте, -
Бормочет он нам, -
В Америке много прекраснейших
Мыслей и планов.
Я Великий Таракан
Проживаю в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И Конгрессе заводят
Веселые прялки.
Был Президент тот авантюрист,
Но самой низкой
И просроченной марки.
Был он изящен,
К тому ж Президент,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то Хиллари,
Шестидести с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою
Демократия, - говорил он, -
Есть ловкость ума и рук.
Русских - неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В бури пустыни,
В кровавую стынь,
При людских потерях
Когда страшно и грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое дьявольское в мире искусство".
«Черный Таракан!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что России до жизни
Скандальной Америки.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай»
Черный Президент
Глядит на Россию в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, -
Словно хочет сказать нам,
Россия жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то
«Слушайте, слушайте! -
Хрипит он, смотря нам в лица,
Сам все ближе
И ближе клонится. -
Я знаю, как много
Убийц подлецов
Так ненужно и глупо
Сидят в Вашингтонской столице
«Черный Президент!
Ты прескверный гость.
Это слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит «Сатана»
Прямо к морде его,
В переносицу…
.. .. .. .. .. .. .
…Месяц умер,
Синеет нью-йоркский рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Он в цилиндре стоит.
Никого то с ним нет.
Он один…
И разбитое зеркало.