А у любви срок давности — вся жизнь,
И даже больше: после жизни — память…
Она не даст душе сорваться вниз,
А вновь поможет крылья ей расправить.
Я знаю, что любовь всегда права,
Но, как ни грустно, смерть её сильнее…
Сколько любимых Вечность забрала,
Но мы их помним… — тут не властно Время.
Ночами — звёзды свечками горят,
С небес к нам в сны любимые приходят,
И нам о чувствах снова говорят…
Жаль, что с рассветом вновь к себе уходят…
Но это повторится вновь и вновь:
Они придут и будут вместе с нами…
Вне времени та светлая любовь,
Которую не высказать словами.
Ведь у неё срок давности — вся жизнь…
И даже больше: после жизни — память,
Что не даёт душе сорваться вниз,
А помогает крылья вновь расправить…
Забыть — не быть, помнить — ума нажить
Архивы памяти листая,
С тобой пока не понимаем,
Что скоро уж и наш черёд
Стать чьей-то памятью придёт…
Обязательно храните cвои детские фотографии. Вдруг когда-то придется доказывать, что го*ном вы стали, а не родились.
Поход в бездну (памяти экипажа подлодки «Курск»)
Тонны воды на бортё и голоса в эфир,
В долгий поход ушла подлодка.
Но их не дождался порт и не дождался Мир,
Снова смешались слёзы с водкой.
В утренней тишине не распахнётся дверь,
Господи, где ж твоя сила?
Как на чужой войне, что говорить теперь,
Жизнь ни за что ребят била…
Люки уже не вскрыть, болью глаза в глаза,
Что же, прощай, дружок Сашка!
Знать оборвалась нить тонкая полоса,
Наша с тобой судьба — тельняшка.
Воздуха больше нет, руки металл крошат,
И сумасшедший взгляд — смерти…
Чайкой из детских лет не принесёт душа,
Больше к родным письма в конверте.
Волны вскипели вмиг, свечки зажглись во мгле,
Ветер морской сердца резнул.
И материнский крик эхом по всей земле,
Словно последний шаг в бездну.
Тысячу лет в пути во глубине веков,
Лишь на мгновенье сбившись с курса.
Тем пацанам идти с завистью всех Богов,
Гордо под флагом лодки «Курска»!
Тем пацанам идти с завистью всех Богов,
В вечность на субмарине «Курска»…
Память не верит в необратимость времени.
Когда я уйду… А мы ведь все однажды уходим, правда? Я всё равно останусь. Я останусь ветром, запутавшимся в длинных волосах моей дочери. Я лягу пушистой и дерзкой снежинкой на ресничках её ребёнка. А он засмеётся, меня узнав, хотя никогда в этой жизни меня не встречал. Когда я уйду, никто не будет меня видеть, но все, кто со мной одной крови, будут нести меня по венам прямо в сердце. Когда я уйду, я всё равно останусь в моих детях и детях их детей. Когда меня не станет, я всё равно буду любить тебя…
Бывает, неподвластна память нам:
Забыть бы горе… только не проходит,
И давит прошлое (душа им так больна!),
И нашу жизнь, по капельке, изводит…
Не возвратиться в молодость, поверь,
И не исправить, сердце что тревожит:
Гвоздями лет туда забита дверь,
И измениться жизнь уже не сможет…
Из невзаимности и из отчаянья,
из одинокой любви
сковано было кольцо обручальное
(можно читать: кандалы).
В брак убежала из нелюбимости:
лишь бы теперь не одной!
Вместе все беды полегче ведь вынести,
даже душевную боль.
Спряталась, скрылась за ним, успокоилась.
Тихо, покорно жила.
Выросли дети и дача построилась.
Школа, работа, дела…
Всё по привычному расписанию:
некогда ныть и мечтать.
Не до эмоций и воспоминаний,
некогда больше страдать.
Всё хорошо… Только вечером пасмурным
музыку тихо включив,
снова она выпадает из счастья,
вспомнив любимый мотив.
Кажется, время само раздвигается,
отодвигается дом…
Чувства из прошлой любви возвращаются,
всё вдруг идёт кувырком.
Снова надежда тревожит и радует,
дышится чаще и в такт.
Музыка льётся, как свет, из динамика…
Воспоминаний — река…
Ну, и зачем же, казалось бы, мучиться?
Выключи. Брось и забудь!
Жизнь — озорная такая разлучница —
снова запутает путь,
спрячет тебя за семьёй и заботами.
Просто не слушай. Зачем?!
Ей же за этими тихими нотами
чудится свет перемен:
рано ли, поздно ли звякнет и свалится
цепь с разомкнувшихся рук…
Больше не нужно ей станет печалиться:
счастье откроется вдруг…
Но где оно, счастье? Насмешница-память
сердце сжимает в груди…
Музыка льётся рекой из динамика…
Ты не успеешь.
Прости.
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат.
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда.
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Над нами «мессеры» кружили,
И было видно, словно днем.
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным арт-огнем.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Мне часто снятся все ребята —
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Если вдруг встречаешь свое отболевшее прошлое, не выясняй с ним отношения, иначе оно опять станет будущим…
Вспоминаю окопы, разбитый блиндаж,
Бой за жизнь! — Как сейчас мне его не хватает.
Там все было понятно, кто наш, кто не наш.
Да, я плачу, простите, такое бывает.
Я знаю, с возрастом Любовь не угасает…
Она взрослеет и становится мудрей…
Дарует счастье, от беды любой спасает,
С годами делаясь терпимей и добрей…
Любви исток — родник, несмелый ручеёчек
Растёт. Со временем становится рекой,
Связав незыблемо двух бывших одиночек
В два берега своих, что не разлить водой.
Течёт река Любви то бурно, то спокойно…
То дни волной, сплетая в нити-жемчуга…
То, унося в водоворот бурлящий знойно…
Желаньем страстным затопляет берега…
И вспять река даже тогда не повернётся,
Когда один из берегов уйдёт в туман…
Она меж них единым руслом остаётся,
Чтоб памятью-волной лечить второй от ран…
Когда нечего вспомнить, хочется забыться.
Мы память наполняем день за днём,
считая, что ей нет конца и края…
Но жизнь идёт вперёд своим путём,
и день за днём из памяти стирает.
Нельзя идти вперёд, смотря назад.
И память так устроена природой:
стирает время боль былых утрат,
спасая от фатального исхода.
Нам дарит эволюции ступень
такую вот забывчивость людскую:
года сотрут и самый лучший день,
оставив только искру золотую.