Когда слова: «Ты лучший друг!»
Забьют признанье в горло комом,
И захлестнут взрывные волны,
Меняя цвет, снимая звук -
Букет из ярко-алых роз
Окаменеет малахитом…
И как во сне полу размытом
Твой поезд жизни под откос
Переворачивая суть,
От пункта «Будет» до «Забыли»
В клубах поднятой ветром пыли,
Слетит… и боль не даст вздохнуть
Пусть ты сумеешь без труда,
Не дрогнув мускулом и нервом,
Не побледнев, сказать: «Наверно…»
И улыбнуться, как всегда.
«Всё пройдёт!" - я твержу себе и… не верю.
Слишком поздно… Теперь уже глубоко.
Ведь была дикой кошкой, свободным зверем
И дышалось насмешливо и легко.
А теперь, будто шарик внутри воздушный,
Только воздух ни выдохнуть, ни вдохнуть.
А теперь никого, ничего не нужно!
Об одном лишь молю: поскорей уснуть.
Поскорее уснуть и без снов забыться,
А иначе и там мне покоя нет.
Может бросить всё к чёрту? Уехать в Ниццу.
От себя бы… Куда покупать билет?!
Время лечит… Паршиво, но знаю, лечит.
Повторяю, как мантру я: «Всё пройдёт!
Не сегодня, не завтра, но станет легче…»
Хоть до смерти, надеюсь, что заживёт.
Не сберегли.
Никто не виноват.
Быть может, только изморось и осень…
Расстались мы пятнадцатого, в восемь,
И побрели куда-то наугад.
Не сберегли,
Не избежали мук…
Раскинув берег, к нам взывают страны,
Ведь лечат же скитания недуг -
Но мы сидим, приросшие к диванам.
А после, прошептав кукушкой два,
Нам ночь стирает мысли и улики,
Глазеем в потолок: к чему слова?
Когда крещендо в нас рождает крики.
И каждый в одиночестве квартир
Готовит чай, меняет сходу простынь,
Рецепторами чуя: где-то мир
Играет нами - неприступный, взрослый.
У мира нет отсрочек «на потом»,
Нехитрых басен: мол, забыл шпаргалку,
Тут на глазах свершается погром
Твоих хрустальных домиков и замков.
Внезапная реальность горяча:
И мчится, и приплясывает мимо…
О главном же, как правило, молчат -
Не сберегли.
И это нестерпимо.
Если тугая боль подступает к краю
и остатки моей души вырывает с корнем,
я как мантру, как заклинание повторяю:
я не помню тебя.
Не помню тебя.
Не помню.
Заныло, заверещало
Где-то внутри, в глубине…
Сердце сыграть обещало
На, натянутой нервом, струне,
В закоулки звук донести…
Вместе с ним о своём закричу
Громко, надрывно. Прости,
Что уши заткнуть хочу.
Вы говорите, умирают только раз?
А вы послушайте, как сердце мое бьется -
Оно затихло… И огонь души - погас,
Так что еще мне в этой жизни остается?
Вы говорите: «Ты же сильная - крепись!»,
А если нечему в груди уже крепиться?
И понимаешь - не подняться больше ввысь,
Не полюбить и никому не полюбиться.
Вы говорите: «Потерпи и все пройдет…»,
Еще так любите добавить: «Время лечит».
Но не понять вам, что не тает в сердце лед,
И смерть духовная нам психику калечит.
Вы говорите: «Умирают только раз»,
Вы в этом правы - умерла и не вернулась.
Немые слезы тихо катятся из глаз
В немой момент, когда тебе я улыбнулась.
Я помню каждый миг… Не от того ли Стихи пятнают белые страницы?
И всё, что я могу, - молчать о боли,
Поверив, что она не повторится.
Боль никогда не проходит бесследно. Её следы всегда ведут к любимым людям.
в вязком смоге погибший город
в сердце множит печаль и сплин.
знаешь, каждый, кто был мне дорог,
пыль вздымая, бежал к другим.
не касаясь перил, безбожно
каждый в руки летел из льдов,
позволяя чужим подошвам
рушить карты моих миров.
и топтать мои рифмы, ритмы,
жечь мосты и ступени сцен.
все, кто стал для меня молитвой,
предавали меня в конце.
ну, а тех кто горел любовью
и готов был «с обрыва вниз»,
я казнила несносной болью,
обожая
своих
убийц.
Не предаст тот, кто знает насколько это больно. Не потеряет тот, кто знает, что это может быть безвозвратно.
.
Тихо плачет Машенька в больнице -
у соседки новые игрушки,
и какой-то ужас ночью снится
и на ухо шепчет: «Дома лучше!»
Фраза очень правильная, кроме,
может быть, существенной поправки:
лучше - это, значит, в Детском доме -
пятый километр по Ярославке.
Няня из Детдома - тётя Сима,
добрая, но пьющая не редко,
привезла четыре апельсина
и носочки в голубую клетку.
«В нашем доме - всё в порядке, только
не хватает простыней и маек,
а дружок твой - пятилетний Колька
ничего еще не понимает!»
Вот к соседской девочке подарки
снова мама привезла поспешно
и домашний суп из скороварки -
это вкусно, Машенька, конечно…
У соседки на больничной койке
посидела мама три минуты,
но весь день в палате жили стойко
запахи семейного уюта.
А диагноз на бумажке синей
говорит, что надо в понедельник
бедной в разных смыслах тёте Симе
принести большую сумму денег…
Ну, откуда у неё богатства?!
Говорят, виной всему эпоха,
но тогда бессмысленно ругаться -
Машеньке сегодня очень плохо…
Взрослые смотреть уже не в силе,
видя слабость этих детских ножек:
«Не поможет Машеньке Россия
и никто на свете не поможет!»
Очень больно попке от уколов,
и в окно ночная бьётся птица,
и сердитый доктор Богомолов
почему-то перестал сердиться…
Как всегда, по радио весь вечер
льётся дурь ди-джейских «балалаек»,
а в больнице горечь русской речи -
ангел эту землю оставляет…
В голубую клеточку носочки
медсестра возьмет из детских ручек -
скоро извещение по почте
тётя Сима от судьбы получит.
Быть отвергнутым - это больно в любом возрасте.
не стою ночных разговоров, больших букетов, уютных вопросов «замерзла?», «пойдем домой». не стою твоих сигарет и твоих секретов и рук, неизбежно сомкнувшихся за спиной.
а самое сложное свыкнуться с пустотою,
молчанием, вросшим в дыхательные пути.
наверное,
я совсем ничего не стою.
совсем ничего.
даже маленького «прости».
Взгляд у него - наивного ребёнка,
Хоть голова давным-давно седа…
Жил вопреки всему - вердикту «онко»,
Врачей прогнозам… В дом вошла беда,
И пару лет, как в нём обосновалась…
Жена хлопочет, плача втихаря…
От всех людей их отличает малость -
Живут, за каждый день благодаря!
Прощался он с женой неоднократно,
Наказы детям раздавал порой,
Но как-то раз - почти невероятно! -
Жена с аптеки не пришла домой…
Чуть позже новость поразила громом:
Машиной сбита… Насмерть. Как же быть?
Никто не мог предполагать такого,
Что он супругу сможет пережить!
Но так случилось - правда, ненадолго:
Всего на час - обширнейший инфаркт…
Они вдвоём предстали перед Богом,
Что пощадил обоих - это факт…