Какая мать не просит у небес
Птенцам своим особенную милость,
Нет на Земле ни уголков, ни мест,
Где бы её молитва ни светилась,
Где бы она, спасая, не плыла —
И в это я с безумной силой верю…
Я — тоже мама, все мои дела
Одной величиною нужно мерить:
Их счастьем, их полётом, благом их
Во имя продолженья, созиданья,
Раз нет у жизни помыслов иных —
Лишь несть и длить своё существованье…
И потому молитвы матерей
И ныне, и из века в век, и присно
В любви своей светлы и бескорыстны…
Храни, Господь, храни моих детей…
Звезда свалилась с неба. Не всегда
Красиво падают на Землю звезды.
И вместе с нею в дом пришла беда,
И что-то делать было уже поздно.
Летели на пол стекла, и людей
Взрывной волной от окон отшвырнуло,
И не было ни мыслей, ни идей…
Лишь в голове у матери мелькнуло:
«Где мой ребенок? Боже, упаси,
Прошу, пусть ничего с ним не случится,
Спаси его, о Господи, спаси,
За жизнь его я буду век молиться…»
Вдруг стихло все, Земля была цела,
Звезда в реке шипела, угасая,
А матери молитва все плыла,
Быть может человечество спасая…
Так хочется полного женского счастья!
С собой чтобы зонтик в любое ненастье.
Чтоб были по силам любые заботы.
И чтобы вприпрыжку бежалось с работы!
И чтобы желанной до старости быть,
Самой не забыть, как мечтать и любить,
Душою своей никогда не стареть,
И, чистя картошку, от счастья запеть!
Прожить бы без злобы и ревности мук,
Чтоб любящий муж - и любовник, и друг.
Чтоб светлым был день, была праздником ночь.
Чтоб умным был сын, была доброю дочь,
И в старости чтоб, как лекарство от скуки,
Резвились со смехом весёлые внуки.
И пусть все болезни - нескоро и мимо,
А если уж что, то пусть будет терпимо.
Пусть будет достаток. Богатства не надо!
И чтобы родня была искренне рада!
Чтоб в зеркале долго морщинок не видеть,
Чтоб зависть подруг не сумела обидеть.
Чтоб были друзья. И не надо их звать,
Ведь сами придут поболтать, помолчать!
Так хочется полного женского счастья!
Какое оно - всё так просто и ясно.
Прошу я у Господа с искренней верой:
Не мне! Моей дочери! Полною мерой!
Жил на свете пьяница никчемный,
Вор и лодырь с наглыми глазами.
Мать его и днем и ночью темной
За него молилась со слезами.
Обижал ее сынок частенько,
Но она на Бога уповала;
Пропивал последнюю копейку,
Мать же все сносила и прощала.
Но однажды кончилось терпенье,
И она заплакала, тоскуя:
- Все напрасно, нет ему спасенья,
За него молиться не могу я.
И, забывшись сном тяжелым, видит:
Сатана на троне восседает.
Он кричит, беснуется в обиде,
Демонов сердито вопрошает:
- Для чего скитается по свету
Алкоголик, хулиган и вор?
Почему кривую душу эту
Вы не принесли мне до сих пор?
- Уж давно готовы, - отвечают,
Муки ада этому злодею.
Но молитва матери спасает,
Силы тьмы бессильны перед нею.
Вдруг влетает мелкий бес поспешно:
- Наконец-то выиграна битва!
Собирайтесь за душою грешной,
Смолкла материнская молитва.
Стая бесов с хохотом умчалась.
Мать, проснувшись, на колени пала.
- Господи, прости мне эту слабость!
И с тех пор молитва не смолкала.
В. Артемьев
О, Господи! Пошли мне чудо!
Я буду лучшей мамой в мире!
Я обещаю, что с пеленок… ОН…
Станет самым пресчастливым!
Хочу взять на руки, прижаться,
Хочу ночами я не спать…
Хочу в улыбке расплываться
И слышать громкий детский плач!
О, мой малыш, душа родная!
Ты где-то в космосе сейчас!
Найди меня, лети же к маме…
Ведь я так долго жду тебя!
Любимый мой, я каждый вечер
Молитву за тебя читаю…
И каждый день… и каждый час
Я взор свой в небо устремляю.
Я знаю, должен ты услышать
Тебя зову я… и прошу!!!
Узнай ты мамочку родную!
Узнай меня… тебя я жду!
Быстрей, мой маленький, роднулька!
Ты ручки к маме протяни!!!
И будем вместе мы с тобою
Кружиться в звездной вышине!!!
О, Господи… пошли мне Чудо!
Благословения пошли!!!
Дай сил в молитве… дай мне руку!
И верный путь мне укажи!
Материны молитвы - самые сильные
Полночь липкая, как пот…
Мысли тёмные, как ночь…
Ангел Мой, ты сумеешь ему помочь.
Попроси, что хочешь, взамен…
Ничего не бывает - так…
Ангел Мой, для тебя же это пустяк.
Что прошло, то прошло - брейк…
За слезою, слеза - блажь…
Ангел Мой, ты хранитель души и страж.
Накрутила себя - винт…
Не забыться и не забыть боль…
Ангел мой, принеси покой и любовь.
Я стою на коленях - стон…
Я прошу не за себя, - нет…
Ангел Мой, дай ему спасенье и свет.
Молю тебя, о милосердный Боже! Прости мне прегрешения мои. Нет ничего мне ближе и дороже Твоей всепоглощающей любви. Не за себя прошу - молю о сыне: Пошли ему достаток и покой, Пусть станет настоящим он мужчиной, Когда войдёт в законный возраст свой. Спаси его от зависти и злобы, За неразумность строго не карай И в этом мире, грешном и суровом, Заботою своей не покидай.
О боже дай сил испытание пройти, За все прегрешения меня ты прости, Рукою могучей беду отведи, Кровинку мою от болезни спаси. Не отнимай мою жизнь у меня, Прошу исцели моего ты дитя Ведь он пред тобой не повинен не в чём, Совсем недавно на свет он рождён. Пусть боль не терзает тело его. Молю я! И верю в тебя одного.
Молитва матери, что может быть добрее
Её слова и слёзы сами говорят.
И нет существ на свете ласковей, нежнее,
Чем наших матерей, сердца которых пламенно горят.
Забота матери лучиста, бескорыстна
Идёт всегда от сердца, словно яркий луч,
Душа её всегда открыта и пречиста
И не боится она чёрных грозных туч.
Молитва матери, и сердце замирает
От счастия того, что рядом оберег,
Который горе на замочек запирает,
Благословляя нашу жизнь на век
Внемли мне, Боже Всевышний,
Молитву мою не отринь.
Я знаю - меня Ты слышишь.
Прошу тебя, не покинь,
Храни моего сыночка,
Оберегай от невзгод.
Храни его днём и ночью,
Твоих не лишай щедрот.
Исполни духовной силой,
Даруй твою благодать.
Спаси, сохрани, помилуй!
Тебя умоляю как мать:
Пусть обойдут его беды,
Предательство, подлость и лесть,
Напасти пусть сгинут бесследно,
А благородство и честь
Пусть никогда не оставят.
Пусть сердце наполнит любовь.
Пусть он Тебя прославит,
Простри над ним Свой покров.
Господи наш, Спаситель!
Крестною силой Твоей
Прошу Тебя защитить его
От пагубных плотских страстей,
От мерзостей и искушений
Сердце его отврати.
Не дай ему плыть по теченью,
Не дай заблудиться в пути.
Господи, Боже Всевышний!
Спаси и благослови
Кровинку мою - сынишку…
И милость Свою яви.
тихо шепчет вечер сказку…
месяц в небе одинок…
закрывай быстрее глазки.
спи и дочка и сынок.
пусть баюкает НАДЕЖДА
и ВСЕВЫШНИЙ вас хранит.
ВЕРА сны руками держит…
в сердце пусть ЛЮБОВЬ горит.
ночь пусть ласково качает.
охраняя ваш покой.
есть на свете, каждый знает…
материнская любовь…
.
Я молюсь о тебе, мой родной, Чтоб хранил тебя Бог от несчастья, Чтоб удача укрыла волной, Не рвалось чтобы сердце на части. Я - молюсь. Пусть Господь снизойдет И избавит тебя от тревоги. Пусть подальше Господь отведёт Твой маршрут от опасной дороги.
…Сын служил в Чечне. Небольшая часть на краю леса, недалеко от Грозного. Война на радости скупа. А тут радость - приехала к сыну мать. Командир части отпустил солдата в увольнение, повидаться, поговорить, побродить по лесу. И они говорили, и бродили, и ушли далеко от части. А когда вернулись - части не было. Ее уничтожили чеченцы, зверски расправившись с солдатами. Если бы не та прогулка… Мать уехала, сына перевели в другую часть дослуживать. И вот, наконец, вернулся сыночек. Радость матери, долгие разговоры за столом.
- Да, мама, если бы ты тогда не приехала, не сидеть бы нам сейчас вместе.
- Когда? - недоуменно спросила мать.
- Да тогда, в часть ко мне, когда наших уничтожили.
- Что ты, сынок, - мать со страхом смотрела на него, - не была я у тебя, не приезжала.
Да, не приезжала. И не гуляла с сыном по лесу, и не обнимала его на прощание. Этой истории поверить можно, ее рассказала священнику сама мать, пережившая это чудо. Не была в Чечне, но молилась. Непрестанно молилась Ксении Петербургской, которая по материнским слезным молитвам отвела сына от страшной беды. Сама явилась в образе матери, сама спасла от верной смерти.
КРЕЩЕНИЕ ВАНЬКИ-РАЗБОЙНИКА.
Мужичок держал в руках две пластмассовые бутыли, наполненные святой водой и вязаную шапочку. Он восторженно-радостно осматривал храм, улыбаясь своим почти беззубым ртом, то и дело повторяя: «Господи, красота какая!» и вытирал шапочкой глаза и нос.
- Чудны дела Твои, Господи! Какую благодать удалось мне созерцать сегодня, где молиться! Это ж какой красивый храм, какое святое место! И надо ж было в свой день рожденья попасть именно в храм Богоявления Господня!
Я несколько лет тружусь в таком многолюдном храме, поэтому привыкла, что ко мне подходят разные люди с разговорами. Приняв моё молчание за внимательное слушание, мужичок продолжал:
- Каждый раз в Крещение будто заново рождаюсь. Такая благодать, что и словами не опишешь! День рожденья у меня! - повторил мужичок и уставился на меня.
- Поздравляю, - сказала я и приготовилась вежливо уйти от дальнейшей беседы, на которую времени у меня совсем не было, так как нужно было чистить заплывшие свечным парафином подсвечники.
- В этом храме я первый раз. Такой, как у вас иконы святого Иоанна Крестителя нигде не видал. Вот точь-в-точь, как я его видел наяву!
Тут уж я про себя подумала: «Понятно. Святых видит. Надо бы сторожа на всякий случай позвать, вдруг буйный».
- Сестричка, ты не боись, я не того… Не спятивший, в общем. - Мужичок смотрел на меня с укоризной. Я даже испугалась, не высказала ли я свои опасения вслух.
- Простите, ничего такого я не думала, - соврала я и, наверняка, покраснела, как рак. Потому что мужичок сразу рассмеялся.
- Сестричка, я ж родился в Крещение чудесным образом. Сам Иоанн Креститель меня от гибели спас.
- Это как же?
- А вот послушай. Жизнь моя была страшная, греховная и окаянная. Матери своей я не помнил, ну разве только какие-то отдалённые воспоминания чего-то родного и тёплого, а был ли отец и вовсе не знал. Рос в детдоме. Хулиганище был - ужас какой… Меня все звали Ванька-разбойник. Злой я был на весь свет за то, что детство мне такое досталось горемычное без мамки с папкой. Рано приучился воровать, водку пить и всякие дела грешные творить. Прости Господи! Сначала угодил на малолетку, а оттуда прямиком во взрослую зону. Выходил на волю - идти некуда, никому не нужен и за старое принимался. Как-то вышел в очередной раз и страну совсем другую увидел: вместо деревенских домиков люди дворцы настроили, на машинах катаются разных, на витринах чего только нету. Да только мне в эту сторону не пойти. Прибился к бомжам. Старый я стал, больной совсем, понял я, что джентльменом удачи мне быть уже не по силам. Научили бомжи как правильно побираться. Днём милостыню просил, вечером собирались на заброшенном заводе и «ужинали» - пропивали выручку. И так опостылела мне моя жизнь окаянная, до жути. Смотрел я днём на проходящих мимо мамашек с детьми и роптал: «Ну за что ж мне жизнь такая дадена и почему я жив до сих пор? Всю жизнь ни кола, ни двора. Ни материнской ласки, ни семьи. Ничего у меня нет за душой, окромя грехов моих тяжких…»
Мужичок опустил свою пегую голову. Я боялась что-то сказать и как-то его утешить. Вытерев шапочкой в очередной раз глаза и нос, он продолжил:
- Как-то сидели мы с бомжами, «ужинали». Вдруг, слышим пение. Что такое? Думаю, может почудилось нам, может сивуха с какими таблетками намешана, что пение слышится ночью? Вышли из своего укрытия. Смотрим, а вдалеке народ идёт со свечами, иконами и все поют. Мои братья по несчастью сказали, что Крещение сегодня и народ пошёл на реку в проруби купаться. Один предложил тоже пойти: мол, народу много, может, удастся, чем поживиться. Пошли. Товарищи мои с толпой смешались. А я встал в сторонке и смотрю. Так чудно мне стало: мороз, а люди раздеваются и в прорубь окунаются, да такие все счастливые, радостные. Покупались и разошлись. И народ и товарищи мои. Остался я один. От мороза «ужин» из меня весь вышел и чувствую я, что замерзать стал. Думаю: останусь я здесь и смерть приму, замёрзну. Не хочу я больше такой жизни. Никому я ненужный и никто обо мне плакать не будет. Лёг я прям на снег недалеко от проруби. Смотрю на небо - красота невозможная. Сколько жил, никогда такого неба не видел. Будто звезда со звёздочкой играет. Вроде, помирать собрался, а лежу и любуюсь. И вроде мне и не холодно совсем, даже наоборот - тепло. И кажется мне, будто я не старый измученный бомж, а маленький совсем ребёнок, лежу в кроватке. Подходит ко мне женщина, улыбается и говорит: «Сыночек, милый, Ванечка, это я - мама твоя». И целует меня, обнимает. Подходит к нам ещё мужчина в красивой белой блестящей одежде. Мама показывает на него: «Вымолила я тебя у покровителя твоего Небесного Иоанна Крестителя» и плачет. А Иоанн Креститель говорит: «Милует тебя Господь по молитвам твоей матери!»
…Очнулся я в тёплой избе. Ну, думаю, точно, помер. Смотрю: на полу сидит малыш и на меня глядит. Увидел, что я глаза открыл, закричал: «Мама, папа. Дед проснулся!» Подбежали ко мне какие-то женщина и мужчина, и давай причитать, как же я у проруби оказался, поить меня каким-то отваром.
В общем, выходили меня они. Оказалось это семья батюшки, который в ту ночь воду на реке святил. Его матушка со старшим сыном отправила с ведёрками к проруби, чтоб малыша своего искупать в Крещенской воде. Пришли они, а там я замёрзший. Положили на саночки и к себе привезли. И ведь ходили, как за родным. А, когда совсем оправился, оставили у себя жить за деда, так как они оба и батюшка, и матушка - сироты. Батюшка мне и документы справил. И, самое главное, о маме моей узнал. Отец оказывается мой погиб. Мать меня одна поднимала. Пела в храме, очень набожная была. Как-то она поздно шла со службы домой, какие-то злодеи напали на неё и убили. А я оказался в детдоме.
Стали мы с моей новообретенной семьёй день рожденья мой на Крещение Господне праздновать. И как меня все любят: батюшка с матушкой папой кличут, детки их - дедой. И вся моя жизнь уж сколько лет теперь только из того и состоит, что из покаяния, да благодарения Бога.