Со злом пробиться в люди проще, чем с добром.
В недоборе зла больше доброты и наоборот, но то, что наоборот, убивает.
Добро считаем добром, зло — злом. Отсутствие добра — тоже злом.
Добро в Аду значительно добрее.
Чтоб мы добро ценить учились с детства,
Боль от паденья нам дана с тобой,
Недаром существуют по соседству
Цветы — с крапивой, с доблестью — разбой,
Лесть — с грубостью, разврат — с любовью нежной…
Лишь грезится от пакости покой!
Но мы и в зрелом возрасте, как прежде,
Всё не привыкнем к мерзости людской…
Copyright: Эдель Вайс, 2018
Свидетельство о публикации 118042900545
9-го мая я ехал на дачу. Дороги почти пустые, весь народ сидел по домам и отмечал.
Подмосковье накрыла не майская жара и не проснувшийся от зимней спячки кондиционер изо всех сил спасал меня от забортного пекла.
Внезапно уткнулись в глухую пробку, там где её вообще быть не должно, навигатор показывал, что где-то далеко перекрыта дорога, праздник всё-таки.
Курильщики покинули свои, украшенные красными знамёнами, машины и разбрелись по всей эстакаде подышать горячим асфальтом.
Тогда я увидел его в первый раз.
Это был долговязый, белобрысый сержант, он промчался галопом мимо меня, ловко, как оленёнок, маневрируя между стоячими машинами. Казалось, что где-то рядом, за эстакадой его ждал грузовик с парадными бойцами, вот сержантик и припустил, чтобы своих не задерживать.
Спустя минут двадцать, поток медленно двинулся, дело пошло и вскоре я увидел его опять. Сержант бежал где-то далеко впереди меня, уже не так быстро и не так легко как раньше, но точно изо всех человеческих сил и это было видно. Бежал, как раненый лётчик от немецких овчарок. За десять минут я постепенно догнал и поравнялся с бегущим, открыл окно и крикнул:
— Эй, Боец! Я в сторону Звенигорода, если по пути, садись, подвезу.
Гримаса боли у бегущего сменилась удивлением, а потом и неподдельной детской радостью. Сержант бросился ко мне, и тут силы покинули его, он прямо как марионетка сложился на сидение. В машине ностальгически запахло казармой. Вначале бедолага мог только тяжело дышать, как дышит умирающая собака у ветеринара, потом он уловил паузу между вдохами и выдавил из себя свистящий сип:
— Хасоэ хасиа.
— Да, не за что. Ты помолчи, не разговаривай пока, успокойся и отдышись хорошенько. Вот, водички хлебни.
Через пару минут, пробка совсем рассосалась и мы летели под шестьдесят. Мокрый, как из бани, сержант, смог уже говорить почти не задыхаясь:
— Спасибо вам большое, что подобрали. Нас вчера перевели на другую точку, а ко мне в старую часть Мать приехала, ну, Мама. На полдня всего. Сюрприз хотела сделать. А у неё вечером поезд. Сейчас, ей вот-вот нужно возвращаться на вокзал. Меня командир отпустил, вот я и побежал. Уже никак не успевал и даже ни на что не надеялся. Но бежать-то надо, правильно? Если бы не вы… извините, я должен…
Сержант набрал номер и почти закричал в свой маленький телефончик: «Мама, Мама, я успею, жди! Меня тут подвозят на машине, представляешь?! Так что я точно успею! Стой там! Целую».
Марш бросок этому бойцу я сократил на целых восемь километров, довёз его до самого КПП, и даже маму мельком увидел.
Вроде бы всё закончилось хорошо, но такая меня прибила тоска от этой истории. Ведь этого не может быть, потому что не может быть никогда. Что за инопланетяне собрались вокруг меня? И откуда у инопланетян машины со знамёнами Победы? Ни один из сотен едущих мимо пришельцев, не подобрал земного задыхающегося человека. И только, почему-то, один я выдал себя с потрохами. Особенно грустно от осознания того, что если вдруг, среди улицы прихватит сердце, то мне и любому другому человеку, уже никто не поможет, ведь инопланетяне людям не помощники…
Искренняя радость и добро — путь к исцелению души.
Copyright: Наталия Князева, 2017
Свидетельство о публикации 117111202664
Говорят, что в мире —
Дефицит добра.
А в моей квартире
С самого утра
Добрые улыбки,
Добрые слова,
Даже за ошибки
Пожурят едва.
Здесь напоят чаем,
Создадут уют.
Говорят «Скучаю!»
И все время ждут!
Здесь обнимут крепко,
Поцелуют в нос!
Это всё нередко
И весьма всерьёз!
Мы не грязнем в быте…
Всё, как мир, старо.
Жаль, что в дефиците
У других добро.
В природе всё устроено хитро
И с ранних детских лет пребудет с нами:
Так быстро забывается добро,
Обиду же удерживает память!
Бывает в жизни так не часто,
но порой случается:
коль по-доброму поможешь-
на грубость натыкаешься.
Не так опасно добро с кулаками, как зло с объятиями.
Поднадоела эта философия, которую впаривают нам со всех сторон, призывающая к смирению перед жестокими обстоятельствами и благодарности горькому опыту, а самое главное — людям, которые изуродовали душу, «украсив» её ужасными болезненными шрамами. Никто не благодарит камень, который валяется на дороге и является причиной твоего падения. Ты разбиваешься в кровь и с отвращением и досадой просто убираешь его с дороги мощным пинком, или перешагиваешь и идёшь дальше. И в голову не приходит этот бездушный камень благодарить. Так и с некоторыми людьми. Благодарить за боль? Ну уж нет. Мой рост гораздо лучше без страданий, а радость бытия не произрастает из мук. Или так: в жизни достаточно досадных случайностей и болезненных неприятностей, и у меня нет намерения специально ходить по горячим углям или битому стеклу босыми ступнями. Не хочется мне быть благодарной некоторым людям, которые ничего, кроме боли мне не принесли. Сильнее они меня сделали? Да ни черта, сильнее я себя сделала сама, не озлобившись и не превратившись в тварь. Не стану я их благодарить, ибо мне хочется одного: перешагнуть через них, словно через острый камень, из-за которого замедлился мой путь, потерялась моя радость и появилась кровь на моем теле и душе. Богу спасибо, за то, что учит и помогает вставать с колен после каждого падения, да маме с папой за характер. А этим, нет. Они лишь камни на моей дороге, не более. Не достойны они никакой благодарности. Благодарить нужно людей добрых, светлых и хороших. Даже не очень хороших, но сделавших тебе добро. А за зло и нелюбовь благодарить не стоит. Такое нужно просто забывать.
В карманах пальтишка старого,
Согнувшись, едва дыша,
Старушка поспешно шарила,
И вот, наконец, нашла
Две варежки, в мелких дырочках-
Изъела, видать, их моль
И сделав из них подстилочку,
Присела, скрывая боль,
Она на оградки краешек:
Скамеечки рядом нет,
И смотрит вдаль — взглядом бабушек,
Которые много лет
Одни уже. Я застенчиво
Спросила её: «Вы как?
Вам помощь нужна?» И женщину
Растрогал такой пустяк…
«Спасибо, спасибо, милая,
Присела я отдохнуть.
Терять стала быстро силы я,
Хотя и не долог путь.
Спасибо, спасибо, девонька,
Что мимо ты не прошла».
И бабушка мне поведала
О том, как она жила,
О муже ее Ванюшеньке
Покойном и о войне.
Я молча, с улыбкой слушала,
И так благодарна мне
Была почему-то женщина, за руку меня взяла.
А я — лишь простая встречная
Спросившая «как дела?»!
Как мало ей нужно, старенькой:
Внимания и тепла!
От этой беседы маленькой,
Так рада она была!
С улыбкою юность вспомнила,
Друзей имена, семью
И будто теплом заполнила
Рассказами жизнь свою.
Я просто, кивая, слушала,
Лишь редко вставляя «да».
Как жаль одиноких душами!
Как важно им сострадать!
Лишь десять минут участия…
Я, право, удивлена:
Пустяк дарит столько счастья им,
Не сложно ведь это нам!
Не надо смотреть с презрением,
Напротив же, улыбнись,
И старшему поколению
Немножко ты скрасишь жизнь!
Их много, жестоко брошенных
И внуками, и детьми,
На лавках в пальто изношенных.
Скучают они одни!
Спроси, ничего не надо ли,
Продуктов мешок купи —
Увидишь, как сильно радуют
Их крохи добра твои.
Нас добро спасает от ненастья.
Будьте вы добры друг с другом, люди!
Ну, а коль и без добра ты счастлив —
Надо это счастье… усугубить.
Добронравие — это не когда нрав добрый, это когда нажил ты добра и оно тебе нравится…