Жужжит о чём-то мошка мошке,
Мяукает под стулом кошка.
Иль может всё наоборот?
Мяукает о чём-то кошка,
Жужжит под стулом кошке мошка,
А землю роет чёрный крот?
Кукует: ку, ку-ку - кукушка,
И хрюкает хрю-хрю свинюшка,
И лает: гав-гав - добрый пёс
На злобных и кусачих ос.
На озере гогочут гуси -
В сарае дом их у бабуси,
Живут там с утками они.
Молчит в воде немая рыба,
Лягушка квакает: спасибо.
Иль может всё наоборот?
Лягушка квакает на рыбу,
Сказать пытается спасибо.
Жужжит о чём-то мошка. Ква…
И нет уж больше комара.
Мяукает под стулом кошка…
Опять запутались немножко!
Опять с работы пьяный папа,
Домой с товарищем пришёл.
И вещи взял с собой из шкафа,
Всё, что он ценного нашёл.
Сын, перепуганный приходом,
Успел присесть за старый стол.
Ему всего четыре года,
Он лучше места не нашёл.
И от чего так сердце бьётся?
В испуге бедная душа.
Вот-вот от страха разорвётся -
Сидит мальчишка чуть дыша.
Шаги тяжёлые смолкали…
Сын взглядом папу проводил.
Из-за стола не вылезая…
Но Ваня папочку любил.
Так с папой хочется побегать,
С ним в игры шумные играть.
И страха этого не ведать…
Молиться стал сынок опять:
«Пусть больше папка пить не будет,
Ты, Боже, папу возврати.
Пусть зло и пьянку позабудет,
Его Ты, Господи, прости».
Вот дверь тихонько заскрипела,
С работы мамочка пришла.
На шкаф открытый посмотрела,
Сынка прижала, обняла.
Всё поняла, здесь слов не нужно:
С дружками папа приходил.
Со всех углов кричали нужды -
Отец все вещи их пропил.
Слеза со щёк худых скатилась,
Сидели вместе сын и мать.
Молилась женщина, молилась,
К Тому, Кто может всех понять.
Под Рождество был случай этот,
И мама деньги сберегла.
Чтобы сынок ходил одетым,
Ещё работу в дом взяла.
Трудилась, рук не покладая.
Купила валенки сынку.
Чтоб бегал он резвясь, играя,
Чтоб снег не страшен был ему.
Безмерно рад подарку Ваня:
Пойдёт на горки и каток…
Ещё пойдёт он на собранье,
На праздник Бога - Рождество.
И ноги Вани, словно в печке,
Счастливым мальчик засыпал.
И снился лунный диск над речкой,
И снег, что как алмаз, сверкал.
Но вдруг с луной случилось чудо:
Упала с неба, словно мяч.
Проснулся мальчик от испуга -
То папа в дом пришёл опять.
А мама Вани - на работе,
Один мальчишка в доме был.
Искал отец с дружком в комоде,
То, что ещё он не пропил.
Мальчонка тихо шевельнулся,
И вот отец увидел вдруг:
С обновкой спал сынок Ванюша,
Её не выпустив из рук.
И у ребёнка взял папаша,
Скорее валеночки те…
Сынок от ужаса заплакал,
Как быть ему в такой беде?
Готово сердце разорваться -
Конец пришёл его мечтам.
Он закричал: «Верни их, папа!»
Но сыну тот не отвечал.
Бежал за папой долго-долго,
По снегу маленький сынок…
А снег впивался, как иголки,
Его босых касаясь ног.
Нашла его в снегу соседка,
Устал, наплакался, уснул.
Шептал во сне: «О, папа, где ты?
Тебя я, папочка, люблю…
В больнице мама на коленях,
За сына просит день и ночь.
Летят, летят её моленья,
Ей может лишь Господь помочь.
Врачи спасти пытались сына,
Но нужно ножки отрезать…
Гангрена - страшная картина,
И снова плачет, плачет мать…
Отец узнал, сказали люди,
О том, что сын его больной…
В душе вдруг что-то совесть будит,
Он взял у пьянки выходной.
И поспешил в больницу к Ване,
Под мышкой валенки несёт…
А на душе как-будто камень,
И что-то там, на дне гнетёт.
В палату входит: «Вот, сыночек,
Вернул я валенки твои…
Я принесу всё, что захочешь,
Ты папу, Ванечка, прости.
С тобой пойдём кататься с горок,
На лыжах вместе побежим.
Ты поправляйся, век наш долог,
Тобой я буду дорожить".
А Ваня плачет: «Папа, ножки,
Не ходят больше у меня…
Бежал, бежал я по дорожке,
Кричал, искал и звал тебя».
Отец не может больше слушать,
В слезах колени преклонил…
Зажал свои руками уши,
И Бога в первый раз молил:
«Меня прости, прости, а сыну
Ты ноги, Боже, сохрани…
Мои возьми, пусть я погибну,
Меня, не Ваню, накажи…
Так плакал, каялся пред Богом,
Склонилась рядом с мужем мать…
Простить его, просила Бога,
Для Вани чудо ниспослать.
И Бог чудес услышал маму,
Приняв молитву в небеса…
И Ване вдруг полегче стало,
Он даже сам чуть-чуть привстал.
Собрался утром, очень рано,
Большой консилиум врачей.
Решил, что нужно мальчугана,
Спасать, и резать поскорей.
Врачи пришли в палату к Ване,
И сняли толстые бинты…
Смутилось, было, их сознанье,
Поверить долго не могли.
Бог исцелил у Вани ножки,
И пятен тёмных не видать…
А он врачам: «Я по дорожке,
Хочу и бегать и скакать».
Бог исцелил, от счастья мама,
Теперь уже была в слезах…
А папа там, в палате прямо,
У всех молился на глазах…
В день воскресный, в день морозный,
Рядом с папой сын шагал.
Провожали их берёзы,
Лучик солнца провожал.
Ваня в валеночках новых,
И ему не страшен снег.
Не страшны ему сугробы,
И его счастливей нет.
И ликует сердце Вани:
Папа рядом с ним идёт.
Ходит папа на собранье,
Не ругается, не пьёт.
Говорит о том, что пьяниц,
Бог прощает, любит их.
Проповедник папа Вани,
Всем о Боге говорит.
В день воскресный солнце светит,
Купол неба в вышине.
Хорошо, когда на свете,
Дети счастливы вполне!
Порою, заходя в детскую, возникает желание поймать ту самую «точку опоры» при помощи которой моя дочка всё в комнате кверху дном переворачивает и отшлёпать. Но «Архимедка» умеет быстро бегать и делать глазки как у кота из мультика, поэтому «точка опоры», до сих пор не отшлёпанная, продолжает помогать этой шмакодявке, свершать новые перевороты и открытия.
На улице дождик,
На улице слякоть,
А им всё равно.
Идут они вместе,
Один у них зонтик,
Идут из кино.
Маленькая девочка
Маленькому мальчику
Задаёт вопрос,
Что такое небо,
Что такое солнышко,
Что такое любовь.
А ты меня любишь? - Ага.
А ты со мной будешь? - Ага.
Так будем мы вместе,
Так будем мы рядом
С тобою всегда!
А что скажет мама,
А что скажет папа,
Когда будем вместе гулять?
Они ведь и так никуда не пускают,
С тобой не пускают играть.
А ты меня любишь? - Ага.
А ты со мной будешь? - Ага.
Так будем мы вместе,
Так будем мы рядом
С тобою всегда!
Давай пока никому…
Не будем говорить,
Пока не наступит такая минута,
Когда можно будет любить.
А ты меня любишь? - Ага.
А ты со мной будешь? - Ага.
Так будем мы вместе,
Так будем мы рядом
С тобою всегда!
А ты меня любишь? - Ага.
А ты со мной будешь? - Ага.
Так будем мы вместе,
Так будем мы рядом
С тобою всегда!
Так будем мы вместе,
Так будем мы рядом
С тобою всегда!
Утро начинается, начинается.
Город улыбается, улыбается.
Открываются окошки,
Выбегая на дорожки,
Громко хлопая в ладошки,
Запели звонко дети:
Раз, два, утро!
Три, четыре, пять!
Выходи играть!
Выходи играть!
Вместе с нами
Выходи играть!
Здравствуй, утро!
Город улыбается, улыбается.
Солнце поднимается, поднимается.
Мы на солнечных качелях
Прокатиться захотели,
Прямо в небо полетели-
Вперед, навстречу солнцу!
Раз, два, солнце!
Три, четыре, пять!
Выходи играть!
Выходи играть!
Вместе с нами
Выходи играть!
Здравствуй, солнце!
Солнце поднимается, поднимается.
Детство продолжается, продолжается.
Всюду радостные лица,
Вместе будем веселиться,
С целым миром подружиться
Поможет эта песня.
Раз, два, детство!
Три, четыре, пять!
Выходи играть!
Выходи играть!
Вместе с нами
Выходи играть!
Здравствуй, детство!
В отделе ковров:
- У вас есть что-то не сильно маркое для детской?
- Сколько детей?
- Семеро.
- Лучше заасфальтируйте!
Знакомая зашла «по соль», увидела моего сынишку (ему 2 с половиной года) и спросила, как его зовут… Ни чуть не смущаясь он ответил «Павлик!». Видит, что его не понимают повторяет :" Павлуша". Растерянный вид знакомой заставляет повторить: Пусик!" И когда понимает, что как не объясняй - его не поймут, выдает «Я тебе повторять 100 раз не буду и двери больше не открою…»
Скорей бегите за цветами,
Дарите бабушке и маме,
Сестричке тоже подарите.
Бегите! Что же вы стоите?!
дарите девочке-соседке
Букет и леденцы в газетке.
Тюльпаны, розы, шоколадки
Дарите девочкам-загадкам.
Сегодня дедушки и папы
Снимают галстуки и шляпы.
Стирают, моют, убирают,
Цветы в горшочках поливают.
Дела свои все отложите,
Поздравить женщин поспешите.
Они теплом нас согревают.
Без них мужчины пропадают!
Мы вас поздравляем с праздником весны!
Милые, родные! Вы нам так нужны !
Однажды первоклашкам предложили на уроке чтения нарисовать иллюстрацию к стихотворению Пушкина:
«Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая;
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке».
И вот что получилось у детишек.
Начнем с того, что самыми понятными словами этого четверостишья оказались «тулуп» и «кушак». Кибитка была изображена в виде летательного объекта. Почему? Ну как же, русским ведь языком сказано - «Летит». Значит, летит.
Причем у некоторых детей аппарат этот имел кубическую форму. Видимо, из-за созвучия слов «кибитка» и «куб». И вот летит по небу эдакая ки (у)битка и что делает? Правильно - взрывает. Кого? Бразды пушистые.
Что же такое «бразды»? Видимо, если пушистые, следовательно, звери такие. Однако что за название непонятное «бразды», что за звери? А нормальные такие звери. Инопланетные. Нечто среднее по внешнему виду между бобрами и дроздами.
И вот вполне уже логичная картина получается - летит кубической формы серьезный такой космический летательный аппарат, из которого на бедных пушистых мутантов - браздов сыплются градом снаряды и бомбы, разнося инопланетную живность в клочья. (Понятие падежей первоклассником ведь не известно еще в силу возраста. Поэтому никого не смутило, что написано-то бразды, а не браздов, как по идее должно было бы быть).
А рядом, неподалеку от этого безобразия сидит некая загадочная личность и спокойно так за всем этим геноцидом наблюдает. Это ямщик. Причем изображен он, сидя на обруче (облучок - обручок, почти совсем одно и то же), в кожухе и с лопатой в руках. Почему с лопатой? Ну, как же - он же ямщик, чем же еще ему ямы копать.
Сидит он на обруче, значит, с лопатой, на краю огромной ямы, которую успел уже благополучно выкопать. Спросите, зачем выкопал?
Понятно зачем - браздов хоронить! Логично? Логично.
Память -- это детская, в которой постаревшие дети пытаются играть старыми, сломанными игрушками.
Детская - это комната, в которой живут дети. Лет примерно до 20−25…
Червяк был один-ему было скучно. Разрежем его пополам. Теперь их двое-им стало веселей.