Ты спросишь: почему глаза пусты?
Настрой такой. Всё плохо. Все скоты.
Я не скажу, что ты в нём виновата.
Но виновата ты. Конечно, ты.
Почему холодеют
стремительно пальцы?
Почему расплываться
все стало в глазах?
Отчего хаос в мыслях и я задыхаюсь,
Когда ангела вижу в заоблачных снах?
Может, он стал
причиной всего
беспорядка,
Оттого потерял я душевный покой,
Что мерещится дева в прозрачном наряде
И манит лебединой,
воздушной рукой.
Далеко провиденье.
Чего же мне стоит
Не ступать.
Развернуться. Податься
назад.
Но с попыткою сердце
неистово стонет,
И в нем боль с каждым
шагом сильнее стократ.
Я в плену у судьбы. Я в ее паутине,
У судьбы все равно
четкий план наперед,
Значит только вперед к деве в сказочном мире,
И, возможно, меня
ангел в рай приведет.
Ниточка
Когда порвется тоненькая нить,
На грани ли, за гранью, я не знаю.
Но лишь она могла б соединить,
Меня с тобой, как искорка живая.
Я все еще держу ее в руках,
Но натянула просто до предела,
И мысли барабанами в висках,
На ниточке душа сто раз висела.
Ты не скучаешь, я тоской грешу.
Мои слова, тебе пустые звуки.
Ты не захочешь, я не попрошу,
А сердце холодеет от разлуки.
Ты забываешь, я мечтаю вновь,
Услышать голос твой хотя бы на минуту.
На ниточке натянута любовь,
Пусть безответное, но все ж живое чудо.
С тех пор прошло уж много лет,
Но в памяти останутся моменты.
И сердце громко крикнет «НЕТ»!
И все поймут… Не надо аргументы.
Я подниму глаза на небо,
Тихонько что-то прошепчу.
Порой не надо мне ни воздуха, ни хлеба
И что же надо мне? - сама узнать хочу!
Наверно, хочется вернуть кусочек детства -
Где были я ребенком, ты - отцом.
Но нет такого зелья, нету средства,
Тебе не вышлешь сообщение гонцом.
Родную душу я не забываю,
Тебе свои слова я буду посвящать.
Меня на небе слышно - я то знаю!
Тебя мне будет вечно нехватать…
Мне больше не страшно, не больно,
Но так неуютно в груди!..
Нельзя было так своевольно
Не думать, что ждет впереди.
Короткая, нежная радость,
Мне было с тобой так светло!
Запретная горькая сладость -
Алмазом казалось стекло…
Казалось, еще много света
У солнца смогу зачерпнуть,
Казалось, не кончится лето,
И можно судьбу обмануть.
Вот осень и платит ненастьем
Да серым, унылым дождем
За радости миг, что у счастья
Был мною украден тайком.
«Придумала все», - осторожно
Твердишь на признанье в ответ.
Придумать любовь невозможно!
Она или есть, или нет.
Я стану мудрее, но прежде
Забуду тебя не спеша,
И будет опять, есть надежда,
По-детски открытой душа!
И верить захочется снова!
Весенним дождем станет лед…
Я помню завет Соломона
На перстне: «И это пройдет».
Я потому и хожу без одежды -
Не быть мне больше таким, как прежде.
Как трепет в ночи, как герой твоих книжек,
я словно рассвет над бушующим морем.
Я будто ослеп, но по-прежнему вижу,
как лунное око со звёздами спорит.
Я словно от страшной болезни излечен!..
- Смотри, за окном уже поздний вечер.
Ангел мой, не сиди на небе, продует.
Ангел мой, не гуляй в тавернах, тебя ограбят.
Ангел мой грустит, не идет, бастует.
Ангел мой уже ничего не исправит.
Жизнь идет под откос без него, насмарку,
Словно ветки дерева бросил ветер,
Не успеет ангел шепнуть огарку:
Не сгорай до дна, на исходе вечер.
На исходе темень в портовом смоге,
На исходе тишь в шалаше каштанов.
Он грустит в небесной своей берлоге,
Он и сам бирюк без надежд и планов.
Посмотрю на небо: посыплют звезды.
Сор в глазах, не видно рассвета, сжалься.
Ангел, ангел, куда же меня завез ты,
Ночь кругом, и нет ни никакого шанса.
Я не буду писать, ты и так понимаешь, скучаю,
и во мне тишина разрывается болью невстреч.
Мне хотелось бы, не доводить грусть и радость до края,
мне бы рядышком быть, и тебя от всего уберечь…
Я не буду писать, что грущу без тебя вечерами.
Улыбнусь, вопреки настроеньям своим улыбнусь.
Ты же знаешь, что эта печаль, что прошла между нами,
лишь затем, чтобы ярче был счастья пьянящего вкус…
Я не буду писать. Ну, зачем мне делиться тяжёлым.
Выдох… Вдох… Шаг один… И, конечно, наступит весна!
И подхватят под крылья ветров долгожданные волны,
и опять соловьи растревожат спокойствие сна…
Тебе он сказал: «Прости.
Не смотри такими глазами.
Расходятся наши пути,
Но можем остаться друзьями.
Нам было вдвоём хорошо,
Но ничего нет вечного…"
Чего же ты ждёшь ещё?
Горюет твоё сердечко,
Тяжесть на плечи легла.
Покрылось тучами небо…
Но если любовь прошла -
Значит, её и не было!
привет.
мы так давно не виделись, что кончилась зима,
и снегирей какая-то холодная рука,
как яблоки, всех с веток сорвала и спрятала в мешок…
а я жива. со мной всё хорошо.
я пью глинтвейн на завтрак и на ужин.
в обед обычно сплю, ведь мне обед не нужен,
пока нет мужа,
нет детей
и нет кота,
которому на кончике хвоста
наш мальчик бережно завяжет верёвочку с бумажкой на конце…
так вот… варю глинтвейн, ищу такой рецепт,
чтоб выпить - и навечно амнезия.
но мне пока такое не по силам,
ведь я хреновый повар, если честно.
зима прошла.
а я ещё грущу.
привет.
мы так давно не виделись, что я уже не помню,
какого цвета у тебя глаза.
вчера во мне опять была гроза.
шёл дождь, и молнии сверкали
внутри меня опять по вертикали,
и бешено бил гром меня под дых.
я выплакала три ведра воды.
болела так, что не могла дышать…
моя душа
тихонечко так выла, еле-еле,
почти что колыбельную. как будто в самом деле
со мной и не случилось той грозы.
и только мои страшные часы
кричали полночь мне и всем соседям:
НА-ВЕР-НО-Е-ОН-БОЛЬ-ШЕ-НЕ-ПРИ-Е-ДЕТ!
я так устала
быть
совсем
одна.
привет.
мы так давно не виделись, что фикус мой почти догнал мой рост.
вчера я задала себе вопрос:
зачем же я живу?
ведь нету смысла даже просыпаться, когда осталась я совсем одна.
и я уже неделю голодна.
ведь с фикусом глинтвейна не попьёшь, как ни крути.
и что-то неспокойно так в груди,
как будто бы один из снегирей там затерялся…
он бьётся и клюёт.
не помогают анальгин и йод,
не помогают солнце, март, новопассит.
а у меня, наверно, больше нету сил.
я мастерю себе удобную кровать,
чтоб лечь в неё и вечно сладко спать.
кладу в неё перину, твой портрет,
горшочек с фикусом и пачку сигарет.
сегодня наконец-то умираю…
- привет… давно не виделись…
- привет, родная…
Лучше неожиданная радость, чем запланированная грусть
Дождь разбивает здесь привал и ставит старую палатку, как будто он не уезжал. Никто не нарушал порядка и слишком часто не дышал, и не влюблялся без оглядки и никого не раздражал…
Дождь наливает в котелок глагольных рифм и прочей мути, он окончательно промок, он так устал - не обессудьте, он плохо выучил урок, он бросил старенький компьютер и молча курит в потолок.
Дождь забывает облака, как птицы забывают гнезда, он начинался слишком просто и продолжается пока, в моей руке твоя рука - невероятно, несерьезно и утомительно слегка…
Дождь что-то делает с душой, как лучший пятновыводитель, стирая все, что хорошо впиталось в полотно событий - следы простым карандашом и перепутанные нити. Опасен и вооружен…
Вооружен - не узнаешь, но понимаешь, что особо, и верный нож высокой пробы, которым прошлое убьешь, идет в ладонь… Следил бы в оба, за тем, кому себя даешь…
Кому рассказываешь сны и открываешь ночью тайны… Дождь остается до весны - так ожидаемо-случайный, что окончательно ясны законы этой волчьей стаи и сказки призраков лесных…
Дождь разбивает здесь меня и будет жить в моем покое, слова вчерашние менять на что-то новое, другое, веселой мелочью звеня, в потемках засыпать легко и не поддерживать огня…
И если другу и врагу вдруг надоест брести по лужам - и он заглянет на бегу в мой дом смешных кофейных кружек, где я забвенье берегу, я предложу ему послушать, как ходит дождь по чердаку…
Тихо катятся слезы из глаз
От бессилия, страха и боли…
Ты приснишься еще мне не раз.
Что ж… Во сне хоть быть рядом позволь мне.
Мне так грустно, и в сердце дожди,
И так долго забыть я старалась…
Только шепчет мне кто-то: Ты жди,
И я преданной вновь оставалась…
Снова письма тебе я пишу,
Но отправить никак не решаюсь…
Я люблю тебя, слышишь, люблю!
И всё больше в тебя я влюбляюсь…
Небо звездное имя твое
Мне на бархате черном рисует…
Не могу найти место свое,
И душа бесконечно тоскует.
Мне придется тебя отпустить
К той, что стала тебе дороже.
Только вот не смогу разлюбить…
А вернее - сердце не сможет…
Её голос, напомнил мне радость,
Но Её взгляд, родил во мне грусть.
Я часто проверял чувства на шаткость, -
Они все упали. Разбились. И пусть…
В диапазоне средних нот
я твое имя повторяю…
Оно так ласково зовет,
что тело душу отпускает.
Вот в снежной дали на ветру
подснежник тихо прорастает;
невинность в тающем снегу, -
так жизнь контрастами играет.
А лепестки коснуться льдинок
упрямый ветер заставляет…
Суров так этот поединок…
Я жду, что ветер проиграет.
Но если тело без души
погребено под снегом будет,
сорвав подснежник, согреши…
Твой поцелуй цветок забудет…
И жизнь моя объята ветром
в порыве страсти улетит…
Цветок души в руке согретый
тебя за холодность простит.