Папе было сорок лет, Славику - десять, ёжику - и того
меньше. Славик притащил ёжика в шапке, побежал к дивану,
на котором лежал папа с раскрытой
газетой, и, задыхаясь от счастья,
закричал: - Пап, смотри! Папа отложил газету и осмотрел ёжика. жик был
курносый и симпатичный. Кроме
того, папа поощрял любовь сына
к животным. Кроме того, папа сам
любил животных. - Хороший ёж! - сказал папа. - Симпатяга! Где достал? - Мне мальчик во дворе дал, - сказал Славик. - Подарил, значит? - уточнил папа. - Нет, мы обменялись, - сказал Славик. - Он мне дал ёжика,
а я ему билетик. - Какой ещё билетик? - Лотерейный, - сказал Славик и выпустил ёжика на пол. -
Папа, ему надо молока дать. - Погоди с молоком! - строго сказал папа. - Откуда у тебя
лотерейный билет? - Я его купил, - сказал Славик. - У кого? - У дяденьки на улице… Он много таких билетов продавал.
По тридцать копеек… Ой, папа, ёжик
под диван полез… - Погоди ты со своим ёжиком! - нервно сказал папа
и посадил Славика рядом
с собой. - Как же ты отдал
мальчику свой лотерейный билет?..
А вдруг этот билет что-нибудь
выиграл? - Он выиграл, - сказал Славик, не переставая наблюдать за ёжиком. - То есть как это - выиграл? - тихо спросил папа,
и его нос покрылся капельками
пота. - Что выиграл? - Холодильник! - сказал Славик и улыбнулся. - Что такое?! - Папа как-то странно задрожал. -
Холодильник… Что ты мелешь?..
Откуда ты это знаешь?! - Как - откуда? - обиделся Славик. - Я его проверил
по газете… Там первые три цифирки
совпали… и остальные… И серия
та же!.. Я уже умею проверять, папа!
Я же взрослый! - Взрослый?! - Папа так зашипел, что ёжик, который вылез
из-под дивана, от страха свернулся
в клубок. - Взрослый… Меняешь
холодильник на ёжика? - Но я подумал, - испуганно сказал Славик, - я подумал, что
холодильник у нас уже есть, а ёжика нет… - Замолчи! - закричал папа и вскочил с дивана. - Кто?! Кто этот
мальчик?! Где он?! - Он в соседнем доме живёт, - сказал Славик
и заплакал. - Его Сеня зовут… - Идём! - снова закричал папа и схватил ёжика голыми
руками. - Идём быстро! - Не пойду, - всхлипывая, сказал Славик. - Не хочу
холодильник, хочу ёжика! - Да пойдём же, оболтус, - захрипел папа. - Только бы вернуть билет, я тебе сотню ёжиков
куплю… - Нет… - ревел Славик. - Не купишь… Сенька и так не хотел
меняться, я его еле уговорил… - Тоже, видно, мыслитель! - ехидно сказал папа. - Ну, быстро!.. Сене было лет восемь. Он стоял посреди двора и со страхом глядел
на грозного папу, который в одной
руке нёс Славика, а в другой - ежа. - Где? - спросил папа, надвигаясь на Сеню. - Где билет?
Уголовник, возьми свою колючку
и отдай билет! - У меня нет билета! - сказал Сеня и задрожал. - А где он?! - закричал папа. - Что ты с ним сделал,
ростовщик? продал? - Я из него голубя сделал, - прошептал Сеня и захныкал. - Не плачь! - сказал папа, стараясь быть спокойным. -
Не плачь, мальчик… значит,
ты сделал из него голубя. А где этот
голубок?.. Где он?.. - Он на карнизе засел… - сказал Сеня. - На каком карнизе? - Вон на том! - И Сеня показал на карниз второго этажа. Папа снял пальто и полез по водосточной трубе. Дети снизу с восторгом наблюдали за ним. Два раза папа срывался, но потом всё-таки дополз
до карниза и снял маленького
жёлтенького бумажного голубя,
который уже слегка размок от воды. Спустившись на землю и тяжело дыша, папа развернул
билетик и увидел, что он выпущен
два года тому назад. - Ты его когда купил? - спросил папа у Славика. - Ещё во втором классе, - сказал Славик. - А когда проверял? - Вчера. - Это не тот тираж… - устало сказал папа. - Ну и что же? - сказал Славик. - Зато все цифирки
сходятся… Папа молча отошёл в сторонку и сел на лавочку. Сердце бешено стучало у него в груди, перед глазами плыли
оранжевые круги… Он тяжело
опустил голову. - Папа, - тихо сказал Славик, подходя к отцу. -
Ты не расстраивайся! Сенька
говорит, что он всё равно отдаёт нам
ёжика… - Спасибо! - сказал папа. - Спасибо, Сеня… Он встал и пошёл к дому. Ему вдруг стало очень грустно. Он понял, что никогда
уж не вернуть того счастливого
времени, когда с лёгким сердцем
меняют холодильник на ежа.
Eсть такой анекдот. Приходит больной к доктору. У больного забинтована нога.
- Что у вас болит? - спрашивает доктор.
- Голова, - отвечает больной.
- А почему повязка на ноге?
- Сползла…
Я как-то рассказал этот анекдот, сидя в гостях у знакомых. Просили рассказать что-нибудь смешное - вот я и рассказал. Все засмеялись. Только пожилой мужчина, сидевший за столом напротив, как-то странно посмотрел на меня, задумался и затем, перегнувшись через стол, сказал:
- Простите, я, вероятно, не понял… У больного что болело?
- Голова.
- А почему же повязка на ноге?
- Сползла.
- Так! - грустно сказал мужчина и почему-то вздохнул. Потом он снова задумался.
- Не понимаю! - сказал он через несколько минут. -
Не улавливаю здесь юмора… Давайте рассуждать логически: ведь у больного болела голова, не так ли?
- Голова.
- Но почему же повязка была на ноге?
- Сползла!
- Странно! - сказал мужчина и встал из-за стола.
Он подошел к окну и долго курил, задумчиво глядя в темноту. Я пил чай.
Через некоторое время он отошел от окна и, подсев ко мне, тихо сказал:
- Режьте меня - не могу понять соль анекдота! Ведь если у человека болит голова, на кой же черт ему завязывать ногу?
- Да он не завязывал ногу! - сказал я. - Он завязал голову!
- А как же повязка оказалась на ноге?!
- Сползла…
Он встал и внимательно посмотрел мне в глаза.
- Ну-ка выйдем! - вдруг решительно сказал он. - Поговорить надо!
Мы вышли в прихожую.
- Слушайте, - сказал он, положив мне руку на плечо, - это действительно смешной анекдот или вы шутите?
- По-моему, смешной! - сказал я.
- А в чем здесь юмор?
- Не знаю, - сказал я. - Смешной и все!
- Может быть, вы упустили какую- нибудь деталь?
- Какую еще деталь?
- Ну, скажем, больной был одноногим?
- Это еще почему?!
- Если считать возможным, что повязка действительно сползла, то она, проползая по всему телу, должна была бы захватить обе ноги… Или же это был одноногий инвалид…
- Нет! - решительно отверг я это предложение. - Больной не был инвалидом!
- Тогда как же повязка оказалась на ноге?
- Сползла! - прошептал я. Он вытер холодный пот.
- Может, этот доктор был Рабинович? - неожиданно спросил он.
- Это в каком смысле?! - не понял я.
- Ну, в каком смысле можно быть Рабиновичем… В смешном смысле…
- Нет, - отрезал я. - В этом смысле он не был Рабиновичем.
- А кто он был в этом смысле?
- Не знаю! Возможно, англичанин или киргиз…
- Почему киргиз?
- Потому что папа у него был киргиз и мама киргизка!
- Ну да, - понимающе кивнул он, - если родители киргизы, тогда конечно…
- Вот и славно! - обрадовался я. - Наконец вам все ясно…
- Мне не ясно, что же у больного все-таки болело!
- Всего хорошего! - сказал я, надел пальто и пошел домой. В час ночи у меня зазвонил телефон. - Это вам насчет анекдота звонят, - послышался в трубке его голос. - Просто не могу уснуть. Эта нога не выходит из головы… Ведь есть же здесь юмор?!
- Есть! - подтвердил я.
- Ну. Вот и я понимаю… Я же не дурак! Я же с образованием… Жене анекдот рассказал - она смеется. А чего смеется - не пойму… Это, случайно, не ответ армянского радио?
- Нет! - сказал я.
- Тогда просто не знаю, что делать, -
захныкал он. Он позвонил мне на следующий вечер.
- Я тут советовался со специалистами, - сказал он. - Все утверждают, что повязка сползти не могла!
- Ну и черт с ней! - закричал я. - Не могла так не могла! Что вы от меня- то хотите?!
- Я хочу разобраться в этом вопросе, - сердито сказал он. - Для меня это дело принципа! Я на ответственной работе нахожусь. Я обязан быть остроумным…
Я бросил трубку.
После этого он в течение нескольких дней звонил мне по телефону и даже приходил домой.
Я ругался, возмущался, гнал его - все безуспешно.
Он даже не обижался.
Он смотрел на меня своими светлыми чистыми глазами и бубнил:
- Поймите, для меня это необходимо… Я же за границу часто выезжаю… У меня должно быть чувство юмора…
Тогда я решил написать о нем рассказ. О человеке, который таинственные законы смеха хочет разложить с помощью сухой таблицы умножения.
Свой рассказ я отнес в сатирический отдел одного журнала. Редактор долго смеялся.
- Ну и дуб! - говорил редактор. - Неужели такие бывают.
- Бывают, - сказал я. - Сам видел.
- Что ж, будем печатать, - сказал редактор.
Потом он обнял меня и, наклонившись к самому уху, тихо спросил:
- Ну, а мне-то вы по секрету скажете: что же у больного на самом деле болело?!
- Голова, - еле слышно произнес я.
- А почему же повязка на ноге…
Я понял, что этот рассказ вряд ли будет напечатан.
- Ну, как дела? Как вообще?.. То… да се?..
- Слава богу, и «то» хорошо, и «се» не лучше.
Теряя деньги, приобретаешь опыт; теряя жену, приобретаешь свободу; теряя здоровье, приобретаешь удовольствия… Но нельзя терять надежду; теряя надежду, теряешь все!
Утверждение «Человек - существо разумное» преждевременно, правильно говорить: «Человек - существо, восприимчивое к разуму».
- Говорят, юмор жизнь продлевает…
- Это тем, кто смеется, жизнь продлевает, а тем кто острит - укорачивает.
Вкушать одни радости - недостойно. В страданиях душа совершенствуется. («Формула любви» Г. Горин)
Я понял, в чем ваша беда.
- Вы слишком серьезны.
Все глупости на Земле совершались именно с этим выражением лица…
Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь…
…
Фильм - Тот самый Мюнхгаузен
Русские долго запрягают, но потом никуда не едут. Просто запрягают и распрягают, запрягают и распрягают. Это и есть наш особый путь.