Eсть такой анекдот. Приходит больной к доктору. У больного забинтована нога.
- Что у вас болит? - спрашивает доктор.
- Голова, - отвечает больной.
- А почему повязка на ноге?
- Сползла…
Я как-то рассказал этот анекдот, сидя в гостях у знакомых. Просили рассказать что-нибудь смешное - вот я и рассказал. Все засмеялись. Только пожилой мужчина, сидевший за столом напротив, как-то странно посмотрел на меня, задумался и затем, перегнувшись через стол, сказал:
- Простите, я, вероятно, не понял… У больного что болело?
- Голова.
- А почему же повязка на ноге?
- Сползла.
- Так! - грустно сказал мужчина и почему-то вздохнул. Потом он снова задумался.
- Не понимаю! - сказал он через несколько минут. -
Не улавливаю здесь юмора… Давайте рассуждать логически: ведь у больного болела голова, не так ли?
- Голова.
- Но почему же повязка была на ноге?
- Сползла!
- Странно! - сказал мужчина и встал из-за стола.
Он подошел к окну и долго курил, задумчиво глядя в темноту. Я пил чай.
Через некоторое время он отошел от окна и, подсев ко мне, тихо сказал:
- Режьте меня - не могу понять соль анекдота! Ведь если у человека болит голова, на кой же черт ему завязывать ногу?
- Да он не завязывал ногу! - сказал я. - Он завязал голову!
- А как же повязка оказалась на ноге?!
- Сползла…
Он встал и внимательно посмотрел мне в глаза.
- Ну-ка выйдем! - вдруг решительно сказал он. - Поговорить надо!
Мы вышли в прихожую.
- Слушайте, - сказал он, положив мне руку на плечо, - это действительно смешной анекдот или вы шутите?
- По-моему, смешной! - сказал я.
- А в чем здесь юмор?
- Не знаю, - сказал я. - Смешной и все!
- Может быть, вы упустили какую- нибудь деталь?
- Какую еще деталь?
- Ну, скажем, больной был одноногим?
- Это еще почему?!
- Если считать возможным, что повязка действительно сползла, то она, проползая по всему телу, должна была бы захватить обе ноги… Или же это был одноногий инвалид…
- Нет! - решительно отверг я это предложение. - Больной не был инвалидом!
- Тогда как же повязка оказалась на ноге?
- Сползла! - прошептал я. Он вытер холодный пот.
- Может, этот доктор был Рабинович? - неожиданно спросил он.
- Это в каком смысле?! - не понял я.
- Ну, в каком смысле можно быть Рабиновичем… В смешном смысле…
- Нет, - отрезал я. - В этом смысле он не был Рабиновичем.
- А кто он был в этом смысле?
- Не знаю! Возможно, англичанин или киргиз…
- Почему киргиз?
- Потому что папа у него был киргиз и мама киргизка!
- Ну да, - понимающе кивнул он, - если родители киргизы, тогда конечно…
- Вот и славно! - обрадовался я. - Наконец вам все ясно…
- Мне не ясно, что же у больного все-таки болело!
- Всего хорошего! - сказал я, надел пальто и пошел домой. В час ночи у меня зазвонил телефон. - Это вам насчет анекдота звонят, - послышался в трубке его голос. - Просто не могу уснуть. Эта нога не выходит из головы… Ведь есть же здесь юмор?!
- Есть! - подтвердил я.
- Ну. Вот и я понимаю… Я же не дурак! Я же с образованием… Жене анекдот рассказал - она смеется. А чего смеется - не пойму… Это, случайно, не ответ армянского радио?
- Нет! - сказал я.
- Тогда просто не знаю, что делать, -
захныкал он. Он позвонил мне на следующий вечер.
- Я тут советовался со специалистами, - сказал он. - Все утверждают, что повязка сползти не могла!
- Ну и черт с ней! - закричал я. - Не могла так не могла! Что вы от меня- то хотите?!
- Я хочу разобраться в этом вопросе, - сердито сказал он. - Для меня это дело принципа! Я на ответственной работе нахожусь. Я обязан быть остроумным…
Я бросил трубку.
После этого он в течение нескольких дней звонил мне по телефону и даже приходил домой.
Я ругался, возмущался, гнал его - все безуспешно.
Он даже не обижался.
Он смотрел на меня своими светлыми чистыми глазами и бубнил:
- Поймите, для меня это необходимо… Я же за границу часто выезжаю… У меня должно быть чувство юмора…
Тогда я решил написать о нем рассказ. О человеке, который таинственные законы смеха хочет разложить с помощью сухой таблицы умножения.
Свой рассказ я отнес в сатирический отдел одного журнала. Редактор долго смеялся.
- Ну и дуб! - говорил редактор. - Неужели такие бывают.
- Бывают, - сказал я. - Сам видел.
- Что ж, будем печатать, - сказал редактор.
Потом он обнял меня и, наклонившись к самому уху, тихо спросил:
- Ну, а мне-то вы по секрету скажете: что же у больного на самом деле болело?!
- Голова, - еле слышно произнес я.
- А почему же повязка на ноге…
Я понял, что этот рассказ вряд ли будет напечатан.