Я скучаю. Это единственное объяснение моей тяги к прошлому. Не помогают никакие советы и психотехники. Можно только смириться, стараться скучать все тише и тише с надеждой когда-нибудь научиться просто помнить. Разворачивая обертку каждого нового дня, не зная, что под ней - солнце или дожди. Напоминая себе улыбаться, чистить зубы, убирать постель и заваривать чай, который, может быть, успокоит сомнения. Нося в душе килограммы тротила в виде воспоминаний.
- Знаешь, что хранит больше всего воспоминаний?
- Что?
- Руки.
- Почему?
- Руки хранят все прикосновения, они помнят всех, чью ладонь ты держал в своей, помнят все слёзы, которые смахивали с мокрых щек. Цени это.
Помню, в детстве мне читали сказки.
Утром, днем и на ночь без отказки.
Детство было беззаботным.
Гуляли на площадке, песочки и кочели,
Бегали по травке, кузнечиков ловили.
От злых дедов среди сараев разбегались.
Любопытству много время уделялось.
Изменилась ли пора? Конечно!
Песочки и кузнечики компьютер заменяет,
А телевизор те же сказки.
Ах, если бы ты прочитал мои стихи,
Возможно, ты бы лучше понял меня.
Какая глупая я, когда-то вырывала листки,
И прятала их от тебя.
Ах да, я когда-то рвала дневники,
Безумства огню предавая.
А ты называл это бредом тоски,
Но я и доселе рыдаю.
Ты хочешь еще? Я наивной была,
Я верила, все возвратится.
Была ли с тобою? Да, вроде была,
Но падала раненой птицей.
Ты скажешь, не так? Это ты птицей был
И тебе не хватало полета.
Ах, право, пустяк, но меня ты забыл,
А мне снова хочется в лето,
Где был ты со мной, нелепой, смешной,
Да, может быть, было трудно.
Но меня ты любил, в это верила я,
И теперь верю тоже.
Глупо?
Хорошо, что есть вспомнить что в старости. Плохо об этом внукам не расскажешь.
Воспоминания - они как ветер, легко навиваются и проходят дрожью по коже. У каждого они есть, каждый их хранит в своем сердце, душе и памяти…
Доктор, Вы лечите души?
Да, непростая профессия.
Я тишину люблю слушать,
А все считают - депрессия.
Доктор, вот Вы мне ответьте,
В действиях чьих больше логики?
Люди слова клятв на ветер
Так же, как я - самолётики.
Я, в общем, вольная кошка,
И тем рукам зря доверилась.
Доктор, мне грустно немножко,
А все вздыхают «расклеилась»…
А по утрам рано-рано
Слышится песня рассветная.
Доктор, им кажется странным,
Что не как все я, наверное.
И после каждого шага
На необдуманность сетуют.
Но поступаю я так, как
Зоркое сердце советует.
Доктор, он был моим принцем.
Знал толк в закатах… Заметила,
Он не любил веселиться,
Но с ним я скуки не встретила.
С ним всё в порядке, конечно.
Вижусь, болтаем при случае.
Жизнь посвятил свою нежной
Розе с шипами колючими.
Доктор, Вы пишите книжки?
Сложные и непонятные?
Вспомните, вот Вы мальчишка.
Воспоминанья приятные?
Доктор, Вы сами любили
Так, чтобы по-настоящему?
Доктор, а счастливы были
Ветру подобно летящему?
Но вы расстались - секретом
Правда в глазах Ваших значится.
Доктор, хотите об этом
Поговорить? Всё наладится.
Огромный амбарный замОк
На душу свою повесила…
Знать просто настал этот срок -
Устала смеяться весело…
Устала пускать гостей
Нежданных да и непрошенных.
Закрыла я в душу дверь,
Устав возвращаться к прошлому.
Мне просто в тиши отдохнуть
На острове необитаемом,
Чтоб некому было шепнуть:
«…а помнишь, о чем мечтали мы…»
Не помню… устала… болит…
Режется памяти лезвием
Душа. Где бы взять динамит,
Чтоб воспоминания вдребезги…
Воспоминания-единственное богатство человека
[Сквозь колонны аркады сочится закатный свет.
Дама курит мундштук. Дама помнит, как всё случилось]
Губы бились с губами, несли, обезумев, бред
И сливались в сладчайшей покорности, обессилев.
Нежность била ключом через край, нежность жгла мосты,
Что лежали меж ними злым роком, запретным плодом.
Заплетались тела, перейдя в темноте на «ты»,
Позволяя друг другу и вкус ощущать, и трогать,
Сняв запретов завесу, послав на все три табу.
Пот стекал по спине. Подавались вперед ключицы.
Тело билось под телом, зажав лепестками губ…
[Дама смотрит в закат. В красном свете блестят ресницы]
Ногти вдоль позвонков оставляли свои следы.
Извергался вулкан… После - восково всё застыло…
[Дама часто моргает: какой же, черт, едкий дым.
Тушь стирает со щек. Это все-таки было. Было]
Вернуть бы тех… кого забрали небеса… Хоть на минутку… лишь бы увидеть лица… Чтоб посмотреть в давно забытые глаза… Сказать три слова… и отпустить… их к птицам…
Изменить человека - далеко не все, на что способна любовь, Но когда это происходит на твоих глазах, ты в очередной раз убеждаешься в необыкновенной силе этого чувства и в том, какое сильное влияние оказывает одиночество на людей.
В средней школе у нас была молодая учительница информатики. Нервная особа, практически все время пребывавшая в мрачном расположении духа, часто срывавшаяся на детей и раздражавшаяся по мелочам. Мы боялись ее внезапных «выходов из себя» и полагали, что у нее сильно расшатаны нервы.
Как-то постепенно с ней стали происходить изменения. Она начала чаще улыбаться, иногда шутила и смеялась, и видно было, что у нее хорошее настроение. Удивительно было то, что оно держалось день за днем, мы были очень рады этой неожиданной перемене, ибо, сохраняя нервы себе, она сохраняла их и ученикам. Дальше стали происходить совсем странные вещи. У нее буквально «поехала крыша» и мы единозначно пришли к выводу, что у нее появился поклонник и это стало причиной ее необычного поведения. Влюбилась наша учительница! На уроках она начала включать музыку (Билана, Максим и проч.), девчонки переглядывались, парни закатывали глаза, но просить ее выключить творения русской попсы никто не осмеливался. Позже и к этому привыкли. На уроках мы в основном работали на компьютерах, она занималась своими делами (под музыку, разумеется, иногда подпевая) и сложившаяся «рабочая» обстановка устраивала всех. Затем она, видимо, уже по уши влюбленная, стала разговаривать со своим возлюбленным по мобильному прямо на уроках, совсем выйдя за рамки приличий, и мы становились свидетелями разговоров, которые, по идее, предполагают наличие приватности ввиду содержания уменьшительно-ласкательных слов и не предназначенных для посторонних ушей подробностей. Я не одобряла такого поведения информатички, но лучше уж эти странности, чем тряска на уроках от страха сделать что-нибудь не так и получить «втык».
В общем, от той нервной особы, которую мы знали недавно, не осталось и следа. Вместо нее была постоянно улыбающаяся молодая женщина, которая наконец-то избавилась от одиночества.
Там где нас не знают, мы можем такие фортеля отмочить, о которых потом рассказывать стыдно, зато вспоминать приятно.
Судьба студёная по волосам пройдётся,
В них нити белые влетят, зимой грозя,
Семья, как дерево большое разрастётся,
А всё же первую любовь забыть нельзя.
Забыть нельзя её, хотя давно расстались,
Леса курчавились, кричали журавли…
Соседи, видевшие нас вдвоём, шептались
Недолго-новости другие подросли.
А мне не вытащить вовек того осколка,
Уж сколько зим прошло, сменилось столько лет,
От камня, брошенного в воду, долго, долго
Круги расходятся… Неизгладимый след.
Я хочу тебе счастья, но чтобы ты помнил,
что со мной тебе было б лучше.