То, что ныне стало хламом,
Раньше радовало глаз,
И казалось нужным самым.
Но тогда, а не сейчас.
Мчится поезд Кишиневский.
Красной краской облит он.
Где-то ржавый
Где-то новый,
Но все равно он мой.
В нем я рос.
Помню я как в школу мчался,
Как щас в институ спешил,
А вот уже и на работу,
Тут знакомился я со всеми
И теперь шофер мой друг…
Помнит этот поезд все…
..Да, я порою часто грущу о прошлом,
лишь оттого, что помню его хорошим.
Ведь мне чужды понятия злости, мести,
я помню лучшее, что проживали вместе.
Жить настоящим верно, но помнить надо,
тех, кто когда-то был и остался рядом.
кто поделился жизнью, мгновеньем, словом…
каждая встреча делает тебя новым.
Всякий твой шаг вперед - это есть начало.
ты - это те, кого ты уже встречала,
и оттого намного сильнее светишь,
ты - это те, кого непременно встретишь!
Рыжая Надежда
Молодые свиданья, надежды, мученья,
Безмятежные праздники, брошенный дом…
Все прошло
и уже не имеет значенья.
Если что-то и помню -
То верю с трудом.
Неужели ко мне, обо мне и со мною?
Это счастьем казалось?
А это бедой?
…И стоит равнодушное время стеною
Между нынешней мною
И той - молодой.
Не беда, что имеются в мире улики
Всех моих сумасшествий, страстей и обид:
Фотографии, пленки, прекрасные лики…
Равнодушное время, как лекарь великий,
Всех на свете утешит
И всех исцелит.
Тяжко катятся годы в бесшумном теченье…
Не сдержусь -
Оглянусь на холодную тьму:
Позади огонек - золотое свеченье…
Все прошло
и уже не имеет значенья.
Оглянусь -
И спокойно плечами пожму.
Лорина Дымова
Что же делать…
И все-таки я -
пусть простит меня Бог -
оглянулась
и увидела то,
что забыла, забыла, забыла давно:
Задыханье ручьев, бормотанье капели,
и обморок улиц,
и прошитое солнцем
холодных небес полотно.
Оглянулась - и сразу зажмурилась -
чуть не ослепла:
райский город - ужель тот же самый,
что смотрит сейчас равнодушно мне вслед?
Фонари, и скамейки, и небо
бесцветны, как будто от пепла…
А когда-то, когда-то…
Свиданья, страданья,
надежды, рассвет!
Оглянулась, что делать…
Из пепла воскресшая,
полная солнца аллея
убегает назад,
в незабвенные дни и года,
в тот пленительный град,
что стоит на холме, розовея,
и в который ворота закрыты
для нас
навсегда…
Лорина Дымова
Я зажгу потихоньку свечу,
Будто я в девятнадцатом веке…
Никому не скажу, промолчу
О забытом давно человеке.
Пусть сгустится вокруг темнота,
Пусть танцует веселое пламя.
Я не та, я не та, я не та,
Что в молчанье сидит перед вами.
Я сейчас далеко, я не здесь,
И слова мои, право, случайны,
Потому что в душе моей есть
Никому не доступная тайна.
В ней колдует метель и поет,
В ней вороны кричат бестолково
И по снегу печально идет
Человек, о котором ни слова…
Лорина Дымова
Норрис Чак и кукла Чаки
Джеки Чан, Ван Дамм, нунчаки
Вермут Бьянко, Амаретто
Фильм для взрослых в стиле ретро.
Старшая соседка друга,
Ее звали, вроде, Зина
В море муж и грудь упруга,
Как в Харлее бак бензина.
Кожанка под мрамор бежа
За две сотни бакарей
Не умел носить невежа
И, Урал" был не Харлей.
Угольная пыль, оттяги
Пиво, шлюхи, море, краги
Девушка в сережках Музы
Не она, на сердце грузы.
Молодости время лихо,
Первый миллион в кармане
Подвела одна чувиха…
Распростился с мани-мани.
Вспомню все и жизнь по кругу
Одного не знал, дурак,
Кто-то Музу вел под руку
В годы те в законный брак.
Я, конечно, благодарен
За кошмар и рай в огне
Что тебе был мной подарен
А тобой, конечно, -мне.
Пахнул пляж слезой и ветром
Средь пустынных берегов
Где с тобой по сантиметрам
Постигали мы любовь.
Где дрожала в иступленьи
Поедая телом сласть
И где редких пташек пенье
Заглушала эта страсть.
Так уж вышло, что разлита
Эта нежность лейкой лет
У разбитого корыта…
То ли было, то ли нет?
О войне я много узнала по рассказам моей бабушки и мамы, которые жили в Псковской области, недалеко от латвийской границы. В 1941 году, в июле месяце, когда жали озимую рожь, в деревню, где они жили, пришли немцы. Первым делом они сожгли две деревни Батово и Федорыгино, потому что они находились около леса. Их семью переселили в соседнюю деревню, по три семьи в дом. Самые тяжелые воспоминания у моей бабушки были о том моменте, когда они ночью с подругой охраняли вспаханную полосу, отделяющую деревню от партизан. Ночью партизаны перешли в деревню, а утром бабушке и её подруге приказали рыть для себя могилы. Они начали объяснять немцам, что у них маленькие дети, груднички, и стали просить о пощаде. Бабушка понимала немного немецкий язык. Немцы сказали им: «Бегите, мы ямы зароем». Как они добежали до дома, бабушка с трудом вспоминала, только леденящий душу страх получить пулю в спину отчетливо врезался в память. Дома она разрыдалась так, что её долго никто не мог успокоить.
Самая страшная трагедия произошла в деревне Стега, находящейся на железнодорожном переезде. Жители должны были отвезти партизанам хлеб и другие продукты, об этом рассказали немцам две жительницы деревни, назвав точное время и дату отправки продуктов. Дело было зимой. Подъехали по железной дороге немцы и окружили деревню колючей проволокой. Убежать успели только два мальчика. Бабушка обложила их со всех сторон иконами, которые спасли их от смерти. Шестилетние мальчишки, Тима и Ларик, по очереди тащили друг друга на шубе, потому что были босые. К счастью, тогда стояли не сильные морозы и ребята не обморозились, добравшись до деревни, где жила бабушка. Ребят приютили, накормили и обогрели. А тем временем фашисты жгли заживо, согнав выстрелами людей в большой амбарный сарай, который они закрыли и подожгли со всех сторон. На всю жизнь бабушка запомнила страшный черный дым, который стелился по земле, разнося по всей округи тяжелый запах. Это был страшный запах горя и беды, уносящий человеческие жизни. Вспоминая об этом, у бабушки катились слезы неизбывного горя даже спустя много лет после окончания той страшной войны. Спалив деревню и уничтожив мирных жителей, стариков, женщин и детей, фашисты уехали на этом же поезде. Жители деревни Грибаново, где жила бабушка, похоронили останки всех погибших в братской могиле, недалеко от железной дороги. Бабушка вспоминала, что над этой могилой по ночам всегда было необычное свечение голубоватого цвета, чуть развевающееся на ветру, словно пламя. Жители считали, что это знак того, что загублены невинные души, напоминающие о той страшной трагедии. Женщин, которые предали не только Родину, но и своих односельчан, с которыми вместе росли и жили, партизаны расстреляли по законам военного времени.
В конце войны оказалось так, что уже Советская Армия освободила те места, где жила бабушка. Пять красноармейцев и один офицер, а также пятеро партизан, были оставлены в деревне для установления Советской Власти. А Армия продвигалась дальше на Запад, освобождая новые территории. Когда пришли фашисты, жители деревни зарыли в землю своё более или менее ценное имущество, пытаясь защитить его от разграбления и уничтожения. Одна женщина по имени Матрёна побежала в соседнюю деревню посмотреть, цело ли её имущество. Оказалось, что там в тылу расположился на отдых отряд эсэсовцев, которые отступали, уничтожая всё на своём пути, оставляя за собой выжженную землю. Матрёна не растерялась, увидев немцев. К тому времени, прожив уже три года на оккупированной территории, она неплохо овладела разговорным немецким языком, и когда эсэсовцы задали ей вопрос о том, кто находится в соседней деревне, она ответила, что конечно же немцы. Они с хохотом её отпустили, сказав, что беги-беги, поживи до завтра, а завтра вам всем всё равно капут будет. Матрёна прибежала к красноармейцам и сообщила, что фашисты расположились на отдых в соседней деревне, и к утру должны были быть здесь. Офицер быстро среагировал, приняв решение о немедленном уничтожении противника, находящегося в тылу у нашей Армии, пока они не догадываются о том, что Красная Армия уже освободила соседнюю деревню. Речь офицера бабушка запомнила на всю жизнь: «Мы должны уничтожить фашиста любой ценой, пусть даже это будет наш последний бой! За Родину, за Сталина! За жизни наших детей и матерей, отцов и братьев, за все страдания земли русской! Ни один не должен остаться в живых! Это приказ» По команде офицера отряд немцев, вольготно расположившийся на отдых, был окружен со всех сторон. Громкий голос офицера разносился по всей округе: «Первая рота, огонь! Вторая рота, огонь! Третья рота, огонь! Четвертая рота, огонь!» Эсэсовцы в панике выскакивали из своих переносных бараков и попадали под огонь, не успев сделать ни одного выстрела. Так был уничтожен отряд фашистов и предотвращено дальнейшее запланированное кровопролитие мирных граждан. Жители деревни со слезами радости обнимали целовали красноармейцев и партизан, это была очередная маленькая победа, одна из тех, что привели нашу Армию к одной большой Победе.
Я Вас попробую забыть -
За тех, кто Вас не забывали.
Я Вас попробую простить -
За тех, кто Вас простил едва ли.
Что делать - искренность мою
Сочли вы слабостью, и, право,
Легко вам отповедь даю.
Мне мир безмолвья не по нраву.
Молчанье трусости сродни,
А чувство сильное - отвага!
Вы унесли хмельные дни,
Они нам стали не во благо.
Других не стану повторять.
Самолюбива не напрасно!
Все чувства - вспять, признанья - вспять!
Вы больше надо мной не властны.
Елена Андреева
Вас вспомнила я -
И немного взгрустнулось.
И дней колея
К Вашим дням повернулась.
Припомнились снова
Прощанья минуты -
Без теплого слова…
Но мне почему-то
Грустится о Вас.
И нет права на это.
Ни в чем не клялась.
И ничем не согрета.
В наш век скоростей
И признание - малость.
А мне ни речей,
Ни тепла не досталось.
Но слышатся речи
За Вашим молчаньем
И видится встреча
За тихим прощаньем.
Елена Андреева
Плохое всегда оставляет неизгладимый след в памяти, хорошее забывается, ибо воспринимается как должное.
Позвоните мне из детства,
пригласите погостить..
Там, где бабушка из теста, что то вкусное печет…
Где под птичий, громкий гомон,
Просыпалась я с утра.
И цыплята, и утята, ждут водицы от меня.
Где собака разрывалась, громко лаяв на цепи,
Если выбежал теленок за калитку… по степи.
Где разбитую коленку, прикрывала лопухом… И бежала я на тырло, там где пахнет молоком…
Где по скрипу половицы, точно знала, кто идет..
И мурлычет что-то ночью, у кровати рыжий кот.
Мне б вернуться в те мгновенья, где душа моя поет.
И где, бабушка, мне в кружку молока нальёт.
И не знала боли в сердце… И не думала, как жить… Я соскучилась по детству… Я устала взрослой быть!
Позвоните мне из детства,
Я приеду погостить…
Copyright: Наталья Жукова-Бабина,
Старинный парк - и вязь чугунных кружев,
И баритоном медных духовых
Кружится вальс. Ах, как он сердцу нужен,
Чтоб отрешиться от забот земных.
Факир мулеты черной и штатива
Приворожил больших и малышей,
Оцепеневших перед объективом
С наивным ожиданием в душе…
Промчалось время в быстром фаэтоне…
Какие бури в мире пронеслись!
А в пожелтевшем стареньком картоне
Остались вальс и парк. И миг, и жизнь.
…много лет спустя, будут вспоминать бывшие дети лето, проведённое у бабушки в деревне, как чудесную сказку, фантастическую планету, куда невозможно вернуться, ведь в беззаботный мир детства возврата нет.