Есть в памяти людской особенные дни.
Когда опять в строю солдаты той войны.
Бессмертные полки, что не пришли домой.
В строю плечом к плечу, на службе боевой.
Идет седой старик, а рядом молодой,
Что не пришел домой, из жизни фронтовой.
Как журавлиный клин, как песня прошлых лет,
Что на века в душе оставила свой след.
Солдатские сто грамм, под фейерверк Побед!
Звучит военный марш, как память, как завет.
Пока живут в сердцах солдаты той войны,
Нас будут защищать «Бессмертные полки.»
Война-это страшное слово,
Ещё её смысл страшнее.
Она обходится сурово-
Делает боль больнее.
Пусть не будет на Земле
Войн больших и маленьких!
Будем жить мы в тишине,
Растить детей здоровеньких.
Дед, спасибо тебе за отца-
За продолжение рода.
Прошёл всю войну до конца,
Защищая страну от уродов!
Пало в боях много вас.
Многих ранило тяжело,
И тебе пуля попала в глаз-
Совсем удалили его…
От этого всю жизнь у тебя
Сильно болела голова,
Но ты не жаловался никогда,
Стойко терпел её всегда.
Долго с нами ты жил,
Видел страшные сны.
Не рассказывал нам про войну-
Не хотел вспоминать наяву…
…Давно уже с нами нет тебя,
Покоишься в земельке мягкой.
Мы будем помнить тебя всегда
И гордиться твоей отвагой!
- Что лучше, быть сильным или умным?
- Сильные придумали войну, а умные медицину.
«Я не перейду Двину. Хотеть идти дальше в течение этого года - значит идти навстречу собственной гибели».
Россия. 1943 год. Лето. Глубинка.
Моя бабушка - семнадцатилетняя Верочка со смешными белокурыми косичками и носом «картошкой». В углу крохотной комнатушки, где Вера моет картофель в тазу несвежей воды, дымит керосиновая лампа. Чумазые младшие братья мастерят приспособление для сбора диких яблок, а малышка Зоя спит в люльке, жадно обнимая подобие самодельной куклы. Солнце уже преодолело наивысшую точку и теперь медленно скатывалось к линии горизонта. Мать с рассвета в поле, отца убили прошлой осенью.
В крохотное окно под самой крышей землянки постучали.
- Точно Танька. Сколько раз говорила: «Выбьешь, дура!» - хоть бы хны! - пробухтела Вера и пошла открывать покосившуюся дверь.
- Вер! Вер! Завтра танцы! Представляешь! Танцы! Василич баян принесет! Пойдем, а? Ну пойдем! - она прыгала и скакала, как городской пёс на лужайке.
- Угомонись! - звонко расхохоталась Вера. - Я ж босая, ноги давеча сбила в кровь. Не дойду.
- А мы как обычно сделаем. - Подмигнула та, и подруги залились заговорческим смехом.
Немцев в селе немного, один из местных домов используют в качестве склада для хранения боеприпасов и обмундирования. Патроны хранят в шелковых мешочках: гладкие, прочные и не зеленые, как привычно, а красные. Сельские называют их «парашютиками» за схожесть формы и завязки у основания. Привычный план действий прост: одна отвлекает немцев, а вторая ворует эти самые мешочки: из них получались прекрасные кофточки. Шинели тоже экспроприируют и шьют «чибрики», которых хватает ровно на один танцевальный поход - домой возвращаются уже со стертой «подошвой».
Итак, когда вечер стал густым и наваристым, девчата отправились за своей добычей. Танька была из тех, кого называли «кровь с молоком»: пышная грудь, круглая попа, копна каштановых волос и большие выразительные глаза. Она могла уговорить кого угодно и на что угодно. Вера же - маленькая, худенькая, но, тем не менее, очень сильная и телом и духом. А потому роли разделить было нетрудно: Татьяна отвлекает, а моя бабушка ворует.
Пышногрудой брюнетке не прошлась проходить мимо дежурных немцев дважды: они сразу же обратили на «приманку» внимание и стали жестами «приглашать» к себе. Кстати, не все немцы одинаково агрессивны, но это совсем не значит, что действовать можно было размеренно.
Итак, молоденькая похитительница влезла на «склад» и принялась быстро вытряхивать патроны из мешочков, отчего поднялся опасный звон. Но Вера продолжала запихивать добытые «парашютики» себе в трусы, лифчик и карманы. За окном кто-то коротко взвизгнул. Вера дрогнула, потом машинально схватила полный мешочек патронов, близлежащую шинель и уже через несколько секунд выбежала на улицу.
«Наживка» стояла, как вкопанная, прижавшись спиной к сараю, а двое немцев терлись об нее и поднимали дулом табельного оружия юбку. Действо развивалось довольно медленно, но вариантов развития дальнейших событий особо не было.
«Танька влипла!» - шепотом сказала опешившая Вера, выронила будущие танцевальные туфли на землю, а с ними и увесистый шелковый мешок. Шум привлек фрицев, они обернулись, а Таня в долю секунды рванула в сторону своего дома. Вера помчалась за ней, по пути разбрасывая недавнюю добычу. Разъяренные иностранцы бежали за ними и громко кричали на своем родном. Еще пара домов и укрытие: там дед Василич отстреляет гадов если что, но Вера сильно ранит босую ногу и падает ниц. Таня остановилась, попыталась помочь, но не успела. Позвякивая пуговицами и пряжками, подбежали злые немцы, лихо подняли девочек и приставили к ближайшей стене.
- Хэнде хох! - зло проорал один.
Юные модницы потеряли всякую ориентацию в пространстве. В глазах потемнело, несмотря на едкий свет фонаря. Немецкий мало кто знает в селе, но пронзительный «хэндэ хох» знают все, а потому девочки послушно подняли руки. Страх смерти был близок как никогда. Ни с чем несравнимое чувство. Вселенское отчаяние. Ступор. Паника. В голову лезут дурацкие мысли, мол, а как же картошка, которая осталась недомытой… мама расстроится.
Оккупанты взвели затворы. Наступила пронзительная тишина, которой теперь наслаждаются городские в селах. Еще бы минута и Вера упала бы в обморок. Но вскоре она услышала сапоги одного из немцев: он шел к ней. Тяжелая рука упала на ее плечо. Солдат развернул лицом к себе воровку и долго смотрел в обезумевшие глаза девчонки, которая только и хотела, что тапочки на «дискотеку». А больше… больше-то она ничего и не хотела.
- Иди. - С сильным акцентом сказал он, развернулся и медленно пошел в сторону хранилища. Второй сначала замешкался, но вскоре тоже присоединился к товарищу. Они еще какое-то время о чем-то ругались, но совсем недолго.
Танцовщицы опустились за землю, уставились в одну точку и долго сидели так, словно жизнь для них все-таки остановилась. Спустя время, уже глубокой ночью, сознание к подругам стало возвращаться: Таня стала плакать и смеяться одновременно, а Вера встала и медленно ушла. Впрочем, вскоре она вернулась. В руках белокурой сельчанки было несколько «парашютиков» и новая немецкая шинель.
- Танцам быть! - заключила моя бабушка, обняла подругу и тоже принялась хохотать сквозь слезы.
ОЖура
Сайонара (Прощай)
Письмо
Прощай, моя маленькая Су,
Смахни, милашка, свою слезу,
Сегодня последний мой отбой
С утра с циновки сразу в бой.
И хрустнет тело от русских бомб,
И сладкий запах и в горле ком.
Прощай, моя маленькая Су,
Сходи, на неделе, в дом к отцу.
Отдай письмо, присядь у огня,
Скажи ему - не стало меня.
Путь самурая ведёт звезда,
Пусть сыном он гордится всегда.
Над Фудзиямой солнце встаёт,
Никто не думал про этот год.
Прощай, моя маленькая Су,
Смахни, милашка, свою слезу,
Встречай небесную круговерть,
На Хиросиму падает смерть.
Болят и ноют фронтовые раны,
Которыми отметила война.
Мы с вами, дорогие ветераны!
Вам кланяется вся наша страна!
И та страна, где новые границы,
И та, что всё живёт у нас в сердцах…
А мы листаем памяти страницы
И вспоминаем эту боль и страх,
Что принесла война всем нашим семьям…
А вы, круша чудовище - врага,
Спасли свою страну от разрушенья…
Цена Победы… Как ты дорога!
Вы кровью за Победу заплатили.
Об этом будем помнить мы всегда!
И своим детям память мы привили
О людях, спасших наши города.
Болят и ноют раны фронтовые…
Увы, всё тяжелей ходить ногам…
Мы с вами, ветераны дорогие!
Мы снова низко кланяемся вам!
Человеческая жизнь - разменная монета в азартных играх всесильных мира сего.
Как повлияла на экологию Вторая мировая война
Если о политических, экономических, психологических последствиях Второй мировой войны сказано много, то её воздействие на природу изучено недостаточно. Но уже сейчас ясно, что экологические последствия той страшной войны ещё могут о себе заявить.
Удар по экосистеме
В период Второй мировой войны по разным данным погибло от 50 до 70 млн. человек, а зона боевых действий охватила площадь около 3,3 млн. квадратных километров.
Последствия Второй мировой войны не привели к глобальной природной катастрофе, но причинили серьёзный урон хрупким экосистемам, в частности, Тихоокеанского региона. Причём это был не побочный эффект военных действий, а целенаправленные акции по уничтожению ресурсных баз отдельных регионов.
Так, нацисты отметились массовой вырубкой польских лесов, а также разрушением в 1944 году дамб в Голландии, из-за чего было затоплено более 200 тыс. га приморских низменностей. Серьёзные последствия для окружающей среды имела тактика «выжженной земли», применявшаяся вермахтом при отступлении. Не гнушались подобными мерами и другие участники войны.
При бомбардировке союзной авиацией Гамбурга и Дрездена был вызван эффект «огненных бурь», которые уничтожали на своём пути не только очаги человеческой культуры, но и окружающую природу.
Ощутимые последствия для природы имело строительство оборонительных сооружений: образовывавшиеся в результате работ искусственные овраги и отвалы серьёзно изменяли рельеф, вместе с этим перемещался грунт, уничтожался растительный покров, а поверхностные и подземные воды загрязнялись горюче-смазочными материалами и стоками.
Кроме этого изменяли ландшафт и уничтожали почву маневры большого числа бронетехники. Ученые отмечают, что крупные сражения с участием бронетанковых войск, артиллерии и авиации по сути «изымали громадные территории из сферы полезной для человека деятельности».
Опасное море
За время Второй мировой войны было потоплено более 10 тыс. судов, большая часть из которых имела нефтяное отопление. Как результат - нефтяные пятна, постепенно распространявшиеся по поверхности воды и отравлявшие придонную фауну.
Но есть место, понесшее ни с чем не сравнимый экологический ущерб - Балтийское море.
27 декабря 1947 года завершилась одна из самых секретных операций в истории. Военно-морские силы союзников (СССР, США и Великобритании) отправили на дно Балтийского моря запасы химического оружия поверженной Германии. Затоплению подверглись 302 875 тонн боеприпасов, содержащих 14 типов отравляющих веществ, в том числе опаснейший иприт. Масса отравляющих веществ в чистом виде составила примерно 60 тыс. тонн.
По новым подсчётам специалистов на дне Балтийского моря лежит 422 875 тонн химического оружия и 85 тыс. тонн «чистых» отравляющих веществ. Причём глубина их залегания зачастую не превышает 100 метров. Те, кто принимал решение по затоплению химического оружия наивно полагали, что проблема будет решена раз и навсегда. Действительно, с точки зрения науки тех лет это самый простой и надёжный способ избавиться от опасного наследия. Считалось, что даже при одновременной разгерметизации всех боеприпасов концентрация отравляющих веществ благодаря их перемешиванию с морской водой снизится до безопасного уровня уже через несколько часов.
Только спустя годы британский генетик Шарлота Ауэрбах откроет страшные мутагенные свойства иприта: даже несколько молекул на литр воды этого отравляющего вещества сохраняют свои опасные свойства. Пройдя по пищевой цепочке, иприт может отозваться в человеке спустя месяцы и годы страшными болезнями. А через поколения, по мнению врачей, возрастает риск рождения психически и физически неполноценных детей.
Специалисты подсчитали, что скорость коррозии оболочек боеприпасов составляет примерно 0,1−0,15 мм/год. Известно, что толщина оболочек в среднем 5−6 мм. Последняя экспедиция, проводившаяся в 2001 году подтвердила процесс поступления широкого спектра отравляющих веществ в воду. В ближайшие годы в Балтийском регионе ученые не исключают возможности экологической катастрофы.
Атомный взрыв
Ядерная атака на японские города Хиросиму и Нагасаки 6 и 9 августа 1945 года имела ужасающие последствия: в Хиросиме погибло 200 000 человек, в Нагасаки - 80 000. Уровень смертности населения от лейкемии, возникшей в результате радиационного облучения к концу 1970-х годов повысился на 95%. Заметно участились случаи генетических отклонений у рождённых после атомного взрыва.
Температура в эпицентре взрыва достигала нескольких миллионов градусов. Согласно отчету префектуры Нагасаки «все люди и животные в радиусе 1 км. погибали почти мгновенно».
Тепловое излучение было такой мощности, что всё живое буквально испарялось.
Точную оценку степени радиационного загрязнения в пострадавших от взрыва регионах дать сложно из-за недостатка информации. Известно, что сброшенная на Хиросиму бомба «Малыш» содержала 64 кг урана, из которых только в 700 г происходила ядерная реакция. По мнению исследователей, уровень радиационного загрязнения местности не был значительным, хотя и представлял серьёзную опасность для населения. Для сравнения, в момент аварии на Чернобыльской АЭС в активной зоне реактора находилось несколько тонн радиоактивных веществ, приведших к экологической и гуманитарной катастрофе.
Предотвратить серьёзные последствия для окружающей среды и, в частности, для почвы позволил тот факт, что бомбы взрывались на высоте нескольких сот метров. Основными поражающими факторами были ударная волна, а также световое и тепловое излучение. Учёные считают, что уже в считанные месяцы радиационный фон в Хиросиме и Нагасаки был безопасным, о чём свидетельствуют посещения этих мест зарубежными комиссиями.
Донецкое лето… Здесь даже зимой горячо,
здесь плавится воздух от песен горячих осколков,
на вздыбленном поле застыл минометный расчет -
ведет под прицелом свою огневую прополку.
Донецкое утро… не стелет туманы, а дым,
не синей прохладой - пожаром вползают рассветы,
а Смерть молодеет от жизней таких молодых,
что небо седеет от горя донецкого лета…
Здесь счастье приходит оглохшим куском тишины,
здесь люди не верят ни Другу, ни Богу, ни Черту…
Донецке лето под музыку жуткой войны,
под грохот снарядов свою выбивает чечетку.
Но все ж оживает и тянется к свету росток
над этим истерзаным полем и ложью распятым…
Донецкое лето… Горит, умирает Восток…
И все ожидает, что счастье вернется когда-то.
2015 год.
Вот и свиделися брат, я тебе конечно рад
Только разделила нас война
Для своих ты там герой, что за родину горой
Здесь стоишь без отдыха и сна
От таких же, как и мы, посреди одной зимы
На краю страны, для нас родной
Защищаешь новый мир, где Бандера ваш кумир
Где Суворов стал уже изгой
Я для вас сепаратист, жизни путь как чистый лист
На Донбассе пишется с нуля
Вы спешите доказать, что возможно нас сломать
Только здесь мой дом, моя земля
Помнишь раньше во дворе, как мечтали на заре
После школы кто куда пойдёт
Мы дружили, но теперь, между нами словно дверь
И не знаем, что произойдёт
На нейтральной полосе, снег во всей своей красе
Блики солнца искрами в глазах
Предо мною ты стоишь, смотришь прямо и молчишь
Автомат в натруженных руках
Нас двоих судьба нашла, сохранила и свела
Я москаль по жизни, ты хохол
Вот докурим и опять, расходится воевать
Ты стрелять не будешь? я пошёл…
Украина, г. Николаев, 10 - 11 марта 2017 г.
Белый снег кружит над Грозным
И, ложась в ладони, тает.
Как костёр, под небом звёздным,
Наша БМП пылает.
Мы вперёд ползём упрямо,
Зубы крепко сжав от гнева…
Умирая, тихо:"мама…",
Прошептал парнишка слева.
Что могло гореть, - сгорело
В нашей танковой колонне.
Каждый сантиметр тела
Нестерпимой болью стонет.
Боже, только дай нам силы,
Мы не забудем до могилы
Друзей, распятых в окнах чёрных,
Зловещий этот, город мёртвых…
В солдатской памяти нетленной, -
Навечно подвиг их священный
Мы сохраним от всех наветов.
Тебе, Господь, клянёмся в этом!
Здесь, до жизни, путь неблизкий
И рукой подать до смерти,
Нам, повзводно, обелиски,
Всем уже готовят черти.
Тёмной силе тут раздольно,
Взрывы ей играют гимном.
Эта нечисть, так довольна,
Тем, что здесь мы дружно гибнем.
Может дать нам помощь свыше
Войско ангелов забыло,
Почему, средь тьмы, не слышен
Трубный голос Михаила?
Кладя на рюмку корку хлеба,
В молитве просим мы у неба.
За тех, кто верен был присяге,
Кто кровью, в боевой отваге,
Не ради званий и медалей,
Свой долг солдатский отдавали!
В сердцах, наполненных слезами,
Они теперь, навечно с нами…
Навечно с нами…
Ангел на пепелище прилетает за мной?
Или мать меня ищет у границы земной?
Опускается рядом, - разглядела с небес
Над погибшим отрядом не обструганный крест.
Налила мне стаканчик за душИ упокой:
«Мой единственный мальчик, собирайся домой.
Поднимаясь все выше, полетим на заре,
Чтоб отдать тебя, слышишь, православной земле.
Там снега и метели, и весна далеко,
Там глаза потускнели у отца твоего.
Наши птицы иначе будут петь над тобой.
Мой единственный мальчик, собирайся домой."
Мама, горькая жалость, среди черных полей
И костей не осталось для могилы моей.
Не осколки и пули, - есть страшней западня:
Мама, нас обманули, и тебя, и меня.
Обещай мне ни слова, ни слезы о былом.
Мы крестились под Псковом и уже не умрем.
Ты всегда будешь близко, даже в сумрачный час,
Когда с мраморных списков время вытравит нас.
Рыла землю руками моя старая мать
И на дне этой ямы перестала дышать.
Где-то званья и ранги раздают по стране…
Десять лет уже ангел, прилетает ко мне…
Время Героев
(Посвящается 6 и 4 роте 104 полка ВДВ)
Хруст костей, борода в крови, -
В рукопашном «дяди Васи"рота,.
А в Кремле, усевшись за столы,
Генералы праздновали что-то.
На ребят закончилась охота,
Генералы звёзды получали,
Сделали Иудову работу, -
Коридор боевикам продали.
Из тумана русские маты,
Хрип из глоток, кровищи струя…
Штык ножи доставали ребята, -
Наточили их значит не зря!
От лопаток мозги отпадали,
Стон и крик поглощал туман
Русские ребята защищали
Там, на высоте, своих, - славян!!!
Бились насмерть крошА, как учили,
Пуля дура, а штык молодец.
Не в сортире, - в горах всех мочили,
Им Суворов родной был отец.
Всё запомнили, всё переняли.
Воевать это Русских работа.
С грудью матери это всосали,
Славянин это вам не босота.
«Вы козлы, вы нас предали, суки!», -
Марк Евтюхин об этом кричал,
Он ведь понял, что в эти минуты,
Их всех продали за перевал.
Оставляли проход генералы,
Парни бились- ни шагу назад!
А Россию опять распинали
Под тостЫ и под стоны солдат.
Сдёргивая кольца с РГД,
Уходили в бессмертье ребята,
И кричали:" За ВДВ !!!",
Подорвав под собой гранаты…
Хруст костей, борода в крови,
В рукопашном преданная рота…
…
Получала звезды и чины
С красными лампасами босОта.