Голубь - бесполезная птица!
Она, словно украинская власть, кормится с чужих рук.
Разница между ними лишь в том, что голубь - птица мира, а украинская власть - циничное и жестокое сообщество войны !
Уходил мужик на войну,
Ночь последняя, завтра сбор.
Только видит, а у избы
Покосился немного забор.
Инструмент взял, все укрепил,
Смотрит, в валенке сына дыра,
Он заплатку ему смастерил,
Чтоб зимою не мерзла нога.
Черенок у лопаты сменил,
Чтоб жене было легче держать.
Словно, в поле весной выходя,
Собирался мужик воевать.
Так вся ночь прошла. Он жене
Лишь два слова успел сказать,
А она на его плече
Все рыданья старалась сдержать.
На завалинке покурил,
Сидор свой еще раз просмотрел.
Собирался мужик на войну,
Как всегда, в круговерти дел.
Подоткнул одеяло сынку,
Дочке лишь леденец положил.
Фотографию взял семьи,
Помолился, чтоб Бог хранил.
И пошел, как всегда ходил,
На работу на ранней заре.
Не вернулся мужик домой.
Сложил голову на войне.
Мне для счастья много не надо:
Чтоб любовью был наполнен дом,
Мама с папой жили где-то рядом,
Детвора шумела за столом.
Пели птицы и гремели грозы,
Радоваться лету и весне,
Чтоб от счастья проливались слезы,
И малыш не вздрагивал во сне.
Чтобы утром солнышко встречало,
И роса искрилась на траве,
Чтобы дочка никогда не знала,
Как стреляют дяди на войне.
Миру быть! Я от стрельбы устала!
Люди! Вы понять меня должны!
Ведь для счастья нужно очень мало:
Чтобы больше не было войны!
На войне с бедностью «временное затишье» - постоянно.
Если Вам лень писать, Вы просто вспомните, что жена Толстого переписывала «Войну и мир» 4 РАЗА!
Прислали к нам девушку в полк медсестрой.
Она в телогрейке ходила.
Отменно была некрасива собой,
С бойцами махорку курила.
Со смертью в те дни мы встречались не раз
В походах, в боях, на привале,
Но смеха девичьего, девичьих глаз
Солдаты давно не встречали.
Увы, красоте тут вовек не расцвесть!
На том мы, вздыхая, сходились.
Но выбора нету, а девушка есть,
И все в нее дружно влюбились.
Теперь вам, девчата, пожалуй, вовек
Такое не сможет присниться,
Чтоб разом влюбилось семьсот человек
В одну полковую сестрицу!
От старших чинов до любого бойца
Все как-то подтянутей стали,
Небритого больше не встретишь лица,
Блестят ордена и медали.
Дарили ей фото, поили чайком,
Понравиться каждый старался.
Шли слухи, что даже начштаба тайком
В стихах перед ней изливался.
Полковник и тот забывал про года,
Болтая с сестрицею нашей.
А ей, без сомнения, мнилось тогда,
Что всех она девушек краше.
Ее посещенье казалось бойцам
Звездою, сверкнувшей в землянке.
И шла медсестра по солдатским сердцам
С уверенно-гордой осанкой.
Но вот и Победа!.. Колес перестук…
И всюду, как самых достойных,
Встречали нас нежные взгляды подруг,
Веселых, красивых и стройных.
И радужный образ сестры полковой
Стал сразу бледнеть, расплываться.
Сурова, груба, некрасива собой…
Ну где ей с иными тягаться!
Ну где ей тягаться!.. А все-таки с ней
Мы стыли в промозглой траншее,
Мы с нею не раз хоронили друзей,
Шагали под пулями с нею.
Бойцы возвращались к подругам своим.
Ужель их за то осудить?
Влюбленность порой исчезает как дым,
Но дружбу нельзя позабыть!
Солдат ожидали невесты и жены.
Встречая на каждом вокзале,
Они со слезами бежали к вагонам
И милых своих обнимали.
Шумел у вагонов народ до утра -
Улыбки, букеты, косынки…
И в час расставанья смеялась сестра,
Старательно пряча слезинки.
А дома не раз еще вспомнит боец
О девушке в ватнике сером,
Что крепко держала семь сотен сердец
В своем кулачке загорелом!
1947
Обвиняют нас в разрушениях, созданных нашей революцией. И кто же обвинители? Прихвостни буржуазии, - той самой буржуазии, которая за четыре года империалистской войны, разрушив почти всю европейскую культуру, довела Европу до варварства, до одичания, до голода. Эта буржуазия теперь требует от нас, чтобы мы делали революцию не на почве всех этих разрушений, не среди обломков культуры, обломков и развалин, созданных войной, не с людьми, одичавшими от войны. О, как гуманна и справедлива эта буржуазия!
На войне героев нет,
ложь и изуверство,
убивать и разрушать,
зверство.
Футбольный матч в «городе мёртвых»: как блокадный Ленинград доказал, что жив
В Санкт-Петербурге есть памятник о котором знают далеко не все - памятник в память о футболистах блокадного Ленинграда. Легендарный футбольный матч, состоявшийся 75 лет назад, оказал мощное идеологическое и психологическое воздействие на жителей блокадного города и на врага. Известные ленинградские футболисты того времени сменили гимнастёрки на футболки, чтобы доказать, что Ленинград жив и никогда не сдастся.
В августе 1941 года, через два месяца после того, как началась Великая Отечественная, началось мощное наступление фашистских войск на Ленинград. Немецкое командование надеялось в кратчайшие сроки захватить колыбель революции, а потом двинуться на Москву. Но ленинградцы - и взрослые, и дети - плечом к плечу стали на защиту родного города.
Весной 1942 года фашистские самолёты периодически разбрасывали над частями Красной Армии листовки: «Ленинград - город мёртвых. Мы не берём его пока, потому, что боимся трупной эпидемии. Мы стёрли этот город с лица земли». Но сломить жителей города было не так просто.
Сегодня сложно сказать, кому первому пришла мысль о футболе, но 6 мая 1942 года Ленгорисполкомом было принято решение провести футбольный матч на стадионе «Динамо». И 31 мая прошёл футбольный матч между командой Ленинградского металлического завода и «Динамо». Причём из-за секретности первой коллектив футболистов был назван «Команда Н-ского завода». По этим же соображениям, болельщиками на матче стали только выпускники командирских курсов и раненые бойцы из соседнего госпиталя. Анонсировать игру было смертельно опасно - информация могла попасть в руки врага. Этот матч опроверг все доводы фашистской пропаганды - город не просто жил, он ещё и играл в футбол.
Набрать для участия в матче 22 человека было непросто. Для участия в матче с передовой отозвали бывших футболистов. Они понимали, что не только порадуют своей игрой жителей города, но и всей стране продемонстрируют, что город жив.
В состав команды «Динамо» вошли футболисты, которые выступали за этот клуб ещё до войны - командир бронекатера Виктор Набутов (в будущем - известный советский спортивный комментатор, отец журналиста Кирилла Набутова) был командирован в Ленинград с Ораниенбаумского плацдарма, главстаршина Борис Орешкин командовал сторожевым катером, Дмитрий Фёдоров был отозван с Карельского перешейка, заместитель политрука медсанчасти Анатолий Викторов и пехотинец Георгий Московцев прибыли из-под Красного села, ещё пятеро спортсменов служили в городской милиции оперуполномоченными. а вот заводская команда оказалась разнородной - за неё играли те, кто ещё был достаточно крепок, чтобы выйти на поле, и умел играть в футбол.
Выйти на поле смогли далеко не все спортсмены. Многие были настолько истощены, что передвигались с трудом. В самом начале игры полузащитник «Зенита» Анатолий Мишук, игравший за ЛМЗ, рискнул принять мяч на голову и рухнул на поле. Он был только что выписан из госпиталя, куда попал с диагнозом «тяжёлая дистрофия».
Играли на резервном поле стадиона «Динамо», поскольку основное были просто «распахано» воронками от взрывов бомб. Болельщиками были раненые из соседнего госпиталя. Мачт прошёл в два укороченных тайма по 30 минут. Во втором тайме немцы своеобразно «отсалютовали», начав в этом районе бомбежку. Футболистами и болельщикам пришлось спуститься в бомбоубежище. Кажется невероятным, чтоб измотанные и истощённые футболисты сумели столько времени продержаться на поле.
Сначала футболисты двигались настолько медленно, что действо на поле мало напоминало спортивные соревнования. Если футболист падал, то поднимали его товарищи - самому встать не получалось. В перерывах на газон не садились, потому что знали, что встать не смогут. С поля все футболисты уходили, обнявшись, не разбирая команд. Те, кто был посильнее, помогали своим истощённым товарищам.
Конечно, «Динамо» выиграло у ЛМЗ с крупным счетом - 6:0.
На следующий день на фронте по всем радио ретрансляторы передавали репортаж с этого матча для бойцов. Нападающий «Динамо» Николай Светлов, сидя в окопе, с удивлением услышал: «Смирнов проходит по флангу, навешивает в штрафную на Фесенко - вратарь динамовцев Виктор Набутов в блестящем прыжке забирает мяч!».
«Я сначала не поверил, побежал в землянку к радистам, и они подтвердили: верно, передают футбол. Что делалось с бойцами! Это был такой боевой подъём, что, если бы в тот момент был дан сигнал вышибить немцев с их траншей, плохо бы им пришлось!», - вспоминал после войны Николай Светлов.
Что и говорить - этот матч стал настоящим подвигом! О факте проведения этого матча узнали и наши, и немцы, и жители Ленинграда. Последним этот матч действительно поднял дух. Ленинград выстоял и победил.
В 1991 году на ленинградском стадионе «Динамо» была установлена памятная доска со словами «Здесь, на стадионе „Динамо“, в самые тяжелые дни блокады 31 мая 1942 года ленинградские динамовцы провели исторический блокадный матч с командой Металлического завода» и силуэтами футболистов. А в 2012 в Санкт-Петербурге на стадионе «Динамо» открыли памятник участникам футбольного матча, автор памятника - народный художник России Салават Щербаков.
О войне я много узнала по рассказам моей бабушки и мамы, которые жили в Псковской области, недалеко от латвийской границы. В 1941 году, в июле месяце, когда жали озимую рожь, в деревню, где они жили, пришли немцы. Первым делом они сожгли две деревни Батово и Федорыгино, потому что они находились около леса. Их семью переселили в соседнюю деревню, по три семьи в дом. Самые тяжелые воспоминания у моей бабушки были о том моменте, когда они ночью с подругой охраняли вспаханную полосу, отделяющую деревню от партизан. Ночью партизаны перешли в деревню, а утром бабушке и её подруге приказали рыть для себя могилы. Они начали объяснять немцам, что у них маленькие дети, груднички, и стали просить о пощаде. Бабушка понимала немного немецкий язык. Немцы сказали им: «Бегите, мы ямы зароем». Как они добежали до дома, бабушка с трудом вспоминала, только леденящий душу страх получить пулю в спину отчетливо врезался в память. Дома она разрыдалась так, что её долго никто не мог успокоить.
Самая страшная трагедия произошла в деревне Стега, находящейся на железнодорожном переезде. Жители должны были отвезти партизанам хлеб и другие продукты, об этом рассказали немцам две жительницы деревни, назвав точное время и дату отправки продуктов. Дело было зимой. Подъехали по железной дороге немцы и окружили деревню колючей проволокой. Убежать успели только два мальчика. Бабушка обложила их со всех сторон иконами, которые спасли их от смерти. Шестилетние мальчишки, Тима и Ларик, по очереди тащили друг друга на шубе, потому что были босые. К счастью, тогда стояли не сильные морозы и ребята не обморозились, добравшись до деревни, где жила бабушка. Ребят приютили, накормили и обогрели. А тем временем фашисты жгли заживо, согнав выстрелами людей в большой амбарный сарай, который они закрыли и подожгли со всех сторон. На всю жизнь бабушка запомнила страшный черный дым, который стелился по земле, разнося по всей округи тяжелый запах. Это был страшный запах горя и беды, уносящий человеческие жизни. Вспоминая об этом, у бабушки катились слезы неизбывного горя даже спустя много лет после окончания той страшной войны. Спалив деревню и уничтожив мирных жителей, стариков, женщин и детей, фашисты уехали на этом же поезде. Жители деревни Грибаново, где жила бабушка, похоронили останки всех погибших в братской могиле, недалеко от железной дороги. Бабушка вспоминала, что над этой могилой по ночам всегда было необычное свечение голубоватого цвета, чуть развевающееся на ветру, словно пламя. Жители считали, что это знак того, что загублены невинные души, напоминающие о той страшной трагедии. Женщин, которые предали не только Родину, но и своих односельчан, с которыми вместе росли и жили, партизаны расстреляли по законам военного времени.
В конце войны оказалось так, что уже Советская Армия освободила те места, где жила бабушка. Пять красноармейцев и один офицер, а также пятеро партизан, были оставлены в деревне для установления Советской Власти. А Армия продвигалась дальше на Запад, освобождая новые территории. Когда пришли фашисты, жители деревни зарыли в землю своё более или менее ценное имущество, пытаясь защитить его от разграбления и уничтожения. Одна женщина по имени Матрёна побежала в соседнюю деревню посмотреть, цело ли её имущество. Оказалось, что там в тылу расположился на отдых отряд эсэсовцев, которые отступали, уничтожая всё на своём пути, оставляя за собой выжженную землю. Матрёна не растерялась, увидев немцев. К тому времени, прожив уже три года на оккупированной территории, она неплохо овладела разговорным немецким языком, и когда эсэсовцы задали ей вопрос о том, кто находится в соседней деревне, она ответила, что конечно же немцы. Они с хохотом её отпустили, сказав, что беги-беги, поживи до завтра, а завтра вам всем всё равно капут будет. Матрёна прибежала к красноармейцам и сообщила, что фашисты расположились на отдых в соседней деревне, и к утру должны были быть здесь. Офицер быстро среагировал, приняв решение о немедленном уничтожении противника, находящегося в тылу у нашей Армии, пока они не догадываются о том, что Красная Армия уже освободила соседнюю деревню. Речь офицера бабушка запомнила на всю жизнь: «Мы должны уничтожить фашиста любой ценой, пусть даже это будет наш последний бой! За Родину, за Сталина! За жизни наших детей и матерей, отцов и братьев, за все страдания земли русской! Ни один не должен остаться в живых! Это приказ» По команде офицера отряд немцев, вольготно расположившийся на отдых, был окружен со всех сторон. Громкий голос офицера разносился по всей округе: «Первая рота, огонь! Вторая рота, огонь! Третья рота, огонь! Четвертая рота, огонь!» Эсэсовцы в панике выскакивали из своих переносных бараков и попадали под огонь, не успев сделать ни одного выстрела. Так был уничтожен отряд фашистов и предотвращено дальнейшее запланированное кровопролитие мирных граждан. Жители деревни со слезами радости обнимали целовали красноармейцев и партизан, это была очередная маленькая победа, одна из тех, что привели нашу Армию к одной большой Победе.
После того, как летом 1942 года в Чукотском море открылась навигация, небольшая часть судов с ленд-лизовскими грузами, вышедших вдоль западного побережья Америки в Берингово море, была направлена в бухту Проведения, где формировались караваны для их ледовой проводки через Берингов пролив в Восточно-Сибирское море. И - дальше, в восточный сектор Советской Арктики, к Архангельску…
К сожалению, эта информация не была секретом для германского командования. Уже 16 июня 1942 года немецкий военно-морской атташе в Японии сообщил по своим каналам связи, что к берегам Камчатки из США прибыло около 20 транспортов со стратегически важными грузами. По данным радиоразведки, 1 августа эти суда, сформированные в большой караван, в сопровождении четырёх ледоколов вышли из Петропавловска-Камчатского курсом к Берингову проливу. Чтобы после него повернуть на запад.
Кроме того, в этот же период времени советское военно-морское командование для усиления Северного флота планировало провести с Тихого океана Северным морским путём лидер «Баку» и эскадренные миноносцы «Разъярённый» и «Разумный». В конвой ЭОН-18 (экспедиция особого назначения), кроме военных судов, входили также обеспечивающее транспортное судно «Волга» и переданный по ленд-лизу ледокол «Монкальм».
Если к этому добавить, что авиаразведкой Люфтваффе были обнаружены 10 транспортов, вышедших 8 августа из Архангельска в сквозное плавание через Певек и Игарку к американским берегам, становится понятным, почему Военно-морское командование Германии приняло решение провести в Карском море операцию «Вундерланд». Осуществить её планировалось силами тяжёлого крейсера «Адмирал Шеер» и сопровождавших его подводных лодок U-251, U-601 и подошедшей чуть позже U-255. Той самой, что утром 25 августа обстреляла полярную станцию на мысе Желания.
Лакомый кусочек мог обломиться немецким морякам. Только… Может, на штабных бумагах Кригсмарине всё было ровно, но… оказалось, что в этой проклятой России овраги - не только на суше. И в Карском море их - более чем…
Кроме «Александра Сибирякова» водоизмещением 1384 брутто-регистровых тонны (брт), записать себе что в актив карманный линкор так и не смог. Большего успеха добились сопровождавшие его подводные лодки, одна из которых, U-601, 24 августа северо-западнее острова Диксон потопила транспорт «Куйбышев» водоизмещением 2332 брт.
И потому дальше в Советской Арктике продолжали действовать только подводники Кригсмарине. Волки командующего подводным флотом Германии адмирала Карла Дёница. И действовали довольно активно.
В следующую навигацию, 1943 года, боевое дежурство в Карском море несли 13 подводных лодок. Только в августе и сентябре здесь одновременно действовало от 6 до 8 U-ботов. Такой концентрации стальных акул за всё время войны не было ни на Черноморском, ни на Балтийском театрах военных действий. Что красноречиво говорит о том, что Советскую Арктику командование Кригсмарине не считало второстепенным участком. И не только в этом, конкретном, году. В 1944-м немецкие подводные лодки обнаруживались советскими наблюдателями в Карском море 123 раза.
И эта активность приносила свои плоды. И победы, их победы. И наши поражения: более 20 транспортных судов и боевых кораблей за годы войны погибли в Западном Секторе Советской Арктики. Недаром полярные волки Карла Дёница получали свои боевые ордена. Как, например, награждённый рыцарским крестом командир U-957 обер-лейтенант Шаар, в ночь на 25 сентября 1944 года захвативший на полярной станции мыса Стерлигова ряд важных секретных документов, среди которых были и шифровальные таблицы.
Вот только… Чтобы перерезать арктическую трассу ленд-лиза, полярным волкам нужно было идти дальше. На восток. Дело в том, что по Северному морскому пути доставлялись не совсем обычные грузы. Их, вроде бы, было и не так много, если сравнивать с Дальним Востоком или Персидским заливом. За годы войны через Советскую Арктику было переброшено 452 тыс. дл. т. Но… Мал золотник, да дорог.
Одной из важнейших задач этого транспортного маршрута было обеспечение трассы перегона ленд-лизовских самолётов с Аляски до Красноярска. Не очень известного АЛСИБа (АЛяска-СИБирь), о котором Александр Рогожкин снял вышедший в 2006 году на большой экран и очень хороший фильм - «Перегон». По этой самой трассе протяженностью 6306 км с американского Фербенкса через Уэлькаль, Сеймчан, Якутск и Киренск в Красноярск было перегнано 8094 самолёта - 57% всех летательных аппаратов, полученных Советским Союзом по ленд-лизовской программе! Из этих самолётов на фронтах Великой Отечественной было сформировано 250(!) авиационных полков.
Но чтобы самолёты дошли до Красноярска, нужно было обеспечить нормальную работу промежуточных аэродромов, почти все из которых были построены на берегах крупных судоходных рек. Потому большая часть ленд-лизовских грузов шла до портов, что располагались в их устьях и где осуществлялась перевалка с морских на речные суда. АЛСИБ держался на водных коммуникациях, важнейшей составляющей которых был Северный морской путь. И чтобы перерезать его, полярным волкам Карла Дёница нужно было действовать не только в Карском море, но и в море Лаптевых.
Правда, есть подозрения, что были они и там. Можно даже сказать, что и не подозрения. Один из секретных опорных пунктов немецких подводников в конце 80-х годов был обнаружен неподалёку от Неелова залива, который через Быковскую протоку соединяется с дельтой Лены. А это уже море Лаптевых. И совсем недалеко от порта Тикси, через который шло почти 80% всех ленд-лизовских грузов арктического маршрута.
Очень вероятно, что в районе моря Лаптевых действовала оборудованная специальной радиоаппаратурой U-711. Её опорным пунктом как для радиоразведки, так и для стоянки и отдыха экипажа, могла быть та же самая бухта Неелова. Или остров Куба-Арыта. Или один из островов Дунай.
И ещё. Пока это только версия. Но… Почему бы и нет? Много ещё тайн хранит белая и безмолвная Арктика. И пока не собирается раскрывать их. Так ведь это «пока». Может быть, придёт время и мы будем не подозревать - точно знать, что кроме транспортных судов и ленд-лизовских грузов немецких подводников ещё интересовали и различные месторождения Таймыра. И не просто интересовали. А вели они там горнодобывающие работы.
Фантазия? А что тогда примерно в 80-ти километрах от бухты Эклипс делала лежащая на берегу и обнаруженная уже после Победы немецкая подводная лодка? Между прочим, рядом с этой бухтой всё - «слюдяное». И река, и озеро, и бухта. Все с одним именем собственным. Догадываетесь каким? Наверное, неспроста.
Скорее всего, где-то рядом - либо слюда-мусковит, либо алюмосиликаты. А последние - это важнейшее сырьё, необходимое для производства стёкол манометров, которые устанавливаются как на тех же подводных лодках, так и на паровозах и котлах высокого давления. Так может брошенная экипажем лодка - транспортная? Одна из нескольких, доставляющих стратегическое сырьё куда-то в Киркенес, Тронхейм или Линнахамари? Чтобы уже оттуда - на заводы рейха?
Вот такая история. О той самой Арктике, где, казалось бы, кроме льдин и белых медведей ничего нет. Так уж и ничего? Как по мне - так есть. Именно об этом - я и хотел. И если вдруг кто-то, прочитав этот материал, посмотрит в ту сторону, где Север…
Послевоенное время - лучшее время для посредственности.
Поставьте автору пятёрку,
И он расправит гимнастёрку,
Четвёрку автору поставьте,
И он напишет вам: «исправьте!»
И приготовьтесь, ставя тройку,
К «шитью» от автора и «кройке».
А если «два» впаять приспичит,
Пошлёт вас автор на … лично.
А коль втемяшете однёрку,
Задушит вас он гимнастёркой.
-----------------
Мораль сей басенки проста:
Ставь баллы от пяти до ста.
Дымит сигарета в дрожащих руках.
Вопрос без ответа, решимость в глазах.
Вспышки ярких огней бороздят темноту,
Ты остался один, но ты не сдашь высоту.
В молочном тумане, в холодной грязи.
Сердце гневом пылает, бьётся в груди.
Враг наступает, он к вершине идёт,
Ты готов его встретить, зарядив пулемёт.
Кто-то ляжет навеки под дождём из свинца!
Ты принял решение стоять до конца!
До конца! До Конца! До конца!
Смерть дышит в спину, в ожиданье стоит.
Она скалит зубы, она дико шипит!
Ты давно подавил угнетающий страх,
Пульсирует кровь напряженно в висках.
Кольцо всё теснее, всё труднее дышать -
Вот и пришёл твой черёд умирать!
От последней гранаты отрываешь чеку -
Русский боец не сдаётся врагу!
Разлетятся осколки, остановят сердца!
Ты принял решение стоять до конца!
До конца! До Конца! До конца!
(12.09.17)
- Глаза мне говорят - прощай,
Тебя живым я не увижу.
- Прощай, прощай, моя любовь,
Уже не встретимся мы снова.
- В прицеле ясно цель видна.
Прощай, мой враг, прощай!
Плечом к плечу, суровый строй
В атаку вновь идёт вперёд.
Смелей, за ратной славою
Без отдыха, без сна, друзья!
Испуганных врагов разит
Прекраснейшей из войн клинок.
- Дай, расставаясь, обниму.
Последний поцелуй.
- Прощай, прощай, моя любовь,
Не встретиться нам вновь.