Это не замкнутый круг -
новый виток спирали.
Та же пружина, только на шаг
дальше от центра.
То же вращение, то же сжатие,
Те же земные страсти, страдания,
коим цена - не грош, не алтын, не цент.
Это не скромность -
это попытка к бегству,
То же движение внутрь, в дефицит кислорода.
Страх оставаться одной - страх из детства.
А в сердцевине, за плотным забором запретов,
Мнимой служенье свободе.
Чтобы из невесомого света
не превратиться в разбухшую тленную массу.
Есть редкие - отмеченные счастьем,
Их излучение не отравляет города.
И выдают они себя совсем невольно…
Им ставили отметку - было больно.
Но счастье им досталось навсегда.
Человек самоВыражается всю Жизнь, проявляя свою сущность ищет Своё место под солнцем, и тем самым проявляем свою суть во всей полноте Своими поступками !
у кого как выходит… во всей соей всесторонности, а, а у кого-то в мелочах, кому-то удается прожить проявив себя, как личность, а это уже то - для чего мы живём !
главное… чтоб оно не переросло в самоутверждение постоянное…
Жизнь это интервалы… и необходимая школа - в которой нет плохих отметок, все отметки как зачет…
и все же, понятие смысла Жизни очень широки и просторны, что бы загонять Себя в какие то рамки…
N-art
До конца честен лишь тот, кто честен не только с другими, но и с самим собой.
Две руки,
две ноги…
две половинки души
одна - страдает, вторая - спасает,
одна - привыкла слезы лить, вторая - всех смешить,
одна - наивна и проста, вторая - жестка и сложна.
Ответственность перед теми, кого мы приручили,
в том, чтобы научить их быть самостоятельными
и обходиться без нас.
Шесть слепых слонов собрались и давай рассуждать, на что похож человек. Один потрогал человека ногой и сказал: -Человек-это что-то маленькое и плоское. Все остальные тоже потрогали человека ногой и согласились, что человек-это что-то маленькое и плоское.
- Конечно, я верю в ад! Как же может быть иначе, если я верю в небо? Если есть верх, то должен быть и низ. Если есть свет, то также должна быть тьма! И… относительно Архиврага человечества: если половина историй, рассказываемых о нем, верны, то он должен быть самым жалким и достойным сожаления существом в мире! Что были бы скорби тысячи миллионов миров в сравнении со скорбями Сатаны!
- Скорби! - повторил я. - Предполагается, что он чувствует радость, делая зло!
- Ни ангел, ни дьявол не могут этого чувствовать, - сказал он медленно. - Радоваться, делая зло, - это временная мания, которая интересует только человека; чтобы зло вызывало настоящую радость, должен снова возобновиться Хаос.
- И я опять скажу: скорби Сатаны! Скорби неизмеримые, как сама вечность. Вообразите их! Быть изгнанным с небес! Слышать сквозь бесконечные сферы отдаленные голоса ангелов, которых однажды он знал и любил! Блуждать среди пустынь темноты и тосковать о небесном свете, который был раньше воздухом и пищей для его существа, - и знать, что человеческая глупость, человеческая жестокость, человеческий эгоизм держат его таким образом в изгнании, отверженным от прощения и мира! Человеческое благородство могло бы поднять заблудщего духа к пределам его потерянных радостей, но человеческая подлость тянет его опять вниз. Муки Сизифа легки по сравнению с муками Сатаны! Неудивительно, что он ненавидит человечество! Мало порицания ему, если он вечно старается уничтожить жалкий род; не диво, что он оспаривает их участие в бессмертии! Думайте об этом, как о легенде.
- Христос искупил человека и своим учением показал, как может человек искупить дьявола!
- Вы не понимаете? Однако моя мысль едва ли нелепа! Если бы люди были верны своим бессмертным инстинктам и Богу, который сотворил их; если б они были великодушны, честны, бесстрашны, бескорыстны, правдивы; если б женщины были чисты, мужественны, нежны и любящи - разве вы не можете себе представить, что красоту и силу такого света Люцифер, Сын Утра, любил бы - вместо того, чтобы ненавидеть? Что закрытые двери Рая были бы отперты, и что он, поднявшись к Создателю по молитве чистых существ, опять бы стал носить Ангельский венец? Разве вы не можете понять это, даже путем легендарной истории?
- Ну да, для легендарной истории идея очень красива, - согласился я. - И для меня, как я вам уже сказал раньше, совершенно нова. А так как мужчины никогда не будут честными, или женщины - чистыми, то я боюсь, что у бедного дьявола плохи шансы когда-нибудь достичь искупления!
- Я также боюсь этого! - И он посмотрел на меня со странной усмешкой. - Я очень боюсь, что это так! И, хотя его шансы весьма слабые, я скорее уважаю его за то, что он Архивраг такой недостойной расы!
- Взгляните! - сказал он, поднимая руку к небу. - Там несколько проносящихся облаков закрывают миллионы миров - непроницаемых, таинственных, однако действительных. Там, внизу - и он указал на море, - скрываются тысячи вещей, природу которых, хотя океан и составляет часть земли, не изучили еще человеческие существа. Между этими высшими и низшими пространствами непонятного, однако Абсолютного, стоите вы, определенный атом ограниченных способностей, не знающий, долго ли продержится слабая нитка вашей жизни, тем не менее высокомерно в вашем бедном мозгу балансирует вопрос: снизойдете ли вы с вашей мелкостью и некомпетентностью признать Бога, или нет? Сознаюсь, что из всех удивительных вещей вселенной это особенное состояние современного человечества более всего удивляет меня!
Вот мне уже за пятьдесят, а я всё никак не дождусь - когда же наконец мне в жизни пригодятся интегралы и производные функции…
Нас настойчиво учат, что мы животные и ничего больше; однако нам незачем стыдиться нашей животности. Животность и атеизм одобряются учеными и восхваляются прессой. И духовенство немощно, чтобы придать силу проповедуемой ими вере.
«Я думаю, что человеческую жизнь всегда стоит спасти, каков бы ни был человек.»
НЕ ЧЕХОВ
К сожаленью, не всё в человеке прекрасно -
Из раба, как не бейся, не сделать героя,
И сегодня предельно понятно и ясно:
Жизнь пошла совершенно дорогой иною.