Свиристели налетели
на рябину — Ох и ах!
Мы на них, смеясь, глядели
из окна на небесах.
Да — лиха лесная стая —
не осталось после них
ничего. Дома листая,
Улетели. Двор затих.
Под рябиной, как обычно,
у соседа Шевроле —
чисто белый.
Знали б птички,
что кричал мужик
вослед!..
Мужчине зачем цветы? Дарите ему улыбки.
К улыбкам — его мечты. К мечтам золотую рыбку.
С хвостом, как у птицы жар, с сердечком любвеобильным,
Чтоб не было сил бежать, желаний бежать не бЫло.
Всё просто, как ясный день, жалейте и берегите,
Ходите за ним, как тень, мол, может, чего хотите?
Картошка, котлетки и покрепче уже остыло!
Массажик? Футбол? Лежи!.. Понравилось?.. Сыт?.. Хватило?
Тоните в глазах, горя — внимая, взлетая, млея…
Идите ко дну, — Твоя, на всё, что осталось, время!,
Нашептывая, вот так, весеннее восхищенье.
Дарите себя — в цветах… Хотя бы на день рожденья!
- Хотелось бы поподробнее узнать о вашей точке зрения.
— Сама дура!
Расстояния мелют в тоску,
И восторг, и обиду, и правду…
Ты пойдешь по траве, по песку,
По камням, по асфальту…
По дорогам болезным пойдешь…
По горам, не покорным, полезешь…
На полях, говорящих, уснёшь…
Что-то точно успеешь.
Называясь рассветной зарей,
Полетишь в неизведанность, крылья
Ощутив и взмахнув пятернёй:
— Дайте ветер, не киньте!
Дайте шири, высоты… Дышать
Дайте светом, простором, свободой,
Чтобы не умирала душа,
Чтобы слышалось — С богом!
Называясь заветной мечтой,
Запоёшь о нечаянных далях,
О краях, что стоят за тобой,
Сберегая скрижали.
Всё-всё-всё по плечу твоему —
Молодому, наивному, «злому».
Лишь сердечную тронуть струну,
Чтоб не жить по пустому.
Называясь могучей рекой,
Разольёшься шумливо, запрОсто,
Нарушая суровый покой,
Принося беспокойство.
Вдоль родимых, чудных берегов,
Заструишься к свершениям ценным,
Не желая ни жизни другой,
Ни земли, ни вселенной.
Называясь последней строкой,
Опалившись метелью нежданной,
Убеленный, ослабший, слепой,
Остановишься. — Рано.
Слишком рано, — прошепчешь себе.
Слишком быстро закончилось время.
Слишком мало сбываний в судьбе.
Слишком много оставлю, жалея…
Обидно молодым, конечно, умирать
Но это по земным, по слабым меркам
Когда ж от старости придешь туда калекой
А он там молодой, едрена мать
На всю оставшуюся вечность
Любую бы отдал конечность
Чтобы на всю, на ту же вечность
Быть молодым
«Трудно быть хорошим» — Питтак Митиленский ((VII-VI в. до н.э.)
«Быть хорошим» — для многих непонятная, невыносимая ноша. А ведь такая задача для поведенческой бытийности — элементарная.
Чувственны панорамы мнимые… Лихолетий
Память сжимает сердце. Глотку срывает вой,
Стынет и умирает. Раньше лечили плетью
И хоронили в поле… Вспомнить захочешь — рой.
Вспомнить захочешь — выйди — свет погляди, в остатке
То же, что было раньше, платье другое лишь.
Речи другие, смыслы так же порой не сладки…
Люди не изменились… Ты же опять простишь?
Снова сестрой, женою, матерью чьей-то буду…
Или сироткой буду каять сложенье звёзд…
Прямо за полем этим день зародится судный —
Это я помню ясно… Вряд ли оно всерьёз!..
Столько повсюду страсти для возрождений лучших.
Было!.. И это было — ярость, азарт, борьба…
Только не жгите завтра слово моё… и душу,
Что-то я так устала, маясь, лежать в гробах.
Богатства я за годы не скопил
Хотя вся жизнь ухлопана на службу
В дорогу ничего я не купил
Да в этот путь и ничего не нужно
Всё познаётся в сровнении, утверждал Могильщик
Кто я? Я вечно смеющийся философ и фантаст в одном лице.
Чем выше круг, тем меньше эмоций.
Вороны в коронах расселись на тронах
Раскаркались, дуры, на стороны все:
— Упала на землю перловка со звоном,
Беда — развалился небесный сусек.
Да только крупа-то совсем не съедобна,
Изъедена черным жучком до одной.
— Отдала бы всё за усохшую сдобу…
— А помните тот бутерброд с ветчиной?
— А там за углом у большого фонтана
Кормили старушки частенько пшеном…
— Попрятались крысы…
— Сегодня светало…
Поищем на юге заводик свечной?..
…На каменных тронах сидели — смотрели
На слабый, до боли истерзанный, свет
То слушали вой оголтелой метели,
То слышали, как распевается смерть
Над городом сирым, остывшим, ослепшим.
Нет песни унывней, нет радости злей
Вороньему сердцу — никто не утешит,
Но можно построить ему мавзолей.
Поскрипывал ветер качелями где-то,
Дома умирали, рождался песок.
В нём слово забыто, зарыто, отпето,
Но мысли полёт неизменно высок.
— Унылое время…
— Молитесь о солнце…
— Замучились верить…
— Замучились ждать…
— Замучились слушать…
— А «этой» неймётся…
— Ничто не вернется…
— Не это ли ад?..
…Воронам в коронах на тронах не спится.
Бессонна надежда. которой уж век…
И слышится каждой — скрипят половицы.
И видится каждой в окне человек…
И вёсны его, и восток, и Юпитер суровый,
И верный квадрат, и огромный, но добрый дракон.
Прекрасным, зеленым, поющим и шепчущим словом
Запомню стихию, с которой внезапно знаком.
В ней гибкость и рост, и упорство надежно сомкнулись
Рядком богатырским — уперлись друг другу в плечо.
И счастье, удача, почёт, неразменная мудрость
Могучему дереву в руки бессменно течёт.
За что так беспечна со мною судьба-ворожея?
Как плюнула в душу и мыслей взорвала настрой.
Какая стихия, а мне не досталась рожденьем!
Какие возможности, выбор-то славный какой!
Спокойная жизнь. Благородство. И корни глубоки.
Не взваливай много. Лишь травы любовно сажай.
Беги от огня и металла. Сближайся с водою.
Не дерево я… и этого стало вдруг жаль!
Воображение, чувство и осознание — великая троица способностей, которые определяют суть человека.
Осознание — самая великая способность в человеке.