Отпила чай и… чихнула! Вот так всегда в жизни!
Просыпаешься, продираешь осоловелые глазки — темнища!
Соображаешь, чешешь попу, затем репу (или наоборот).
— Куда подевалось это чертово небо?
— А кто ищет?
Ну, я, предположим, кочерыжку ядрёную в рот!
Кто вырубил солнце, спрашиваю, и (ойё!) косяк на пути поставил?
И совсем не смешно…
— Ты считаешь? А мне весело!
Я тут на днях подумал — а зачем дуракам дороги, ходите кустами
И бздынь — нет дорог, сплошное тебе куролесево!
— Ну, ё-моё! Вот те на — я сбрендил, чё теперь делать-то? Людиии!
— Вспомнил! Жрать надо меньше, людей ты вчерась пополудни пропил!
И небо пропил, и солнце с парочкой антикварных блюдей… ц!!!
В общем, свой мир, ты, паскуда, походя так и угробил!
Как угробил? Нет-нет-нет-нет-нет… Чешешь репу…
— Живой?
— Кажися…
Ты б заплатил от греха за свет, за воду… за природный (кхе) газ!
Да бросай курить, проснёшься когда-нибудь на пепелище…
— А ты хто?
— А я тот, кто тебе не указ…
Нынче страна существует, Нелепия, цель у которой и смысл — истребление.
Тролли живут в ней, противные, жуть.
Не своего непременно сжують.
Тролли по сути своей кривороженьки, вот и живут во грязи — не по божески,
Добрых, хороших не ведая слов
За неименьем сердец и голов.
Нет ни дорог в той стране изколдобленных, ни дураков — всех давненько угробили.
Есть, как ни странно, пророк, то есть бог,
Любящий деньги… И тоже жесток.
Чем занимаются тролли Нелепии? Мучают всех по чужому велению.
В душу вгрызаются сотней зубов,
Враз добираются до позвонков.
Кровушку любят людскую, бездушные. Жертвенных воплей истошных наслушавшись,
Косточки с вас не оставят земле,
Максимум — память на вашей стене.
Троллям нелепинским не поддавайтеся. Плюнье три раза и с тем расставайтеся.
Разулыбавшись чеширски-умно,
Тут же устройте тотальный игнор.
Чтобы голодными, твари, осталися, чтобы в мучениях стыли оскалистых.
Канули чтобы в нелепую неть —
В самую тёмную небыль навек.
Разум блуждающий по закоулкам организма — это исследователь, вычислитель, измеритель…
Август. Посеяны ветры —
Зреют небесные нивы.
Я приготовила гетры
Цвета неспелой оливы.
Кто-то (по счету двадцатый)
Грезил про жаркое лето.
Я же подумала — Как ты,
Глядя зачем-то на небо.
С севера дует по средам,
Видно — решила бездумно,
Дождь не желанен к обеду,
Лучше б в сиянии лунном…
…
Ветры поспели, наверно —
Слышу — заплакали нивы.
Я наварила варенье
Из золотистой малины.
Шарфик связала широкий
И прикупила сапожки…
Вечер такой краснощекий
В окна смотрел, между прочим.
…
Август. Распахнуты крылья.
В лужах душа золотая
От безнадёжности стынет…
От неизбежности тает…
Летом мгновения эти
Все ж назову без упрека.
Может, улыбкой ответит
Рядом невидимый кто-то…
Расскажу-ка сказку нынче, дети, вам
Про царей из царства, милого богам.
Всю, вестимо, правду да привру чуток.
И монет в награду не возьму за то.
Было то недавно, было то давно,
Суетой бесславной в реку утекло.
Родилась принцесса в расписном дворце,
Чьё лежало сердце в розовом ларце.
Времечко бежало споро, как везде,
Много или мало отдано звезде?
Лет всего шестнадцать, смотрят зеркала —
До чего прекрасна — не отвесть глаза!
У наследниц крови, слышали, поди?
Жизнь белее соли, слаще — не найти.
И наук чудесных, сплошь, профессора —
Обучали с детства при иных дворах.
Музыке прекрасной завсегда простор,
Голосом атласным пел дворцовый хор
Да артист великий танцевал балет
Перед светлым ликом все шестнадцать лет.
То ли это фишка, то ли резюме —
Царская малышка, а умна без мер.
Но прослышал только о беде народ —
Красота без толку, сердце — чистый лёд.
Не было в принцессе капельки любви
Ни к кому на свете, вот такой извив.
Так бывает, верьте, плакать — смысла нет.
Солнце землю греет, но не все в тепле.
Царь-отец с царицей-матерью тела
Грели за границей, там вели дела
Все земное время — день-деньской и ночь.
Что ж — такое бремя у царей…
— А дочь?
— Дочь в объятьях замка. В празднества и торт
И игрушки, знамо, и в устах — восторг.
Но без мамки с папкой, как тут ни вертись
Да дари подарки, а растишь каприз.
До сих пор не знаю, от рожденья был
Тот изъян (терзаюсь) — не узнаем мы.
Нету в этой сказке доброго конца —
Принц в кабриолете (сердце — кус свинца)
Умницу-принцессу увозил, звеня, —
Так писала пресса сказочного дня.
Выдал дочку замуж царства государь,
А что было там уж, догадался сам.
Хватить речи тратить, завершим урок.
Пусть богатство кстати, пусть ученье впрок,
Душу СЧАСТЬЕ кормит, а не медный звон.
Не важны и роли — помнят испокон.
Все сказано до нас… Сойдет к нулю
Мой скромный взнос. Господь, хвала и слава,
Что хоть на фразу «я тебя люблю»
Не застолбили авторское право!
Беседа — это зал кривых зеркал.
Учти одно (чтоб не шаталась крыша):
Имеет смысл не то, что ты сказал,
А то, что каждый в сказанном услышал.
Запад веками портит жизнь России.
Он даже русским поэтам её испортил.
Боишься теперь использовать такие эпитеты, как —
голубой, голубизна, голубок, приголубить… Сссуки!
Трепетно сердце прислушалось к зову небес:.
— Сбрось лягушачию шкурку усталой души —
Ведьмой весенней воскресни, неистовый блеск
Первой капели отдай, поспеши!..
Нерушим
Свет, истекающий внове. — последняя весть.
Сны запечатай остылые в стон колдовской
Новых томлений грудинных… Со временем смерть
В даль-изначалье уйдет за исконной тоской.
Кто ты отныне — узнают, поверят, вздохнут.
И ворожбой не простой восхитятся твоей,
Может, недужных влечений, болезных разлук
Больше не будет… Ты чаянья эти отпей
И обещай невозможное… или судьбу…
пальчик послюнявила.
пожелтелый лист
не дыша взметнула,
опустила вниз.
чуточку расправила.
первая строка.
прочитала:
- утро,
солнце, облака…
ветер… — междустрочие,
замерла рука…
— будет интересно,
чувствую я так…
очень-очень хочется!..
— на краю земли
жил… умен и честен…
умер… из… аминь!
— славная история,
ты в ударе был.
я в конце всплакнула аж.
знаешь, если бы
изменил условия…
— вот — перо и лист.
выбери пейзаж.
век? судьбу… артист?
— что ты! вдруг не выйдет, а? -
страшно — нету сил!
жизнь… ошибки… шутишь ли?
— не шучу — пиши.
но запомни — не смогла —
не стереть вот тут!.
из чернил божественных…
тяжкий… адский труд!
пальчик послюнявила.
— так — двадцатый век.
боль… война… бесправие…
Боже! Что за бред?!
Моему удивительному другу из параллельной жизни
Ты — голос молчания жизни планеты,
Ты — лунное око безлюдной души,
Хранитель крылатый секретов тьмы/света,
Незримая тень, обличенная в жизнь.
Ты — ветер, несущийся поверху Мира,
Ты — слово, хранящее тайну небес,
Вибрация струн вдохновляющей лиры,
Струящийся полдень по телу чудес…
2.05.18г
Кто-то занёс тебя в черный список… А ты этого кто-то ни в глаза не видел, ни словом не перемолвился. То есть тебя оценили или испугались заранее или со стороны. Пожалуй, таких стоит тоже в черный список заносить. Пусть думают, что они правы… Должен же быть хоть какой-то смысл в их действиях.
Северный дед от забот под устал —
Дремлет в пещере своей.
Сотни веков обустраивал сад,
Лучше которого нет.
Звезды слетелись, сгрудились — жужжат…
(Были бы, право, скромней —
Поберегли любопытство и жар,
Ишь, засверкали окрест).
— Ах, изумительно! — кружат, поют.
Тысячи снежных цветов
Там распускаются, глядя на юг, —
На лепестках жемчуга.
Роза, ромашка, пион, эдельвейс…
Больше не видит никто.
Горы вокруг до краёв — до небес,
И вековые снега.
— Чудное чудо, не встретишь чудней
На расчудесной Земле!..
— В мире обычных невзрачных людей…
Несправедливо…
— Да-да!
— Нет, не оценят…
Нет-нет, не поймут!
Мало живут…
— И во зле…
— Черви — вон — ползают, гадят и лгут…
— Души у них изо льда!..
Звезды вздыхая, срываются вниз.
Плачут, сгорая в пути,
Кажется им, будто это не жизнь,
Если не в этом саду.
Смотрит, кручинясь, проснувшийся дед,
Чешет затылок. — Эх, вы!
Глупые дети!
И, фартук надев,
Снова сажает цветы…
На девяностолетие тебе вряд ли подарят то, что хотела бы на пятидесятилетие… Хорошо хоть к тому времени уже перехочется!