Время мчится, мы стареем…
вот опять я не успел…
Как там было, в Чичен-ице…
Пропустил опять пробел…
Время мчится … спозаранку…
На ночном посту стою
В кибадачи … Вспомнил лица
Тех, с кем дрался «на бою»…
Время мчится, правил нету…
А я их все соблюдал…
Честный бой … атака в блице…
Кованый прочней метал…
Время мчится, провожаю
След клубящийся в дали…
Как мгновенье долго длится…
Стиль кустарки от Дали…
Уединение приводит либо ко всеобщей любви,
Либо к омерзению.
Преславно сказано!
Ремесленник - это принтер по размножению оригинального творческого акта.
Интерес к человеку может возникнуть с первой встречи. А в Интернете может и так:
- Приглашаю Вас в свою галерею.
Заходишь, а там… Там волшебный мир красок… Душа художника…
Анатолий Гуркин
Порывом тёплого зюйд - веста,
Тебя подхватит тихий зов,
Сорвав с насиженного места,
Сказав все нужное, без слов.
Над бесконечным разноцветьем
Лесов, полей и дальних стран,
Тебя помчит попутный ветер
И птиц весенних караван.
И над знакомою страною,
Прийти на помощь поспешишь,
Пролившись вниз живой водою,
В волшебный мир его души.
С приятным шорохом - как дождик,
Войдешь туда, где за столом
Сидит и молится художник,
Над чистым, девственно, листом.
Зюйд - вест - юго - западный ветер
Copyright: Анатолий Гуркин, 2017
Свидетельство о публикации 117 120 503 134
,.ката* русской пирамиды…
Траектория… полёта…
И… гимнастика Давида…
К разовой готов работе.
Всё могу, да хоть вагоны
Разгружать весь день-деньской!
И резьбу зубов дракона
(на Крестовке в мастерской)…
И коня в счастливой сбруе,
И Георгия на нём…
Помню заповедь седьмую…
Но горю к тебе огнём…
* ката - это технические комплексы приемов, разработанные для боя с несколькими противниками.
Творчество - это нарциссизм. Влюблённость в себя и в то, что ты создаёшь. Это чистый эгоизм.
Вдохновение… Какое знакомое, но в то же время совсем непонятное слово.
Философы говорят, что вдохновение - это процесс, когда с творческим человеком говорит одна из девяти муз Аполлона.
Учёные утверждают, что вдохновение - это состояние, когда в организме человека гормона счастья дофамина становится больше допустимой нормы.
Так что же такое вдохновение?
Благословение небес или банальная передозировка?
Я бы согласился и с первыми, и со вторыми, если б не одно но…
Да, у меня бывают периоды, когда статьи, рассказы, стихи или песни я не сочиняю, а будто бы слышу или вижу. В эти мгновения мне всего лишь нужно запихать свою лень куда подальше и смиренно и с благодарностью записывать.
Но (то самое «но») бывают моменты, когда глухота и слепота обволакивают меня и создают тихий и темный вакуум, в котором нет ничего кроме сожаления и тоски…
Это самый жуткий период для творческого человека, когда он понимает, что уж лучше смерть, чем тишина и мрак…
И вот тут происходит чудо. И это не вдохновение или дофамин.
Это сила воли!
Это сильное желание творить!
Это неописуемое состояние, когда ты понимаешь, что ты - творец, а для творца нет ненастных дней. Творец творит не оттого, что нужно, а оттого, что это питает его душу. Как пища питает тело, так творчество питает душу.
И тогда вдохновляет всё: всего лишь одно услышанное слово, прочитанный стих, прочитанный рассказ, прочитанная книга, прочитанное откровение других авторов и даже собственная боль, собственные обиды, радость, счастье, любовь…
Да, вдохновение - это незнакомая знакомость (новое слово придумал :), познакомиться с которой можно в трех случаях: когда вдохновляют музы, когда в теле много дофамина, а самое главное, когда ты понимаешь, кто ты!!!
Братские союзы
Братья и сестры, которые перешли от совместных детских игр к совместному творчеству, - не редкость в российской истории. Вспоминаем, что стало наследием таких художественных тандемов.
Рубинштейны
Оперная прима Полина Виардо называла братьев Антона и Николая Рубинштейнов лучшими музыкантами Европы. Их путь к успеху начался ещё в раннем детстве: мать обучала сыновей игре на фортепиано с малых лет. Антон Рубинштейн дал свой первый концерт в десять лет, а позже отправился с выступлениями в Европу, где играл даже при королевских дворах. Сам Ференц Лист называл мальчика своим наследником. Когда подрос Николай, который был младше Антона на пять лет, мальчики стали выступать вместе. Слушателями их концертов были и Николай I, и Феликс Мендельсон, и Фридерик Шопен. Антон Рубинштейн проявил себя и как талантливый композитор: он написал 13 опер, 6 симфоний, сотни фортепианных пьес и романсов. Но главным наследием братьев Рубинштейнов для отечественной культуры стала открытая в 1862 году Антоном Рубинштейном первая консерватория в Петербурге, которая положила начало высшему музыкальному образованию в России. А в 1866 году консерватория открылась и в Москве - её директором стал Николай Рубинштейн.
Жемчужниковы
Создателями известного литературного проекта «Козьма Прутков» были Алексей Толстой и братья Жемчужниковы - Алексей, Владимир и Александр. Между собой Толстой и Жемчужниковы тоже были братьями, но двоюродными. Под литературным псевдонимом Козьмы Пруткова вышло большое количество афоризмов, басен и пародий. У мифического автора было собственное собрание сочинений и даже вымышленная биография. Большая часть этих произведений - плод коллективного творчества, поэтому степень участия каждого из братьев в создании фигуры Козьмы Пруткова оценить крайне сложно. Впоследствии братья работали и по отдельности: Владимир и Алексей проявили себя в публицистике, а Александр - в поэзии.
Гнесины
Ольга, Елена, Евгения, Мария и Елизавета Гнесины.
Белла Флетзингер-Гнесина была подающей надежды певицей и пианисткой, ученицей Станислава Монюшко, но оставила карьеру ради воспитания 12 детей. Большое внимание она уделяла развитию их музыкальности - и в итоге семеро её детей сделали музыку своей профессией. Три старшие дочери Елена, Евгения и Мария в 1895 году основали частное музыкальное училище, которое позже получило имя Российской академии музыки имени Гнесиных. В училище Евгения Гнесина заведовала фортепианным отделением и осуществляла общее художественное руководство. Она создала собственную методику обучения игры на инструменте и издала свою «Фортепианную азбуку». Её учениками были Арам Хачатурян и Лев Оборин. Елизавета Гнесина преподавала скрипку и руководила оркестром. В более поздние годы в преподавательский состав вошли и другие члены семьи Гнесиных.
Бурлюки
Владимир, Давид и Николай Бурлюки
В 1910−20-е братья Бурлюки - Владимир, Давид и Николай - были яркими участниками художественной и литературной жизни России. В эпоху Серебряного века даже существовал термин «бурлючество»: Бурлюки стали основоположниками русского футуризма и неизменно эпатировали публику поэтическими сборниками и художественными выставками. Самый яркий из братьев - Давид Бурлюк был одинаково талантливым живописцем и поэтом, он прожил долгую жизнь и написал интереснейшие воспоминания о своей семье. Поэта Николая Бурлюка характеризовали как «таланта второстепенного», который в основном «помогал братьям в теоретизации их живописных статей». Владимир Бурлюк был художником, причем, как считали современники, более одаренным, чем его старший брат Давид. Свой след в искусстве оставила и сестра Бурлюков Людмила. Она окончила Академию художеств и участвовала вместе с братьями в разнообразных выставках, но, выйдя замуж, посвятила себя семье.
Веснины
Братья Александр, Виктор и Леонид Веснины были дружны с раннего детства. Всех их интересовало изобразительное искусство, которое впоследствии переросло в совместное увлечение архитектурой. Братья работали в стиле конструктивизм, который только зарождался в 1920-е годы. Они спроектировали Дворец Труда (к сожалению, он так и не был возведён), стали авторами типовых домов, которыми был застроен московский посёлок Сокол, построили Дворец культуры ЗИЛ, универмаг «Мосторг» на Красной Пресне и многие другие объекты. После смерти старшего брата Леонида Александр и Виктор продолжили работать вдвоём. Наибольших успехов добился Виктор Веснин - он стал председателем Союза архитекторов СССР и первым президентом Академии архитектуры СССР.
Стругацкие
Прежде чем объединиться в творческий тандем, братья Стругацкие пробовали писать по отдельности. Аркадий Стругацкий создал «Находку майора Ковалёва», но это произведение было утеряно в годы блокады Ленинграда. Больших успехов они смогли добиться в соавторстве. Первой общей книгой братьев стала «Страна багровых туч», а последовавшие за ней повести «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу» и «Обитаемый остров» до сих пор остаются хитами отечественной фантастики. Впоследствии Аркадий Стругацкий написал несколько произведений под псевдонимом С. Ярославцев («Экспедиция в преисподнюю», «Подробности жизни Никиты Воронцова», «Дьявол среди людей»). Борис Стругацкий после смерти брата тоже писал самостоятельно: под именем С. Витицкого он издал романы «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» и «Бессильные мира сего».
Вайнеры
Другими известными литературными братьями были Аркадий и Георгий Вайнеры. Главными авторами детективов в СССР они стали не сразу: Георгий работал журналистом, а Аркадий служил в милиции. Так Аркадий в подробностях узнал жизнь обычного участкового, что помогло братьям создать множество правдоподобных образов и ситуаций на страницах книг. Первым произведением Вайнеров была повесть «Часы для мистера Келли», в нём и появился главный герой их детективной серии - следователь Станислав Тихонов. Следующее произведение о Тихонове «Ощупью в полдень» принесло им всесоюзную известность. Впоследствии братья Вайнеры написали еёе ряд историй об этом персонаже - «Я - следователь», «Не потерять человека», «Город принял». Одним из лучших произведений братьев считается повесть «Эра милосердия», которую они позже превратили в сценарий фильма «Место встречи изменить нельзя».
Грозен, страшен горизонта
Поэтического вид -
Со времён Атиллы гуннов
И Чингиза, словно бич,
Орд «Ежей» поход по сайтам,
С диким кличем голося,
На читательские массы
Налетает, ум разя.
Сонм поэтов одряхлевших
Совещается зазря:
«Старый чин благоговейно
Возвернуть опять пора».
Поздно. Вкруг от них бушует
Исполинский фанов хор,
Невтерпёж им. Люд - лютует:
«Ёжик, новой басни ждём»!
Предумышленно встречая
Пошлой наглости наскок,
Выделяю ей оплошность,
Словно псине злобной кость.
Невнимание привычно
Между цензоров моих.
Очерняют безупречность,
Разбирая фальшь огрех.
Откровенные сужденья
Сердца добрым языком,
Благосклонные к изъянам,
Дарят те, кто дорог мне.
Уязвимость им известна,
Но щадя мой пылкий нрав,
Допускают исключенье,
Лишь шепнув: «Исправь, чудак»!
Фатально разочаровавшись в скудных милостях генеральши Финкельштрюк, приживалка Трепьякова пытается снискать утешение в стихосложении, но поэзия не находит её общество ни приятным ни полезным, вместе с тем, одаряя широкой приветливой улыбкой Непобедимого Ёжика и его надёжных компаньонов.
Застыв в восторженном экстазе,
Стихотворение своё
Рассматривает Трепьякова -
Заветный плод души её.
Ласкает взглядом строк печатных,
За словом слово, рифморяд.
И в переливах песнопенных
Ей лепет мнится откровеньем,
Ниспосланным, как дар небес.
От мысли весу здесь немного.
Чуть боязливо из-за туч
Выглядывает Феба луч,
Даря украдкой вдохновенье.
Наедине сама с собой,
Увлечена души витийством,
Слагает в клаузулы строф
Дары невызревших суждений.
Художник, вознамерясь твёрдо
С неё портрет запечатлеть,
Вооружился… «фотошопом» -
Нет! - кистью - я хотел сказать.
Неважно кто прочтёт сей труд
Собрат взаимных чувств исполнен,
А может лишь редактор сонный -
Кропает приживалка вновь!
ДА, МЫ БЫЛИ БЛИЗКИ С СИДОРОМ И ДО ЕГО КАСТРАЦИИ!
Почему он ушёл?
Нет, боюсь, не точна я.
Он бежал без оглядки!
Бежал во всю прыть!
Тщась спасти безуспешно
Остатки былого достоинства
От холодного льда
Живодёрски грозящих ножей.
Оскопление!
Вот, что страшило так Сидора.
Он спасал свои…
Честь и здоровье, бесплодно, увы.
Враг коварен -
Наш Сидор был всё же кастрирован!
Изощрённая месть совершила над ним приговор.
Пережив боль утраты.
Найдя в себе толику мужества
(то есть силу смириться с ударом злосчастной судьбы),
Стал лакеем примерным,
Свободным от мнительной ревности,
Что хозяин к слуге, ежечасно волнуясь, таит.
Сидор «Вглаз-Дам», дворецкий -
Звучит для людей представительно.
Господин им гордится,
Как всадник поджарым конём.
Он спокоен -
Гарем под надзором у евнуха.
Служит Сидор исправно и счастлив бывает вполне.
Только изредка, ночью, при полной и ясной луне,
В окружении знойном из томных красавиц сералевых,
Он всплакнёт и промолвит:
- Зачем же… зачем?!
Линчеватели злобные были быстры и проворнее?
Надежд чрезмерных преисполнен,
Забросил пользу грёзам в дар,
Беспечный духом созерцатель.
Желать блаженства день за днём,
Быть обольщённым непомерно,
В ущерб действительности нудной,
Уместней будет до поры,
Лишь деве, что в мечтах парит
(лишь деве, не познавшей мужа).
Приметив зорко твой изъян,
Людская злоба ткнёт не раз.
Закрутит рьяно жизни пряжу
Грядущих дней веретено,
Смиряя… сглаживая нрав.
О пересмешник и читатель жадный
Чужих трудов, пророчеств и стихов,
Глумясь над басней, знай - ты есть тот самый
Глупейший из глупейших простаков.
Смелей вступай в поток быстротекущий;
Разумно, твёрдо брод пересеки.
Корпеть без устали над книгами присущей
Затворнику, скорбящему о зле.
Я даже не знаю, как назвать это волшебство - вроде хобби, но хобби предполагает отдых. А поэту отдыхать не полагается. :) Профессия - тоже нет, несмотря даже на то, что стихотворчество - это, по сути, рабочий процесс. Образ мысли? Возможно. Но стихами я выражаю скорее события, чувства, я не размышляю ими. Скорее, это веление сердца. Веление Вселенной, ее желание сделать меня человеком, способным подобрать рифму к слову «экзистенциальность».