…Он был учителем. Она - его ученицей. Они полюбили друг друга. Из его квартиры в Гарлеме поехали на роликах расписываться в нью-йоркскую ратушу, в Нижний Манхэттен. Ему тогда было двадцать восемь, ей пятнадцать. Шел 1913 год. Он - одиннадцатый ребенок негритянки, она - родившаяся в России дочь русских эмигрантов. Он оказался необычайно талантливым. Написал «Историю философии», было распродано 20 миллионов экземпляров. Его звали Уилл Дюран. Его жену - Ариэль. Они поставили перед собой огромную задачу - написать «Историю мировой культуры». Со дня свадьбы не провели порознь ни одного дня и ни одной ночи. После пятидесяти лет совместной жизни могли говорить друг с другом, как на первом свидании. В 1977 году президент Форд наградил их высшей литературной премией США. Она тогда сказала: «Всем, чего я достигла в жизни, я обязана моему учителю, другу и мужу».
Он добавил: «Бог подарил мне ее и воздух, чтобы дышать».
В 1981 году Уиллу Дюрану предстояла операция. Неделями он лежал в отделении интен-сивной терапии. А дома, в нескольких кварталах от больницы, умерла его восьмидесятитрехлет-няя жена. Медсестры и врачи скрывали это от него. Через одиннадцать дней после смерти жены Уилл Дюран сам отключил кислородный аппарат…
В кислородном аппарате - только воздух, чтобы дышать…
«Вечность - пятое время года.»
До первой звезды успеешь проснуться?
Сможешь нащупать пульс на запястье?
чтобы потом суметь прикоснуться
к свету звезды Рождества и счастья.
До первой звезды успеешь проститься
с тем, что душило душу цепями?
чтобы потом суметь прикоснуться
к чистой звезде своими руками.
Снова стою у дверей Чертога.
Первой звезды воссияло пламя.
Буду просить одного у Бога -
вечно идти за тремя волхвами.
человек в определенном возрасте становится некой сущностью. И с этого момента она, сущность, начинает перемещаться с места на место в поисках представления о вечности
«Вечность - отличный кондиционер.»
БЕСТЕЛЕСНЫЙ МИР
Мы все прекрасны в мире виртуальном,
Все, как один, и более того,
В извечной юности блистаем жизнью тайной,
В толпе не задевая никого.
Мы бестелесны, тяжести костей
Нет вовсе здесь, и боли наслоенья
Растаяли в душе средь скоростей
И гигагерцев мегабит-круженья.
Как в том ином потустороннем свете,
Общенье душ нагих сквозь Интернет
Струится музыкой в эфирном вечном лете,
Не зная возраста седых давящих лет.
Пропал вдруг кто-то - он не умер, нет,
Не сбит безжалостно глухой бедой реальной,
Он улетел в далёкий звёздный свет,
Такой же иллюзорно виртуальный.
Всё ночь планета в ритме домино
Пульсирует и сайтами искрится,
Пространство сжалось в маково зерно,
Лишь время серой змейкою струится…
МОНОЛОГ МАЯТНИКА
Вправо-влево. Тик-так, тик-так…
Право слово, я вам не враг.
Право слово, но и не друг…
Вправо-влево. Тук-тук, тук-тук…
Сколько можно! - весь день, всю ночь…
Сколько нужно - секунды прочь.
Вправо-влево… вот так, вот так.
Вправо-влево за шагом шаг.
Мерно… мерно… за годом год,
Верно-верно секундам счёт.
Беспокойный времени страж…
Неизменный Вечности паж…
Снова… Снова шагать… шагать.
Вправо-влево и повторять
Слово в слово: тик-так, тик-так…
Снова… снова вот так… вот так…
НЕТ ничего более хрупкого на свете, чем человеческие взаимоотношения!!!
видимо сильной любви не место в этом мире
буду любить тебя всегда, и моя любовь умрет только в тот миг когда умру я
«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например - не читать их».
Вчера этот замечательный писатель ушел из жизни. Помним, любим, скорбим.
ЖАРЫ НЕТ: задолбали эти холода купаться хочу, арбуз жрать! ЖАРА ПРИШЛА: какая жара, я щас сдохну вентилятор мне, солнце фигарит, стопицот градусов на градуснике, душно, мне не выжить!!!
МАЛЫШКА.
Ты наклонился чуть дыша…- МАЛЫШКА, МИЛАЯ, ПРОСНИСЬ!!! Поправил челку мне со лба… и нежно к пальцам прислонился… Горячая твоя слеза упала на мою ресницу… Смахнул слезу… и проронил- НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! МНЕ ЭТО СНИТСЯ!!!
…Обнял,
…Кричал
…И целовал
Тебя душила боль и злоба… Ко мне придти пообещал.
И вот…
ЗАКРЫЛАСЬ КРЫШКА ГРОБА.
Ну и-последняя точка для окончательно оптимизма!!!
Не все ль равно, что нас сведет в могилу-пуля или простуда?
Им там. наверно. хорошо-ведь нет плохих вестей ОТТУДА…
я жалоб не слыхал от них, никто не пожелал вернуться.
Они молчат, они в пути, а плачут
Они молчат Бог весть о чем-иные берега пред ними.
И нету разницы для них между своими и чужими…
К великой тайне приобщась, они уходят постепенно
под вечный марш, под скорбный марш. Под польский марш-под марш Шопена…
Звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле.