Счастье - это возможность и талант приумножать вокруг себя счастливых.
Если нет таланта к творению стихов, то и помощник поэта не поможет, и только прикосновение любви способно сделать человека поэтом
Талант возбуждать к себе любовь, а не только страсть - это божий дар. И Бог не терпит небрежного отношения к своим подаркам… за легкомыслие придется расплачиваться пустотой в душе и чувством вины…
Умение уйти вежливо-ничто.по-сравнению с талантом уйти вовремя…
Где только не искали «коды» человеческих талантов - в объеме и форме мозга, в генетических структурах тела, чуть ли не в форме ушных раковин - но разве кто-то из ученых удосужился заглянуть в души?
В жизни не бывает ВСЕ хорошо.
Другое дело, что нужно искать радость во всем.
Ну, а это уже талант.
В поддержку поэтессы Олеси Емельяновой.
Имя ему легион.
Однажды сатана, «умами завладею»,
Сказал и каждому внушил одно.
«Талант ничто, заверить вас я смею,
И в каждом мастерство заключено»
Собрать сумел он целый легион,
Чтоб затерялись среди них таланты.
Возносит тьму и дарит миллион,
Тому кто грязь возводит в бриллианты.
Он не учел, талант - источник света,
Сквозь тумен, свет пробьется все равно.
Талант, что музыканта, что поэта,
От душ людских ему скрыть не дано.
Гаврила был способный малый,
Талантов он не зарывал -
Ему такого не пристало!
Он их тихонько… пропивал)
Мы никогда не говорили «У котика заболи, у Ляли перестань». Нам жаль котов, мы применяли Бена Ладена. Ему полезно для кармы, думали мы. Синяк на колене, уколотый палец, подбитый глаз - террорист мучался и всё списывал на нездоровую обстановку. Когда жизнь вконец обрыдла, он надерзил вспыльчивому пентагону, и сами знаете чем кончилось.
Нам его не хватало. Он вновь родился мирным крокодилом, а наша-то молодость длится. Хороших негодяев сейчас не достать, пришлось обращаться в лес, к волку. Странная жизнь началась у серого. Вокруг кусты, природа, а он то в холодильник врежется, то утюгом обожжётся. Вот так, за чужой счёт, я прослыл анестезиологом, утешителем, приличным отцом и человеком. Но однажды, в тихий февральский вечер возникла Лялина мать и ну отчитывать. Ей звонили из школы, где все выучили таблицу умножения, и только мы её позорим.
Как с помощью волков учить математику я не знаю. Домашняя магия советует ворваться и орать про рыбку и пруд, пока таблица сама не осядет в затылочных долях. Я иду в детскую. Воображаемый чёрный плащ развивается зловеще. И конечно, Ляля там бездельничает. Сидит криво, рисует в компьютере жёлто-синюю мазню. Цвета как в колумбийских трущобах. Жуткая безвкусица. Главное, никакой связи с «трижды семь». Как отец и педагог я обязан был наорать всё, что мне рассказали.
Накричал о роли образования. Про Нильса с гусем, Незнайку и Буратино. И обратные примеры, Билл Гейтс, дед Мороз, Шарлиз Терон.
- Сколько сил в тебя вложено! - говорил я. - Одних пакетиков риса - миллион! А в ответ сплошная бездуховность!
Ляля слушала, кося глазом в монитор. А там, оказалось, вовсе не мазня. Морской пейзаж, солнце, рыбы, в небе лебедь вдохновенный. И в трёх углах написано «ПАПА». Курсор при этом елозит, закрашивая того из пап, который внизу слева. Мышь в её руке осталась и вся наша дружба тонет в океане. И сразу такой февраль во всём организме, будто волк в лесу приговаривает:
- «У волка отогрей, у Славы заморозь».
Закончилось хорошо. Мы уже множим что угодно в пределах «пятью-пять». Того и гляди, овладеем шестёркой. Восстановили открытку, там чудесные цвета. Располагающий жёлтый, искренний синий, ипрессионисткая лёгкость и ясные световые впечатления, не обеменённые двусмысленной ритмикой полутонов. Называется «Лето». И, кстати, Буратино был добрый, а Шарлиз Терон так мне и не позвонила.
Для того, чтобы стать большим писателем, у него было все, кроме таланта.
Людям всегда есть, что скрывать, но чаще всего они скрывают свои таланты.
У всех свои тараканы в голове. Только у одних, помимо них, ещё и талант, а у других - кукиш-фиг и во всём профан!
Люблю сестру его - Таланта
Лишь пару букв, и всё понятно.
Поэтом просто так не стать-
Поэтом надобно родиться,
И даже змей начнёт летать,
Если душою ящер - птица !
Афоризм - это роман, из которого вычеркнуто все лишнее.