Самоубийца это человек, получивший душевные травмы, несовместимые с жизнью.
Ударила жизнь по рукам?
Любимые предали руки?
Бессильно поникли руки…
Возьмите себя в руки!
И пусть не дойдут руки
Наложить на себя руки!
На крыше.
- Не подходи ко мне, а то спрыгну! Уйди, тебе говорят!
- Да спокойно, парень, спокойно! Ну, не хочешь жить, пожалуйста, прыгай.
- И прыгну! Еще шаг ко мне сделаешь - точно сигану.
- Конечно, сиганешь! Ты ведь для этого и забрался сюда. Только не сразу сигай, ладно? Давай хотя бы минутки две-три поболтаем.
- Да о чем мне с тобой болтать? Не приближайся, тебе говорят!
- Ну, как будто я тебя уговариваю, а ты колеблешься. А то, если ты сразу прыгнешь, с меня премию квартальную снимут. За бездействие и непрофессионализм. А мне деньги нужны. Жениться вот собираюсь. Ты-то женат?
- Нет пока. Но невеста есть. Вернее, была.
- А, так ты из-за нее здесь?
- Ну.
- Красивая хоть?
- А тебе какое дело?
- Ну, просто любопытно, что это за женщина такая, из-за которой такой здоровой, молодой красивый парень хочет расшибиться в лепешку.
- Нормальная. Только ветреная очень. Замуж за меня хочет… хотела… а глазки строит кому ни попадя.
- Ну, это ерунда, красавицы - они все такие. Любят пококетничать. Кто она хоть у тебя, блондинка, шатенка?
- Рыженькая. Да вот, у меня с собой даже фотка ее есть. Не подходи! Так смотри, на расстоянии.
- Ух ты! Чертовка какая! Даже получше моей будет!
- Ты так думаешь?
- Да что там думать? Я же вижу. Конечно, за такую можно и в огонь, и в воду. И даже с крыши! Ты это, земеля… Как тебя, кстати, зовут?
- Ну, Костя.
- Ты, Костя, не мог бы мне ее адресок дать?
- Это еще зачем?
- Да тебе-то теперь какая разница? Ты, главное, адресок ее мне скажи, а потом можешь лететь по своим делам. А я после работы как-нибудь загляну к твоей красавице, расскажу о последних минутах твоей жизни, чаю с ней попьем, тебя, придурка, помянем. Как ее зовут-то, рыженькую твою? Валя, Оля, Лида? Ну, говори!
- Ах ты, козел! Я сейчас тебя самого с крыши скину!.. Стой, куда ты меня тащишь? Отпусти, я сам пойду. Куда, куда…
-К ней, куда же еще!
Я был невменяЕм,
Затем невтебяЕм,
Потом невсебяЕм…
Пойду ка поем…
блин… снова…))
За красною шторой
Синея заборой,
Точнее, забором,
Тяжелым Аврором…
И с матерным хором
Индейским топором
Бросается в прорубь
Василий наш, голубь…
Ну, в смысле, не птицей,
А будто страницей,
Отстреленной кем-то, зачем-то, петлицей,
Оторванным днем
Календарным листом.
И кажется славно
Гулял он недавно
И просто забавно,
Что в прорубь ушел.
Ни с кем не простившись,
И не похмелившись,
Как будто забывшись
Часы перевел.
И нет ему время
Разбрасывать семя
Ужасное племя
Тем самым плодя.
Пока стало силы
Хотел было вилы
Воткнуть себе в жилы
Угробить себя.
Но вилы пропиты
А жилы прожиты
И голос - Иди ты Вон прорубь твоя.
… И внутренний голос
Потянет за волос
И вырубит колос
И в спину толкнет.
И двери открыты,
И звуки разлиты
И Вася испитый
С тоски запоет -
«На мууром-ской доррооженькее, ик!. стояли три сасныыыы…»
Снова воздух по венам - зачем?
Все неважно в сравнении с жизнью!
Ни одна из насущных проблем
Не решается самоубийством.
Но тебя уж не остановить…
Ты прошла перекресток печальный,
Оборвав эту тонкую нить,
Что из точки идет изначальной…
Но убила не только себя -
Мать с отцом словно тоже в могиле…
Зато те, подтолкнул кто тебя,
Уж давно обо всем позабыли…
Тысячи метров над уровнем моря.
Подошвы питают усталое небо,
а ступни сосут меня и кровоточат…
И ты, странный путник, бежавший от горя.
И ветер срывает остатки одежды,
И пропасти пасти - спасенье пророчат.
Пророчат собою иные надежды.
И веришь ли ты в то, что будет с тобою
За ширмою жизни, из будней сплетенной
Простишь ли себе, что собою прощенный
Взлетишь по ту сторону светел, как прежде…
Девятый этаж. Открыто окно.
Я осталась одна: рядом нет никого.
Солнце светит в лицо,
Я смотрю на людей:
Им тепло, хорошо,
Вот смеются они.
Их, наверное, ждут…
Я сижу и грущу,
Ножки свесила вниз…
Вдруг - шаги за спиной,
И слова раздались:
«Эй, куда ты? Постой!
К нам, на Землю вернись!»
…Что должно произойти с человеком, чтобы он решился покончить с собой? Какие силы заставляют утихнуть инстинкт самосохранения, какая потусторонняя мощь должна быть в душе, чтобы уничтожить страх перед смертью? Да и сила ли это вообще?
Жизнь человеческая похожа на долгий путь во тьме через ледяную пустыню. Путь против ветра, от костра до костра. И когда метель сбивает с ног, и силы уходят, и ни одного обнадеживающего огонька не мерцает в непроглядной темноте, так велик соблазн лечь и замерзнуть, словно уснуть.
Нужно ли для этого мужество? Занести нож над запястьем, прыгнуть с высоты, выпить яд? Нет. Для этого достаточно решимости. Не сделать этого - вот когда подчас требуется истинное мужество.
Мало кто умеет жить, мало кто умеет страдать. Мало кто понимает, что твоя боль - только твоя. И то, что тебе кажется концом света, другим видится всего лишь неприятностью. Человек не умеет страдать, он умеет лишь упиваться своим страданием. Человеку обидно страдать в одиночку, и он хочет, чтобы весь мир страдал не просто вместе с ним, а страдал его болью. А миру плевать на его боль, и человек говорит: «Ах, так?! Ну вот тебе, плачь теперь без меня!»
…Только мир не плачет. Одна смерть - слишком мало, чтобы мир содрогнулся.
Я сейчас… умру…
А самое страшное…
самое страшное, что ты это даже не почувствуешь…
потому что тебе всё равно…
…но ты меня даже не видишь… потому что ты не то…
все не то
…вас нет…
вы - ничто…
Мне всё равно…
мне не страшно…
вообще все не страшные…
Бабуля…
Бабуль, дедуль, вы только не плачьте…
вы не плачьте потому, что так будет лучше
и я не буду ничего портить,
а химик будет приходить вечером на чай…
Мне правда всё равно…
мне не важно…
мне всё равно…
Я никогда ещё…
Я никогда ещё…
Я никогда еще не выходил на этой станции метро,
Хотя меня где только не катал подземного локомотива крот.
Я был во всех его норах, как минимум проездом и синим, и трезвым,
И сидя, и в поисках свободного места.
Какую ветку не возьми - везде найдутся отпечатки
Когтей моих лап на пересадках.
Я истоптал по ступенькам лестницы эскалаторов
Путь равный по длине трем-четырем земным экваторам,
Но вот на Кантемировской пока что не был ни разу-
Не было мазы. И вот я здесь, убитый в мясо,
Втыкаю на краю платформы в стену напротив,
Рядом снуют суетливо какие-то дети, дяди и тети.
Их крайне заботят абсолютно неважные вещи,
Я зрение напряг, красные цифры стали резче.
Время на табло ползет надоедливо медленно,
Я первого вагона жду там, где все ждут последнего.
Припев:
Дорогие пассажиры извините за накладку,
Я прекрасно понимаю вы торопитесь:
Кто быстрей на выход, кто скорее на посадку,
Чтобы в поручень вцепиться или поудобней сесть.
Я задержу вас, но ненадолго -
Мне всего один прыжок, я второго не попрошу.
Извините ради бога за осколки,
резкий скрежет тормозов и прочий неприятный шум.
Я никогда уже…
Я никогда уже…
Я никогда уже не буду кровь сдавать в московской ВИЧевой,
И размышлять над тем чем третья стадия хуже второй,
Тусить на форумах для инфицированных по ночам.
И бегать по врачам, больничные полы топча.
Меня уже не будет так выбешивать,
То что по всему городу дурацкой соц. рекламы понавешали.
Мне не испортит настроение какой-то там плакат,
То, что написано на нем, уже не про меня расклад.
Люди кричат, кто-то в ужасе крестится.
Какой ажиотаж, лучше бы решил повеситься…
Болтался бы себе под потолком своей квартиры
Тихо, мирно… Извините дорогие пассажиры…
Знакомая с мужем поругалась, супруг, как существо довольно истеричное, обещал с собой покончить))) слово сдержал- таблеток наглотался… противозачаточных))))))))))) жена в истерике хохота вызвала скорую на всякий случай, больше всего понравились слова врача скорой: «теперь точно не залетишь»!)))
Сегодня выходной и ты идёшь в школу, к сыну. Перед зданием суета. Учителя, ученики и их родители что-то бурно обсуждают между собой. Стоит машина «Скорой помощи», подъехала и «Пожарная».
- Вы же врач?!- к тебе подходит директор школы, высокая молодая женщина.
- Ну… не совсем - слегка помедлив, отвечаешь ты - что-то случилось?
Оказалось, что один из учеников, одноклассник твоего сына, решил покончить с собой, спрыгнув с крыши школы.
Ты просишь, чтобы тебе показали лестницу, ведущую на чердак. И вот, ты уже наверху, на крыше. Парень начинает кричать, чтобы к нему не подходили.
- Зачем? - спрашиваешь ты, осторожно подходя ближе.
- Меня никто не любит! - кричит пацан - Я никому не нужен!
- Неправда - спокойно отвечаешь ты - у каждого есть тот, кому ты нужен. А как же мама?
- У неё Варька есть - выкрикивает подросток.
- Сестрёнка? - спрашиваешь ты, ещё немного приближаясь к нему - она просто пока ничего не умеет сама, вот мама и уделяет ей больше времени. А сейчас она плачет внизу.
Парень недоверчиво смотрит на тебя, и ты видишь не подростка, вымахавшего чуть ли не с тебя ростом, а маленького мальчика, который боится остаться один.
- Правда - ты протягиваешь руку, и парень доверчиво идёт за тобой.
Вот вы уже внизу. Ты передаёшь пацана заплаканной женщине. Отходишь в сторону и закуриваешь, наблюдая, как мать и сын ревут, обнимая друг друга.
- Это было круто - слышишь ты голос своего отпрыска - я тобой горжусь.
Ты молча прижимаешь его голову к себе и треплешь по вихрам.
Даже если сейчас Вам кажется, что в Вашей жизни ничего нет… пока Вы живы, у Вас есть ЖИЗНЬ, а в ней есть ВСЕ!
- Мои мечты устали не сбываться и покончили с собой.
- Все?
- Да. Это был воистину массовый суицид.
Разбежавшись, прыгну со скалы.
Вот я был, и вот меня не стало.
И когда об этом вдруг узнаешь ты,
Тогда поймёшь, кого ты потеряла.