Нет допинга сильнее страха)))
Я не боюсь того, кто изучает 10 000 различных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар 10 000 раз.
Когда вы чувствуете, что попадаете под власть страха, напоминайте себе, что в ваших силах испытывать вместо этого любовь.
Я часто чего-то боюсь.
Я боюсь тебя потерять.
Или боюсь, что умру,
«Люблю» не успев сказать.
Боюсь, что не встречусь с тобой,
Что уедешь ты раньше меня.
Боюсь, что на этой земле
Останешься ты без меня.
Боюсь, что придётся расстаться,
И что ты уйдёшь от меня.
Мне стало часто казаться,
Что боишься меня как огня.
Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и всё же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать. Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.
Самое страшное привязаться к человеку, который не видит тебя в своей жизни…
Умирать не страшно. Страшно жить, понимая, что скоро умрешь…
Самый сильный допинг - страх))) Но, передозировка - ещё страшнее)))
Только перед лицом ужаса и боли души ваши сразу очищаются, чтобы возвыситься
Страх Божий изгоняет страх человеческий.
Страх неудачи убивает удачу.
Меня нет в твоих глазах, и страх, не страх!
Почему дрожит так свет на зеркалах?
Зеркалах двух наших душ, где нет любви,
Ты меня не обнимай, и не зови!
Вы не жди от меня милосердия, Страха и жалости… Я жестока порой. А порой, восхищаясь, хвалю… Но зато, несмотря на мои Бесконечные шалости, Я счастливыми делаю тех, Кого сильно люблю…
Поздно вечером после работы, заехали с женой в Макдональдс.
Дома все равно есть нечего.
Перед нами две влюбленные пары, а вот позади, трое персонажей поинтересней - гопники с двадцатилетним стажем. На вид им около тридцати, самый неудобный для окружающих возраст.
Старших уже не боятся, но в душе все те же идиоты, что и в 12…
Двое в потных спортивных костюмах, у третьего белая майка, густо татуированная бицуха, кепка и четки.
Я не думаю, что в обычной, пацанской жизни, им удобно разговаривать с таким подавляющим процентом мата, как в той очереди на людях.
Было ясно, что матерились ребятишки нарочито громко и часто.
Матом обсуждали меню, матом плевались, матом хвастались своими тюнингованными ласточками. Матом даже умудрялись отвечать на вопрос: «Который час?»
Парни просто искали ночных приключений и хотели: либо нарваться, либо просто оттянуться на глазах безмолствующего народа.
Я встретился со взглядом жены, который говорил:
- Только молчи, а то ничем хорошим не закончится.
Я это и сам понимал. Вот если бы я был без жены… тогда бы можно было и…
А что тогда?
Без нее, я бы и вовсе не обратил внимания на мат. Что я в армии не служил?
Но для чего же тогда моей жене нужен муж, не для того ли, чтобы защищать ее всегда и во всем и в таких случаях в том числе?
А, будь что будет - влезу на свою голову.
Но с чего начать?
Культурно попросить не ругаться матом? Вряд ли подействует, а в бубен схлопотать вполне поможет.
Начать с возмущения? Тем более огребу.
Затравленно стреляющий глазками мужик в белом пиджаке, стоящий впереди, наверняка не поможет, когда меня будут буцкать ногами.
Конечно, эффективнее всего напасть первым, тогда одного точно бы погасил… Но это тоже бред. С чего вдруг, без объявления войны?
Нужно было срочно придумать такие слова, которых они ни разу в жизни не слышали, а там - как повезет.
Я на всякий случай мысленно приготовился к резким адреналиновым движениям, с трудом справился с тошнотворным страхом сцены, время остановилось и я громко сказал:
- Парни, можно задать вам один вопрос?
Пацанчики заметно оживились и выстроились в шеренгу:
- Че такое?
- А вопрос простой - я вот никогда в жизни не матерился перед вашими мамами и женами, кстати, не собираюсь этого делать и в дальнейшем. Так вот, могу ли я рассчитывать на то, что у вас это тоже получится не хуже чем у меня?
Шеренга переглянулась, призадумалась и вдруг, тот что в майке повернулся к моей жене и сказал:
- Извините, че-то мы…
Двое других тоже извинились с наглой интонацией (по другому они не умели), причем извинились только перед моей Шурой, хотя вокруг женщин было немало.
Потом улыбнулись, протянули мне руки и тот, что в майке, сказал:
- Базара нет, красиво завернул. Вроде то же самое, что «Пасите за бубней», а звучало солидно…
Больше парни не матерились, от чего и разговор у них слегка подзачах.
Когда мы уже сидели за столиком и давились гамбургерами, ко мне вдруг подошел мужик в белом пиджаке и сказал:
- Извините, а как Вы там, на улице сказали после того, что мол, можно мне рассчитывать… а дальше?
- А зачем это Вам?
- Ну мало ли, может и мне в подобной ситуации пригодится?
Я простодушно стал вспоминать те слова, но в разговор неожиданно влезла моя Шура и с деликатной улыбкой сказала:
- Вам пока не пригодится. Для начала нужно победить страх сцены, а уж потом учить роль…